Песня

Дазай потерял счёт времени, продолжая уже который день блуждать по бесконечному густому лесу, вершины деревьев которого почти полностью закрывали Явную луну, лишь изредка пропуская слабые струйки дневного света. Осаму впервые оказался в такой ситуации, поэтому всё для него было в новинку. Благо, что было лето, хотя ночи продолжали быть холодными, покрывая изморосью слегка утоптанные Дазаем тропинки, которые то и дело вновь попадались ему, когда он думал, что, вероятно, в этот раз всё-таки смог найти нужное направление до Рансена. Осаму не унывал, напротив, он был совершенно спокоен и воспринимал всё до такой степени легкомысленно, что любой бы позавидовал ему. Хотя, окажись на его месте кто-нибудь другой, то уже давно бы начал бить тревогу. Его отношение к ситуации и к жизни не сломил бы какой-то лес, продолжающий водить его из стороны в сторону. Он нутром чувствовал, что это вскоре должно было закончиться, когда-нибудь он в любом случае выйдет из злосчастного леса, если тот, конечно, не захочет извести Дазая полностью. Тишину леса нарушало лишь отдалённое пение птиц, но вместе с этим Осаму уловил другой звук, который показался ему более подозрительным, не похожим на звук лесного обитателя. Он насторожился, чуть прижал уши к голове и прислонил руку к рукояти меча, готовясь отразить любое нападение на него. Дазай медленными и бесшумными движениями начал продвигаться к подозрительному шороху, доносившемуся за ближайшими к нему кустами, а после этого глаза его сфокусировались на коте, сидящем за этими кустами и поедающем лесные ягоды. Его серые волосы отчетливо выделялись на фоне зеленеющего леса, а бежевый плащ, который выделялся не менее сильно, закрывал больше половины тела. Этот кот пристально посмотрел на него янтарного цвета глазами; он не пытался что-то сделать, а просто продолжал смотреть в ожидании действий от незваного гостя. Дазай так же не спешил предпринимать какие-либо действия, ведь угрозы как таковой от того кота не исходило, хотя Осаму чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Тот кот не источал злости, но Дазай ясно чувствовал огонь в его глазах и намерение напасть в любую секунду, если же незнакомец сделает что-либо подозрительное. — Кто ты? — первым нарушил тишину сидящий на лужайке кот. — Для начала назовись сам, — последовал уверенный ответ в его сторону. Дазай улыбался, глядя на этого несмышлённого кота, который совсем не ведал о чувстве опасности. Ведь на месте Дазая мог оказаться любой другой кот, который бы не оставил ни одной живой души в этом лесу, не пощадив никого. Серый кот прищурился, и это было похоже скорее на оценку незнакомого чёрного кота со стороны. Он думал о том, врагом ли был Дазай или же нет. — Я покажу тебе кое-что. Если почувствуешь, то я назову своё имя, — произнес серый кот. Он поднялся с травы и нелепо отряхнулся. В следующую секунду он уже находился на безопасном от Дазая расстоянии. Осаму не переставало казаться, что перед ним находится ребёнок, который решил с ним поиграть, хотя внешность всегда бывает обманчива, поэтому он не стал делать заключительный вывод, а просто решил подольше понаблюдать за ним. Он повернулся к Дазаю, и тот почувствовал звуки чарующей песни. Но Осаму мог с уверенностью сказать, что голос парня был лишен каких-либо звуков, но, несмотря на это, он отчетливо слышал мелодию, обволакивающую местность вокруг него. Заставляя падающие листья деревьев кружиться, словно в танце, тот кот продолжал неотрывно смотреть в глаза настороженному Дазаю. Грациозный, красивый и загадочный — первое, что пришло в голову Осаму. Мелодия Песни плавно текла белоснежным светом к Осаму, который без сопротивления встречал её, чувствуя при этом, как она буквально наполняла его тело жизненной силой. Но через какое-то время Песня становилась всё дальше от его ушей, а после замерла окончательно и безвозвратно. — Ты… — только и мог произнести Дазай, сощурившись и размышляя над только что увиденным и услышанным. Тот улыбнулся, получая удовольствие от происходящей ситуации. Дазай сразу понял, как только услышал Песню, что перед ним находится не кто иной, как Санга. Тот, кто имеет удивительную силу Песни. Тот, союз с которым может дать неимоверную силу для сокрушения своих врагов, и чем эта связь сильнее — тем больше возможностей ты получаешь от её применения. — Я слышал твою Песню, — выдал Дазай, обходясь без прелюдий. — Ты меня удивил. — Вот как? — по-детски наивный голос серого кота постепенно заставлял Дазая сомневаться в своём принятом решении. Сила Санга не должна была появиться у такого простого и непримечательного кота, ведь Дазай так и не смог раскрыть эту силу в себе. — Ты сказал, что назовёшь своё имя, если я услышу Песню, — напомнил ему Осаму. — Меня зовут Ацуши, — недолго думая, произнёс он следом. — А меня — Дазай, и я направляюсь в Рансен, — рассказал он ему. — Заблудился, небось? — осторожно спросил Ацуши, как