Я тоже могу такого порассказать

Так уж вышло, что разные места вызывают и всегда вызывали у меня целую гамму чувств. И дело даже не в событиях, которые в этих самых местах произошли - я мог никогда не быть в том или ином месте, однако всякий раз переживал что-то новое. Токио всегда был одним из моих любимых городов. Любовь эту я, кстати, объяснить до сих пор не могу, да и не пытался никогда. А есть ли вообще смысл объяснять любовь к чему-либо?.. Или к кому-либо? Кайю я любил почти беспричинно, наверное просто за то, что он есть. Дело не в том, что он напрочь состоял из плохих качеств, вовсе нет. Просто любить Кайю за что-то одно - невозможно. Нет, я его и сейчас люблю. Кайю вообще невозможно не любить, даже если не видел его уже сотню лет. Да и если не видел вообще. Честно сказать, он жутко безалаберный и паталогически бестолковый. Он умудрялся опаздывать на репетиции и записи даже при том, что я довозил его до дверей студии. Я обычно шел сразу в студию, а он отлучался в туалет или же за кофе. Неизвестно, чем он там занимался, но обычно его не бывало по двадцать минут, а мысль о том, чтобы пойти и поторопить его даже не собиралась тогда посещать мою голову. Однако на моей памяти остался один безумно трогательный эпизод, когда Кайя довольно эпично проспал. Даже я тогда заехал за ним довольно поздно - по моим соображениям, естественно. Кайя же тогда вообще не понимал, что происходит. Дверь мне открыли только с пятого звонка - до этого меня, видимо, игнорировали. Ну или просто не слышали, в чем я сильно сомневаюсь. Кайя был в одной рубашке, которая была ему по колено - не думаю, что она ему принадлежала изначально. Его волосы не напоминали гнездо, но лежали в беспорядке и ему постоянно приходилось сдувать непослушную челку с глаз, отчего он выглядел еще более недовольным. Из правого уха торчала какая-то кисточка сиреневого цвета, которая при ближайшем рассмотрении оказалась ушной затычкой. Глаза были сонно прикрыты, а тонкие губы все приоткрывались в намерении что-то сказать. Он стоял и недовольно смотрел на меня, словно это я проспал, а не он. - Ну и чего ты припёрся сюда в такую рань? - это даже не звучало грубо, скорее грустно, словно он давно устал от всяких там назойливых брюнетов, что имеют привычку заявляться сюда с утра пораньше. Я не знал, что сказать. С одной стороны правда рано - семь утра все-таки. С другой - в это время они уже должны были стоять в какой-нибудь пробке, а не в коридоре квартиры Кайи, куда сам хозяин меня не пускал. Мне захотелось возмутиться, но тут откуда-то сверху на меня прыгнуло что-то большое и черное. Я жутко перепугался и забыл всю гневную речь, что подготовил как раз для такого случая. - Я извиняюсь, - немного ошалело произнес я, глядя на кота, который посредством меня умудрился перепрыгнуть с одной полки на другую. Он сидел и деловито вылизывал правую лапу, придавая себе важный вид. - Гома-чан! - воскликнул Кайя, хватая кота за лапы и стаскивая со злополучной полки, - Сколько раз я тебе говорил не прыгать на людей?! - он произнес это с театральной злобой, от которой можно было разве что умилиться. Кот запрыгнул ему на плечо, балансируя там, как на жердочке. Его передние лапы зарылись в волосы Кайи как в моток шерсти. Но при всех своих добродушных повадках это был огромный разбойничий кот с горящими глазами. - Он в порядке? - спросил я только ради того, чтобы сказать хоть что-нибудь. - Конечно он впорядке, этот старый лентяй. Слезь, кому говорят! - Кайя подхватил его под брюхо и опустил на пол, - Ты что-то хотел? - спросил он, рассеяно посмотрев на меня. Я снова захотел возмутиться, но все моё