Моя война

Теперь она засыпала только рядом с ним. Несмотря на то, что они находились далеко от Японии, это вовсе не значило, что их преследователи остались позади. Соске прекрасно помнил, что агенты обеих организаций разбросаны по всему свету. Подсказку о том, где им искать пристанище, дала Канаме: если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место, так в свое время говорил ее отец. Это был довольно мудрый совет, чтобы не пропустить его мимо ушей. У них был довольно большой выбор - как оказалось, пилоту не был указан конкретный пункт назначения, а приказ ограничивался короткой фразой "на выбор клиента". Разумней всего было отправиться в одну из провинций Китая, где японское происхождение Чидори не будет так сильно бросаться в глаза, да и внешность Сосуке мало кого смутит. Встал вопрос, где именно следует сделать высадку - пилот настаивал на Шанхае, мотивируя это отлаженной сетью, но сержанта не прельщал этот вариант: после смерти Гаурона шпионы вражеских организаций осмелели, и Шанхай станет одним из первых городов, где их станут искать. Такой аргумент был довольно весом, поэтому остановились на Пекине, откуда Сосуке планировал исчезнуть в ближайшее время. Во время перелета им предложили свежую одежду, более подходящую для туристов, коими им предстояло притворяться. Удобные и неброские, спортивного кроя, костюмы и пара небольших сумок - вот и весь нехитрый скарб, с которым им предстояло покинуть борт. Старые вещи Чидори аккуратно сложила в одно из кресел, когда из куртки Сагары выпали те самые не отправленные письма и их новые документы. Паспорта не так заинтересовали девушку, как конверты с собственным именем: даты на них были красноречивее любых слов. - Я думал, ты не отвечаешь мне, - парень заметил, что она держит в руках. Однако девушка не стала раскрывать письма, просто положила их к себе в сумку. Ей было не столько важно содержание этих бумаг, сколько сам факт того, что все это время он не забывал ее, - Я забрал их из кабинета врача, перед тем как идти на встречу с капитаном. Скорее всего, ему просто запретили их отправлять. - Не страшно. Теперь они у меня. Значит, все в порядке, - она ободряюще улыбнулась, раскрывая один из паспортов. Минуту ее лицо никак не могло определиться с выражением, однако она явно увидела нечто, что вернуло ей хорошее настроение. Не сказав не слова, она сложила обе "корочки", протягивая их Сагаре, - Пусть у тебя будут. - Что тебя рассмешило? - он на всякий случай тряхнул книжечки. Разумеется, из них ничего не выпало, - Чидори? - Нет, все в порядке, - она отставила сумку, - Это так странно. Я нахожусь так далеко от дома, моя жизнь находится в опасности, но у меня еще остались силы смеяться. Я прислушиваюсь к себе и понимаю, что несмотря на все, что со мной происходит, я твердо уверена, что я не умру. - Ты не умрешь, - он повторил ее слова, но она не расслышала их. - Мне ужасно страшно, Сосуке. Когда ты ушел, мне казалось, что вокруг остались одни враги и нельзя никому доверять. Но в душе я надеялась, что ты все еще продолжаешь наблюдать за мной, и от этого становилось немного спокойнее. Я приходила в парк каждый день, надеясь, что однажды мы столкнемся где-нибудь на тропинке. Но время шло, и я все больше мирилась с реальностью. Я училась вновь доверять людям, но снова все обернулось против меня. Сестры напомнили мне, что опасность кроется повсюду, - она присела рядом с ним, - И я снова забыла, что значит быть защищенной. Пока ты не появился снова. И хотя обстоятельства не изменились, пока ты рядом со мной, я чувствуя себя уверенной в завтрашнем дне. - Прости меня, - он осторожно взял ее за руку, - Я был не прав, Чидори. Я не должен был оставлять тебя. Ты столько сделала для меня, а я счел это обыденностью, даже не думая о том, насколько это важно для нас обоих. Те ужасные слова, что я сказал тебе... Я не могу исправить прошлое. Но я признаю свою вину, и хочу не допустить ошибок в будущем. Я тебя больше не оставлю и докажу, что ты можешь мне верить. Обещаю, теперь никакая сила не заставит меня отступить. - Сосуке, - она обхватила его покрепче, прижимая к себе. Он нерешительно обнял ее в ответ, - Спасибо. Для меня это было очень важно. - Хватит обжиматься, голубки, - зычный голос провожатого разом разрушил