Забытое звено

      Они забытое звено: ненужное, оставленное позади.       Они единое целое: абсурдное, невозможное и невероятное.       Рэй пытается вспомнить, когда была пройдена точка не возврата, но так и не находит тот момент, когда их единоличное «я» стало абсолютным «мы».       Они ждут упрямо, целых три месяца, живя в доме, который Хантер выкупил для Палмера и Кендры. По вечерам они играют в «Монополию», а утром Рэй заваривает кофе. Они потеряны и напуганы, но никто из них эти слова не произносит.       Три месяца ожидания толкают их на невозможное. Они садятся в машину и уезжают подальше от городка, где противоречий и нетерпимости больше, чем живущих в нем людей. Им практически жаль, но страха они уже не ощущают.       У каждого внутри четкая уверенность, что команда за ними не вернется, и это вызывает разве что легкое разочарование, но точно не панику.       Они продают дом, купленный Хантером, и покупают новый в другом городке, чуть южнее, где море в двух шагах и воздух пропитан солью.       Сара хочет уйти. Сара намерена уйти и слушать никого не хочет, но её останавливает Кендра. Палмер уверен на сто процентов, что Лэнс хлопнет дверью, но пара слов, произнесенных орлицей, действуют на бывшую убийцу убедительнее его собственной горячей тирады.       Рэй находит работу в ближайшем городе, до которого пару миль. Приятно удивленный его гибким умом в «столь юном возрасте» ректор университета не задумываясь приглашает его на должность профессора. Палмер не задумываясь соглашается.       Кендра работает в местной закусочной официанткой, где на её счастье возраст посетителей варьируется от пятидесяти и выше, и она лишена всей прелести общения с молодыми людьми.       Сара, закатывая глаза и порой крепко выражаясь, идет работать медсестрой, что вызывает у Сондерс и Палмера саркастические комментарии, которые пресекаются холодным взглядом ученицы Рас аль Гула. Лэнс удивлена не меньше. Она считала, что единственное, на что она способна — это убийства. Оказалось, что даже члены Лиги Убийц могут спасать людей. Работа приносит ей если не удовольствие, то облегчение. Сара чувствует себя... спокойнее, когда понимает, что хоть раз в жизни она кому-то нужна не для того, чтобы устранить человека, а для того, чтобы помочь ему вернуться к жизни. Они дисгармоничны, странны, замкнуты и совсем не подходят друг к другу. По крайней мере, так кажется на первый взгляд.       Палмер вспоминает, как он впервые услышал о Черной Канарейке, сестре Лорел Лэнс, члене Лиги Убийц. Он представлял её себе мрачной, молчаливой и жестокой. Рэй видит, что это описание точно не подходит к Саре. Она улыбается часто, смеется искренне, а россыпь веснушек создает эффект пролившегося солнца. Она сама как солнце. Лэнс привыкает к их жизни втроем быстрее всех. Она учится готовить, что у неё совсем не получается, поэтому она доверяет это важное дело Рэю и Кендре, беря на себя обязанности по уборке дома и громкому регламентированию газет по утрам. Лэнс вносит в их трио детскую наивность, что удивляет её больше, чем Палмера с Сондерс.       Рэй Палмер заходит в дом, спотыкаясь и роняя портфель на пол. Рефераты студентов тут же разлетаются по паркету, а Палмер лишь головой качает. Он никогда не думал, что отличается столь выдающейся неуклюжестью. Сара выбегает в коридор из кухни, откуда доносится ароматный запах печеных яблок, и Рэй лишь глаза прикрывает от удовольствия, учуяв его.       На ней легкий топ и джинсы на бедрах — такие в пятидесятых не носят, но дома Лэнс себе может позволить все. Она улыбается лучезарно и мягко целует Рэя в щеку, обвивая тонкими руками шею.       — Почему не побрился с утра? — щурится в притворном гневе Сара, а Палмер пожимает плечами.       — Не успел.       — Проспал, — констатирует лукаво она.       Рэй кивает.       —Она сегодня полвечера пекла этот пирог с яблоками, — шепчет доверительно Лэнс, помогая Палмеру снять пальто. — Признаюсь, я ей мешала.       Он до сих пор не может привыкнуть к тому, как разительно Сара Лэнс отличается от того образа, который он нарисовал себе до знакомства с ней, поэтому улыбается уголком губ. Такая Сара ему определенно нравится больше, чем образ, сотканный из слухов, рассказов и его собственных представлений.       Сара отходит на пару шагов от него, а потом резко приближается и влажно целует в губы. Лэнс тут же отдаляется, подмигивая и исчезая на кухни.       Палмер до сих пор не может понять, как настолько диаметрально противоположные личности смогли сойтись в такой гармоничный треугольник. Он до сих пор не может в это поверить, но процесс осознания реальности происходящего доставляет колоссальное удовольствие.       Когда Рэй появляется на кухне, Сара сидит на столе, болтая ногами, словно ребенок, а Кендра вытаскивает противень с пирогом и, выкладывая его на тарелку, обжигается.       Рэй вспоминает, как он впервые увидел орлицу: на крыше, вместе с другими членами импровизированной команды Рипа Хантера. Его взгляд на ней не задержался. Да и был ли у него шанс быть замеченным жрицей-богиней, у которой в ухажерах значился предназначенный ей судьбой принц-ястреб? Кендра казалась ему замкнутой, испуганной, но безусловно привлекательной, и их поцелуи украдкой (крайне неожиданные для него) он считал лишь поощрительным призом, а себя — её личным успокоительным в ожидании чего-то большего. Сондерс оказалась мягкой, улыбчивой и очаровательно скромной. В их доме она обставляет каждую комнату, выбирает цвет обоев и занавески. От упоминания того, что Сара и Рэй могли бы ей помочь, им обоим становится худо, поэтому помощь орлицы как нельзя кстати в этом деле. Рэй оказывается не её успокоительным, а чем-то бóльшим, но даже первое его бы устроило.       