возмущение почему-то иссякло при одном взгляде на Кайю. Его даже не то, чтобы не хотелось вытаскивать из квартиры на холодную улицу - я бы с радостью сам отправил его обратно в постель, да еще и колыбельную ему спел. Но он тогда, кажется, сорентировался быстро и понесся собираться. В квартиру Кайя меня так и не пригласил, но я прошел без приглашения, что, казалось, совершенно не обеспокоило хозяина квартиры. Он деловито причесывался и рылся в шкафу. - Мне нужно что-нибудь сделать с собой. Не могу же я выйти на улицу с желтым лицом. Боже, я буду выглядеть как чахоточный, как развалина, а это нечестно. Поищи под кроватью мои ботинки, пожалуйста, - бормотал Кайя, вглядываясь в свое отражение в зеркале. Он все еще был в этой жуткой рубашке, которую мне хотелось сорвать с него, поскольку выглядела она на нем ужасно нелепо. Но, увы, я не мог себе этого позволить, а потому, покорно вздохнув, опустился на четвереньки и заглянул под кровать Кайи. Чего там только не было! Старая расческа, какой-то журнал, розовый носок с идиотским узором из белых слонят - кажется, хозяин квартиры нечасто утруждал себя уборкой. Судя по его образу жизни, у него на это просто не было времени, хотя вполне возможно, что ему было банально лень. Пошарив рукой, я все-таки нащупал один ботинок и достал его. - Я нашел только один. Кайя задумчиво укусил заусеницу на указательном пальце и выхватил у меня из рук ботинок. Он залез под кровать и вылез с другой стороны, хлопая глазами. - Где же, чёрт возьми... Ах вот ты где! - он выудил со шкафа второй ботинок и снова куда-то понесся, - Спасибо! Я предпочел не спрашивать о местоположении ботинок. Под кроватью - это ладно, но на шкафу! Я все еще обдумывал эти несчастные ботинки, когда снова показался Кайя. Он был в свободной черной футболке, черных штанах и сером кардигане, который, как мне показалось, был на размер больше, однако сидел идеально. Есть такой процент людей - на них хоть мешок из-под картошки надень, а они все-равно будут прекрасно выглядеть. Он был весь такой - лощеный, аккуратный, словно его одевали и причесывали слуги Клеопатры и невозможно было даже вообразить, что несколько минут назад он носился по квартире в одной рубашке и с безобразием на голове. - Ну, как я выгляжу? - спросил он, вальяжно улыбнувшись. - Великолепно. - О, без тебя я бы не справился, - он потянулся, поцеловал меня в щеку и зашагал ко входным дверям. Этот поцелуй я помню до сих пор - меня, казалось, током прошибло, как бы это банально не звучало. И хоть Кайя мог поцеловать абсолютно любого, для меня это было впервые и настолько неожиданно, что я еще потом отходил дня три, пытаясь осмыслить, что же произошло. Нет, конечно я был в него влюблен. Влюблялся же я в собственную учительницу, в почтальона, что позволял мне разносить с ним письма, и даже в целое семейство Сато! Помню, как-то раз мы хорошенько повздорили. Причина была пустяковая, я едва ли вспомню её сейчас. Было это накануне дня рождения Кайи и, честно сказать, чувствовал я себя паршиво. Извиняться не хотелось, но и не поздравить его тоже было как-то нехорошо. Проблема решилась сама собой - на следующий день, в пятницу, я вернулся домой и нашел у своей двери роскошную корзину от Чарльза и Ко. с запиской. На голубоватой, чуть уловимо пахнущей его духами бумаге, детским, нескладным почерком было нацарапано следующее: "Большое тебе спасибо, милый Хора. Пожалуйста, прости меня за вчерашний вечер. Ты был просто ангел. Mille tendresses - Кайя. P.S. Больше я вредничать не буду", - это было вполне в его стиле. Французского Кайя не знал, но изо всех сил делал вид, что разговаривает на нем