Глава VI. Тайный гость
16 марта 2016 г. в 18:17
Если моя жена думает, что я полный идиот и не узнаю, что она завела дневник, то буду не Северусом Снейпом, который двадцать лет был шпионом.
Я не могу точно сказать, зачем ей это понадобилось, но предупрежу сразу, что ее жизнь была переполнена событиями, о которых детям не расскажешь.
Я нашел ее дневник, нет, не чтобы его прочесть, а чтобы поделиться своим взглядами и мыслями по поводу нашей жизни.
Я пишу специальными невидимыми чернилам и подаренным самой Анри пером Финикса, чтобы она не догадалась о том, что я вторгся в ее личное пространство.
Анри очень взрывная личность, и с ней нелегко ужиться. Мне понадобились десятилетия, чтобы понять это. Ее манера поведения до сих пор иногда вводит меня в ступор, часто она меня ошарашивает одним своим словом, чем и приводит в меня в бешенство. Это сейчас ее имя для меня — сладость. Только так я ее называю, уж не знаю почему, но ее настоящее имя всегда вызывало у меня панику. Что-то в нем было странное и таинственное.
Кажется, я был возле нее всегда, но точно даже не знаю, сколько ей тогда было лет. Семнадцать или восемнадцать. Она прекрасна, я заметил ее еще в школе.
Не испорчена, хотя иногда так и не скажешь. Гордый стан и нежная, как лучший шелк, кожа. Волосы цвета спелой вишни и глаза, в которых мир собрал по крупицам всю красоту и сияние.
Когда мы впервые оказались рядом и своими губами она произнесла мое имя, сладкий яд разлился по моей груди. И, видимо, этот яд зовется среди маглов страстью. Несмотря на свой статус, я не должен был сближаться с ней. Она фактически была чужой собственностью. Это меня злило, хотя я отлично понимал, что это уже неизбежно. Спустя время Анри потянулась ко мне. Сначала как к мужчине. Затем как к другу. Став частым гостем в моих апартаментах, она смеялась над теми моими историями, где был юмор, и сопереживала тем историям, где были несправедливость и страдания. Со временем я стал испытывать к ней, помимо страсти, еще и что-то большее. Но думаю, что она сама распишет это в самых подробностях.
Все поменялось, я увидел ее глаза, когда меня посадили в Азкабан и она пришла навестить меня, тогда ее слова все перевернули, я понял, что не зря жил. Она дала мне надежду, что все еще можно изменить.
Я не думал, что смогу кого-либо полюбить после Лили, но Анри это совсем другое. То, что между нами, это те чувства, которые я старался долгие годы спрятать от всех, даже от себя. Только сейчас я могу уверенно сказать, что Анри для меня все, она мой воздух, моя жизнь. Ведь только ради нее я остался в живых.
О, Мерлин! Не думал, что скажу это когда-нибудь, но я ее люблю! Наверное, я должен чаще говорить ей об этом, но я из тех, кто редко показывает свои чувства. Анри знает это, но, как любой девушке, ей бы хотелось, чтобы я чаще говорил об этом, я стараюсь, но, видать, я не из тех романтичных мужчин, что закидывают свою пассию цветами и серенадами. Но когда она рядом, разве нужны слова? Даже этой сильной независимой девушке нужно слышать и знать, что она не одна, что у нее есть та каменная стена, за которой можно спрятаться.
Если бы вы только видели ее глаза, когда я обнимаю ее, когда она тает подо мной, я продал жизнь, чтоб это никогда не кончалось.
За эти года многое произошло, мы были загнаны в паутину, которую невозможно было распутать. Самое интересное, мы добровольно в нее вступили. Анри в силу молодости, я из-за того, что поверил светлому будущему. Но одно нас объединяло - мы восхищались великим Тёмным Лордом, пока не осознали, что это отнюдь не величие, а самая обыкновенная месть.
Сейчас у нас есть все: свой дом, у меня лаборатория, которая приносит достойную прибыль, эти маленькие пакостники, которых трудно назвать детьми. Но что было бы, если бы их не существовало? Я боюсь представить. Мы были свободны, впервые в своей жизни я чувствовал себя счастливым.
Сейчас я уже привык, а потому свыкся с ее буйным характером, но раньше все было по-другому.
А однажды вечером я обнаружил ее в Выручай-комнате. В то время я был ее преподавателем по зелью, и отношения наши были на острие ножа. Я не знаю, почему я вел себя с ней так, ведь знал, что она лучше многих разбирается в этом предмете. Наверное, сыграла моя злоба на то, что она во многом преуспевала, зачастую казалось, что я сам ей уступал. Я злился на нее и только сейчас понял, что зря. Лучше поздно, чем никогда.
