В памяти

Начало. Бывают такие дни, когда все летит к чертям. Когда кажется, что весь мир отвернулся от тебя. Когда не остается ни друзей, ни врагов. Когда рамки между хорошим и плохим, добром и злом стираются. Когда нет выбора, как и самого пути. Когда ты болен морально и физически. Когда душа пустеет, становясь чистым листом бумаги. И ничего вокруг не существует более… Однажды такой день настал для Ричарда. Дорога от университета до дома занимала неопределенно много времени, и разные мысли, плохие и не очень, путались в голове. Их было слишком много. Нельзя, чтобы столько всего случалось в один серый и пасмурный день осени. Вагон метро все мчится по непроницаемому мраку бесконечных туннелей городской подземки. Других пассажиров почти нет. Напротив сидит пожилой афроамериканец, читающий газету в отметинах после дождя. В самом конце юноша в серой толстовке, смотрящий в окно, а перед ним типичные старушки, неустанно беседующие на свои, несомненно, важные темы. Мрак рассеялся. Вагоны стали тормозить. На станции вошел лишь уставший мужчина. Он стряхнул капли с плаща и сел на оранжевое кресло из пластика. Состав поехал дальше, послышался приглушенный скрежет металла. Ричард засыпал, но в висках стучала ужасная боль, словно напоминание о печали и тревоге. Он прокашлялся в рукав куртки. Болезнь давала о себе знать все чаще. Сара теперь с его лучшим другом, значит, и лучшего друга теперь нет. Вся группа поехала на стажировку, которую пришлось ждать целых два года, но по причине болезни Ричард теперь трясся в вагоне метро. В университете одни проблемы. Сломался компьютер. Попал в аварию, разбил машину. Психоаналитик говорит… Стоп. Рука потянулась в правый карман джинсов, и холодные пальцы нащупали пузырек с лекарством. В голове образ этого врача. Со всех сторон давит его кабинет, обставленный дубовой мебелью и книгами в стеллажах. Смутный образ возник из недавней памяти. Тесное, трясущееся метро сменилось тишиной и покоем. Пахло корицей. Ричард сидел в мягком кожаном кресле перед простирающейся плоскостью массивного стола с зеленым покрытием. Часы умиротворяюще отбивали ритм проходящего времени. Очень пожилой доктор в белоснежном халате сидел напротив. Его глаза наверное были самой выразительной частью лица. Яркие зрачки придавали хищность взгляду, а его целеустремленность не угасла с годами. Очки в массивной черной оправе дополняли образ профессора. Потрескавшиеся губы произнесли: - Ричард, у вас сейчас тяжелый период. Не отказывайтесь от помощи именно тогда, когда она вам нужна как никогда. Эти таблетки смогут справиться с любой психической нагрузкой, самой сильной депрессией. Вы первый, кто получает из моих рук этот экспериментальный препарат. Первый! Он вернет вас к настоящей жизни. Вопросов не последовало. Ричард уже не хотел спать. В ладони лежала черная таблетка. Она манила к себе и отпугивала одновременно. Чувства перемешивались. Голова закружилась, рука начала неметь и слабеть. Сколько он смотрел на раскрытую ладонь? На это загадочное лекарство? Минуту, пять, десять, а может все время? Запить пришлось терпким виски, предусмотрительно спрятанным во внутренний карман куртки. У Ричарда сложилось впечатление, что она моментально растворилась в полости рта. Как ничего и не было, ни единого глотка. Показалось. Время остановилось, а вагоны все мчались по рельсам. Они слегка покачивались, и это успокаивало. Сонная пелена медленно, но верно окутывала. Он спал. Долго? А какая разница, ведь время остановилось уже тогда, как только его пальцы коснулись этой безумно манящей черноты. Оно просто пропало в ней, испарилось. Показалось? А сейчас Ричард уже действительно открыл глаза. Состав стоял на месте, вокруг никого. Протерев глаза, шагнул на белую плитку. Гул дневного освещения да его шаги были единственными источниками звука. Ричард одернул рукав куртки и увидел, что часы остановились на пятидесяти пяти минутах первого. Странно. Поднеся механизм к уху, убедился, что он не работает. Юноша устало побрел к выходу. Из рюкзака достал наушники и далее шел с музыкой в голове. Уже чувствовался ночной воздух, такой влажный и холодный, что нос мгновенно замерз. Изо рта шел пар, ступеньки, обитые железом, закончились. Ричард осмотрелся и не узнал этого места. Асфальтовая дорога, размеченная желтой полосой, шла далеко в темноту, огибая шумящий лес. Казалось, что листья, перекатывающиеся по земле, по призыву ветра шепчут. Шум нарастал. Ветер поднимал их над сырой землей и уносил в неизвестность. Нужно идти назад. Вдали зажегся одинокий оранжевый фонарь. Быстро сбегая со ступенек вниз, Ричард понял, уже стоя на перроне, что вагонов нет. Состав ушел в обратную сторону. А казалось, что времени нет, и пространство замерло в своем