Сигаретный дым

Все началось с того, что Мерфи моргнул. Потом ещё раз моргнул, почти не слушая болтовню брата. Он пристально смотрел на небольшой пакетик, выпавший из кармана одного из мафиози, которого они только что убили. -Кон? - голос МакМануса младшего дрогнул. Он не мог отвести глаза от маленького пакетика, он завораживал. Таблетки, так похожие на те, что они пили в детстве, когда болели. Обычные, белые, совсем не страшные. Брат не услышал, продолжая болтать и рассматривать обстановку в комнате. -Коннор? - голос уже более уверенный, громче, так чтобы брат услышал и обратил внимание. Все началось с того, что Коннор обернулся и увидел, как его близнец стоит и неотрывно смотрит на мужчину, лежащего на полу. Он моргнул и сделал несколько шагов в сторону брата, стараясь понять, что же так его привлекло в мертвом мафиози. Кругом царил сигаретный дым от дорогих, но ужасно вонючих сигар. Глаза нещадно слезились. Он снова моргнул и понял, что Мерфи смотрит совсем не на мужчину, а на пакет, лежащий на полу. Маленький, совсем не примечательный, но явно оказавшийся тут не просто так. Близнецы переглянулись. Коннор слегка усмехнулся, увидев в глазах Мёрфа страх смешанный с интересом и любопытством. Коннор уверенно нагнулся и поднял пакетик, поняв, что брат просто не решится на такое.

