Желания сбываются

Он так хотел его обнять. Можно сказать, всю жизнь мечтал об этом. Но так боялся натолкнуться на непонимание и стену, что не решился этого сделать, даже, когда настало время им с Сайлесом разойтись разными путями. Даже видя нежность в его глазах, Никт протянул на прощанье только руку, ведь он уже взрослый и его неправильно поймут. Расставание тяжелым камнем повисло на душе, но он ушел не оборачиваясь. Его ждет мир, новые места, новые книги, все новое… Но там уже не будет места ни кладбищу, ни призрачным родителям, ни Сайлесу… Почему так тяжело? Прошло уже достаточно времени, но Никт так и не забыл взгляда своего опекуна, тяжести его руки и бархата его голоса, который до сих пор, даже спустя три года, снится ему ночами и слышится в шелесте листвы. Он, уже давно выросший мальчик, все равно ждет своего вампира, который обещал, что непременно придет. Ждет и знает, что если их встрече суждено случится, он не упустит своего, ни взглядов, ни жестов, ни прикосновений… Никт получит все сполна, и даже объятия о которых так давно грезил, что это желание, почувствовать на себе тяжелые холодные руки Сайлеса, превратилось в навязчивую идею. И однажды, вампир все-таки пришел к нему, сделав свое обещание былью. Была тихая апрельская ночь, он лежал на кровати, ловя взглядом свет на потолке, от мимо проносящихся по дороге машин. Никт так и не научился спать по ночам, как бы ему не хотелось, годы жизни на кладбище с родителями и учителями, и конечно же Сайлесом не прошли даром, и теперь ночь ему заменяет день, а день — ночь. Он появился внезапно, легко, в один миг, Никт даже ничего понять не успел. Вот пустота, а вот уже — он, тот, кого юноша мечтал увидеть больше всех на свете. В носу защипало, а глаза захотелось закрыть, чтобы наконец пропала мешающая видеть пелена, но он не мог, просто не посмел, потому что Сайлес наконец рядом, а еще потому что боялся, что тот исчезнет. Из глаз покатились слезы, но Никту было все равно, он продолжал неотрывно смотреть на бывшего опекуна. — Ты плачешь? — голос Сайлеса был все таким же, бархатным и мягким. Никт поджал губы, но не ответил, боясь, что его голос будет дрожать, а потом и вовсе сорвется на рыдания, это будет смешно, ведь он уже давно взрослый, у него есть работа, своя квартира и даже какое-то транспортное средство, которым юноша все равно не пользуется. Губы неудержимо дергались, а нос все больше щипало. «Боже, я жалок», — подумал Никт, и сделав шаг обнял Сайлеса дрожащими руками, прижимаясь к нему всем телом, к тому, кто для него, долгие годы, был всем миром и даже больше. Холодная ладонь легла на глаза Никта, успокаивая, а потом медленно скользнула в волосы. Вампир гладил его, как щенка и в уголках его губ залегла улыбка. — Сайлес, я скучал, очень сильно… — голос юноши был неуверенным, но четким, — Я думал, что больше тебя не увижу… По крайней мере до тех пор, пока не стану мертвым. Спасибо, что пришел… И не уходи. — Не уйду, пару лет точно. Никт вскинулся не веря собственным ушам, и Сайлес улыбнулся трепля его по волосам. «Господи, даже если это сон, пожалуйста, сделай так, что бы он не заканчивался, ведь я так…» — Люблю тебя, — осипшим голосом сказал Никт, и уткнулся в грудь вампира лбом. Юноша думал, что после этих слов Сайлес рассмеется, приняв за шутку, или разозлится и уйдет. Но ожидания не оправдались. Мужчина остался и обнял в ответ, крепко, так как будто боялся потерять, а потом сказал: — Я знаю, и ты не одинок в своих чувствах.