движении, развитии. Он сел на край, свесив ноги ближе к рельсам, похожим на бритвы. Музыка играла в голове, но ничего не происходило. Ричард откинул голову на холодный кафель, пытаясь хоть немного расслабиться. Казалось, что все уходит вдаль, и арочный потолок разваливается на куски, словно мозаика, но стоило моргнуть, как все исчезало. Еще пара глотков виски, и разум поплыл сам по себе. Юноша встал, мотнул головой и сел к другой стене. Мрамор холодил затылок так, что по телу побежали мурашки. Что теперь делать? Да ничего. Простой ответ на дежурный вопрос. Даже тревожные мысли не находили места в голове. Не было больше страха за свое будущее, не о чем беспокоиться, нечего терять. Еще пара глотков виски - и бутылка уже пуста. Как это случилось? Бодрящие мелодии поднимали настроение, хотелось петь, и губы безмолвно произносили до боли знакомые слова: - Can you hear me now… Tell me… Фраза оборвалась на полуслове. Предчувствие, сердце тревожно забилось в тревоге. Что-то не так. Ричард напрягся, не создавая шума, встал. Ничего. Что происходит? Кто там стоит? Около свода арки в темном проеме туннеля кто–то стоял. Неясное очертание, тень, но там точно что –то было. Без наушников наступила вновь гробовая тишина и лишь лампы тихонько жужжали, но послышался еще звук. Это было дыхание, томное и тяжелое, такое редкое, что его сложно заметить. Ричард стал зверем, который старается прислушаться к шелесту сухой травы, увидеть там льва, но не может этого сделать. Остается лишь беспомощно смотреть в зияющую пустоту и всей остротой своего слуха уловить мельчайшие колебания. Оно смотрело на него. Впивалось взглядом, поглощало мысленно, и это жутко угнетало. Нужно было сделать что-нибудь. Рука потянулась за телефоном, чтобы включить фонарик. Слабый свет разрушал темноту. С каждым шагом приближаясь к цели, Ричард чувствовал, как сердце билось все сильней и, кажется, вот–вот выпрыгнет из груди, сломает ребра. Она все еще там, пальцы похолодели, а ладонь стала мокрой. Вдали показался маленький лучик света. С каждой секундой он все ближе, как и Ричард, который резким рывком бросился вперед, чтобы увидеть пугающую его истину, но там ничего не оказалось, лишь мрак, который был бесцеремонно разорван ослепительно ярким пучком энергии несущегося состава. Юноша прыгнул на перрон, едва не лишившись жизни. Железный монстр за пару секунд пронесся мимо, не оставив и следа. Руки дрожали, ноги не слушались, дыхание сбилось, мысли путались. Скрежет проносящихся вагонов попросту разрывал их. Теперь сердце действительно разрывалось на куски. Глазами Ричард проводил последний вагон, смотрел как исчезает красный отблеск от стоп –огней. - Что это было? Вашу мать!!! –выкрикнул он вслух. Теперь, лежа на спине, он видел лишь пустой туннель, и теперь в нем была не одна фигура. Они приближались к нему, звали по имени, тянули руки. Кажется, он мог увидеть подобие лица, но об этом спасающийся уже думал, преодолевая ступени. Пока Ричард бежал к выходу, было слышно, как внизу раздаются бешеные вопли диких зверей, треск бьющегося мрамора и стекла. Теперь света нет ни сзади, ни спереди. Все погасло. Есть время отдышаться и перевести дух. Он сел на сырые пожухшие листья. Руки дрожали. Паника понемногу проходила, пока шло время. Нужно идти прочь отсюда! Дорога уходила в никуда. Желтая разметка пропадала в синеющем ночном воздухе. Шумели деревья, высоко были слышны птицы. Уши моментально замерзли, и кончик носа стал снова чесаться от холода. Инстинктивно засунув руки в карман, Ричард побрел по дороге прочь от этого места. Угрожающие звуки из метро постепенно затихали, а вскоре и совсем прекратились, как страшный сон. Таинственный лес. Ричард шел не торопясь по мокрому асфальту. Пил газировку, которую на свое счастье догадался закинуть еще утром в рюкзак. Дыхание пришло в норму. Страх ушел, но на его место пришло другое чувство - первобытная одержимость. Хотелось вернуться назад, в то ужасное место, почувствовать вновь тот адреналин, попытаться еще раз увидеть эти странные тени, поймать их. Он словно волком становился в этот миг, напрягся на мгновение. Человек ощущал и представлял, как его зрачки меняли цвет с обычного на ярко -желтый, и зубы… Ричард пошел дальше, отбросив прочь безумство, внезапно захватившее его разум. На задний план ушли все прошлые проблемы. Тогда они казались такими важными, что просто невозможно было жить с ними. Сейчас они испарились, словно те тени. Их нет, возможно, и не было никогда. Что если человек сам придумывает себе проблемы, развивает их, кормит, подпитывает, а потом отпускает на свободу, словно диких зверей, которые потом могут уничтожить своего создателя? Молодое сознание постепенно расширялось, отодвигало ранее созданные