Irrational behavior

Неду Старку никогда не нравилось убивать. Будь то казнь или очередная жертва на войне лорд Эддард знал, что ни один из них не заслуживал смерти, не от его руки. Каждый убитый ложился тяжким бременем на душу Хранителя Севера, придавливал к земле, делал на пару сантиметров ниже и Нед знал: однажды он станет короче Тириона Ланнистера. Вопреки всем байкам Нед не помнил глаз, не помнил каждого, не помнил имен и мест. Лишь изгиб губ навсегда отпечатывался в его сознании. Некоторые кричали и молили о пощаде, некоторые смыкали губы в тонкую полоску, толи желая справится с болью, толи стараясь не выказывать слабости, другие скалились от бессилия, но их объединяло одно: они все оставались с Недом навсегда. Позже, когда в кошмарах к нему приходили мертвецы это были безликие фигуры, белые и размытые и лишь изгиб рта напоминал: это сотни твоих жертв, Нед. Мы пришли за тобой, Эддард Старк. Мы пришли за тобой, Хранитель Севера. Мы пришли за тобой, Десница Короля. Нед Старк знал, что однажды они заберут его с собой. *** Никто не учил Неда Старка справляться с чувством вины. С самого раннего детства он был тихим и закрытым мальчиком, ощущавшим груз целого мира на своих плечах. Отец любил его, Нед знал это, но не всегда находил на него время. Брандон был слишком шаловлив, часто сбегал куда-то и прятался в криптах, устраивал погромы на кухне, создавая головную боль всему замку. Он часто звал Неда с собой, говорил, что тому пора вырасти, что не соглашаясь, младший брат ведет себя как девчонка, но маленький Эддард был не преклонен. Он не хотел разочаровывать отца, но пока он был благоразумным – все внимание доставалось старшему брату, а он отходил на второй план. Он все ждал, когда же лорд Рикард обратит внимание на его достойное поведение, но тот лишь трепал его по голове, а Брандона называл настоящим вожаком, лидером стаи, своим диким волчонком. Поэтому, когда Эддарду сообщили, что он отправляется в Долину, чтобы стать воспитанником лорда Аррена он был почти рад. Легче верить в отцовскую любовь на расстоянии, чем каждый день получать доказательство своей незначительности. *** - Обнажите сталь, лорд Эддард. Я зарублю вас, как Эйериса, но лучше, чтобы вы умерли с клинком руках, - говорит брат королевы, неприятно растягивая слова. То чему его учил Джон Аррен, все то, что он узнал о жизни рядом с Робертом – все, кричало в нем и говорило: «Уходи, уходи подальше от Цареубийцы, дай ему потешить самолюбие, ответь учтиво и сдержанно и уходи. Приди к Королю на поклон, расскажи свою версию, опереди проклятых Ланнистеров». Но у Старых Богов были другие планы: сегодня им угодно было пробудить в нем волчью кровь. Когда Нед спешивается, Джейме Ланнистер лишь ухмыляется, медленно, словно нехотя спрыгивая на землю. Когда Нед обнажает Лед, он почти чувствует себя Брандоном – сильным, неудержимым, диким. Когда Нед скрещивает своей фамильный меч с оружием Цареубийцы, ему кажется, что песнь клинков напоминает рык, он почти видит рядом с собой огромного серого лютоволка дико скалящего зубы. Когда он начинает наступать, шаг за шагом оттесняя Ланнистера, нанося ему все больше мелких порезов, Нед понимает, что сам скалит зубы, подобно лютоволоку. Он отчужденно размышляет о злости, ярости и безумии, которые в нем проснулись, когда замечает, что происходит вокруг. Люди Ланнистера сцепились с его свитой, двадцать на троих. У Неда сводит челюсть от злости. Когда он бросается на Цареубийцу с еще большей яростью, как будто это вообще возможно, он замечает как лицо противника меняет в секунду с полдюжины эмоций и красной нитью сквозь них проходит удивление. - А ты достойный соперник, Старк! – выкрикивает Джейме Ланнистер, брат королевы, наследник лорда Тайвина Ланнистера, будущий Хранитель Запада, Цареубийца, замаравший руки кровью своего короля, оставляя на долю секунды стык в доспехах без защиты. - Воистину, Цареубийца, - отвечает ему Нед и вгоняет Лед ровно до середины с мягкую плоть. *** Сир Джейме Ланнистер улыбается, широко распахнув глаза, и медленно оседает на колени. Его прекрасные золотые кудри слиплись от дождя, а зрачки расширились так сильно, что зеленые глаза стали черными. Цареубийца зажимает рану руками, будто бы пытаясь удержать кровь, а вместе с ней и жизнь в своем угасающем теле. Он начинает хохотать, но вместо раскатистого смеха, который так любили его люди, выходит лишь харкающий кашель. Его губы в крови и он бледен. Брат-близнец королевы бормочет что-то невразумительное, а Эддарду слышится лишь: «Серсея, Серсея, Серсея». Да, Неду Старку определенно не нравилось убивать.