Забытая жизнь

Дамблдор вместе со мной вышел из палаты, вынул волшебную палочку, чтобы запереть дверь, и повернулся. За мной стояли Гарри и Гермиона, они бросились к нему. Дамблдор посмотрел на них, и широкая улыбка блеснула под его длинными серебряными усами. — Ну? — спросил он тихо. — Все в порядке! — задыхаясь, проговорил Гарри. — Сириус улетел на Клювокрыле! Лицо Дамблдора просияло. — Отлично сработано… — Он внимательно прислушался к звукам, доносившимся из палаты. — Думаю, вы уже отбыли… Идите спать — я вас запру. Гневные голоса слышались все громче. Мадам Помфри посмотрела на дверь. — Вот наказание! Они же всех перебудят! Гарри пытался разобрать слова. Голоса были совсем рядом. — Он, должно быть, трансгрессировался, Северус. Надо было оставить с ним кого-нибудь… Когда это происшествие станет достоянием гласности… — Он не трансгрессировался! — надрывался Снейп теперь уже в двух шагах. — В стенах замка нельзя трансгрессироваться! Тут наверняка замешан Поттер! — Северус! Будьте благоразумны! Гарри все это время был заперт. Дверь с грохотом распахнулась. Фадж, Снейп и Дамблдор ворвались в палату. Дамблдор был единственным, кто сохранял спокойствие. Более того, вид у него был откровенно довольный собой. Фадж просто сердился, а вот Снейп был в ярости. — Выкладывайте, Поттер! — взревел он. — Что это вы устроили? — Профессор Снейп! — возмутилась мадам Помфри. — Держите себя в руках! — Послушайте, Снейп, — пытался утихомирить его Фадж. — Рассудите здраво. Дверь была заперта, мы сами только что видели… — Это они помогли ему сбежать, я знаю! — с перекошенным лицом бушевал Снейп, брызжа слюной и указывая на Гарри и Гермиону. — Уймитесь, милейший! — рявкнул Фадж. — Вы несете чепуху! — Вы не знаете Поттера! Это он сделал, я знаю, это он! — Довольно, Северус, — с обычной невозмутимостью вмешался Дамблдор. — Подумайте, что вы говорите. Десять минут назад я сам запер эту дверь. Мадам Помфри, ваши пациенты вставали с кроватей? — Разумеется, нет! — оскорблено ответила мадам Помфри. — Я не отходила от них с той самой минуты, как вы ушли! — Вот видите, Северус, — мирно произнес Дамблдор. — Вы ведь не думаете, что Гарри с Гермионой обладают способностью находиться в двух местах одновременно, а значит, нет повода их беспокоить. Снейп стоял, кипя бешенством; он взглянул на Фаджа, потрясенного его поведением, на Дамблдора, чьи глаза мерцали за стеклами очков, ничего не выражая, и, развернувшись с такой яростью, что мантия со свистом взметнулась за спиной, вихрем вылетел из палаты, задев меня. — Коллега, похоже, слегка не в себе, — заметил Фадж, глядя ему вслед. — На вашем месте, Дамблдор, я бы понаблюдал за ним. — Уверяю вас, с ним все в порядке, — безмятежно отозвался Дамблдор. — Просто его постигло… м-м-м… жестокое разочарование. — Не его одного! — горестно вздохнул Фадж. — «Ежедневный Пророк» уж не упустит возможности посмаковать подробности! Загнать Блэка в угол и все-таки опять упустить его! Да еще этот сбежавший гиппогриф. Я стану всеобщим посмешищем! Ладно… Мне пора в Министерство… Сообщить о происшедшем… — А дементоры? — спросил Дамблдор. — Надеюсь, они покинут школу? — Да, конечно, мы уберем их, правда Адрианна! — обратился Фадж ко мне. — Да министр, я решу этот вопрос, — сообщила я ему. — Сегодня же ночью отправлю их обратно в Азкабан. Фадж рассеянно запустил пальцы в волосы: — Я представить себе не мог, что им взбредет в голову применить Поцелуй к ни в чем не повинному мальчику… Совершенно распустились… Не подумать ли нам о драконах на входе в школу? — Хагриду эта мысль понравится. — И Дамблдор послал быструю улыбку Гарри и Гермионе. Нарушители спокойствия вышли из палаты, мадам Помфри поспешила к двери и опять ее заперла. Мы вышли с Альбусом и как-то быстро попрощались с Министром. Уладив все дела с дементорами, я вернулась в кабинет к Альбусу, где был не только он, а еще и просто бешеный Северус. — Альбус, — возмутилась я. — Ты понимаешь, что это незаконно! — Тиши, Адрианна, — попросил он меня. — Значит, Люпин — оборотень! — воскликнула я. — И ты, зная, что он оборотень, взял его на эту должность? — не укладывалось у