рамки, стереотипы. Мир изменился в красках. Он стал ярче. Теперь расстояние не имело значения, как и направление. Все дороги одинаково хороши и опасны. Нужно просто идти. Время снова возродилось из пепла, и минута шла за минутой. Небо постепенно светлело, оживало. Вместо черной пелены появился темно синий отблеск, затем бирюзовая, еще пока не ясная, дымка. Она становилась все более и более отчетливой. Приближался рассвет. Дорога плавно кончалась россыпью кленовых листьев, застилавших серую поверхность желтым огнивом. Впереди шел редкий лес. Широкие короны низ лежащих кустарников не давали потеряться одиноким стволам тополей и дубов. Ветер прекратился, лишь иногда легкое дуновение покачивало ломкие ветви вековых деревьев, стражей. Ричард пошел вперед осторожно, придерживая дыхание. Было в этом месте что-то завораживающее и таинственное. Воздух наполнен ароматом хмеля и сыростью земли. Ноябрьский лес завораживал. Легкий туман стлался по самому низу, полз, как змея. Кроссовки целиком пропадали в нем. Стало зябко. Экран телефона показывал почти пять утра. С ветки сорвалась черная птица, вдали раздался протяжный и придавленный гул. Казалось, что собственные шаги звучат слишком громко. Предыдущее чувство эйфории растворилось. На его место пришла отнюдь не пустота, а одиночество. Оно давило на плечи, словно тяжелый камень, сжимало шею, не давало дышать. Приятный аромат испарился. Все погружалось во мрак безысходности, падало в пропасть без дна. Отсутствие деревьев и кустарника отвлекло от гнетущих мыслей. Ричард вышел на поляну, в центре которой виднелся пруд. Тополя вокруг стояли так, будто смотрели в его поверхность, словно в зеркало, пытались увидеть несуществующее отражение. Особо выделялся одинокий и очень старый дуб, листва которого еще не опала и это было странно, эффектно с его стороны. Вновь поднялся сильный ветер. Деревья истошно застонали, где-то ломались сучья. Ричард пошел дальше. Он не знал, зачем это делает, но внутри что-то тянуло вперед. Куст около дуба сильно затрещал и из -за множества веток выскочил кабан. Человек остановился, животное напротив. Оба пристально смотрели друг на друга и, казалось, не знали, что им дальше делать. Кабан опустил голову чуть ниже и теперь стали особенно отчетливо видны его клыки. Он собирался нападать. Ричард почувствовал, что его жизни может в ближайшую минуту настать конец. Ноги предельно напряглись в готовности бежать, но в стороне, совсем рядом, вновь послышался треск веток. Кабан мгновенно ринулся прочь, обратно в кусты. Шум от его побега был слышен еще с полминуты. Ричард перевел свой взор на то место, откуда донесся звук, спасший его. Кустарник слишком плотно стоял вокруг этой поляны, и не было видно того, что происходило за ним. Это напрягало. По воде побежала легкая рябь. Туманная дымка испарилась. Вдруг по земле пришелся сильный удар, еще один. Ступни даже через обувь явно это чувствовали. Почва сотрясалась все сильней и сильней. - Что за… -Ричард не успел окончить свою фразу, как огромная ладонь обхватила ствол одного из тополей. Она была больше обычной, по крайней мере, раз в пять, шесть. Впечатляли и отросшие грязные, местами обломленные ногти, сдиравшие при нажиме кору. Далее появилась вторая рука, затем голова этого существа. Похожее на человека существо, только изуродованного сильной мутацией или больным воображением художника. Длинный орлиный нос выделялся вперед и уже начинал обнюхивать территорию. Лоб уходил вперед так, что глаза оказались в глубине лица и был виден лишь их блеск. Острые скулы переходили в огромный рот, с губами фиолетового цвета и рядами острых, заточенных, зубов. Дальше Ричард не стал смотреть. Вопль Босховского создания давал понять, что оно не из сказки про семерых гномов. Он и не знал, что умеет так быстро бегать. В голове мелькала лишь пара мыслей и идей: -Что это за чудовище? Как это возможно? Я труп? Куда бежать? Он преследует? Главное не оборачивайся. Он меня преследует или нет? Главное не оборачивайся. Больше не буду пить виски на ночь. Что там сзади? – он обернулся. Великан бежал за ним, сворачивая маленькие деревца. Его шаги были огромны. – Куда спрятаться? Что делать? –началась паника, дыхание сбилось. – Мне нужен какой-нибудь люк, колодец. Черт, откуда в лесу колодец? Идиот!!! Только стоило ему об этом подумать и разуверить себя, как впереди, метрах в двадцати стала видна зияющая дыра старого колодца из красного кирпича. По стене виднелись вбитые железные скобы, заменявшие лестницу. Не раздумывая, Ричард полез туда, чуть не свалившись в эту бездонную пропасть. Затхлый воздух ударил в нос. Паутина застряла в волосах, руки соскальзывали с ржавого железа, но он все равно лез вниз. Постоянно смотря вверх, юноша не заметил