Полуразрушенная часовня

Наконец я все осознала, Биение сердца стало понятным. Зачем боролась, Пытаясь избежать судьбы? Наконец мы будем вместе! (At last в корейской постановке Мюзикла Дракула)

Мина подняла взгляд на замок, венчавший вершину утёса, и плотнее закуталась в меховое одеяло. Она дрожала не только от холода, но и от страха. Проснувшись в полдень, бедная женщина первым делом услышала вой волков, приглушённый пеленой снегопада. Ван Хельсинга не было рядом, но Мина догадалась, что он отправился в замок, чтобы покончить с тремя сестрами-вампиршами. Теми, кто жаждал крови её дорогого Джонатана, кто звал её к себе этой ночью. С замиранием сердца Мина сделала шаг вперёд, и из груди её вырвался горестный крик. Нечистая, отвергнутая Богом, она не могла переступить священный круг! Неужели вскоре ей придётся стать одной из этих демонических женщин? Неужели зло овладеет ею настолько, что она будет способна причинить вред своим друзьям и даже Джонатану? Таков «бесценный дар» Дракулы?! Вид мёртвых лошадок, уже засыпанных снегом, усилил её отчаяние. Мина села на место и стала молиться. Она смиренно просила Бога защитить тех, кто её любит. О своей душе она боялась и думать! С той ночи, когда Дракула дал ей выпить своей крови, Мина не могла противиться его власти. Та ночь… Упоение и томный восторг, трепет и запретное наслаждение… Его нетерпеливые объятья и чувственные поцелуи, горячий шёпот и обещание вечной любви… Порочная страсть во мраке бесконечной ночи… С губ Мины сорвался стон. Её вновь окутал чувственный туман. Но тут перед глазами всплыл образ отвратительных сладострастных сестриц, и Мина содрогнулась. Грех, нечестивый грех! С Божьей помощью, с монстром скоро будет покончено! Впрочем, в последнее время Дракула не казался таким уж воплощением зла. Из-за ментальной связи она всё глубже проникалась его мировоззрением, его чувствами и желаниями. Все его мысли были о ней! План, который он так долго вынашивал и тщательно воплощал в жизнь — стать тайным господином Лондона — потерял свою привлекательность. Дракула верил, что она — реинкарнация Элизабеты, и казалось, понимал душу Мины лучше, чем она сама. Разве правильно во второй раз разлучиться с тем, кто любит её столь сильно? Но ведь он столь же сильно ненавидит своих преследователей, которые мешают им воссоединиться. Дракула убьёт её мужа и друзей, как только представится возможность. А её превратит в немёртвую, как и Люси… Страшная участь! Лучше смерть! Часы тянулись бесконечно. Волки всё выли и выли вдалеке. Снег покрывал белым ковром горные склоны и старую извилистую дорогу, ведущую к замку. Если бы Мина не была так измучена, если бы была способна оценить красоту природы… Но её восприятие было сосредоточено на другом. Она чувствовала приближение Дракулы и знала — преследователи нагоняют. — Идёмте скорее! — едва заметив Ван Хельсинга она вскочила. — Решающий час уже близко! Мина не понимала, к кому навстречу так спешит — к Дракуле или к Джонатану — но однозначно не могла больше сидеть на месте. Ею овладело возбуждение и непреодолимое желание что-нибудь сделать. Они собрали тёплые вещи и остатки провизии и двинулись вниз по склону, бредя по колено в снегу. Метель усиливалась. Когда женщина совсем обессилила, Ван Хельсинг помог ей подняться к небольшой пещере, где они смогли укрыться от непогоды и потенциальной угрозы. Близилась ночь, а вой волков приближался. — Мадам Мина, — Ван Хельсинг протянул ей ломоть пшеничного хлеба, — вам нужно поесть. Его глаза смотрели обеспокоенно, а лоб нахмурился. — Я не голодна, — Мина постаралась говорить как можно более ласково, стараясь выразить интонацией голоса благодарность за заботу. Последние несколько дней у неё совсем не было аппетита, и они оба понимали, что