breathe

Хёджин уже действительно истощена своей работой, но всё же, в ней будто находится тросточка, не дающая ей отчаяться и сломаться — маленькое солнышко Хёрин. И пусть разница между ними всего-то в два года, казалось, что первая — опытная женщина, прошедшая огонь и воду, а вторая — взрослеющий подросток. Элли сидит в своей небольшой звукозаписывающей студии, ради которой она пожертвовала одной из комнат своей большой квартиры, делая глубокие затяжки сигарет и попутно запивая их крепким кофе. Настолько крепким, чтобы не свалиться от усталости из-за двух-трёх (уже сбилась со счёту) бессонных ночей. Хёрин всегда заботится о старшей, даже если нужно жертвовать собой: она кормит её, сидящую в наушниках и уставившуюся в монитор, буквально с ложечки, причесывает негустые волосы, ходит в магазин за любимым соком Элли (кстати, грейпфрутовым — сладко-горьковатым, как и она сама) и спит только рядом с ней — на соседнем кресле, слегка прикрывшись одеялом. А Хёджин действительно ждала такого человека — того, кто может послушать то, что она творит с битами и текстами, делая новую композицию (Хёрин любит всё, что она делает), и видеть искреннюю улыбку до ушей. За такое младшую не хочется отпускать ни на секунду. В выходные, когда Элли наконец отбрасывает наушники в сторону, они идут в кафе и парк аттракционов — слишком мило и по-глупому романтично. Сначала Хёрин рассказывает много историй из своего весёлого детства (отличного от Хёджин, проводившей его за книгами), смешно жуя вторую порцию пасты, а старшая просто смотрит на неё и тупо улыбается. На аттракционах всё иначе —младшая катается на всём, на чем только можно, а Элли делает снимки на телефон этого жизнерадостного ребёнка. И, может, в конце прогулки Хёджин купит самого большого медведя, который был, и её девочка достигнет полного экстаза от своей безграничной радости. Придя домой, они, на редкость, уже идут в постель, где своими маленькими и аккуратными пальчиками Хёрин водит по обнаженной спине Элли, словно на своём холсте, выводя непонятные узоры (а может даже и иероглифы, пытаясь что-то сказать). Старшая содрогается и покрывается мурашками от этих едва чувствуемых касаний, заставляя себя забыть обо всём. Наконец, они засыпают вместе, просто обняв друг друга и отбросив одеяло куда подальше, ведь тепла между ними и так достаточно. Первый раз за 4 года во сне Хёджин видит ту, что заставила её, Снежную королеву, влюбиться, как последнюю дурочку — Ан Хиён. Её образ возникает совсем внезапно: белое платье с декольте, русые волосы, спускающиеся водопадом по плечам, а в этих самых локонах был цветок нежно-розового цвета. Она казалась такой близкой, но в то же время, и слишком далекой. Элли внезапно распахнула глаза — сердце бешено стучало, выдавая её чувства полностью. До рассвета девушка уже не спала, проводя оставшуюся часть ночи на балконе, любуясь ночным городом и попутно скуривая пачку сигарет. Всё, от чего она так отчаянно убегала, снова возвращалось к ней — хватало за горло, перекрывая воздух слишком сильно. И та единственная, с кем она забыла про постоянную беготню и, наконец, обрела спокойствие, мирно спала, обнимая подушку, которая ей сейчас заменяла Элли. Но… прошлое слишком тянет назад, заставляя снова наступить «на те же грабли» и наивно полагать, что именно в этот раз все изменится. Всё будет по-другому. Рука сама тянется к телефону, Хёджин все же решила позвонить той самой Хиён, от которой ей буквально сносило крышу. Странно, что она до сих пор не удалила номер (не смогла). Гудки. Несмотря на слишком ранний звонок, Хани всё же, пусть и сонно, но ответила: — Алло? - тихо сказала девушка, но Элли расслышала всё: её голос почти не изменился, только если стал более утомленным. — Ан Хиён? Здравствуй, - Хёджин надеется услышать её снова, боясь спугнуть. — Да, я… - Хани замолчала, — Элли, это ты? - голос стал намного бодрее — она действительно удивлена звонку. — Прости за беспокойство, - Элли думает, что сказать дальше, — как твои дела? — Всё хорошо, - торопливо отвечала девушка, — где ты сейчас живешь? Я сто лет тебя не видела. Хёджин была действительно польщена тем, что она не забыта тем, кого любила (любит), и невольно в своей голове уже представляла их дальнейшую встречу: разговор будто бы давних подруг (хотя это не так) и даже поцелуй — такой, который остается в памяти надолго. Но картинки прошлого снова всплыли перед глазами, развеяв иллюзию, за которую держалась девушка. — Постой. Ты, - Элли делает короткую паузу, — ты всё-таки вышла замуж? - она слишком боялась говорить, поэтому голос сошёл почти на шепот. Хиён молчит пару секунд, возможно, думая, как лучше ответить. Хёджин кажется, что прошла вечность. — Да, - в голосе Хани почти не было эмоций — так же, как и 4 года назад, объявляя о своей помолвке. — Прости. Элли нажимает на кнопку отмены, кидая телефон подальше от себя (именно на нём нужно сорвать злость). Лучи стали пробираться через панорамные окна (которые были во всей квартире), наполняя пространство слишком ярким светом — таким, как Хёрин. Элли думала о том, смогла бы она бросить всё, что имеет, если бы услышала «нет» от Хиён? Смогла бы вернуться к той, которая рвала её сердце на куски, а потом склеивала нежными ласками и поцелуями? Смогла бы быть с той, которую, возможно, она ещё любит? Внезапно на балконе появляется Хёрин — с заспанными, непонимающими глазами, проснувшаяся только из-за солнца, светившего слишком ярко. "Не смогу" — думает Элли, приобняв одной рукой младшую, закуривая еще одну сигарету. "Если любишь — отпусти" — решает Хёджин, ведь //наша сказка должна закончиться именно так//.