отсутствия пары ступенек и руки соскользнули. Узкое кольцо света и больше ничего. (Звук глухого удара) Воспоминание. Идет сильный дождь. Он заливает буквально все, и не видно ничего. Сильная боль, особенно в ногах. Ими не пошевелить. Стекло в трещинах, перед ним сдувшаяся подушка безопасности. Дверь слева вогнута в салон, стойка разорвана пополам. Авария. Как это произошло? В голове путаются мысли, все болит. Со лба в глаза что-то течет – кровь. Утерев лицо правой рукой, Ричард посмотрел направо. Девушка лежала без сознания. - Рейчел!!! Рейчел, ты как? Жива? –потряс легонько за плечо. Послышался неясный стон. –Потерпи немного. Скоро должны приехать спасатели. –утешал он ее, но сам в это смутно верил. Ричард сам терял сознание. Сопротивлялся. Боль в ногах становилась невыносимой. Голова сама опустилась на сиденье и дальше темнота. Белый свет. Мелькают проносящиеся мимо лампы. Над ним кто-то говорит. Все трясется, голова нестерпимо болит: -Готовьте реанимацию. Черепно –мозговая травма, перелом обеих ног. Внутреннее кровотечение. Доктора Рида сюда, срочно. - Да, сэр. – и снова туман. Боль прошла. Сплошное забвение. Ричард очнулся. А может, нет. Он сам не понимал, что происходит. На лице что-то было, наверное, маска для дыхания. Нет сил, поднять руку, даже пошевелить губами. Глаза смутно видят лишь светлый потолок и больше ничего. - Он очнулся, доктор? Можно с ним поговорить? -Нет. Он все еще без сознания и честно, я сомневаюсь, что он когда-то сможет говорить. Повезет, если этот юноша выживет. - А его пассажирка? - Она в сознании. У нее лишь сотрясение. С ней можно говорить, палата 107 C. Я вас провожу. - Вы уверены, что этот человек не сможет дать показания? Он был в состоянии алкогольного опьянения во время вождения. - Авария по его вине? – терял терпение доктор, повышая голос. - Нет. Виновата женщина, которая на перекрестке под красный влетела в их машину. - Тогда в чем дело? Какая разница теперь, был он пьян или нет? Свое наказание он получил уже сполна. Пойдёмте. –дверь закрылась, и вновь наступила тишина. Ричард остался наедине со своими мыслями и обрывками воспоминаний. Что произошло? Он сидел в машине, но кого он ждал? Около бара остановилась машина Майкла, его лучшего друга. Ричард хотел выйти и поздороваться, они ведь давно не виделись с тех пор, как тот ушел в армию. Когда он приехал и почему не сказал? Странно. Рука потянулась к дверце, но тут же опустилась, как и радостное чувство встречи. Из машины вышла Сара. Они целовались. На ее лице было видно счастье. Необузданная ярость охватила его, а дальше снова все как в тумане. Дождь, быстрая езда, виски, громкая музыка, песни во все горло и снова виски. На остановке он краем глаза увидел Рейчел. Она стояла вся промокшая до нитки и дрожала. Дальше Ричард помнил только то, что они ехали уже вместе. Говорили о чем-то. Он хотел просто подбросить ее до дома, но не удержался и поцеловал в щеку. Такой пьяный и беззаботно счастливый. И тут грянул сильнейший удар, а дальше только дождь и боль. Мрак. Ричард лежал на дне заброшенного колодца в полусогнутом положении. Частично тело было погружено в ледяную воду. Спина и вся левая часть сильно ныли. Под телом лежали обломки кирпичей, камни. Сверху шел дождь и капли падали на лицо. Веки задрожали. Свет бил в глаза, и они открылись. Рука инстинктивно прикрыла их. Встать на ноги оказалось не так легко, как могло показаться. Держась за стену, Ричард огляделся вокруг. Красный обвалившийся кирпич был единственной достопримечательностью. И темнота. Стоп. Что это там в темноте? - Проход. Это что, проход? –спросил он сам себя. Вода, которая уже успела заполнить кроссовки, казалась с каждой секундой еще более холодной. Ждать не было ни сил, ни времени. Еще один взгляд наверх. Ближайшие ступеньки виднелись только метрах в четырех –пяти. Мрак пролома в стене пугал его. Туда совсем не хотелось идти, но выхода у него не было. Ладонью, обтерев лицо, он шагнул в неизвестность. Приходилось идти практически наощупь. Ладони хватали поверхность сырой стены, под ногами то и дело звучала вода, в углах завывал сквозняк. Становилось невыносимо холодно, глаза от чего-то слезились. Ричард не знал, сколько плутал по этим бесконечным катакомбам. Казалось, что вечность. Минуты тянулись как часы. Возникала мысль воспользоваться фонариком телефона, но батарея долго не продержится, а он еще может понадобиться, хоть связи здесь и нет. Он уже начал привыкать к этому месту, запаху, темноте, холоду, одиночеству, ко всему, чего раньше так боялся и старался избежать. Наконец где-то впереди стало чувствоваться тепло, воздух изменился, становился более сухим. Там определенно лучше, чем здесь, и ноги понесли его быстрее. Пройдя метров двести, Ричард