свободно. Я ответил: "Наоборот, вредничай" - и отправил ему записку вместе с букетом фиалок. Но он не бросал слов на ветер - вел себя тише воды, ниже травы. Я чувствовал себя одиноко и откровенно скучал без его идиотских шуточек и дурацких выходок. К воскресенью мысли о Кайе стали просто невыносимыми. Утром я наведался к нему домой, чтобы напомнить о надвигающемся понедельнике. Была у Кайи такая тенденция - забывать о каких-либо днях недели и спать до обеда. Дверь мне снова открыли не сразу, а когда открыли - оставили только малюсенькую щелочку. Кайя выглядывал в неё и сонно хлопал глазами. - Привет, - рассеяно пробормотал он, - Ты что-то хотел? - Завтра понедельник. Ты не забыл, надеюсь? - я улыбнулся и сунул руки в карманы, стараясь выглядеть как можно более непринужденнее. - Ааа, - непределенно протянул Кайя и снова растерянно пробормотал: - Проходи. Хотя, погоди. Халат-то я надел? Нет. Отвернись, - он покрутил пальцем в воздухе и я уже было отвернулся, когда он снова передумал, - Хотя, глупости. Я сам отвернусь. Проходи. Он и вправду отвернулся и прошел вглубь квартиры, запахивая халат. Я проследовал за ним. - У меня сегодня день рождения. Ты не забыл, надеюсь? - видимо, он кривлял меня, потому что насмешливо улыбался. Мне стало немного не по себе и вообще я занервничал - напрочь забыл об этой знаменательной дате и, честно сказать, даже не придумал, что ему подарю. - Ладно, не нервничай так. Я же понимаю, что ты забыл. В мире существую не только я. И почему мне кажется, что ты нашел себе подружку? - Кайя улыбнулся и открыл холодильник, - Как бы то ни было, приходи сегодня в шесть. Выпьем чего-нибудь и заодно отпразднуем, - говорил он, доставая из холодильника бутылку молока и выливая содержимое в блюдечко поблизости. Я снова почувствовал себя неловко. Иногда мне казалось, что Кайя может читать мысли и от этого становилось страшно. Только вот по поводу подружки он был неправ - все эти дни мою голову занимали мысли исключительно о нем. Вечером я еле заставил дотерпеть себя до пятнадцати минут седьмого, а потом подождать еще минут пять. Дверь мне открыл высокий блондин, с виду типичный дамский угодник - высветленные волосы, страстный взгляд и слишком много зубов. Эдакий красавчик, съедающий по дамскому сердцу на завтрак, обед и ужин. - Вы к кому? - спросил он, глядя не сколько на меня, сколько сквозь меня. Я оскорбился и ответил, что меня пригласили. - Проходите. Пожалуй, здесь не должно быть случайных людей. Пойдемте, я налью вам выпить. Что будете? - Бурбон. - Со льдом? - Да. Он протянул мне стакан и почти презрительно сказал: - Нет, вы только посмотрите на это. Сборная солянка. Вы давно его знаете? Светлый так быстро менял тему разговора, что я не сразу понял, о ком идет речь. - Достаточно, - ответил я. - Ну, как думаете? Он да или нет? - Что "нет"? - Выпендривается? - Я бы так не сказал. - И зря. Выпендривается. Хотя, с другой стороны, вы правы. Он не выпендривается, потому что в самом деле ненормальный. И вся та муть, что он вбил себе в голову, - он в неё верит. Его не переубедишь. Но я его люблю, на самом деле люблю. Его вообще все любят, хотя многие - нет. В квартире тем временем собралась разношёрстная компания. Было ощущение, что хозяин вечеринки раздавал приглашения, шатаясь по пивным барам и ресторанам. Скорее всего так и было. Гости чувствовали себя неловко и старались затеряться среди себе подобных, не привлекая внимания. - Он всё-таки тронутый. Устроил проходной двор, понимаешь ли, - сказал светлый и отпил из своего стакана. Откуда-то из глубины квартиры появился Кайя. Он был в одном банном полотенце, кое-как намотанном