это значит. Ван Хельсинг ничего не ответил. Он быстро поужинал хлебом и сыром, который столь любезно завернула им с собой хозяйка гостиницы в Верешти, и вышел наружу. Вскоре раздался его взволнованный крик: — Взгляните! Сквозь снежную мглу они видели группу цыган, мчащихся по извилистой дороге к замку. Их настигали четверо всадников, в одном из которых Мина мгновенно узнала мужа. Её сердце радостно забилось. Появилась надежда на спасение. Подчиняясь злой воле, неистовые порывы ветра стремились сбить с ног, швыряли в лицо снег, затрудняя преследование. Мина в тревоге взглянула на запад, туда, где было ясно, и вечернее солнце неуклонно стремилось вниз. — Успеют ли? — Мы им поможем! — Ван Хельсинг зарядил винчестер. Мина последовала его примеру и достала свой револьвер. Они спустились на обочину дороги и укрылись за валуном, надеясь выскочить из засады и остановить цыган. Однако мужчины настигли бродяг раньше. Раздались крики: — Стой! — и пара выстрелов. По команде вожака цыгане сгрудились вокруг повозки и принялись яростно защищаться. Переглянувшись, Мина и Ван Хельсинг бросились на помощь друзьям. Неожиданное появление двух вооружённых противников заставило цыган замешкаться. Воспользовавшись моментом, Джонатан прорвался вперёд и взобрался на повозку. Сердце Мины ёкнуло. Не от страха за Джонатана — она уже перестала бояться и смерти мужа, и собственной смерти. В этот решающий час она вдруг осознала, что не может допустить смерти Дракулы. Это неправильно, непоправимо, совершенно невозможно! Злой рок разлучил их столетия назад, влюблённых, поклявшихся перед алтарём, что их судьба будет единой во веки веков. Всю эту долгую дорогу в Трансильванию они проделали с единственной целью — уничтожить вампира. И вот в конце пути, в эту самую минуту Мина поняла, что не может убить того, кого любит столь глубоко. — Джонатан! — со слезами на глазах и отчаянной мольбой она кинулась вперёд. Муж повернулся к ней. Неистовая решительность на его лице сменилась тревогой, а затем боль исказила его доброе лицо. Мина устыдилась. Её храбрый Джонатан нашёл в себе силы вернуться в это проклятое место, где так настрадался, самоотверженно сражался с превосходящим противником ради того, чтобы спасти её тело и душу. И есть лишь один способ сделать это… Джонатан столкнул ящик с повозки. Тот ударился о землю и треснул. Мина вздрогнула. Её охватил ужас. Словно сквозь пелену она видела, как раненый Квинси помогает её мужу снять крышку. Ещё миг и всё будет кончено! Внезапно из ящика вылетело облако тумана. Оно зависло над замершими мужчинами и устремилось к замку. — Неет! — лицо Джонатана исказила гримаса ненависти и горя. Сердца Мины и их друзей мучительно сжались. Солнце скрылось за горными вершинами. Этот бой был проигран. Потрясённые увиденным, цыгане поспешно ретировались. Волки приблизились. Их свирепый вой леденил души. В сгущавшихся сумерках Артур и Ван Хельсинг с винчестерами встали так, чтобы защитить в случае необходимости Мину и раненного Квинси. — Много крови, — хмурился Джек, перевязывая другу бок. Мина присела рядом и с сочувствием погладила Квинси по руке. Этот храбрый добрый человек рисковал жизнью, пытаясь защитить её, чтобы не повторилась трагедия, как с Люси. Он так любил её! Больно терять любимых… Больно было, наверное, и графу Дракуле… Какова была сила его отчаяния и горя, что он пошёл на сделку с Дьяволом?! Непростительный грех! Но как его бессмертная душа страдала все эти годы? Четыре столетия в беспросветной тьме и одиночестве, без надежды попасть к своей любимой… — Нужно пойти в замок, — с мрачной решимостью заявил Джонатан. — Я стерилизовал его гроб и запечатал вход в склеп, — сообщил Ван Хельсинг. — Носферату больше не сможет войти туда. Мужчины стали