оказался в просторном помещении. Кроме того прохода, из которого он вышел, было еще три. Это перекресток. В стенах виднелись темнеющие глубокие ниши со статуями, очертание которых было трудно определить ясно. Можно погреться. Здесь очень тепло. В самом верху, в куполе потолка, был виден вентиляционный проход. Из него бил тонкий луч света. Ричард поднял кулаки к лицу, потер руки друг о друга, подул теплым воздухом из легких, стараясь хоть немного разогреть их. Откашлялся. Пальцы постепенно снова начинали слушаться. Теперь уже ноги поняли, как они устали. Сложилось впечатление, что он прошел несколько миль, прежде чем дошел сюда. Ричард прислонился к стене, потихоньку сползая по ней на пыльный пол. Ни звука, ни шороха. Здесь нет сквозняков, нет вообще ничего, только теплый затхлый воздух с привкусом серы и ржавого металла. В горле пересохло. Зря он не взял с собой еще газировки или воды из колодца, но назад идти было нельзя. Голова сама упала назад. Веки смыкались и все поплыло. Дремота прервалась неясным шуршанием и еще какими-то звуками из глубин проема слева от него. Показалось? Нет. Звуки все отчетливее, как в тот раз в лесу, только сейчас пол под ним не трясся, но ощущение все тоже. Что делать? Паника поднималась с пяток и быстро приближалась к сердцу, а затем и к голове. Кто –то или что-то идет сюда. Ричард лихорадочно стал осматривать помещение, казавшимся теперь ему тюрьмой, в поисках убежища. Шаги и шуршание все ближе. Время неумолимо понеслось вперед, ускорилось. Глаза увидели нишу со статуей внутри. Кажется, за ней есть пространство, и если ему повезет, то его худое тело пролезет. Юноша в одно мгновение подскочил туда и начал влезать. Поначалу грудь не хотела втискиваться в узкий проем, но чем ближе становились шаги, тем сильнее сжималась грудная клетка. Тишина. Ричард со сдавленной грудью старался дышать как можно тише, чтобы не выдать себя. Он не знал, что это за звуки, и рисковать совсем не хотелось. В этом положении было трудно стоять. К горлу подступил очередной приступ кашля. Шум приближался с каждой секундой - и вот все затихло. Показалось, что тот, кто издавал этот звук, был невидимкой. Никого нет! Ричард отчаянно выглянул и краем глаза пытался увидеть хоть что-то, и был вознагражден. Кашлять уже не хотелось. Сгорбленное существо стояло, чуть выйдя из проема. Голову покрывала грубо скроенная шапка-чепец из кожи, лицо в полумраке. Носа нет, вместо него лишь гниющая дыра, а ниже приоткрытый рот с редкими заточенными зубами. Губы искривлял паралич. Худые жилистые руки что-то держали. Костлявое обнаженное тело с грязной меховой накидкой из медвежьей шкуры на плечах двинулось дальше. Широкие и грубые ступни поднимали вверх сухую пыль с пола. В левой руке показался огромный ржавый и вероятно тупой резак с ясным очертанием из пятен крови. Правая держала … ногу, человеческую конечность. Существо тащило человека. Вот показалось все тело, окровавленное и изувеченное. Шея была обмотана колючей проволокой. Повсюду из гематом и рваных ран сочилась кровь. Трудно было определить, женщина это или мужчина. Ричард еле сдерживался, чтобы не проронить ни звука, не выплеснуть охвативший его ужас и отвращение. Подкатывала рвота, но он боялся сглотнуть, иначе оно могло услышать. Но существо все шло дальше, неся свою добычу. Через минуту темнота скрыла все, словно ничего и не было. Снова гробовая тишина. Долго еще не решался он выйти из -за статуи. Руки не слушались. Ричард не понимал, что с ним происходит. Поначалу это выглядело как галлюцинации или пьяный бред. Даже можно было признать, что он заблудился, вышел не на той станции… но это… это не могло привидеться, такого не бывает, кричал его разум в истошной истерике. Он бежал, бежал по темным коридорам, мраку, уже не боясь, что его заметят. Шаги гулким звуком отражались от стен и долгим эхом раздавались под арочными сводами. В голове голоса и шум, глаза ничего не видят, дыхание сбилось. В висках пульсировало осознание своего безумства. Ричард лежал в узком вентиляционном проходе. Затхлый воздух перебивал дыхание, а паутина опутала волосы и настойчиво лезла в глаза, но он ничего этого не замечал. Он спал. Сон. - Почему ты здесь, Ричард? –спросила Рейчел, сидящая в полумраке. –Вспомни. - Я не знаю. Не могу сосредоточиться. –морщась от боли в висках говорил он. –Не мучай меня. Оставь, это пустое. - Что ты сделал? Ты виноват перед кем-то? –откинулась на высокую спинку велюрового кресла. Взяла сигарету в рот. – Ты должен разобраться в себе иначе не обретешь покоя, а так и до безумия не далеко. –зажигалка ненадолго осветила ее молодое лицо. Чуть припухшие губы смаковали фильтр. –Всего один шаг в ту или иную сторону. Решать только тебе. - Это ты мой психиатр? Нет. Но