Мы в очередной раз с ней сцепились, полетели даже заклятия. Она меня разозлила. Ее гордость попросту раздражала меня, но я был слегка удивлен ее умению защиты.
Она хорошо владела заклинаниями и у неё была отменная реакция.
В один подвернувшийся момент я схватил ее и вжал в угол, стиснув ее запястья. Она орала, что убьет меня, и всякие гадости в мой адрес, что злило меня еще больше. Я со всей силой прижал ее к каменной стене и с жадным натиском впился в ее губы. Анри стала уворачиваться, но я только сильнее стал терзать ее губы.
— О, Святой Годрик! Как я люблю ее губы!
Они такие нежные, горячие и сладкие. Ее сопротивление только дразнило меня, и одним рывком я сорвал с нее рубашку, обнажив ее юную упругую грудь, которую прикрывал лифчик.
Ее тело для меня — нектар, нет ни одной клеточки, которой я бы не коснулся за эти года. Это тело сводит меня с ума и по сей день, ее руки, шея, грудь, бедра, а то, что между ними, я возбуждаюсь, только подумав об этом.
Анри стала бить меня, но я не отстранялся. Навис над ней и силой стал посасывать ее губы. Она через пару таких натисков сдалась и, наконец, ответила мне.
Я стал страстно целовать ее, она отвечала, обняв своими руками меня за шею, стала перебирать волосы на голове.
Я приподнял ее за бедра и посадил на подоконник. То, что творилось сейчас в комнате, будоражило мою кровь, и все мое мужское естество бешено пульсировало.
Склонив голову, слегка провел языком от ее груди до шеи и прикусил мочку ее уха. Она вздрогнула. Но подняв голову, я увидел взгляд, полный похоти.
— Северус… — всхлипнула Анри.
Я посмотрел на нее, она была беззащитна и вся пылала подо мной.
Скинув привычный сюртук, я опять припал к ее горячим губам.
От ее взгляда, от ее слов я просто перестал соображать, что делаю. Реальность отошла на второй план, и я, притянув Анри к себе, нежно коснулся губами ее губ. И тут в ней словно что-то сломалось, словно она перешагнула какой-то барьер. Она подалась навстречу мне, прижалась всем своим телом и стала отвечать на мои поцелуи. Все было как в тумане, я напрочь забыл о том, кто она, кто я такой, о правилах — обо всем. Была только Анри, ее нежные и мягкие губы, в которые я решительно и уверенно проникал языком, ее покорное тело, ее страсть, проснувшаяся в ней еще и оттого, что она не могла не чувствовать животом мое возбуждение.
Я целовал ее в губы, щеки, уши, шею и снова в губы… А она не отстранялась, а только теснее старалась прижиматься ко мне, и сквозь пелену страсти до меня доносились ее приглушенные стоны. Руками я сжимал ее талию, бедра, через ткань юбки мял маленькую и аккуратную попку, от чего она постанывала еще более страстно. Не прекращая поцелуев, я задрал ей юбку и, проведя руками по бедрам, ощутил на попке кружевную ткань трусиков. Я стянул с нее юбку и трусики, обнажая ее.
Она была просто прекрасна: распущенные волосы цвета спелой вишни, спускавшееся чуть ниже плеч, высокая и довольно большая грудь, казавшаяся еще больше на хрупком и стройном теле, тонкая талия, плоский животик, женственные бедра, аккуратно побритый лобок с тонкой полосочкой волос, обалденно стройные ножки. А самое главное — тот самый взгляд. Беззащитной, желающей спрятаться за спину сильного, защищающего ее и готовой отдаться ему за это без остатка. Все это я оценил в одну секунду, и мой член, который и так был в полной боевой готовности, просто уперся и пульсировал в брюках.
Пальчиками я прошелся по клитору, чуть теребя его. Она была влажной, что просто одурманило мой разум. Анри стала отвечать на мои ласки. Рукой проводя по моей груди и вниз по животу. Касаясь рукой стоящего члена в брюках, она все боялась прикоснуться ко мне как следует. Я направил ее руку в нужном направлении, помог ее пальцам расстегнуть ремень и ширинку брюк. Брюки сами упали на пол без малейшего труда.
Вспоминая наш первый раз, я тайком улыбаюсь, ведь сейчас она не стесняется ничего; то, что творится в нашей спальне — это мое сокровище.
Анри посмотрела на мое естество и хитро усмехнулась. Конечно, я подозревал, что он не маленький, но для нее, видать, он показался большим, так как она слегка удивилась. Да и Анри всегда была тугой для моего естества, но вскоре, когда она уже имела опыт в этом деле, она так сильно сжимала его, когда я был в ней, и тот вакуум который создавался, заставлял меня до безумия утопать в экстазе.