меня в голове. — Ты меня убиваешь! — Адрианна, ты умная колдунья! — Вовсе я не умная, — гневно отозвалась я. — Была бы поумнее, давно бы всем рассказала, кто он такой. — Да все и так знают. По крайней мере, преподаватели. — Ты с ума сошел, — задохнулась от изумления я и села на край стола. — Многие именно так и думают, — кивнул Альбус. — Как только я ни убеждал преподавателей, что Люпин не опасен! — Но он помогал все время Сириусу. — Он не помогал Сириусу, — воскликнул Альбус. — И если ты дашь, наконец, мне возможность, я тебе все объясню. — Если он не помогал ему, как он узнал, что Сириус здесь? — спросила я. — Помогла Карта, — ответил Альбус. — Карта Мародеров. — Это, случайно, не тот кусок пергамента, что Северус нашел у Поттера? — вспомнила я. — Так значит, это ты стояла за дверью в тот вечер! — холодно произнес Северус. — От тебя ничего не скроешь, Северус, — ехидно ответила я. — Так что там дальше, Альбус? — Как сообщил мне Люпин, он весь вечер не отрывал от нее глаз, поскольку догадывался, что троица непременно попытается тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И он оказался прав, не так ли? Он видел, как они пересекли поле и вошли в хижину Хагрида. Через двадцать минут они оттуда ушли и отправились обратно в замок. Но теперь с ними был еще кое-кто по имени Питер Петтигрю. Тут Люпин заметил еще одну точку. Она быстро приближалась к нашей троице и была помечена именем Сириуса Блэка… Они все оказались в Визжащей хижине. — Как мне известно, Питер Петтигрю был убит Блэком! — уточнила я. — Ты совершено права, Адрианна! — согласился со мной Альбус. — Но Петтигрю — анимаг. Блэк действительно хотел убить его! Да Петтигрю оказался хитрее его… — Многие видели, как Петтигрю погиб, — сказала я. — Была целая улица свидетелей… — Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, — кивнул Альбус. — Я и сам так думал до этого вечера. — Но, Альбус… Крыса никак не может быть Петтигрю… Вы же понимаете, это совершенно невозможно… — Почему невозможно? — мирно спросил Альбус. — Потому что… Если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Министерство магии ведет учет всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нем сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличительные особенности… В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет… — Конечно, его нет, дорогая! — Альбус рассмеялся. — Ты опять права, Адрианна! Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке «Хогвартс» некогда чудили три незарегистрированных анимага… — О Мерлин! — наконец меня осенило. — Сириус Блэк тоже анимаг! Вот откуда этот мерзкий запах псины, который преследовал меня! Дементоры не способны чувствовать мысли и эмоции животных. Таким образом, Сириус Блэк, обратившись в анимага, создал защиту от влияния дементора. Альбус глупо улыбался. — Ладно, допустим, Петтигрю мог превращаться в крысу. Но ведь крыс-то миллионы. Как же Сириус в тюрьме ухитрился узнать, какая из них и есть именно Питер? — А это законный вопрос, Адрианна, — заметил Альбус. — В прошлом году Фадж приезжал инспектировать Азкабан и оставил ему газету. А там, на первой полосе на плече у мистера Уизли и увидел Питера. Он сразу его узнал, ведь он столько раз видел его превращения. В статье было сказано, что Уизли учится в Хогвартсе — там же, где и Гарри… Тем более у крысы Уизли не хватало одного пальца на передней лапе! — О Святые, — выдохнула я. — Просто, как все гениальное… Он сам себе его оттяпал? — Перед последней трансформацией, — кивнул Альбус. — Сириус загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это Блэк предал Лили с Джеймсом, и тут же, не успел я рта раскрыть, устроил взрыв, а палочку он держал за спиной. На двадцать футов вокруг все в куски, все погибли, а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию… От Петтигрю нашли всего лишь палец. — Но, видать, что-то пошло не так, если Северус схватил Блэка! — Они решили отвести Петтигрю в замок и передать дементорам, которые отвезут его в Азкабан. Шли они молча, огни замка медленно приближались. Снейп парил перед Блэком, подбородок его то и дело ударял в грудь. И