совещаться, как им лучше поступить, а Мина повернулась к замку. Во тьме его громада казалась пугающей. Должно быть, твердыня Дракулы выглядела неприступной в глазах турков, желавших подчинить эти земли. В этом пограничном состоянии между днём и ночью в этой дикой стране легче вообразить времена, когда замок был полон жизни, когда в нём жили суровые воины и их верные жёны. А уютный домик в Эксетере и всё, что раньше наполняло дни радостью и светом, кажется, утеряно навсегда… Метель стихла, однако путь до замка с раненым всё-таки занял довольно много времени. Мужчины соорудили факелы и прошли сквозь сбитые Ван Хельсингом с петель двери внутрь. Завывания ветра, гулкое эхо шагов, холод мрачных комнат и покрытая пылью мебель вызывали гнетущее чувство страха. Вооружившись кусочком освящённой облатки и кинжалами, Джонатан и Артур направились вверх по одной из лестниц в комнату графа. Ван Хельсинг повёл остальных в другую часть замка. Он обыскивал помещение за помещением, в то время как Мина и Джек с Квинси на спине молча брели вслед за ним по коридору. Ван Хельсинг распахнул одну из дверей. За ней оказалась винтовая лестница. Он посмотрел наверх, стараясь с помощью факела разогнать мрак. — Идём! Джек поудобнее устроил сжавшего зубы Квинси и стал взбираться по каменным ступеням. Мина хотела последовать за ними, но дверь резко захлопнулась прямо у неё перед носом. Она испуганно вздрогнула, но невольно улыбнулась. — Мина! Мадам Мина! — Ван Хельсинг изо всей силы дёргал дверь. — Я в порядке, — подала она голос. — Идите дальше, и да поможет вам Бог! Мина больше не слышала, что кричали ей друзья. Её воля слабела. Подчиняясь зову, она отыскала скрытую за изъденным молью гобеленом дверь и вошла в часовню. Прежде чем дверь за ней захлопнулась, она услышала вой волков, ворвавшихся в замок. Одна в тусклом свете луны, пробивавшемся сквозь полуразрушенную крышу часовни, Мина бездумно скользила взглядом по обломкам деревянных скамей на полу, кладке стен, сохранившимся нишам — свидетелям ушедшей эпохи. Эпохи, которую помнил лишь один человек. Единственный, для кого это имело значение, кто бережно хранил в памяти год за годом события давно минувших дней. Воспоминания о чистой любви, отравленные горем, всепоглощающую боль, отчаяние и желание снова быть вместе любой ценой… — Здесь мы когда-то обвенчались, — этот голос прозвучал наяву, заставив девушку вздрогнуть и обернуться. Дракула выглядел молодым и полным сил. В голове Мины мелькнул вопрос, чьей крови он выпил на этот раз, но это казалось не важным по сравнению с возможностью снова видеть его, говорить с ним. Ей стало очевидно, что бессмысленно отрицать свои чувства. — И здесь же мы соединимся вновь, — Мина шагнула к нему — Навсегда… — Да, — довольно кивнул Дракула. — Такова наша судьба! — его слова звучали торжественно-высокомерно, но пугающее бледное лицо смягчилось и стало больше похожим на человеческое. — Ради нашей любви… — Мина подошла к нему и взяла за руки, показывая, что больше не боится, — я вступлю в твой мир. Раз только так мы можем быть вместе… — Мы вознесёмся над смертью, любовь моя! — Дракула пылко прижал её к себе. — Никто не отнимет тебя у меня! О, как я желал этого! И вот ты пришла ко мне… Он замер на мгновение, любуясь её лицом, и со страстью впился в губы. Мина в миг ослабела, отдаваясь в его власть, и растворилась в наслаждении. Ни один поцелуй с Джонатаном не был таким сладостным! Жадность Дракулы вдруг сменилась нежностью, от которой трепетало сердце. Так же он целовал её, когда они только поженились… Мина с неохотой распахнула веки. Её затуманенные страстью глаза становились всё более ясными, взгляд наполнился любовью. Свет, исходивший от Мины, обжёг монстра внутри Дракулы хуже Святых Даров. На какой-то