будто прочитав его мысли, а тот не стал возражать, так как Ацуши попал в самую точку. — Так получилось, что Рансен — мой родной город, — завершил мысль Ацуши. Дазай и не надеялся встретить в лесу кого-либо. Нет, конечно, бывало так, что путешественники передвигались через лес, но из-за вероятности разбойных нападений этот лес перестал быть тем местом, в котором можно было встретить кого-либо. Сейчас только дураки и смельчаки могли войти в него. Более того, он не ожидал встретить кота, являющегося Санга, да ещё и того, который может провести его до города. Дазай подумал, что звёзды непременно находятся на его стороне, а попутный ветер буквально сам нёс к нему удачу. Рансен оказался таким городом, представить который не мог даже Дазай. Он пестрил яркими красками, а количество жителей, снующих по улицам, поражало. Ацуши не переставал что-то рассказывать ему, но тот не особо осмыслял его слова, продолжая рассматривать город. — Дазай, идём сюда! — Ацуши схватил его за руку, затащив, как понял Осаму, в странного вида гостиницу. Ноги отваливались после долгого хождения. Дазай тяжело упал на кровать, подняв глаза к серому потолку. — А здесь неплохо, в Рансене, — тихо начал он. — А то! Ещё как! — Ацуши вмиг оказался рядом с его кроватью, осторожно разглядывая лицо его нового и единственного друга. Дазай хотел было разузнать больше об Ацуши, но решил оставить более подробные расспросы на потом. Ведь уже то, что сейчас рядом с ним был Санга, внушало спокойствие. Он хотел доверять ему, как Тога, которому Ацуши подарил Песню. Дазай впервые настолько сильно ощутил, как его переполняет бесконечный поток силы, исходящий от Ацуши. Он почувствовал, как Санга опустился на кровать рядом с ним, а после тихо засопел. Пусть они и были знакомы не такое уж и долгое время, но Осаму чувствовал, что их связывают крепкие нити Санга и Тога. И связь эту уже невозможно было разбить так просто. Он погладил Ацуши по ушам, отчего тот издал тихое мурчание. Дазай хотел было согнать его с кровати, но передумал, позволив тому продолжить поступать по-своему. — Ты будешь лучшим Тога, пока я пою для тебя, — полусонно произнёс Санга. Дазай издал тихий удовлетворённый смешок, а после его сознание от усталости растворилось во сне. Утро и Явная луна на небосводе заставили Осаму приоткрыть глаза. Ацуши лежал рядом с ним, положив свою тяжелую руку ему на грудь. Наполненный силой и свежими мыслями Дазай почти сбросил Ацуши со своего законного места, на что тот недовольно цыкнул и начал что-то недовольно бубнить. Ему казалось, что он знаком с Ацуши уже целую вечность, продолжая предугадывать его дальнейшее поведение и удивляясь, когда тот делал то, что Осаму уже ожидал от него. — Пойдем в город? — задал Дазай вопрос, отчего Ацуши буквально начал светиться и прыгать от радости, как будто не он был местным жителем Рансена, а сам Дазай. Они провели вместе целый день, и казалось, что им больше никто и не нужен вовсе. Серые уши Ацуши на макушке постоянно улавливали какие-то звуки и так забавно дергались в разные стороны, что Дазаю показалось это до невозможности глупым, но забавным. По Дазаю тоже было заметно любопытство к окружающей его действительности, так что он решил оставить уши Ацуши в покое и получше разглядеть город, дабы как можно более отчетливо запомнить его. — Дазай! — кажется, что уже несколько раз позвал его Санга, не сводя своих золотых глаз с него, прожигая душу насквозь. — Чего остановился? Идём дальше. — Осаму похлопал его по плечу, обогнув со стороны. И теперь он позволил себе идти впереди, не переставая чувствовать кошачий взгляд, прикованный к своей спине. — Ты останешься со мной? — услышал Дазай еле уловимый голос Ацуши за своей спиной, а после чего обернулся в его сторону. — Ну, если ты будешь петь для меня и делать сильнее, то, возможно, так и быть, останусь, — неопределённо протянул Дазай, замечая то, что Ацуши всерьёз задумался над его словами и начал ломать голову на этот счёт. — Только твоя Песня может достичь моей души, и я буду рядом, если и ты этого хочешь. Они продолжали недвижимо стоять посреди заполненной котами улицы Рансена и смотреть друг на друга. Губы Ацуши растянулись в улыбке, но она не была похожа на все его предыдущие выражения. Эта улыбка была искренней, удовлетворенной и действительно чарующей. Будто бы Ацуши не верил, что встретил того, кого так долго искал — Тога, предназначенного ему судьбой. — Я всё понял, Дазай, — весело произнёс он, подходя ближе. И теперь каждый из них чувствовал, что не был одинок в этом мире. Что каждый из них нашел то, что хотел найти уже очень давно. Пока Ацуши мог находиться рядом с Дазаем — он чувствовал, что его сила ещё важна в этом мире, что Осаму слышит мелодию его души, и этого было ему достаточно. Дазай так же, как и Ацуши, не хотел потерять то сокровище, что теперь держал в своих руках. Того, кто пел до невозможности чарующе и был связан с ним судьбой.