Дар

Голос у наставника обманчиво спокойный и почти всегда тихий. А вот характер сложный. Уж Ётаро убедился. И обругать не постесняется, и на место поставить сможет. За учителем не заржавеет, короче. Сильная натура. Раз за разом убеждаясь в его силе и, главное, в силе его таланта, Ётаро всё больше и больше хотел походить на него. Наставник владел потрясающим даром — с помощью слов заставлял людей видеть картины наяву. Вот замёрзший паломник чуть не стал жертвой куртизанки-отравительницы. Вот хитрый синигами отобрал жизнь у незадачливого обманщика. А вот поди-ка передай все события и происшествия с помощью одного только веера, изобрази всех действующих героев одним только голосом. Нет, определённо Ётаро должен был научиться этому искусству; оно приводило его в восторг. До встречи с рассказчиком Якумо он не считал ракуго чем-то достойным внимания. А после — всё переменилось. Ётаро сразу решил, что изменит свою жизнь. Бросит своё ремесло вора и поступит к Якумо в ученики. Ну и что, что тот учеников не берёт? Его же взял. И вот жизнь Ётаро поменялась. Теперь Якумо у него наставник, и даже аники, его бывший босс, как-то смирился с тем, что с якудза теперь покончено... Да, так вот. Характер у Якумо оказался не сахар. То ему не по нраву, что Ётаро записи других ракугока слушает, то не понравилось, что Конацу тетрадь своего отца ему показала... Да что вообще Якумо имел против этого Сукэроку? Ётаро слушал его истории. Нормальные истории. Совсем не похожи на ракуго Якумо ни по стилю, ни по жанру, хороши по-своему... А вот не нравится, и всё тут. Ётаро уж как мог старался задобрить наставника. И за покупками сопровождал, и на кухню чай заваривать бегал, и даже за сигаретами в город отправлялся. Лишь бы Якумо сменил гнев на милость и занялся вплотную его образованием. По вечерам наставник доставал сямисэн и играл на нём. Мелодичные звуки зачаровывали. У Ётаро сами собой закрывались глаза, и представлялось всякое. Традиционные кимоно, события прошлых веков, заклинания и боги, храбрые путешественники, красивые девушки, духи и призраки. Ётаро нравилось вдыхать запах табака, казалось, въевшийся в циновки, запах смолистых сосен, нагревшихся во дворе за день на солнце, нравилось сидеть на веранде и слушать под щебет воробьёв сямисэн наставника. Ему вообще многое нравилось в этой новой жизни, разительно отличавшейся от его старой. Голос наставника иногда чудился ему перед сном. Мерный рокот падающих слов вился причудливым речитативом, интонации взмывали вверх и опадали, будто крылья птицы, и на этих крыльях Ётаро отправлялся в страну сновидений. Запах ароматических палочек, которыми пахли кимоно наставника, из-за табака почти не ощущался. Приходилось постараться, чтобы учуять его, и Ётаро старался, очень уж тот ему нравился. Ученик должен жить в доме ракугоки и наблюдать за каждым жестом своего наставника. Он и наблюдал. Движения жилистых запястий, видневшихся из рукавов кимоно, очаровывали. Тонкие пальцы, держащие деревянный веер, приковывали взгляд. Ётаро даже какое-то время думал, что слишком всматривается. Мол, не чрезмерно ли его пристальное внимание, не будет ли это Якумо раздражать? Но тот будто и не замечал его взглядов, и Ётаро мало-помалу успокоился. Без зазрений совести рассматривал, как наставник держит в руке длинный мундштук, в который вставлена сигарета, как подносит его ко рту, как тонкие губы скупо обхватывают тёмное отполированное дерево, чтобы тут же разжаться, выпуская из наполненных лёгких сизый табачный дым. В этом действии было что-то таинственное. Ётаро и себе не признавался в том, что ему нравится наблюдать за наставнком. Но наблюдал. Конечно же, наблюдал. Не смотреть на Якумо без замирания сердца было невозможно. Летняя жара очень коварна. Даже когда она уходит, спадая на нет, после неё остаётся истома, которая не позволяет телу бодро вскочить и броситься учить новые истории ракуго или помогать Мацуда-сану убирать по дому. Поэтому Ётаро, сдавшись на волю превосходящему по силе противнику, лежал с закрытыми глазами в полусне, не в силах очнуться. Когда вышло так, что его голова оказалась на коленях Якумо? Уж не приснилось ли Ётаро это неописуемо ласковое прикосновение? Если так, то он не хотел просыпаться. Далёкий голос наставника казался ему шумом ветра, и не имело значение ничто кроме него и прикосновений его ласковых рук. Там, во сне, рука наставника скользнула в отворот хлопковой юката Ётаро и огладила прохладным прикосновением кожу над ключицей, словно тяжёлая рыба из тёмного омута провела по телу плавником. Ётаро вспомнил про своего сома, незаконченную татуировку якудза на спине, и его сон приобрёл новые подробности. Ему снилось, как наставник переворачивает его на живот и гладит сказочную рыбину между лопаток Ётаро, прослеживая тонким пальцем наколотый на кожу синей тушью рисунок. От этого по телу Ётаро ползут мурашки, и дрожь выгоняет последние крохи дневной жары из тела. Он открывает глаза и встречается взглядом с наставником: он по-прежнему лежит затылком на его коленях, и потому смотрит на него снизу вверх. Они молчат. Потом наставник проводит пальцами по его губам, и Ётаро понимает: это сон. Приятный и неожиданный сон. Он прихватывает губами указательный палец Якумо и тут же выпускает. Улыбается и снова закрывает глаза. Приятный сон. Жалко, что сон, — неожиданно понимает Ётаро и практически сразу засыпает окончательно. Теперь, когда он живёт с наставником, всё кажется ему волшебным и таинственным. Истории ракуго. Взгляды Якумо. Сны. Табачный дым, который медленно тает в безветренном вечернем воздухе. Если бы не дар наставника, жизнь Ётаро никогда бы не стала настолько таинственной и полной символизма. Ему кажется, что каждый сон, каждый жест и взгляд что-то значат. Когда-нибудь Ётаро поймёт — что.