I'm so sorry

Простите, святой отец, вчера вечером я убил нескольких людей. Просто потому что они стояли на моем пути. Просто потому что они мешали. Простите, святой отец, я согрешил. Я каждый раз прихожу в церковь зачем-то. Возможно, чтобы не думать, что я настолько погряз в грязи. Как можно не утонуть в собственном дерьме, когда все семь грехов висят на плечах? Простите, святой отец, я целую мужчину прямо в церкви. Вы же, конечно, не думали, что я правда пытаюсь замолить грехи? Право, это даже и звучит глупо. Я сжимаю черные пряди волос меж пальцев, перебирая их и вдыхая до сумасшествия прекрасный запах, прикрывая глаза и мысленно считая, сколько длится поцелуй. И звук колокольни пробегает по нашим телам. Простите, святой отец, я трахаюсь с мужчиной прямо в церкви. По телу проходится будто ток, я буквально задыхаюсь от каждых вздохов и выдохов, кусаю свои губы до крови, оставляю царапины на широкой спине, выгибаюсь навстречу ласкам, расставляю ноги пошире, томно шепчу чужое имя и еле успеваю глядеть на смуглое лицо, чтобы сойти с ума еще раз от этой усмешки. Мой член сжимают, отчего я не в силах сдерживать свои стоны, которые разносятся по всему зданию, двигая бедрами в такт бешеных толчков, улавливая ухом маты и так шлюшно прикрывая глаза. Простите, святой отец, я чувствую, как разрывается мое сердце. Многие хотят меня прикончить, толпа ненавидит и рыдает, а я лишь с горькой усмешкой смотрю на все это где-то уже вдали от этого, потому что меня уводят, прижимают к дереву, нависают и грозно что-то говорят, но я не желаю ничего слушать, молча впиваясь в губы поцелуем, несмотря на все эти отказы и протесты, просто потому что меня достали крики. Простите, святой отец, я даже отказываюсь уехать далеко с этим человеком. Все это пленит меня, уничтожает и не дает вырваться. Скоро можно будет сказать, что у пыли и у меня есть что-то общее. Проще сказать, что ненавидишь. Проще ударить, а не поцеловать. Проще убиться, чем чувствовать. Простите, святой отец, я снова сижу в церкви, когда проходит обряд. Снова ловлю чужие ненавистные взгляды, снова остаюсь один у ног Ваших, опустив голову, будто перед казней. Снова закрываю глаза во время молитвы, усмехаясь и думая о том, как же плевать на все. Простите, святой отец, я сижу в каком-то клубе и пью коньяк, размышляя об оставшемся, косо кидая взгляды на девушек. Стоит только посмотреть - они сходят с ума. Стоит только заговорить - они готовы уехать со мной куда угодно. Великолепный мужчина, великолепное состояние. Не понимаю, почему всех так тянет на таких, как я. Неужели это настолько круто? Ну да, мафиози и прочее, вся такая обстановка. Поэтому все так рвутся расставить передо мной свои ноги. А потом ходить и гордиться, мол, посмотрите, в моей дырке побывал этот грешный член того классного мужика. Простите, святой отец, но Ваш прекрасный мир - полное дерьмо. Я трахаю какую-то бабу, стараясь не смотреть на ее лицо и просто представляя кое-что другое. Она сосет отвратно, ее стоны вовсе не музыка для моей души, на вкус дерьмовая. Кое-что другое, видимо, ничем не заменить. Простите, святой отец, я лежу в ванне и вставляю дуло пистолета в свой рот, глядя на потолок. В правой руке пустая бутылка алкоголя, везде стоят свечи и разбросаны лепестки алых роз. Как можно умереть красиво? Несколько дней назад я пытался повеситься, но в дверь позвонил доставщик пиццы. Простите, святой отец, но я хочу взорвать весь мир. Я тут, у Ваших ног, целую руку. Это все ложь. И сам я ложь. И Вы лишь ложь. Я подсел на наркотики, вчера снова убил человека, о котором ничего не знал, не знал даже причину его убийства, но молча подчинился приказу. Простите, святой отец, но я снова целую мужчину в церкви. Простите, святой отец, но мне плевать.