Она обхватила его. В это время я все так же безумно целовал ее губы.
О! То, что было дальше, просто невозможно описать.
Я потерял счет времени. В своей интимной жизни я повидал многое, но такого секса у меня еще не было. Как и не было такой женщины — полностью покорной, подчинявшейся мне без остатка, угадывающей все мои желания и тут же исполнявшей их и получавшей от этого неземное удовольствие. Это была Страсть. Страсть с большой буквы. С обеих сторон. В этом мире для нее существовал только я, а для меня — она. Я диким зверем набросился на нее, а она только этого и хотела.
Раздвинув ножки, я одним рывком вошел в ее истекающее лоно, жаждавшее меня. Она подалась мне навстречу, с ее губ сорвался крик:
— Северус…
И тут я понял, почувствовал, что я стал первым ее мужчиной, ей удалось меня удивить. Я считал, что у нее уже с Темным Лордом было, но я ошибся, она была невинна.
Я всегда задавался этим вопросом, почему именно я, но, видимо, у Анри были своим мысли по этому поводу.
— Адрианна, почему? — прошептал я ей прямо в губы.
Анри закрыла мой рот ладонью и прошептала в ответ:
— Прошу… — И из ее глаз покатились капельки слез.
Я стал целовать лицо и успокаивать ее, но мое безумное возбуждение было сильнее меня.
Резкими, сильными движениями я вгонял в нее член, а она, скрестив ноги на моих бедрах и обхватив руками мою спину, стонала при каждом моем толчке и шептала:
— Да… да… еще… еще… не останавливайся… да… сильнее… еще…
Я продолжал входить в нее мощными, сильными и быстрыми движениями, заставляя ее вздрагивать и подаваться навстречу мне. Похоже, и она растворилась в страсти без остатка. Она стонала в полный голос:
— Северус… да… прошу...... О боже… еще…
Сдерживаться уже не было сил. Остатка разума хватило на то, чтобы с последним движением члена прошептать заклинание над ее животом.
Струя, ударившая из меня, за ней вторая, третья, заполнили Анри моим семенем.
— Анри… — взорвался я.
Она вся дрожала, ее тело излучало расслабленность и удовлетворение.
Я не мог ее вот так оставить, я хотел ее, хочу и посей день, и мне хотелось показать ее похоть. Именно это сейчас Анри и показывала, но я хотел, чтобы она видела, какая она, не просто сексуальная или эротичная, я хотел, чтобы она видел, какой страстной и порой ненасытной может быть, чтобы она увидела, какой она бывает открытой и развратной. Мне хотелось все это показать, показать то, как она подчиняется мужчине, подчиняется мне, то, как она получает настоящее, огромное наслаждение от секса, и то, как она получает бесконечные оргазмы.
Уже придя в себя, в обнимку, мы тихо шептались.
— Северус…
— М-м-м… — промычал я и поцеловал ее в лоб.
— Что теперь? — поинтересовалась Анри и прижалась лицом к моей груди.
— Пока, думаю, мы сможем быть осторожными, — ответил я ей. — Незачем кому-то знать о нас.
— Ты считаешь, что у нас есть будущее? — удивилась она и посмотрела на меня.
— А ты считаешь, что я мог после всего того, что произошло сейчас, повернуться и уйти? — поинтересовался я в ответ.
— Северус…
Я перебил ее.
— Молчи, прошу тебя, моя маленькая пакостница, — попросил я и накинул на нее свой сюртук.
Я частенько так ее называл, да и называю из-за ее пакостей, которые она устраивала мне.
Анри прижалась ко мне, и мы так и простояли в объятиях друг друга.
— Если будут боли, скажи мне, я сварю зелье. Хорошо? — внезапно сказал я.
Она покачала головой в знак согласия.
— И будь осторожней, — добавил я.
— Твоя забота меня удивляет, — ответила она мне. — Неужели переживаешь за мою грешную душу?
— Больше за твою задницу, — усмехнулся я.
Она стукнула меня по груди и слегка надулась:
— Ты негодяй, Северус.
— Тебе на таких везет, — уточнил я и, приподняв ее лицо, поцеловал в губы.
Только в такие моменты, наверное, Анри была совсем другой, слабой, покорной, и мне нравилось ее состояние.
Самое интересное, что ничего подобного я не ощущал. Все, что было раньше между нами, испарилось, и мы по-новому смотрели друг на друга.
Одевшись, мы попрощались, поцеловавшись в губы еще раз.