Моя война

Разговоров было много. Одни говорили, что Сагара пострадал во время падения "Арбалета" с палубы "Туата де Данаан", другие - что раны были нанесены Гауроном еще до того, как произошло финальное сражение. Сам Сосуке с трудом мог вспомнить, когда и что пошло не так: из бронеробота, куском металла застывшего на носу подлодки, его вытащили в бессознательном состоянии. В последние минуты боя, захлестнутые штормом и ненавистью, они с противником мало обращали внимание на существенные недостатки системы: падение уровня кислорода его не заинтересовало, равно как и оборванные крепления. Последний удар поставил точку, затем была звенящая тишина и яркие пятна света перед глазами. После исчезло и это. Диагноз был выставлен незамедлительно. Черепно-мозговая травма и обильное кровоизлияние - это основные два пункта, на исправление которых были брошены основные силы медицинского персонала "Мифрил". Однако это избавило только от причины, ибо следствие предстояло еще пережить: нарушение функций речевого аппарата, частичное нарушение координации движений и пониженная чувствительность нервных окончаний организма в целом заставили хирурга развести руками, удрученно опустив голову. Такие вещи не мог исправить скальпель, теперь предполагалось, что пациент активно займется физио- и речевой терапией, подкрепленными занятиями по социальной адаптации. Сложности пошли буквально на начальном этапе. "Мифрил" своих не бросал, но поддержка в качестве размещения в одном из корпусов госпиталя вряд ли могла считаться хорошим показателем. Сагара, и до этого не отличавшийся особой разговорчивостью, попросту утратил мотивацию. Изначальный энтузиазм постепенно угасал: чем больше усилий прилагал пациент, тем больше раздражали и выводили его из себя неудачи, а в голове никак не укладывался тот факт, что на все нужно время. Капитан сдалась первой: педантичная и ранимая, Тесса попросту не выдержала очередного припадка, подкрепленного вогнанной в стол вилкой. Еще недавно искренне верящая, что влюблена в своего подчиненного, она навещала больного все реже и реже, пока их встречи не свелись к нулю. Майор Калинин "сына" не оставил, но выбор между работой и ребенком явно был не в сторону Сагары. Курц и Мелисса не осуждали его за это, но и понять не смогли - они единственные держались рядом, хотя и понимали, что этого определенно мало. В этот сложный период в его жизни снова появилась Чидори Канаме - девушка, которую он должен был защищать. Девушка, которая теперь явно решила защитить его. Она сама только недавно вышла из больницы, помещенная туда добровольно-принудительно и остававшаяся там до тех пор, пока врачи не сочли ее абсолютно здоровой. Все это время она не забывала о Сосуке ни на минуту и ее определенно волновали рассказы Мао и Вебера, исправно поставляющих ей информацию. Попасть на "Мериду" оказалось задачкой не из легких, особенно для простой школьницы, но Чидори не собиралась отступать. Ведь ее целью было забрать Сагару из госпиталя и вернуть его домой. - Дом - это место, где ты родился, - попытался возразить ей пожилой врач, - Сержант Сагара находится в хороших руках. - Дом - это место, где тебя ждут, - уверенно возразила Канаме, приближаясь к одной из дверей медицинского центра реабилитации. Доносившийся оттуда шум заставил ее насторожиться, но она решительно сдвинула брови и рванула стальную ручку. Сагара был на взводе. Его раздражали ежедневные занятия, смысл которых порой оставался ему не ясен. Не особо понимающий мир вне работы, он периодически начинал путаться в том, что от него требовал физиотерапевт, не говоря уже о логопеде: значения многих фраз так и остались загадкой для Сагары, хотя он действительно пытался их произнести. И вот теперь, доведенный до крайности, он готов был схватить доктора за грудки, но сделать этого ему не довелось. - Это что такое?! - Чидори не задумывалась над такими понятиями, как "стресс" и "депрессия", - Ты что это вытворяешь?! Ее слова имели эффект