эта таблетка, которую я принял, она что, вызывает галлюцинации? –нахмурил брови и наклонился вперед, облокотившись на дубовый стол. - Я тебе ничего не давала. Только беседа и ничего более. Ты же знаешь, что антидепрессанты - это вред, мешающий восстановлению и реабилитации. –табачный дым заполнил воздух в помещении. – О каком психиатре ты говоришь? - Этого не может быть. –закрыл ладонями лицо. –Я точно помню. Я был здесь и именно отсюда вынес эту черную таблетку. - Странно. –затушила сигарету. –В прошлый раз ты рассказывал, что тебя уже не мучают кошмары, что говорило о твоем улучшении. –наклонилась вперед так, что ее очертании стали видны. Голубые глаза настойчиво, но снисходительно смотрели прямо в человека, сидевшего перед ней. – Послушай, мы знакомы с тобой давно и ты можешь мне довериться. Разве не так? - Да, могу. Ведь это сон. –поднял глаза. - Сон? С чего ты решил? –настороженный вид. - Я не помню, как оказался здесь. И ты не можешь быть моим психиатром. И твои глаза не голубые, а зеленые. Это я еще не забыл. - Последствия той аварии сказались на твоей памяти больше, чем я думала. Тебе нужно пройти обследование. Что –то явно не так. –взяла трубку телефона. Луч света попал на обручальное кольцо. Ричард испуганно и в тоже время со странным безразличием посмотрел на него. –Почему ты так странно реагируешь на него? -На что? -На кольцо. Ты ведь знаешь давно. –начала сердиться. –Тебе нужен другой психиатр. Я не могу помочь и уже не знаю, что можно еще предпринять в твоем случае. Сколько тебе осталось до отбытия? - Отбытия куда? –непонимающий вид. – Если ты про университет, то осенью… -Нет! Перестань жить в своих мечтах, в своем мире. Ты бросил университет уже шесть лет назад! Смирись со своим прошлым. - Нет. –взгляд волка, загнанного в угол. – Я лучше умру, чем сделаю то, о чем просишь. Ричард пошел к выходу. Тяжелые двери отворились, и в голову ударил прохладный, но сухой воздух, под ногами что-то захрустело. Это был песок. По дороге промаршировал взвод солдат в пустынном камуфляже, за ними проехал Хаммер, кто-то вдали ругался, еще позади, играла музыка, сверху пронесся вертолет, хлопая своими лопастями. - Ты молодец. Хорошо держался. - Да, сэр. –на автомате ответил Ричард. - В следующий раз будь аккуратнее. Фортуна вещь полезная, но переменчивая, учти это. Мой совет –тебе нужен отпуск. - Я в норме. - Это уже не совет, а приказ. Завтра заберешь бумаги. Отдохни пару месяцев дома. - Да, сэр. –генерал спустился по ступеням и пошел по дорожке налево, скрывшись за углом одного из зданий. Ричард продолжал стоять в онемении и некотором эмоциональном опустошении. Руки тряслись, на лбу выступила испарина. Он закрыл глаза. Ночной кошмар. Ричард слишком явно слышал свое дыхание, биение сердца. Воздух горяч и слишком тяжел для него. Все тело болело и изнывало, трудно шевелиться, он сдавлен вентиляционным проходом, узким, неприспособленным для человеческого тела. Паутина прилипала к бровям и ресницам, лезла в нос. Когда он проползал вперед, казалось, что при этом создается неимоверный шум, непозволительный для этого места. Оцинкованное железо то и дело проминалось под коленями и локтями, издавая ломаные звуки. Впереди виднелась решетка света. Ричард пополз к ней гораздо медленнее, чем до этого, старался не шуметь. Вскоре он увидел внизу другое помещение и пожалел об этом. Твари, похожие на увиденную ранее, были внизу. В центре большого помещения возвышалась гора из гниющих останков людей, по полу разбросаны обглоданные кости несчастных, черепа. Красный кирпич местами забрызган кровью, давно застывшей и еще стекающей. Тут же прибиты ржавые цепи с кандалами, некоторые пустые, другие же с еще живыми пленниками, или, вернее сказать, добычей. Каннибалы слонялись где-то внизу, и Ричард уже не мог их видеть. Он все смотрел и слушал, снова смотрел с широко открытыми глазами. Человек пытался осознать, реально ли это все и что вообще он видит сейчас своими глазами, с наивным ужасом взирающими сверху на мученические смерти?! - Наверное это видел Босх, когда писал свои картины. Это и есть ад? –промелькнула мысль. На цепях болталось окровавленное и изуродованное до неузнаваемости тело, руки еще инстинктивно пытались освободиться от оков, рядом такой же несчастный бился в конвульсиях, его череп был разбит, и оттуда торчали куски мозга. Два людоеда, один чуть выше другого, подошли к нему. Коренастый схватил за горло и приподнял к верху, а второй ударил палкой с гвоздями несколько раз в лицо своей жертве. На стене вновь появились алые брызги, тихо стекающие по неровной поверхности. Ричард не мог оторваться. Не мог понять, что за чувство овладело им: страх, ужас или непонятной природы влечение, кровожадность? Существа копошились