идиллию, - Пять минут до посадки! Они не стали селиться в центре, переехав в Баошань: из всех районов он наиболее напоминал старую деревеньку, расчерченную лентой улиц. Выбрав место поспокойнее, они сняли квартиру у пожилой домовладелицы - две комнаты и небольшой балкон, что весьма их устроило. Денег пока хватало, благо вместе с паспортами лежала и карточка. Наверняка, очередной привет от Калинина, вряд ли Гаурон снизошел бы до благотворительности. Первое время вели себя ниже травы, хотя постепенно страх отступил, как это всегда бывает, стоит оказаться в относительном спокойствии. С общением было сложнее - если Сосуке мог переговорить с местными, то для Канаме их речь казалась не более, чем набором слов. С другой стороны, она практически не покидала квартиры, предпочитая находиться под защитой стен. Постепенно жизнь приобретала все более спокойный оттенок, хотя они точно знали: затишье бывает только перед бурей. В поведении Чидори все больше проскальзывали нотки истерии, а страх выходил из-под контроля во снах, терзавших девушку по ночам. Проснувшись в очередной раз от ее крика, Сагара, измученный переездом и прочей суетой, не стал будить Канаме - попросту прилег рядом, обнимая свободной рукой и тут же засыпая. Методика оказалась действенной и переросла в привычку. Да они об этом вовсе и не жалели. *** " ... ты всегда будешь мне сыном, несмотря ни на что. Отклонения в поведении капитана были заметны еще на начальных стадиях, но тогда мы не придавали им значения. Именно поэтому я временно отдалился от тебя во время твоей реабилитации, хотя до сих пор не могу простить себя за эту, пусть частично и вынужденную, меру. К слову, когда госпожа Чидори пришла с прошением взять тебя в Токио, я не мог ей отказать: для меня это был единственный шанс извиниться перед тобой. Жаль, что я так и не набрался смелости сказать тебе лично, как сожалею о произошедшем. С момента твоего отбытия ситуация на "Туата де Данаан" стала накаляться, и старпом первым высказал свои предположения о состоянии капитана. Тогда мне пришлось заключить сделку не только с собственной совестью, но и с человеком, которого мы оба называем своим врагом. Мне пришлось дать ему данные наводки на службы "Мифрил", и только после этого он познакомил меня со своими преемницами - Кся Юй Лан и Кся Юй Фан. Признаю, их навыки впечатлили меня, но я не сомневался в тебе ни минуты, предложив Гаурону заключить пари - бой между моим сыном и его дочерьми. Ставкой в этой игре стали не только ваши жизни, но и жизнь Канаме. В тот момент, как не прискорбно было это признавать, ей гораздо безопаснее было находиться в логове врага, нежели во дворце друга. Теперь, когда ты держишь в руках это письмо, вы наверняка находитесь далеко за пределами Токио и Японии. Уверен, ты растерян и не знаешь, как поступить дальше, к тому же сейчас рядом нет верных тебе Вебера и Мао. И все же, Сагара, жизнь "виспард" можно было доверить только тебе - ты единственный, кто сможет уберечь ее от самого искусного противника. Оставь "Мифрил" и "Амальгам" на нас. Твоя задача сейчас - залечь на дно так, что бы ни один, даже самый дотошный сыщик, не смог найти тебя и мисс Чидори. Ваши новые паспорта полностью чисты, в отличии от банковской карты - на ней не так много, как хотелось бы мне, но этого хватит с лихвой, чтобы скрыться. Вспомни Афганистан, и ты поймешь, что именно от тебя требуется. Частота радиопередач тебе известна..." - Значит, в Токио нам путь пока заказан, - Чидори слушала его внимательно, - Мы должны выполнить то, что просит нас майор, если хотим одолеть нашего врага. - Это должен был сказать я, - Сагара немного удивленно взглянул на девушку, - Но я рад, что ты понимаешь нашу задачу. - Не скажу, что я в восторге, - девушка вздохнула, - Но это мы уже обсуждали. Выбора у нас нет. При свете дня она казалась куда более спокойной, но стоило солнцу опуститься к горизонту, как ее тревога многократно возрастала. Плотно занавешенные окна, нежелание покидать квартиру и постоянное желания находиться в пределах его видимости - мелочи, которые выдавали панический синдром. Конечно, она старалась с этим бороться, но источник ее страха засел слишком глубоко, чтобы просто можно было выбросить его из головы. В каждом незнакомце она изначально уже видела