Забытая жизнь

Я сразу же отправилась в Министерство, одновременно отправив сову к Альбусу. Вся ситуация вышла из-под контроля. Вообще, до сих пор не понимаю, почему я тогда не пошла вместе с Локонсом, а рванула в Министерство. В туже минуту был собран весь Попечительский совет школы без Люциуса. Разговор был нелегкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва — дочь Артура Уизли, совет попросил Дамблдора без промедления вернуться. Они пришли к общему мнению после моих доводов, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем он, не сыщешь. И вот что странно: некоторые члены совета намекнули на то, что их согласие на его отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи. Обсудив все с Фаджем и Краучем, я вернулась в школу уже ближе к ночи. Чета Уизли была уже в кабинете директора школы, когда я вошла. Миссис Уизли сидела возле камина и плакала, ее муж, как мог, успокаивал, хотя сам тоже был в паническом состоянии. Мы что-то обсуждали, когда четверо подземных странников — Гарри, Рон, Джинни и Локонс — с головы до пят мокрые, грязные, а мистер Поттер еще и в пятнах крови, вошли в кабинет. Все, кто там был, ошеломленно замолчали, но тишина в тот же миг взорвалась воплем. — Джинни! — увидев дочь, миссис Уизли, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — мистер Уизли, и оба бросились к дочери. У камина стояли, улыбаясь, профессор Дамблдор и я, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце. Прошуршав крыльями возле уха мистера Поттера, феникс опустился на плечо Дамблдора, а мистер Уизли с мистером Поттером по очереди очутились в крепких объятиях миссис Уизли. — Вы спасли ее! Спасли! Как вы это сумели? — Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твердость голосом. Миссис Уизли выпустила Гарри и тот, мгновение поколебавшись, подошел к столу и выложил Волшебную шляпу, меч, украшенный рубинами, и жалкие остатки дневника Реддла. А потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине он рассказывал о том, как услышал голос, и Гермиона одна поняла, что это голос василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка; как они с Роном пошли за пауками в лес, и Арагог поведал им, где умерла последняя жертва василиска; как они догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в ее туалете. Гарри замолчал, чтобы перевести дух. — Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил. Но как же вы оттуда выбрались живыми, Поттер? — сгорала от любопытства я. Мистер Поттер все рассказывал, а я невзначай вошла в его сознание, сюжеты мелькали один за одним. Очередная картинка остановилась на красивом молодом человеке, и его черты мне напомнили Редла, еще молодого и красивого. «Да, вот до чего доводит месть», — подумала я и вышла из сознания мистера Поттера. Он, слегка охрипший, перешел было к тому, как вовремя подоспел Фоукс, как Волшебная шляпа вооружила его мечом, и вдруг запнулся. Он старался избегать упоминаний о дневнике Реддла, поглядывая на Джинни — она стояла в двух шагах, прижавшись к матери, и слезы безостановочно бежали по ее щекам. Мистер Поттер взглянул на Дамблдора — тот едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стеклах его очков-половинок. — Я вот что хотел бы узнать: как лорд Волан-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах. — Что? — ошеломленно воскликнул мистер Уизли. — Вы-Знаете-Кто… околдовал Джинни? Но Джинни, разве она… разве она не была… — Во всем виноват дневник. — Мистер Поттер поднял его и показал Дамблдору. — Реддл его вел, когда ему было шестнадцать. Дамблдор взял дневник и принялся с любопытством рассматривать его, склонив длинный крючковатый нос над мокрыми прожженными страницами. — Изумительно, — проговорил он негромко. — Да, Реддл был одним из самых одаренных учеников Хогвартса. — И подал мне дневник. Я аккуратно осмотрела его. «Темная магия, так еще и чернила особенные», — про себя уточнила я. Дамблдор повернулся к супругам Уизли, окончательно сбитым с толку. — Очень немногим известно, что лорда Волан-де-Морта когда-то звали Томом Реддлом. Я учил его здесь пятьдесят лет назад. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И все глубже погружался в тайны черной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Темным Лордом и умным славным мальчуганом, который был когда-то старостой школы. — Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли. — Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нем писала, а он отвечал… весь этот год. Мистер Уизли был потрясен. — Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме! Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна черной магии! — Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был вместе с учебниками, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл… — Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло, — не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На ее долю выпало слишком тяжелое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше ее бывали обмануты Волан-де-Мортом. Он широким шагом подошел к двери и открыл ее:  — Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту. — Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон. — Все худшее позади, — кивнул Дамблдор. Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела ее из кабинета, мистер Уизли, который никак не мог опомниться, побрел за ними. — А знаешь, Адрианна, — улыбнулся Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас, Минерва, пойти поговорить с поварами? — Можно, — сухо кивнула профессор Мак-Гонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в мое отсутствие вы разберетесь с Поттером и Уизли, не правда ли? — Истинная правда, — заверил ее Дамблдор. Она ушла, а Гарри с Роном опасливо посмотрели на Дамблдора. — Помнится, я говорил, что придется исключить вас обоих из школы, если вы еще раз нарушите правила, — начал директор. От ужаса Рон вытаращил глаза. — Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите Особые награды за заслуги перед школой. И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора. — Но почему-то еще один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. Дамблдор посмотрел на Локонса. — К чему эта излишняя скромность, Златопуст? Я вздрогнула, успев начисто забыть о Локонсе! А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются. — Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошел несчастный случай- внизу, в Тайной комнате. Профессор Локонс… — Я что, профессор? — осведомился Локонс с кротким удивлением. — Вот те на! А я-то считал себя идиотом… — Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил Рон, — а палочка возьми да и стрельни в него самого… — М-м-да, — Дамблдор покачал головой, и его длинные серебряные усы задрожали. — Значит, поражен собственным оружием? — Оружием? — эхом отозвался Локонс. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть, — Локонс указал на Гарри. — Меч. Очень красивый. Он вам может его одолжить. — Рон, пожалуйста, отведи профессора Локонса в больничное крыло, — обратился Дамблдор к Рону. — Мне еще нужно сказать Гарри несколько слов. Локонс неуверенно поплелся к двери. Рон, выходя, оглянулся, бросил на нас любопытный взгляд и, взяв Локонса за руку, вышел с ним в коридор. Пройдя через комнату к камину, Дамблдор опустился в одно из кресел. Я уселась возле камина и листала дневник Реддла. — Садись, Гарри, — предложил он, и Гарри сел, испытывая необъяснимое волнение. Дамблдор разгладил усы. — Прежде всего, я должен поблагодарить тебя, — глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, ты проявил настоящую доблесть, иначе Фоукс не прилетел бы к тебе. Он провел рукой по перьям феникса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене. Гарри лишь неловко улыбнулся в ответ. — Значит, ты встретился там с Томом Реддлом, — произнес Дамблдор в раздумье. — Я полагаю, что ты-то и интересовал его больше всего… Внезапно все то, что подспудно грызло Гарри, сбивчиво, в беспорядке вырвалось наружу: — Профессор, Реддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, — говорил он. — Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей, потом перевел свой взгляд на меня. — А ты сам что об этом думаешь? — Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре… Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение. — Профессор, — через мгновение продолжал он, — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я… ведь я могу говорить на змеином языке. — Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нем говорит Волан-де-Морт, единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел. — Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом пораженный. — Судя по всему. — Значит, мое место в Слизерине. — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу, и… — Определила в Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников, находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. — Тут усы директора вновь задрожали. — И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же Волшебная шляпа направила тебя в Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай. — Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри. — Верно, — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор. Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным. — И если тебе нужны еще доказательства, что ты не случайный гость в Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано. Дамблдор подошел к столу, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его — меч в свете камина полыхнул рубинами — и прочитал выгравированное под рукояткой имя: Годрик Гриффиндор. — Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец. Минуту оба молчали. — Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешел на обычный тон, — так это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан, надо вызволять нашего лесничего. Адрианна, прошу тебя позаботиться об освобождении Хагрида. — Хорошо, Альбус, — ответила я и встала с кресла. — Заодно набросай объявление в «Ежедневный проповедник». Только сильно не преувеличивай. Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И еще нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются… Гарри встал, пошел к выходу и уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг та распахнулась, да с такой яростью, что, ударившись, отскочила от стены. На пороге стоял Люциус Малфой с перекошенным от бешенства лицом. Чуть позади съежился весь обмотанный бинтами домовой эльф Добби. — Добрый вечер, Люциус, — дружелюбно приветствовал его Дамблдор. Едва не сбив Гарри с ног, Малфой подскочил к столу. Добби юркнул за ним с подобострастным ужасом на лице и, согнувшись в три погибели, засеменил следом. — Так значит, вы вернулись, — холодные глаза Малфоя впились в Дамблдора. — Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета. Сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс. — Спешу известить вас, Люциус, — Дамблдор спокойно, чуть улыбаясь, смотрел на непрошеного гостя, — ко мне обратились одиннадцать членов Попечительского совета, все, кроме вас и попросил меня без промедления вернуться. И вот в чем странность: некоторым членам совета угрожали заклятием, которому могут подвергнуться их семьи. Их запугали, и совет был вынужден согласиться на мою отставку. Мистер Малфой, и без того всегда бледный, сделался еще бледнее, глаза его превратились в щелки, он бросил свой холодный взгляд на меня. — Ну и что, вы уже прекратили нападения? — спросил он с издевкой. — Преступник пойман? — Да, — все так же улыбался Дамблдор. — И кто же он? — Все тот же злодей — Темный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника, — сообщив это, я отдала дневник Тома Альбусу. Испытующе глядя на мистера Малфоя, Дамблдор протянул ему черную книжицу с большой дырой в середине. Гарри же все это время наблюдал за домовиком, а я краем глаза — за ними обоими. Увидев дневник, Добби вдруг повел себя весьма странно. Выпучил огромные зеленые глаза, указал Гарри взглядом на дневник, затем на мистера Малфоя и стал бить себя кулаками по голове. — Ясно, — нараспев проговорил мистер Малфой, не замечая ужимок Добби. — Умный план. — Дамблдор внимательно глядел в глаза Малфою, голос его оставался таким же ровным. — Если бы Гарри… Малфой бросил на мальчика быстрый, пронзительный взгляд. — …и его друг Рон, — продолжал директор, — не нашли эту книжицу, даже я считал бы виновной во всем Джинни Уизли. И никто никогда бы не доказал, что она поступала так не по своей воле… Мистер Малфой молчал. Его лицо превратилось в маску. — А теперь вообразите, — говорил Дамблдор, — каковы были бы последствия. Уизли — одна из самых известных чистокровных семей в мире волшебников. Артур Уизли — один из авторов Закона о защите маглов. А его дочь убивает полукровок. Подумать только, что стало бы с ним и с его Законом! Большая удача, что дневник был найден, прочтен, а записи в нем потом исчезли. — Да, большая удача, — с трудом выдавил из себя Малфой. А за спиной у него Добби, как заведенный, глядел то на дневник, то на хозяина и колотил себя кулаками по голове. Я постаралась войти в его сознание, и тут до меня дошло. Я понимающе кивнула, Добби попятился в угол и, сменив вид самобичевания, стал выкручивать себе уши. — Мистер Малфой, — я поближе подошел к нему, — а не знаете ли вы, как к дочери мистера Уизли попал этот дневник? — Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла?! — Она сказала, что нашла его среди учебников, которые приобрели для нее родители в магазине «Флориш и Блоттс»! — заявила я. — Как мне известно, вы тогда сцепились с мистером Уизли. Что, будете спорить? Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались. — Попробуй доказать это, — прошипел он. — Разумеется, этого никто доказать не может, — кивнул Дамблдор, улыбнувшись мне. — Тем более теперь, когда Том Реддл исчез со страниц дневника. И все же, Люциус, позвольте предупредить вас не раздавать налево-направо вещей Волан-де-Морта. Если хоть еще одна попадет в чьи-нибудь невинные руки, не сомневаюсь, мисс Монфор-лʼАмори сможет доказать, что это ваши проделки. — Она сама его собственность! — с злостью прохрипел Люциус и посмотрел на меня. — Я тебя уже предупреждала, Люциус! — предупредила я его. — В Азкабане всегда найдется свободная камера. Люциус Малфой на секунду замер, и я увидела, как у него дернулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке. Но, оценив обстановку, повернулся к домовику: — Идем, Добби! Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и хозяин пинком вышвырнул его из кабинета. Добби взвизгнул от боли и визжал до конца коридора. — Профессор Дамблдор, — торопясь, заговорил Гарри, — можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста! — Конечно, Гарри, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Не забудь только про банкет. Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета. — Поттер разговаривает на парселтанге, — удивилась я. — Редкий дар! — Твоя мать им тоже владела, — впервые Альбус заговорил со мной о моей матери. — Я знаю, дедушка мне рассказывал про нее, — сообщила я ему. — Ты мне часто ее напоминаешь, Адрианна, — мягко улыбнулся Альбус. — Только не начинай эти отцовские замашки! — фыркнула я. — И, кстати, мне пора, нужно еще в Азкабан заглянуть. Через пару дней Хагрид вернулся в школу, а я ушла в очередной отпуск. Все лето провела с дедушкой и бабушкой на окраине Лондона.