Кендра шипит, ойкает и тут же хватается за бутылку с подсолнечным маслом, но Палмер её опережает. — Нет-нет-нет! — он тянет её на себя, подводя к раковине и подставляя обожженный палец под струю холодной воды. — Ни в коем случае. Только холодная вода.       Кендра все еще тихонько ойкает, но слушается его беспрекословно. Сара подбегает сзади, обвивая её талию, пряча свои ладони под футболкой Кендры и старательно дуя в сторону пострадавшей руки.       Палмер прыскает, и у Кендры на лице тоже расползается улыбка. Сара целует шею Сондерс успокаивающе, а пальцами рисует узоры на ребрах. Рэй аккуратно смазывает рану противоожоговой мазью и легонько целует пальчики Кендры.       — Я приготовила нам яблочный пирог на ужин, — смущенно говорит она, кивая на выложенное на большое блюдо лакомство.       — Пахнет изумительно, — улыбается Рэй и касается её губ невесомо, пока Сара кладет подбородок на плечо орлицы и довольно улыбается.       — Дайте мне пару минут, — подмигивает он девушкам и быстро поднимается на второй этаж.       Палмер пребывает в легком шоке от того, что когда Хантер и остальная часть команды их покинула, то он не сошел с ума. Он уверен, благодаря Саре и Кендре в равной степени.       Рэй привыкает к вечно занятой ванне по утрам и жару двух тел в его постели. Он привыкает к работе в университете в пятидесятых, где многие законы физики и химии еще не открыты, поэтому он вечно себя одергивает, когда читает лекции. Палмер привыкает к горячим поцелуям Сары и обжигающим — Кендры.       Он привыкает к тюлевым занавескам в гостиной и льняным скатертям на кухне, к разным слухам о нем и его сожительницах в университете и к таким правильным поцелуям Кендры и Сары в коридоре перед уходом одной на работу.       Он так и не понимает, кто между ними связующее звено — центр, но точно знает, что это не он.       Возможно, Сара — солнце, греющее их в своем тепле и магнитом притягивающее их обоих к себе.       Возможно, Кендра — луна, освещающая им путь во тьме и удерживающая их обоих на одной орбите.       Палмер считает, что ему чертовски повезло. Рэй последний из них принимает эту жизнь, принося в дом более ощутимый доход и ароматные пончики по пятницам. Атом чувствует себя счастливым, цельным и спокойным. Он привносит в их компанию что-то земное, что-то реальное, человеческое, опуская их с небес и вознося на них одновременно. Эта роль ему по душе. Эта роль дарит ему крылья. Ему кажется, что он их земное притяжение, ведь даже солнцу и луне нужно кому-то дарить свое тепло и свет.       Они ужинают, шумно болтая и уплетая вкуснейший яблочный пирог. Рэй рассказывает о студентах и слухах о «двоеженце» Палмере, вызывая за столом приступы хохота. Сара — о работе медсестрой и о толпах докторов, что норовят залезть ей под юбку, вызывая недовольное фырканье. Кендра — о работе официанткой в ближайшем кафе и добродушных посетителях. Они похожи на три части одного пазла, идеально подходящие и корректирующие углы и неровности, чтобы получилась одна картинка, чтобы каждому было комфортно.       Рэй моет посуду (сегодня его очередь), задумываясь о будущем — о том будущем, где у него была целая компания и которое, как оказалось, смысла не имеет. Он наблюдает за девушками, которые убирают со стола и напропалую флиртуют и хихикают, и его губы сами начинают расплываться в улыбке.       Сара ополаскивает руки в воде, слегка толкая его в бок, и он тут же целует её в макушку, все-таки преимущество в росте — хорошая штука.       Он чувствует прикосновения шершавых ладоней к прессу, которые поднимаются чуть выше, рисуя на коже горячие узоры. Лэнс едва дотягивается ему до плеча, поэтому оставляет легкий поцелуй на лопатке сквозь тонкий свитер.       — Я еще не закончил... — подает он голос, стараясь сфокусировать свое внимание на чашке в его руках.       — Ну, и что... — протягивает она, расстегивая бляшку на ремне, ведя рукой по позвонкам.       Рэй выключает воду, разворачивается и, подхватывая Лэнс под ягодицы, усаживает её на столешницу. Она тут же обвивает его бедра ногами и стаскивает свитер, тихонько посмеиваясь от осознания своей победы. Он чувствует поцелуй в плечо, и порхание горячих пальцев Кендры по позвонкам. Рэй ведет пальцами по бедру Сары, прекрасно зная, что она нижнее белье не носит.       Порой ему кажется, что это уже не он. Палмер уверен, что проживает чью-то чужую жизнь, поедая на ужин яблочный пирог, с утра выпивая чашку кофе и получая поцелуи в губы от двух красоток, словно в третьесортном порнофильме.       Рэй не может поверить, что совместные просмотры фильмов на стареньком телевизоре, молчаливый отдых и жаркое единение тел происходит с ним. Он просыпается с утра, обвитый руками и ногами, ощущая аромат сразу же двух духов: резковатый — Сары и цветочный — Кендры.       Палмер уверен, что они забытое звено где-то во времени, спаянное так крепко, что уже не разорвать. Он знает: Хантер за ними не вернется, но из-за этого точно расстраиваться не стоит.       Каждый из них считает, что кто-то другой является центром, притягивающий двух других друг к другу.       Каждый считает, что это не он.       И все же каждый из них является центром. Они словно слагаемые, от перестановки которых сумма не меняется.