Земля Мертвецов

Это случилось давным-давно, многие рассказывают эту историю как, былину, которая утратила свое значение и оставила после себя лишь долю морали, переживаний и страданий. Многие, кто слушают сейчас эту легенду, не понимают ее полного смысла, воспринимая как занятную сказку, которую можно рассказать своим внукам в долгую зимнюю ночь в теплой семейной обстановке. На просторной долине, красивой своими длинными изумрудными полями и ровными рядами пашен, расположился высокий кремовый замок. Его башни, как острые когти, высоко врезались в ночное небо с яркими звездами, на их вершинах развевались большие красные флаги с золотыми единорогами, что встали на свои задние копыта и яростно пронзали длинными рогами своего невидимого врага. С земли их было почти не видно, и бывает, когда встаешь на один из холмов, задрав голову вверх, осознаешь свою незначимость перед этим величественным гигантом, который будто бы прилег на огромный зеленый ковер этих простор. И сейчас, даже в глубокую ночь, он был жив, свечи в домах и в самом строении были зажжены и отсвечивали желтоватым заревом. Веселая музыка лютен играла в руках у разгоряченных бардов, а народ танцевал в безудержной задорной пляске праздника начала весны. Внутри бастиона, в центральном зале, где собралась вся знать этих владений, как положено, восседал король, устроившись на троне, который был как бы выше уровня общего пола, чтобы показать свое величие над остальными. Его светлые, блондинистые волосы были словно выцветшими, в них можно было заметить нередкие седые пряди волос. Они были зачесаны назад и накрыты тяжелой ношей — золотой короной с большими красными рубинами по центру. Его черты были статны, но все же подернутые пеленой времени, увядания. В уголках глаз и рядом с ровным носом легли морщинки старости, и когда его высочество немного улыбался, глядя на людей, собравшихся в зале, они становились видны еще сильнее, хоть и улыбался он крайне редко. Голубые глаза, несмотря на возраст, смотрели на окружающий мир ясно, уверенно и в то же время мудро. Внимательный взгляд замечал любую деталь, любую мелочь, которая не способна была скрыться от него, но и высокомерия его черты не были лишены, поэтому когда король рассматривал лица прибывших людей, мало кто мог сдержать взор, поспешно отворачиваясь, признавая себя более низким по сравнению с его «лицом». Люди праздновали и веселились. Мужчины в расшитых красивых камзолах приглашали дам, которые обязательно скромно отворачивались, но все же протягивали ручку для приглашения на танец. Некоторые же позабыли про всю официальность и легко пританцовывали в хмельном порыве со своей второй половинкой или же просто в компании незнакомых людей, что не убавляло их прыти, ведь в этот праздник все должны чувствовать себя ближе и все раздоры должны забыться. Конечно, помимо тех, кто сидел за столами, кричал громкие тосты, чокаясь пивными кружками, и веселился от души, была королевская стража. Скованные в стальные латы, их лица были скрыты шлемами, а за плечами свободно развевались темно-зеленые плащи с вышитыми черными единорогами. Эти изваяния стояли вдоль стен, не шевелясь. Кажется, их даже боялись в деревнях, что показывало влияние высшего света. Всю эту картину наблюдал спокойный взгляд короля, но, к сожалению, общей радости он ему не придавал. Леонт не за этим собирал столько народа, чтобы под игру пьяных бардов растанцовывать вместе с толпой не соображающей знати. У него были свои планы, и сейчас его интересовала одна фигурка, которая кружилась, вскинув руки вверх, чье платье цвета листика полевой травы раскрывалось в цветок. Она смеялась и счастливо улыбалась, не подозревая, что на нее смотрят. — Скажи ей, что я жду, — Леонт со скучающим видом промолвил послание слуге, что стоял по правую сторону от его ложа, тот внимательно выслушал и побежал к девице. Мужчина же молча встал, подобрав красный тяжелый плащ, и неспешно направился в свой кабинет. Через пятнадцать минут разглядывания своих владений из окна, послышался робкий стук в дубовую дверь, а за ним звук повернутой ручки. — Отец, ты меня хотел видеть? — девушка с копной вьющихся светлых, словно топленое молоко, волос вошла внутрь. Она стеснительно опустила голову, смотря светло-голубыми