Шрам в твоей душе

Массивную железную ограду приподняли, для того чтобы пропустить за стены крепости всадника. Пара воинов тут же бросилась к гостю. Тот ловко спешился и передал своего жеребца на поруки стражников. Он нес печальные вести и не мог задержаться ни на миг. Всадник тут же бросился к замку, а затем, в сопровождении слуги, без стука ворвался в одну из комнат. Там его уже ждали двое испуганных омег. Мужчина постарше ютился в глубоком кресле. Он нервно дергал ногой в ожидании вестей. Юноша же расположился у окна. Он уже видел, что посланник явился, и теперь только равнодушно смотрел в небо через окно. Оба омеги понимали, что вести будут ужасными, и оба боялись тех новостей, которые принес молодой альфа. — Граф Оланд, — вестник склонился перед старшим омегой и лишь бросил короткий взгляд на младшего. — Мне жаль принести Вам подобную весть, но Ваш супруг казнен на главной площади столицы. Он был признан изменником, участвующим в заговоре против императора. Несколько часов назад он был повешен. Старший омега спрятал лицо руками, дабы скрыть свои эмоции. Он уже давно знал, что мужа казнят, это не было неожиданностью. Не сегодня, так завтра император вынес бы свой приговор. — А что ожидает нас с сыном? — дрожащим голосом спросил граф. — Мы тоже будем казнены, или у императора другие планы на нас? — Я не знаю, мой граф. Я бы советовал бежать, если бы не знал, что замок уже захвачен солдатами императора. Мне очень жаль, но думаю, вас ждет печальная судьба. Скорее всего, вас обоих отправят в ссылку, а земли, раньше принадлежавшие графу, подарят кому-то из верных воинов императора. Старший омега устало откинулся в кресле. Его супруг ввязался в глупую авантюру и проиграл, подставив свою семью. Мирей никогда не любил своего мужа-альфу, он вышел за мужчину по расчету и теперь не особо горевал из-за его гибели. Но он был зол на этого эгоистичного альфу за то, что они с сыном были обречены на погибель, и ему было до безумия страшно за себя и своего ребенка. — Спасибо, Пьер, за то, что оповестили нас. Воины императора не особо разговорчивы. — Я буду молиться за Вас, граф. Вы хороший человек, мне жаль, что Вы оказались в подобной ситуации, — вестник бросил взгляд в сторону юного омеги. — И за Вас, Люций, буду молиться. Альфа покинул комнату, оставляя двух омег наедине. В комнате повисла тишина. Приговор еще не вынесен, но все уже ясно. — Я давно утратил связь с Филиппом… — отчаянно произнес юноша. — Надеялся, что он нас выручит, но скорее всего, он погиб, — омега горестно всхлипнул. Лулу уже слышал, что повстанческое войско было разбито — много мертвых, раненых, взятых в плен. Раньше альфа присылал ему весточки с фронта, но при первых же сражениях с императорским войском, связь оборвалась. Потому омега не мог даже никак отреагировать на весть о гибели отца — внутри него давно расползлась мертвая пустота. Его любимый человек скорее всего погиб, и сам омега не знал, как ему пережить эту утрату. Грела только робкая надежда, что альфа все же сумел спастись, хотя это было слишком невероятно. Император приказал расправляться со всеми предателями, не жалеть никого. Только наиболее высокопоставленные дворяне были призваны к суду, но их всех так же казнили практически сразу после заседания, на котором и так уже был известен исход. — Боюсь, мой супруг рассорился со всеми своими бывшими друзьями. Нам неоткуда ждать помощи или защиты. Вся знать отвернулась от нас. Я отправил несколько писем с просьбой о помощи к нашим бывшим соратникам, но никто мне так и не ответил. Мы погибнем… Омега больше не прятал слез. Разве плохо им жилось при императорской власти? У их семьи во владениях один из самых плодородных участков земли, император хорошо относился к их семье и часто приглашал ныне казненного графа с супругом на балы во дворец. — Успокойся, папа, — равнодушно произнес юноша. — Мы ничего не можем изменить, остается ждать приговор. — Мой любимый Лулу, — граф с любовью взглянул на свое чадо. — Я припас сильнодействующий яд. Когда мы узнаем приговор… Ты ведь понимаешь, что ссылка равнозначна для нас мучительной гибели? — Я готов, — бесстрастно произнес омега. — Прости, — попросил омега сына. — Если бы я мог, я спас бы хотя бы тебя. Но все входы и выходы перекрыты. Предатели из прислуги показали солдатам все лазейки. Нам не выбраться. — Нам некуда бежать, папа. Давай просто смиримся… Уже почти месяц омеги пребывали в подвешенном состоянии, именно месяц назад был схвачен и арестован граф Оланд. Тогда и начался обратный отсчет их последних дней. Надеяться на милость к семье предателя не приходилось. Омеги были наслышаны, что случалось с семьями других повстанцев. Альф отправляли в ссылку на рудники, омеги же вообще неясно куда девались, хотя до Мирея и дошли слухи, что несчастных отдавали на потеху