тут… — Очередной вымысел, — фыркнул Северус. — Северус, мальчик мой, — спокойно произнес Альбус. — В тебе говорит твоя злость. Ты ей ослеплен! Альбус продолжил: — Облака разошлись, и на землю пали неясные тени; вся компания словно окунулась в лунный свет. Силуэт Люпина, профессор точно окостенел, и тут же его руки и ноги стали дрожать. Раздался грозный рык. Лицо Люпина вытягивалось, то же происходило и с телом; плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью. — Бедные дети, — всхлипнула я и налила себе в бокал нашедшееся у Альбуса старое вино. Северус стоял, молча уставившись в окно. Я подошла к нему и протянула бокал с вином. Он молча взял у меня его, я отошла и налила себе еще один. — Превращение произошло, и оборотень лязгнул страшными длинными зубами. В тот же миг Сириус исчез — вместо него приготовился к прыжку огромный, похожий на медведя пес. Он схватил его за холку и потащил в сторону, подальше от Гарри, Гермионы и Рона. Звери сцепились, клык к клыку, царапая друг друга когтями. — Понятно, что Петтигрю воспользовался этим и ускользнул от всех! — Совершенно верно, дорогая! Гарри вместе с Гермионой побежали за Люпином и Блэком! Вой внезапно оборвался. Добежав до берега, они увидели Сириуса. Он снова превратился в человека и теперь стоял на четвереньках, уткнувшись лицом в ладони. И тут Гарри увидел их. Дементоры, не меньше сотни, скользили к ним со всех сторон по берегу озера. Он отогнал дементоров при помощи заклинания "Экспекто патронум"! Ну, а потом, когда Северус очнулся, он всех доставил в замок. — И ты так просто взял и поверил? — удивилась я. — А эта очередная ложь. — Адрианна! Я знаю Блэка и Люпина уже больше двадцати лет! — объяснил он. — И тем более не мне тебе говорить, что такое «Легилименция». — Ну, раз так, то можно и на покой, — бухнулась я на кресло. — А, да, кстати, преподавателя по Защите от Темных искусств стоит поискать нового. — Весь год я твердил вам, директор, что Люпину нельзя доверять. И у меня были основания… — рявкнул Северус и, поставив бокал на столик, вышел из кабинета директора. — Он до сих пор злиться, Альбус. — Возможно, есть девушка, которая может растопить сердце Северуса, — лукаво ответил Альбус. — Эта льдина даже мне не под силу, — уточнила я. — Значит, у Северуса долг перед Джеймсом Поттером? — От тебя ничего не скроешь, дорогая, — улыбнулся Альбус. — Ну, что-то тебе же удается скрыть. Возможно, тогда я перебрала с вином из старых запасов Альбуса, и ноги меня сами привели к двери Северуса. Я с наглым видом открыла ее и вошла в кабинет зельеварения. Северус сидел за своим столом и что-то писал. От грохота открывшейся двери он отвлекся от своего дела и посмотрел на меня. — Анри? — изогнул он бровь. Я молчала, только подходя к нему, расстегивала пуговицы своей рубашки, оголяя свою грудь. Северус смотрел на меня, не отрывая глаз. — Я пришла отдать тебе то, что принадлежит тебе, — прошептала я и скинула с себя рубашку. Он молниеносно встал и схватил меня, как безумный зверь, напавший на добычу. Его желание было таким животным, я догадывалась, что у Северуса были другие девушки, но в тот момент, я познала того, что не могла познать ни одна из них. Звериная жажда сковала его, и он не мог насладиться ею. Возможно, я этого и ждала, чтобы, наконец, понять, что я не смогу без него, как и он без меня. Северус безумно целовал меня, а я отдалась ему без остатка в очередной раз. Голова кружилась от того, что творилась между нами. И все потеряло смысл. Улыбнись, не страдай, Мой обман оправдай. Не теряй любви — не теряй! Не теряй ко мне интерес. Я еще не исчезла — не уставай! Страсть любви испытай…. Сердце в кровь истерзай…. Ревность верностью обыграй! Мои ночи счастливее всех — я Арианрода, свой грех не забывай! Мы провели вместе пару дней, не выходя из спальни Северуса, говорить нам не было времени, возможно, мы оба понимали, что скоро придет конец и мы вряд ли сможем вновь быть вместе. Но еще было время, и мы воспользовались им, наслаждаясь друг другом, с каждым разом все сильнее и жарче сплетались телами. Одно я понимала точно, зачем мириться, если мы опять с ним поругаемся.