***

Маленькая комната, в которой витают клубы дыма. Прошло уже две недели с той злополучной ночи, когда братья подобрали пакетик с таблетками. Старший МакМанус закинул их в старый, полуразволившийся стол, стараясь не думать об этом. Они не говорили о таблетках, но каждый знал, что там, в ящике стола, из которого пахло плесенью, лежит то, что так и манит, интригует, пытается полностью овладеть сознанием. Мерфи встает со старого матраса, и, пошатываясь делает несколько шагов к столу, прихлебывая дешёвый виски прямо из горла. Он знает, что Коннор наблюдает за ним с интересом. Ящик с трудом открывается,натужно скрипя, но Мерфи уверен в том, что делает, так что его не остановить. Маленький пакетик слегка холодит кожу, но Мерфи кажется, что в ладони он сжимает угли. Он поворачивается к брату и моргает, стараясь сфокусировать взгляд. Коннор хмуриться, но расслабленно откидывается на матрасе, наблюдая как брат медленными шагами приближается к нему. Он затягивается и выдыхает белые клубы дыма, которые уже обволакивают Мерфи. Он садиться рядом со старшим братом и раскрывает кулак. Пакетик притягивает глаза, правда ни кто не решается открыть его. Обратно дороги уже не будет. Хотя им ли не знать? Никогда не бывает обратной дороги. Только вперед, не оборачиваясь, не сожалея. Коннор вздыхает, а Мерфи развязывает пакет и высыпает на ладонь белые круглые таблетки. Такие опасные, но так соблазнительно манящие своей невинной белизной, словно невеста перед свадьбой. И потом не знаешь что тебя ждет. Наслаждение или муки. -Мы не знаем... - Плевать!- Коннор смело берет таблетку и закидывает в рот- ты же знаешь... Он выразительно смотрит на близнеца, намекая на то, что перед этим они думали об одном и том же. Он кивает брату и смотрит, как тот закидывает белую таблетку в рот и морщиться. Таблетки горькие со слабой кислинкой. Они запивают их пивом и Мерфи откидывается на матрас рядом с братом. Он несколько раз медленно моргает, а затем переводит затуманенный взгляд на брата. Коннор лежит с прикрытыми глазами и на его губах блуждает слабая улыбка. Мерфу становиться интересно, что же такое твориться у брата в голове, но он не решается нарушить уютную тишину. Последнее время эти таблетки полностью захватили сознание Мёрфа, и сейчас он может познать весь ужас своего поступка. Он уже думает, как завтра скажет священнику, сидящему по ту сторону зарешеченного окошка "Святой Отец, я согрешил", и по ту сторону он сначала услышит покашливание, а затем тихий голос поинтересуется, что же такого он сделал, что раскаивается теперь? И Мерфи краснеет от того, что придётся говорить об этом. Стыдно, но он снова поворачивается к брату и натыкается на пронзительный взгляд голубых глаз. Коннор с интересом смотрит на близнеца. Младший МакМанус шурится, глаза немного болят, но он продолжает смотреть в глаза брата, боясь пошевелиться. Мысли о покаянии уже уходят на второй, а потом и на более дальний план. Сейчас все, о чем может думать Мерфи, это глаза брата. Бездонные, расширенные, так что голубая радужка уже почти не видна. Только чёрные зрачки, глубокие, бездонные, в которых можно утонуть. Мерфи, кажется, всхлипывает, пытаясь вздохнуть. Он открывает рот, пытаясь вдохнуть такой необходимый, но обжигающе горячий воздух. Закашливается. Коннор усмехается, и переводит взгляд на губы брата. Ему становиться интересно. Он сам не знает, что именно ему интересно. Он приподнимается и подпирает голову рукой. Мерфи справляется с дыханием и пристально смотрит на брата. Кругом все расплывается, голова начинает кружиться, но Мерфи не смеет закрыть глаза. Он замечает движение и что-то обжигает кожу на щеке. Огонь скользит по щеке, спускается вниз, переходит на губы и замирает. Снова тяжело дышать, но Мерфу кажется уже и не надо дышать. Это уже не важно. Уже ничего не важно, кроме брата. Он всегда знал, что ближе близнеца у него ни кого нет, но не смел и мечтать о том, чтобы Коннор так его касался. Неужели так действуют таблетки? Коннор моргает и делает глубокий вдох. Словно перед прыжком в воду. Надо больше воздуха, которого сейчас так не хватает. Он набирает полную грудь воздуха и ныряет. Он ни когда не думал, что губы могут обжигать словно огонь, оставлять ожоги и отбирать сумасшедшие запасы воздуха. Он сгорает и уже не открывает глаз, стараясь погрузиться, утонуть в нежности. Тут уже воздух не нужен, главное раствориться в ощущениях. Руки уже живут своей жизнью. Сжимают мускулистое тело брата, гладят плечи, пытаются стянуть одежду. А Коннор лишь думает о поцелуе, о губах брата. Мерфи отвечает неуверенно, смущаясь, кажется он даже покраснел, но сейчас разве это важно? Он чувствует, как руки ласкают его тело, в ответ он подаётся вперёд и чувствует, как его плоть отзывается на ласки брата. Тело реагирует уже само по себе. Мерфи чувствует, как член Коннора тоже наливается кровью. Он понимает, что их ощущения сливаются воедино. Он чувствует все в двое острее, слаще, чувственнее. Они уже не думают о грехе, не думают о покаяния. Они ласкают друг друга, лёжа на старом матрасе. Кругом царит дым от сигарет и терпкий запах дешевого алкоголя. Таблетки уже рассыпались по полу, но это уже ни кого не волнует. Футболка младшего брата летит на пол, а за ней следом летит футболка старшего. Они ближе, обжигаются о кожу друг друга, захлебываясь в нежности и пытаясь не задохнуться. Мозги туманятся от таблеток, но с другой стороны, кожа содрана, нервы оголены до предела и кругом разливается океан нерастраченной нежности, бегущей по проводам. Мерфи смелеет, ставит алый засос у брата на ключице, слегка прикусывает кожу,но тут же зализывает рану. Коннор хрипло дышит, стараясь сдерживать стоны, рвущиеся наружу. Он позволяет своим рукам снова и снова изучать тело близнеца, словно впервые, словно ни когда и не касался. Конечно никогда. Так - никогда. Коннор все же не может сдержать стон, когда шершавые руки брата растегивают джинсы и ныряют под ткань трусов. Коннор моргает несколько раз, не видя ни чего. Перед глазами туман. Все плывет, но младший брат не позволяет потерять связь с реальностью. Он снова прикусывает кожу Коннора на шее, призывая к действиям. И Коннор вскрикивает, выгибаясь, подрывается и подминает под себя Мерфа. Грубо, но сейчас уже невозможно терпеть. Где-то, глубоко в сознании, пульсирует боль от таблеток, так что чувствуются все мышцы и кости, но когда кругом царит эта ужасно сладкая нежность, которую можно есть ложками, словно клубничное мороженое, совершенно забываешь о боли. Коннор вдыхает запах брата и думает о сливках. Белоснежная кожа, сладкая,и кругом дым, который скрывает их, окутывает, дурманит сознание терпким запахом. Он слегка усмехается, прижимая к себе брата. Он проникает внутрь, кусая губы Мерфа. Он ловит слёзы, которые срываются с уголков глаз близнеца. Коннор утыкается в изгиб шеи Мерфа, целуя, и позволяя слился им во един, связать все мышцы, кости, плоть, и даже глубже-нейроны, протоны и смешать во едино всю химическую таблицу. А главное теперь у них одна душа, соединённая, смешанная, переплетенная и скрепленная нежностью и любовью, которую они скрывали друг от друга все это время. После протяжного вскрика, переходящего в громкий рык, сорвавшегося с губ близнецов, а затем тяжёлых вздохов, которые врывались в клубы дыма, Коннор прижимает к себе брата, боясь расслабить руки. Уйдёт? Исчезнет? Раствориться? Но Мерфи поднимает глаза и на его губах играет лукавая соблазнительная улыбка. И Коннор расслабляется. Ни когда ни кто из них не уйдет, не покинет другого. Мерфи моргает и за ним моргает Коннор, усмехаясь. Пусть и с помощью каких-то дешёвых наркотиков, но они вместе, и теперь это уже ни как не изменить. Никогда. Они курят, совершенно не заботясь о то, что они обнажены. Клубы дыма скрывают их в уютном облаке и Коннор снова думает о клубничном мороженном и о сливках. И больше никаких таблеток.