взорвавшейся бомбы. Мгновенно притихший сержант медленно повернулся, уставившись на девушку. Словно не верил, что она пришла. В глубине души он решил, что ее отправили в Японию, навсегда лишив их шанса встретиться вновь. - Стоило мне задержаться, а ты уже на людей кидаешься? - Канаме наступала. Медсестры испуганно разбежались по углам, в то время как лечащий врач не мог решить, что делать: то ли спасать заносчивую дурочку, то ли спасаться самому. В том, что сейчас Сагара точно ее ударит, он не сомневался. Вот только события продолжали развиваться совершенно непредсказуемо, - Сосуке, то, что у тебя проблемы, не дает тебе права так себя вести! Я крайне разочарована, даже зла! Она подошла к нему практически вплотную. Медперсонал замер. - Но как бы там ни было, я тоже рада тебя видеть, - ее голос, еще минуту назад резкий и суровый, приятно зазвенел хрусталем. В взгляде Сагары плясала целая гамма эмоций, которым не было выхода. Вероятно, он хотел бы сейчас что-то произнести, если бы мог. И тут он наконец понял, в каком виде он предстал перед ней: засмущавшись своего состояния, он начал пятиться назад - больше похожий на сломанную куклу, нежели человека, он не мог больше выносить ее взгляда. Это была пытка. Он помнил реакцию Тессы, ее отведенный в сторону взгляд и сжатые губы. Но одного он не учел. Чидори никогда не делила мир на черное и белое. И Сосуке для нее прежде всего был другом, а не подчиненным. - Я за тобой, - Чидори успела ухватить его за руку. Он нахмурился, выискивая в ее словах жалость и не находя ее, - Идем домой, Сосуке. Вернуться обратно в Японию означало укрыться от взоров таких же инвалидов, каким стал он сейчас. Это значит избежать надсмотра, от которого уже тошнит. Это значит быть рядом с той, которая преодолела длинный путь, чтобы вновь увидеть его. Оставался только один вопрос, на который он не знал ответа. Зачем это было ей нужно? Долг перед спасителем? Но ведь в неприятности скорее он ее втянул, да и на "Дане" показал себя не с лучшей стороны, обозвав обузой. И хотя смог найти подходящие слова и признать собственные ошибки, осадок все равно остался. А еще больше - страх, ведь теперь обузой предстояло стать ему. Калинин подписал разрешение сразу же, как поговорил с Канаме и проконсультировался с лечащим врачом своего подопечного. Мелисса ядовито заметила, что для него это больше шанс искупить свое безразличие, нежели искреннее желание помочь, но разумеется сделала это сквозь зубы и про себя. Пока Курц помогал паковать Сосуке чемодан, она и Чидори проходили краткий курс медицинской подготовки по уходу за пострадавшими от черепно-мозговых травм и получали подробный распорядок дня для сержанта. Стоило ли говорить, что Тесса без возражений отправила Вебера и Мао в оплачиваемый отпуск, причем пока не оговорив сроков их возвращения на базу. В день, когда ребятам предстояло покинуть остров, проводить сержанта собралось немало людей. Среди них была и Тереза, увидев которую, Сагара вздрогнул, замирая на полпути к вертолету. Его и так смутили сослуживцы, неловко пожимающие его руку и желающие скорейшего выздоровления, а тут еще и капитан, виновато жмущаяся к Мардукасу. Она почти решилась, когда на ее пути возникла Чидори - одетая в неброскую спортивную форму, она походила на бойца-новобранца. - Канаме. - Тесса. Вряд ли их слышал кто-то еще. Впрочем, им особо и не было о чем говорить, по крайней мере, не сейчас. Тестаросса знала, что уже проиграла. - Удачи вам, - капитан отступила, освобождая дорогу. Сосуке потребовалось собрать все силы, чтобы пройти мимо нее, не хромая - правая нога все еще плохо слушалась, иногда начиная ощутимо ныть, а боль медленно расползалась по всему телу. - Спасибо, - Канаме кивнула, принимая капитуляцию противника и поторопилась вслед за тем, ради кого все это затеяла. Был ли он благодарен ее вмешательству или наоборот, злился? Этого она сказать не могла. Но знала, что поступила правильно. Вертолет взял курс на Токио. (продолжение следует)