внизу, но слева послышался столь до боли знакомый звук прогибающегося под чьим-то весом оцинкованного железа. По соседнему вентиляционному коллектору кто-то полз, и очень быстро. Ричард не стал дожидаться и всматриваться в непроглядную темноту. Он пополз так быстро, как только мог, как только позволяло ему сдавливающее плечи помещение. Дыхание участилось, каждая мышца напряглась, казалось, что ничего не получается и он стоит на месте, а вовсе не ползет. Шум сзади нарастал. Становилось трудно дышать, грязь и паутина, пыль, забивали глаза. Ничего не видно, но человек полз, он хотел жить. Страшный грохот, локти уже онемели, колени стерты даже под джинсами. Кромешная тьма и неизвестность впереди. Шум усилился, теперь он еще и спереди! Все прекратилось в один миг. Коллектор не выдержал веса, и теперь Ричард корчился от боли после падения с двухметровой высоты на бетонный пол. Сверху валилась известковая пыль и куски штукатурки, но шум из вентиляции не стихал. Напротив, казалось, что нечто вот –вот вырвется наружу и схватит беглеца, который с трудом, преодолевая боль, вставал, шел к видневшейся двери, хромая, но с надеждой на спасение. По коридору сзади неслись жуткие вопли, следом, все ближе и ближе. Из-за падения Ричарду было трудно бежать, нога жутко болела, но вот и дверь. Не поддается, заперто. В отчаянии сползая по деревянной двери, понимал, что выхода нет и бежать уже некуда. -Вспомни, кто ты есть на самом деле, Ричард. Я не единственная надежда на спасение. Отпусти меня, как отпустил ее. Оставь и живи новой, своей жизнью. –он помнил эти слова, но казалось, пелена забвения закрыла их навсегда. И именно в последний момент он вспомнил их. Слабая и уставшая улыбка появилась на лице. -А ведь стоит попробовать. Она была права, а я слепец, не видел ничего. –сказал он вслух. – Как же так? Она нужна мне и никто больше!–согнул ногу в колене и увидел блеск металла под подошвой кроссовка. Это был ключ, старый, проржавевший, но ключ. Дверь поддалась, со скрипом открываясь, выпускала узника на свободу, к новой жизни. Дверь захлопнулась вслед за ушедшим. Шум прекратился. «И эти губы нежные, глаза зеленые и волосы златые…» Ричард стоял у поеденной ржавчиной двери. Старая красная краска местами облупилась, под ногами пробежала маленькая мышь, тонко пропищав своим голосом. Ветер из темного туннеля метро поднес разворот вчерашней газеты. Ричард поднял ее, отряхнул от грязи, внимательно посмотрел, чуть приглядевшись, начал читать: - Сегодня пентагон принял долгосрочную программу военной поддержки Афганистана до 2020 года… -бросил в сторону, и ветер понес бумагу дальше, в темноту, которую пронзил свет от проносящихся вагонов. Двери открылись, но Ричарду отчего –то не хотелось идти вовнутрь. Он просто хотел посидеть один, подумать, не зная о чем, остаться здесь. Вагоны не трогались, и двери держались открытыми. Ничего не происходило. Пространство словно сжималось над ним, давило, подталкивало к свету. Сзади стали доноситься угрожающие звуки. Железная дверь затряслась, и остатки краски под внутренними ударами стали сыпаться вниз. Людоеды жаждали его плоти. На поверхности появились вмятины, петли сотрясались все сильнее, казалось, еще чуть-чуть и все рухнет. Так и случилось, но ожидаемая добыча уже села в вагон метро и смотрела на происходящее в окно. Существа бежали по перрону, что-то крича, махая костлявыми руками, инструментами для убийства. Все пропало. Теперь темнота туннеля и редкие тусклые лампы стали пейзажем для сидящих пассажиров. Ричард обмяк в кресле, тяжело выдохнул и вновь с тревогой поднялся. Осмотрелся. Вокруг все как обычно. Люди спокойно сидели на своих местах. Перед ним бабушка лет семидесяти читала газету, которую он только что выбросил. Дальше стояли двое влюбленных, о чем-то разговаривали шёпотом. В самом конце компания подростков шумела и кутила, травила байки, смеялась над ними. Ничего необычного. Словно ничего и не было. Сон. Это был всего лишь сон. Ричард успокаивал себя этим, снова расслабился и начал прикрывать глаза. Он хотел уснуть и приехать домой. Пусть лучше это будет сном. Дурман опаивал его, но тут же испарился, когда Ричард увидел девушку, сидящую по диагонали левее. Она что-то читала. Пригляделся. «Над пропастью во ржи.» Он тоже читал этот роман, давно. Очень давно. Она посмотрела на него, пристально, нагло и бесцеремонно, с вызывающей улыбкой. Эта внешность! Слишком знакомо, в голове крутились сотни тысяч образов и все проходили мимо, но должен быть один, ее. Сердце не обманешь. Эти губы нежные, глаза зеленые и волосы златые. Кто она? Вопрос повис в воздухе, на его устах. Губы обсохли, они словно вспомнили нежное прикосновение, давно забытое, но столь желанное, что дыхание перехватывало