солдатне, и те очень быстро погибали. Лулу не стал утешать своего отца-омегу, он просто не смог бы найти слов. Он тихо вышел из комнаты и тут же отправился в свою собственную. Омега упал на кровать и прижал к себе подушку. Все так стремительно изменилось, что омега до сих пор не мог отойти от шока. Папа-омега был прав: они прекрасно жили до того, как граф-альфа ввязался в заговор против императора. И Филипп… Как умолял Лулу Филиппа остаться и не идти на войну. Тогда он упал на колени, обхватывая мужчину за ноги, не давая тому сдвинуться с места. Но ничего не вышло. Филипп ушел, а теперь и вовсе пропал без вести. Омега задремал, и разбудил его резкий хлопок. Парнишка тут же подскочил и бросил взгляд в сторону двери. В комнату его ворвались два незнакомых альфы — взрослые и сильные. — Раздевайся, — произнес один из мужчин. Лулу почувствовал, как у него все внутри обрывается. Омега не понимал, что происходит, и холодный равнодушный взгляд альфы пугал до полусмерти. Неужели вот он конец, и за ним явились императорские каратели? Сердце отчаянно билось в груди, и омега не мог заставить себя пошевелиться. — Я императорский лекарь и лишь осмотрю тебя… — произнес один из альф, который был облачен в темный плащ с королевским гербом на плече. — Нечего тут в обморок падать, у меня нет времени на все это. И все же омеге удалось взять себя в руки спустя несколько мгновений. Этому альфе нет смысла врать. Захотел бы, взял бы силой. Но вот что нужно лекарю от него, Лулу тоже до конца не понимал. Разве не плевать на то, каково состояние его здоровья? Омеге пришлось полностью раздеться под взглядом двух пар глаз. Еще никогда он не оголялся перед альфой и оттого чувствовал тошноту, но ослушаться не решался. Возможно, от этих двух мужчин зависит его дальнейшая судьба. Движения были скованы, омеге было плохо, но он с большим трудом справился с одеждой. Омегу трясло, и он старался максимально закрыться от незнакомцев, и все равно ощущение дикой уязвимости и невыносимого стыда сводили его с ума. Когда они виделись с Филиппом, он не позволял альфе к себе прикасаться, просил, чтобы тот ждал до брака, и мужчина не смел нарушать запрета. В свои восемнадцать Люций был абсолютно невинен. Лулу пришлось вытерпеть грубые прикосновения холодных рук к его телу и даже к интимным местам. Ему очень хотелось расплакаться от унижения, но он все еще старался держать себя в руках, несмотря ни на что. В его жилах течет кровь древних правителей, он сам является дальним родственником императорской семьи и обязан держаться гордо. Даже если их с папой отправят в ссылку, он все равно останется собой — дворянином с голубой кровью, сыном графа. Он так и сгинет — гордо подняв голову. Во всяком случае, на это Лулу надеялся… Наверное, он так лишь храбрился. — Одевайся, — наконец разрешил лекарь. — Мы ждем тебя через десять минут в главном зале. После того, как мужчины покинули комнату, омега медленно сполз на пол. Ему было холодно, но он не мог пошевелиться. Тело его сотрясалось от рыданий, а страх сковывал мысли. Омега смог управиться лишь спустя полчаса. Он понимал, что опоздание в данной ситуации непозволительно, но ничего не мог с собой сделать. Нужно было вернуть на лицо маску благородного наследника, которому все нипочем даже на пороге смерти. Оба незнакомца расположились на стульях у огромного пиршественного стола. Перед ними стояли бокалы, а так же кувшин с вином. И оба они о чем-то тихо переговаривались. Тут же присутствовал и Мирей. Он стоял поодаль от мужчин, опустив голову и переминаясь с ноги на ногу. Как только в зал вошел омега, все присутствующие подняли на него взгляд. Лулу поежился от этого, но все же заставил пройти себя вглубь помещения и занять один из свободных стульев. — Мы здесь по велению императора, — наконец, произнес лекарь. — Он знает, что Люций уже вошел в половозрелый возраст, и ему давно пора вступить в брак. Омега чувствовал, как сердце в груди отбивает чечетку. Ему казалось, что за эту ночь он поседеет от волнения. Будущий приговор казался еще более ужасным, чем он мог предположить… — На самом деле, император разгневан на вашу семью, он желал бы избавиться от любого упоминания о вашем протухшем предательском нутре. Но один из генералов, спасший некогда жизнь императору, просил отдать Люция ему в мужья. После некоторых раздумий, император все же согласился отдать вас в дар спасителю. Отказ для вас равнозначен смерти. Я проверил, Люций все еще невинен, потому не вижу препятствий для брака. Лулу хотелось смеяться и плакать одновременно. Его подарили, как какую-то вещь. Хотя ситуацию нельзя назвать безвыходной — замужество или смерть. — Я… — начал было омега. — Мы согласны, — быстро промолвил Мирей. — Люций с радостью принимает предложение брака. На самом деле, мы давно хотели выдать сына