врага. И хотя Сосуке даже радовался такой осторожности, постепенно даже он понимал, что такими темпами у девушки точно разовьется мания преследования. Они говорили об этом, и не раз. Но все равно порой Чидори становилось настолько неспокойно на душе, что он не мог отказать ей в тех просьбах, что приходили ей на ум. И если сон в одной кровати для Сосуке был вещью приемлемой, то некоторые вещи заставляли чувствовать себя неловко. - Но у меня совершенно не болит спина, - он прижался к стене, распятием выставив перед собой кружку с чаем. Ее, впрочем, достаточно быстро ликвидировали, - Обойдусь и без массажа! - Что значит, без? Я знаю, что курс у тебя не окончен! И нога все еще болит, не спорь, вижу как к вечеру хромать начинаешь! - Канаме умела находить аргументы, - Немедленно снимай рубашку! Приходилось подчиняться. Сначала отчаянно краснея (благо со спины не видно), а после - ворча только для проформы, ибо после пары сеансов "спиноразминания" парень вошел во вкус. Неожиданно оказалось, что массаж в исполнении девушки гораздо более приятная процедура, нежели в исполнении штатного доктора. Особенно странную реакцию вызывали сами прикосновения - с врачом такого точно не было: то, как она скользила руками по его коже уже само по себе уводило от реальности. В такие моменты он терял нить разговора, хотя он и так преимущественно молчал, предпочитая улавливать некоторые, ранее не замеченные, моменты. Ему нравился ее запах. Парень подловил себя на том, что девушка имеет странную притягательность, причем доходило до каких-то ненормальных желаний: мало того, что он тайком и так принюхивался к ее волосам, якобы нечаянно заползая на подушку во сне, так теперь ему еще отчего-то хотелось узнать, какова ее кожа на вкус. Приходилось гнать от себя эти странные мысли, хотя с каждым днем это делать становилось все сложнее. Хорошо, что Чидори ничего не замечала. А если заметит?! - Больно? - теплые ладони опустились на лопатки, чуть нажимая, - Потерпи, сейчас должно пройти. - Порядок, - он замер, ничем не выдавая своего состояния. От ее голоса мурашки поползли по коже, хотя она спишет это на открытую форточку. Чидори практически закончила и сейчас просто не спеша водила пальцами вдоль его позвоночника. - Так много шрамов, - она коснулась одного, оставленного на память одним излишне проворным наемником, - И из-за меня их стало еще больше. Сосуке, ты бы хотел избавиться от них? - Не думал об этом,- он перевернулся, тут же понимая, что это было не самым его лучшим решением: теперь она смотрела на него в упор, не говоря уже о том, что сидела достаточно близко, чтобы он ощущал исходящее от нее тепло, - Но, не думаю, что смог бы. Каждый их них напоминает мне о прошлом, так что мне всегда есть о чем поразмыслить. - А если это не хорошие воспоминания? - она протянула руку, касаясь свежей отметины: бинты они сняли, но некоторые раны еще только начали сходить с тела, - Разве о них хочется думать? - Когда я оставил тебя, - он перехватил ее ладонь и та замерла на его груди, так, что удары сердца чувствовались под ней, - Это тоже было не самым моим приятным воспоминанием. Но думая об этом, я стараюсь не допускать подобного в будущем. Тоже и со шрамами: некоторые из них служат напоминанием, а некоторые - предупреждением. Чидори? Похоже, она не услышала его последних слов. Взгляд девушки был прикован к его губам, она инстинктивно подалась вперед. И парень тут же отпрянул. - Извини, - она моргнула, убирая руку, - Я что-то задумалась. Как ты себя чувствуешь? - Гораздо лучше, - он сказал чистую правду, - А о чем ты думала? - Да так, о всякой ерунде, - почему-то замялась девушка, - Не стоит об этом. Уже поздно, наверное, нам стоит ложиться? Поздней ночью, когда Чидори уснула, Сосуке так и не смог сомкнуть глаз. Он рассматривал ее лицо в тусклом свете ночной лампы, и те вещи, что казались обыденными, теперь заставляли задуматься. Еще вчера он мог спокойно обнять ее, теперь же рука нащупала нечто весьма мягкое и приятное на ощупь - пришлось одернуть себя и опустить конечность ниже. Но и там оказалась вполне приятная округлость, чуть удержался, чтобы не исследовать дальше. В конце концов, он просто лег на спину, вытягиваясь солдатиком. Да так и заснул. Солнце еще не взошло. (продолжение следует)