глазами себе под ноги, а руки встревожено дергали ткань зеленоватого и в целом простого платья, которое на ней, тем не менее, смотрелось красиво, подчеркивая талию и закрывая плечи. Леонт оторвался от созерцания города и развернулся, чтобы посмотреть дочери в лицо. — Лия, мне надо с тобой поговорить об одной очень важной вещи, — он медленно подошел к большому креслу за столом и уселся на него, закинув ногу на ногу, после чего продолжил, четко проговаривая каждое слово, как будто хотел, чтобы дочь хорошо запомнила и осознала всю серьезность ситуации. Впрочем, отец всегда имел манеру говорить медленно и тихо. Будто чем тише говоришь, тем больше тебя слушают. — Недавно, дочь моя, тебе исполнилось семнадцать лет. Все эти годы я воспитывал тебя в достатке, так, чтобы ты не знала ни в чем нужды и остального горя, которое обычно для простых людей. И мне кажется, оно так и было, — король бросил взгляд на лицо Лии, та смущенно кивнула, все так же не поднимая взгляда от точки ее наблюдений. — Так что пришло время и тебе отплатить своей благодарностью ко мне, тем более что все твои две сестры уже давно вышли замуж, и я уверен, что они счастливы в своем браке. Я думаю… — Ты хочешь, чтобы я вышла замуж? — девушка все-таки подняла голову и посмотрела в лицо отцу. Он говорил правду, и ни в чем его нельзя было обвинить. Она понимала это и хотела быть благодарной за его заботу, за то, что когда ее мать умерла, он был нежен к ней и проводил с ней много времени, но… Лии было и боязно за свое будущее. — Да, я хочу, чтобы ты вышла замуж за сына короля Эдмунда, если я не ошибаюсь, ты даже его видела, когда была маленькой, — как бы между прочим закатив глаза, произнес король Леонт и все-таки решил добавить немного нравоучительной речи. — Лия, ты должна относиться к этому серьезно, я люблю тебя и желаю тебе только счастья, и не делай резких выводов. Я уже много раз видел, как девушки вроде тебя очень нервно к этому относились, но ты ведь не знаешь и не ведаешь каков он. Не начинай тревожиться раньше времени, — мужчина хоть и видел, что Лия прячет лицо, стесняется, но он давно ее знает, чтобы не понять: ее смущает это разговор в целом. — Скажи мне, если тебе это не хочется, и я это приму, но пойми, что мне будет приятно за то, что я воспитал дитя, которое благодарно мне за всю заботу и воспитание, которым я окружал тебя все это время. Король немного приподнялся и облокотился руками о стол. — Скажи мне, ты выйдешь замуж? Леонт смотрел на дочь пристальным взглядом и замечал, как внутри нее столкнулись два противоречия, как менялось ее лицо, не зная, какой дать ответ. Он понимал, что если сказать это все с добрым тоном и намерениями, то обязательно заденет внутри дочери ее чувства. Она еще не была испорчена, как некоторые двуличные змеюки из высшего общества, которых ему доводилось когда-то видеть и даже иметь с такими дело. И она должна была согласиться, он это знал, как-то, что днем светит солнце, а ночью луна, но тем не менее сделал напряженное лицо. — Да… хорошо, если ты желаешь этого, я согласна… Мужчина улыбнулся одним уголком губ. Его мысли, как всегда, не подвели его, надо быть полным идиотом и не знать, что Лия еще слишком слабохарактерна, чтобы перечить отцу, да и вообще кому-либо. Иногда его поражал собственный отпрыск. Девушка была необыкновенно мягка и отзывчива к другим, могла помочь любому бездомному, не поленившись пожертвовать собственной вещью, в отличие от ее сестер. Те не особо ее жаловали, стараясь держаться от нее как можно дальше. Хм, это было бы хорошим качеством, если бы в дальнейшем она не была вынуждена жить самостоятельно, придворные интриги ее несомненно заденут, а для таких дел обязательно нужно немного наглости и самоуверенности. — Замечательно, завтра мы с тобой отправляемся в небольшое путешествие к твоему будущему жениху, — Леонт улыбнулся смущенной девушке, которая нахмурила белесые бровки. Он все-таки поднялся и крепко обнял свою дочь. Когда-нибудь птенец должен вылететь из гнезда и полететь своим попутным ветром. — Помни, что я тебе желаю только лучшего, а теперь иди, ночь будет длинной. По темному слякотному переулку бежала фигура в зеленоватом платье, она юрко пробегала меж гуляющих людей, стараясь не задевать их и не