замуж, а герой, спасший жизнь нашему императору, самая прекрасная кандидатура. Мы благодарны императору за оказанную честь! Лулу лишь взглянул на отца-омегу с сожалением: он сам хотел выбрать смерть. Был единственный человек в этом мире, которому принадлежали его душа и тело. И омега не хотел торговать собой. К тому же, сама формулировка… Его просто подарили, как переходящий приз, будто он какой-то бессловесный раб. И раз уж выбор предоставили, то Лулу предпочел бы смерть бесчестию. — Это правильный выбор, — произнес лекарь. — Вам обоим несомненно повезло. Несмотря на все, что творилось в стране из-за вашей семейки, вы не понесете никакого наказания, и даже останетесь на прежнем месте. Вам стоит радоваться и праздновать, а не грустить. Последние слова были обращены к Лулу, но омега уж точно не чувствовал радости. Может, если бы у него не было любимого человека, он чуть проще отнесся бы к предстоящему браку, ведь для благородного омеги выйти замуж по любви практически невозможно. Но ситуация была крайне унизительна и несправедлива. — Разве мы с папой виноваты, что отец сошел с ума и выступил против императора? — произнес омега, глядя прямиком в глаза лекарю. — Мы были против, но кто нас слушал? Мы всего лишь омеги… За что нам быть наказанными? Мы никому не сделали ничего плохого, и сами не воевали. Мы сидели здесь, запертые в четырех стенах, и дрожали от страха! Разве мы недостаточно наказаны? — Прекрати! — испуганно прикрикнул Мирей. — Не смей нести глупости перед нашими гостями! Они принесли благую весть! Иди в свою комнату и подумай над своим поведением! Ты должен быть счастлив, что сам император устроил твою судьбу! Лулу тут же вскочил на ноги и помчался прочь. Ему было до слез обидно от несправедливости судьбы. Еще недавно он был уверен, что судьба его сложится лучшим образом. Филипп также был альфой благородных кровей, а омега был уверен, что отец дал бы разрешение на этот брак. Лулу был уверен, что будет счастлив… Некоторое время омега подумывал о самоубийстве. Зачем ему жить дальше? Что его ждет? Сможет ли он вынести чужие прикосновения, сможет ли играть в любящего верного супруга для чужака? Для воина… Сдерживали, наверное, лишь мысли о папе-омеге. Если Лулу погибнет, то и папу казнят. А он не заслужил этого, ребенка своего он всегда любил и защищал. Будущий брак всерьез подорвал душевное равновесие Лулу. Папа несколько раз проводил с ним беседы о том, как сильно им обоим повезло. Как благородный омега, Люций должен быть готов к браку по расчету. Мирей сам вышел за бывшего графа только из выгоды, и не видел в подобном ничего постыдного. Породниться с человеком, спасшим жизнь самому императору, означало оказаться в безопасности до самого конца жизни. Омеги не знали даже имени альфы, который должен был стать будущим властителем этих земель. Они все еще находились под домашним арестом. Старые слуги были отлучены от них, новые и слова лишнего не говорили. Лулу старался представить себе будущего супруга. Он был уверен, что это какой-то старый грубый вояка, который старше парня на три десятка лет. Омеге было страшно, и он не мог ничего с этим поделать. Люций знал Филиппа. Знал, что тот ни за что своего омегу не обидел бы, и любил бы всю жизнь только его одного. И, в какой-то степени, Лулу ощущал себя предателем, ведь он все еще надеялся, что его любимый смог выжить. Генерал прибыл в замок спустя две недели. Лулу был в своей комнате, когда его об этом оповестил слуга. Омега тут же постарался как можно быстрее привести себя в порядок, и сразу же помчался встречать долгожданного гостя. Альфа прибыл в замок вместе с небольшим отрядом солдат. Они уже спешились во внутреннем дворе, тут же уже распоряжался Мирей. Первый раз суженого Лулу увидел из-за спины. Тот снимал с лошади какого-то стороннего омегу. Светлые локоны и богатые одежды оного выделяли из толпы солдатни, как яркое пятно. В какой-то момент, взгляды двух омег встретились. Блондин опалил Лулу изучающим взглядом своих голубых глаз. А потом, уловив взгляд блондина, в сторону Лулу взглянул и альфа. Люций на несколько мгновений застыл, сердце испуганно забухало в груди. Полный презрения и ненависти взгляд пригвоздил его к месту. Альфа был далеко не стар, он был всего на три года старше самого Лулу и это омега знал абсолютно точно, ведь его будущий муж не был незнакомцем. Высокая статная фигура, загорелая кожа, темные короткие волосы, уже в достаточно юном возрасте подернутые сединой. Серые глаза некогда с безумной нежностью смотрели на омегу, но сейчас в них было только желание растерзать. Лулу знал, что сейчас он обязан подойти к теперешнему властителю этих земель, представиться и провести его в замок, но не мог сдвинуться с места. Воздуха в легких не хватало, и омега чуть не грохнулся в обморок прямо посреди двора.