миг искорка этого света чистой любви вспыхнула в его груди. Словно озарение… Века назад утерянное чувство… Дракула отпустил любимую и отвернулся. Мина положила руку ему на плечо и, мягко развернув к себе, нежно стёрла слезинки с его щёк. Потрясение на лице Дракулы сменилось болью. — Я не могу погубить тебя! — он замотал головой. — Я не сделаю тебя такой! — Но другого пути нет! — Мина взяла его лицо в свои ладони, заставляя посмотреть в глаза. — Я хочу быть с тобою, Дракула! — Вампиром? Ты не представляешь себе, что это за жизнь! — горечь в его слов резанула по сердцу девушки. — Главное, мы будем вместе, — она разрывалась между сочувствием и страхом быть отвергнутой. — Я только сейчас осознала, что лишь ради нашей любви родилась на свет. Мне не нужно ничего, кроме тебя! — Мина! — Дракула заговорил торопливо, словно боясь, что не успеет. — Это чудо! Твоя душа нашла путь ко мне… Наша любовь смогла то, что не во власти Дьявола. Но я понял это лишь теперь! Слишком поздно! Эта сделка необратима! — в отчаянии он сжал её ладошки, причинив боль. — В своём высокомерии я пытался возвыситься над законами природы, обрести безграничную власть, недоступную смертным… Почитал разум и волю превыше всего! — с горечью он покачал головой. — Но ты… Ты… Она поняла, что Дракула не смог выразить словами. Мина осознала, что в эту минуту душа Дракулы, запертая в теле вампира, истерзанная веками страданий, взяла верх над сущностью монстра. Её сердце наполнилось сочувствием и любовью, а глаза — слезами. — Мы все в руках Божьих, — прошептала она. Дракула задрожал и резко отпустил её руки, словно обжёгся. Внутри него шла борьба. — Освободи меня! — прошептал он сдавленным голосом. — Подари мне покой!.. Мольба и отчаяние в его взгляде заставили бы обливаться слезами любое сердце. Мина понимала, что должна сделать, но у неё не хватало духу. — Мы едва соединились вновь… Дракула с сочувствием провёл холодными пальцами по её щеке. — Мы ещё будем вместе, любимая моя, — её боль разрывала его сердце, вернее то, что от него уцелело за столетия проклятия. — Однажды тебе уже удалось!.. Я буду искать путь к тебе и никогда не сдамся. Обещаю! — Дракула! — Мина зарыдала и приникла к его груди, чувствуя, что решающая минута почти наступила. Они слышали, как пытаются выбить дверь Джонатан и Артур. Дракула осыпал поцелуями её лицо. — Я люблю тебя! — он вложил в её пальцы неведомо откуда взявшийся кинжал. — Я люблю тебя! — эхом повторила Мина, решительно сжав оружие. Она знала из дневника доктора Стюарда, что нужно сделать, чтобы убить вампира. Убить любимого… Кто бы мог подумать, что однажды ей придётся пройти через это?! Но ради освобождения его бессмертной души… Мина собрала все силы и двумя руками воткнула острие в сердце вампира. В этот миг не удерживаемая более его волей, дверь распахнулась под напором мужчин. Но она не видела, как те вбежали в комнату. Затуманенный слезами взгляд был устремлён на Дракулу. Выражение блаженного покоя появившееся на его лице за миг до конца, запечатлелось в её сердце на всю жизнь. И вот тело Дракулы рассыпалось у них на глазах, обратившись в прах. Джонатан и Артур, потрясённые, замерли, а Мина упала на колени. Слёз больше не было. Мучительная тяжесть исчезла. — Мина! — Джонатан осторожно обнял её за плечи и поднял с пыльного каменного пола. — Идём отсюда! Давай навсегда покинем это ужасное место! Бледная и измученная, с опухшим лицом, она покорно вышла из старой часовни, хранившей так много воспоминаний. Ван Хельсинг, Джек и раненный Квинси ждали их в главном зале. Возле входной двери валялись трупы волков, источая вонь. — Мадам Мина! — слабым голосом воскликнул Квинси. — Вы спасены! Он с облегчением выдохнул и умер с выражением благоговейного восторга на лице.