привлекать к своей персоне особо внимания. Хотя в данный момент не привлекать внимания почти не удавалось, в голове бушевал целый ураган мыслей, не давая трезво смотреть на все происходящее. Замуж… За кого? Почему это вообще должно произойти? Она даже не знала, к какому человеку под венец пойдет. Лия не собиралась так резко брать и уезжать куда-то далеко от своего дома, она тут росла и в один миг должна уехать неизвестно куда, к каким-то неизвестным людям, в неизвестную обстановку! Вдруг к ней там будут плохо относиться? Руки начали подрагивать, а глаза краснеть от таких зацикленных мыслей, которые еще чуть-чуть и разожгут настоящую истерику. Ничего, сейчас, где же этот дом? Улочки мелькали перед глазами, череда серых каменных строений, почти не отличающихся друг от друга, а особенно в такой темноте было трудно вообще различить что-либо. Нужный дом с черной дверью разыскался спустя десять минут нервного бега между покосившимися хижинами крестьян. Девушка бросилась к проему и начала со всей силой колотить трясущимися руками по обшарпанным доскам входа, не заботясь, что, может, кто-то в данный момент спит. Хотя в праздник вся масса жителей королевства находилась в центре и беспечно проводило время. — Вильям! Вильям! Открой срочно, прошу тебя! — голос начал срываться на крик, а из глаз предательски покатились слезы. С той стороны послышался глухой удар, будто кто-то упал на деревянный пол и поспешно вскочил на ноги, за этим последовали поспешные шаги. Человек по ту сторону явно не ожидал к себе поздних визитеров. Дверь чуть приоткрылась, и в проеме показались знакомые черты лица, которые сейчас удивленно вытянулись. — Открой дверь. Это я, — девушка нетерпеливо приблизилась ко входу, и только сейчас парень заметил заплаканные глаза и нервно подергивающиеся плечи. Она знала Вильяма с раннего детства, и хоть являлся он обычным крестьянским пареньком, их дружба была крепка и очень отзывчива. Когда-то в ребячестве судьба заставила их встретиться, принцессу и обычного рабочего мальчишку, с тех пор Лия часто сбегала из дворца, чтобы увидеться со своим другом, рассказать ему все, что с ней происходит и что творится у нее на душе. Он всегда понимал ее и утешал как мог, часто это были слова, но Вильям словно знал, как это надо произнести, чтобы успокоить или обрадовать ее. Дверь распахнулась, и девушка, не скрывая своих эмоций, бросилась ему на шею. — Лия, что случилось, что с тобой? — парень неловко приобнял ее за спину в растерянности. Ему редко приходилось видеть свою подругу в таком состоянии, и столь поздний приход говорил ему, что случилось что-то из ряда вон выходящее. — Я… Меня выдают замуж, я не хочу этого, я не хочу, — слова выбивались из груди сбивчиво, каждый раз прерываясь на всхлипы. — Постой, — Вильям взял ее за голову, чтобы заглянуть в глаза. — Что ты сказала отцу? — Я… я согласилась. Лия отпрянула, лишь бы не видеть его реакцию, и обхватила себя за хрупкие плечи. Надо было что-то придумывать, так не должно было быть. Во всяком случае, есть другие пути выхода из этой ситуации. — Я не хотела соглашаться, надо просто признать себе, что я боюсь собственного отца и не могу ему высказать всю правду в лицо, просто не могу. Девушка смотрела куда-то в сторону, а в голове продолжал происходить полный хаос. Бывает, живешь себе спокойно, дни идут своей обыденной чередой, жизнь продолжается, и тебе остается только наслаждаться ее размеренностью, но вдруг происходит переворот, который изменит ее абсолютно, до неузнаваемости. И больше в этой ситуации пугало незнание того, что ждало тебя впереди. Она вдруг резко повернулась и пристально посмотрела на Вильяма. В ее глазах читались решительность и даже доля некоего отчаяние, которое овладело ею. — Давай сбежим. Ты и я. Уйдем отсюда, и не бывать этой свадьбе. Тебя здесь ничего не держит и меня. Прямо сейчас. — С тобой? — парень был удивлен ее предложением и будто бы уточнил сам для себя, но через мгновение на его губах заиграла еле видная улыбка. Улыбка, которая появлялась только для нее. Она была права, он пойдет, просто потому что пойдет… На душе у обоих в ту ночь гулял разгульный ветерок, и авантюра, которая появилась так быстро на эмоциях, потом повернулась для всех вовсе не счастливым концом.