Поиграем?

Нико Робин выглядела неважно. Затрудненное дыхание, красные пятна на щеках — сразу видно, что плакала. Дезинфекцию в кипящей 200-градусной воде она не проходила. И так была достаточно избита. А что, если не выживет? Проблем тогда не оберешься. Правительство ведь должно узнать секреты Понеглифов, о которых ей известно. — Я — Сади-чан, — представилась Сади-чан, похлопывая рукояткой хлыста по своему бедру, затянутому в малиновую кожу. Подобная одежда скорее обнажала, чем скрывала тренированное тело. Нико Робин подняла взгляд, пытаясь заглянуть в глаза своей тюремщице. Дохлый номер — за челкой ничего не было видно. — Нико Робин, — отозвалась она затем, и Сади-чан показалось, что над ней издеваются. Хотя никаких на то оснований не было — голос узницы звучал совершенно невозмутимо. Похоже, богатый арсенал пыточной камеры особого впечатления на Нико Робин не произвел. — Молчать! — Сади-чан пустила в ход хлыст; Нико Робин упала на колени. Бессмысленно улыбнулась окровавленными губами — похоже, прикусила нижнюю во время удара. — Мне приказано выведать все, что ты знаешь о древнем оружии, — сообщила Сади-чан. Вздернула пленницу на ноги, прицепила ее наручниками за вделанный в стену крюк. Стройное тело Нико Робин вытянулось, как струна; ей пришлось приподняться на цыпочки. — Приступим. Сади-чан наносила удар за ударом, видя, как содрогается тело Нико Робин, слыша ее крики боли… Боли? Или — чего-то еще? Конвульсивные вздрагивания узницы показались Сади-чан подозрительными. Взглянув в лицо Нико Робин, Сади-чан убедилась в справедливости своих подозрений. Пленница плакала вовсе не от боли. Стоны Нико Робин свидетельствовали о с трудом сдерживаемом сладострастии. — Ты… Мазо… мазо… ммм? — от удивления Сади-чан чуть хлыст не выронила. Разные ей попадались заключенные, встречались и оригиналы, утверждавшие, что любят боль. Все они сдавались куда быстрее, чем Нико Робин, и потом терпели, сжав зубы… или крича — отнюдь не от удовольствия. — Мазо-чан? Нико Робин моргнула. Потом еще и еще. Ее помутневший было взгляд постепенно приобрел прежнюю ясность: — Вроде того. — К-как же так? — Сади-чан уже немного пришла в себя. — Как так получилось? — Ну, в моей жизни было много боли, — буднично сказала Нико Робин. На пол капала кровь, а она продолжала говорить как ни в чем не бывало. — Сначала я исправно страдала по каждому поводу… а потом начала получать удовольствие. Теперь, если мне очень больно, я погружаюсь в своеобразный транс. В психологии это называется защитной реакцией… — Меня не интересует, как это называется! Я хочу знать, что теперь с тобой делать! — Совсем скоро тебе ничего не понадобится, — пообещала Нико Робин, ударом ноги выбивая у Сади-чан хлыст. Ногой же притянув надсмотрщицу к себе, в следующий миг Нико Робин скрестила лодыжки у Сади-чан за спиной; ключи от наручников, подцепленные тонким каблуком, были подброшены в воздух и секунду спустя оказались в замке. Робин повернула его, упираясь запястьями в крюк. Через мгновение промедлившую Сади-чан оплело множество рук. — Поиграем? — ровным голосом предложила Нико Робин. …До вторжения в Импел Даун команды Соломенной Шляпы оставались считанные секунды…