и волосы на голове странно зашевелились. По коже побежали мурашки. Глаза зеленые, как изумруды. Они пронзали его насквозь, влюбляли, отбрасывали прочь, и вновь манили с еще большим безумством. Такие яркие. От них слепило и туманило взор, и даже разум. И эти волосы златые, как реки, льющиеся вниз, к плечам и ниже. Ричард ощутил кончиками пальцев их прикосновение. Закрыл глаза, и все равно она стоит. Она везде. И этот запах! О, как он прекрасен и незабываем! Таких духов не существует, лишь только тело может дать столь много для него, упавшего всем духом на колени. И мрак рассеялся. Оранжевый закат ослеплял своей чистотой. Молочные облака далеко возносились ввысь, грозясь незамедлительно упасть на землю, неся с собой живительную влагу. Вдали бушует шторм. Зарницы рассекают горизонт, и фиолетовая дымка постепенно пожирает оранжевое золото небосвода. Но это все еще очень далеко, а пока, затишье. Ричард все не мог оторваться от этой девушки, казавшейся ему самым близким человеком в мире, с книжкой в руках, ставшей символом молодости так давно. Она уже вновь смотрела на страницы. Внимательно читала. Вот, перевернула очередную. Тонкие и изящные пальцы держали обложку, на одном из них Ричард увидел знакомое кольцо. Где он видел его? Закрыл глаза, мучительно вспоминал, расслабился. Кольцо было у той девушки во сне. Но если и произошедшее с ним было сном, то тот сон был внутренним. Голова закружилась. Черты девушки с кольцом из сна стали проявляться все ярче. Эти бледные руки, стройные черты лица и губы нежные, глаза зеленые, и волосы златые. Все тот же впивающийся, вытягивающий взгляд. Теперь он смотрел на него изнутри, разбивал стереотипы. - Вернись ко мне. Я все бросила ради тебя! Сделай и ты для меня одну вещь. –словно говорил внутри этот взгляд. Все залило золотом. Шум прилива и перекатывающегося в воде песка. - Ты думаешь о кольце? –спросил солидный темнокожий человек в деловом костюме. Он сидел напротив и с внимательным, даже озабоченным видом смотрел на Ричарда. – И это правильно. Наконец! Я нашел зацепку в твоем разрушенном сознании. Она спасет тебя. - Кто вы? - Я твой психоаналитик. Помнишь ту таблетку? –наклонился вперед, сложив руки в замок. - Да, но я не помню вас. В моих… снах, та девушка, мой психоаналитик, он не как вы. Где я? Я сплю? –взял в руки ключи по привычке, нервно перебирая связку. –Вы точно мой психоаналитик или… или это снова сон? - Твое сознание и не должно воспринимать стороннего человека. Я все пытался найти ключ, который бы вернул тебя к прошлому, к настоящему самосознанию. К прежнему Ричарду, любящему мужу, человеку достойному. - Я сплю? –повторил вопрос. - Да. Это гипноз. –нахмурил брови после того, как увидел сжавшиеся кулаки Ричарда. - Значит все это лишь мое воображение? –поджал губы. - Нет. Это твой мир, в котором ты жил все эти годы. Вернее две его стороны. Сейчас ты видишь то, чего хотел бы на самом деле. В том подвале оборотная сторона медали, твой скрытый потенциал. Внутри тебя сидит зверь, дающий сил, но в тоже время пожирающий душу. Если не бороться с этим, вскоре ты станешь чудовищем. Война показала тебе все. Отпусти. - Я не помню совсем ничего. Иногда внутри своего сна я вижу другие... видения. Только там могу увидеть настоящее, не фальшивое. Я запутался, ничего не понимаю. –закрыл глаза руками. Ключи упали на пол. Ричард нагнулся, чтобы поднять их. Глаза наткнулись на черные туфли. Она стоит прямо над ним с протянутой рукой, с открытой ладонью. - Ты готов принять предложение твоей жены? – доктор встал, одернул костюм. - Моя жена… - Ричард посмотрел внимательно на девушку, свою жену. Он тонул в этих глазах и все вспоминал, до мельчайших подробностей. Картинки проносились миллионами, заполняли пустое пространство, возвращали утерянное. -Ты готов простить меня? –произнесли ее губы. Мягкий тембр голоса ласкал слух. Руки стали ближе, можно было ощутить тепло от кожи. Еще маленький шажок навстречу. Доктор исчез. - Да, я готов. А ты? Ты готова простить меня? –протянул свою руку и пальцы их соприкоснулись. Наступила кромешная темнота. Вагон заехал в туннель. Жуткий грохот и шум. Все прекратилось так же резко, как и началось. Теперь мягкий комнатный свет словно давил на глаза. Успокаивал. Ричард по-прежнему держал руку Рейчел, только теперь гораздо крепче, чем когда-либо. Они смотрели друг на друга и не могли оторваться, боялись дышать. На стене часы отбивали каждую секунду своим: «Тик-Так» Ее губы словно дрожали, а глаза потускнели. Одно крепкое объятие, один чувственный и нежный поцелуй – все ,чего им так не хватало много лет, проведенных в отчаянии и одиночестве. -И эти губы нежные, глаза зеленые и волосы златые. –сказал он вслух. – Я вспомнил все. Прости и ты меня. Конец.