на бедрах и почему-то с баночкой жидкой подводки в руках. Увидев меня он просиял. - Хора, привет! - воскликнул он, не обращая ни малейшего внимания на укоризненный взгляд светлого. - Я принес тебе подарок. Глупость, конечно.., - это была и вправду глупость - медальон Св. Христофора в голубой коробочке, повязаной белой лентой. Зато он был от Тиффани. Кайя питал (и сейчас питает) нежную любовь ко всему брендовому и в фирменной коробочке. Я не удивился, если бы узнал, что сейчас медальон покоится на дне одной из сумок Кайи, что он забыл о нем, или вовсе потерял. Он тогда с улыбкой принял коробочку и снова поцеловал меня в щеку. - О, это так мило! - сказал Кайя и положил её куда-то на полку, - Darling, хватит курить! - обратился он к достающему пачку сигарет светлому. "Дарлинг" недовольно выдохнул, но повиновался. Я все пытался вспомнить, где его видел, - Про что ты тут сплетничаешь? - Да всё про то же. Что ты тронутый. - А, Хора уже знает. Юджи великий вокалист. Lareine. Но несмотря на это он жуткий зануда, не слушай его. Все брюзжит и брюзжит, - сообщил мне Кайя, покусывая кисточку от жидкой подводки, - А еще он знает очень много важных людей. Darling, какой номер у Камуи Гакта? Юджи, казалось, был смущен и удовлетворенно пробормотал: - Прекрати. - Позвони ему и скажи, что Хора гений! Не красней, Хора, это сказал не ты, а я. Я и не думал краснеть. - А теперь, Darling, давай обсудим, как ты сделаешь Хору богатым и знаменитым! - Кайя не был настроен серьезно, однако голос его звучал уверенно и я даже на секунду подумал, что это он всерьез. - Позволь нам с Хорой самим в этом разобраться, - сказал Юджи, намереваясь снова достать сигареты. - Хорошо. Только помни, что его агент не ты, а я. У него уже есть вокалист, а теперь будет еще и агент. Если кто-нибудь постучится - впусти их. А потом поможешь застегнуть мне платье, - с этими словами Кайя величественно удалился, даже не прихватив с собой моего подарка. Стучались без конца. За небольшой промежуток времени комната была до отказа забита мужчинами; некоторые были в военной форме. Я приметил двух морских офицеров и одного полковника авиации; но они терялись в толпе седеющих пришельцев непризывного возраста. Юджи сразу кинулся в гущу гостей, явно не желая обсуждать моё светлое музыкальное будущее. Я подошел к полке, на которой стояла небольшая вазочка с кешью. Бросив в рот несколько орехов, я обратил внимание на ровный ряд стоящих поодаль книг. Взяв наугад одну, я посмотрел на обложку. "Бейсбол, как он есть. Краткий справочник" - сообщалось рядом с мускулистым янки, который опирался на бейсбольную биту. Сказать, что я был удивлен - значит ничего не сказать. Чтобы нежный и в чем-то даже женственный Кайя любил бейсбол - ну уж увольте! Справочник еще служил своеобразным альбомом для вырезок - среди его страниц я нашел фото с наших лайвов, лайвов Lareine и еще, почему-то, Moi Dix Mois. Там же помещались еще какие-то статьи и интервью. - Радуешься за меня или просто болеешь за бейсбол? - спросили у меня над ухом и я, встрепенувшись, рывком закрыл справочник. - Почти то же самое я хотел спросить у тебя. Кайя неопределенно передернул плечами и, устремив взгляд куда-то мимо меня вскрикнул: - Darling! Я обернулся. Юджи стоял рядом с корейцем в очках и смачно затягивался. Он тут же стушевался и нырнул куда-то вглубь толпы. Кайя недовольно зашипел и стукнул кулаком по моему плечу. - Ненавижу его. Но еще больше я ненавижу, когда он курит. Я уже хотел спросить его, почему он так заботится о здоровье светлого, как в проеме открытых дверей матеаризовалась какая-то светловолосая гяру с раскосым взглядом. Помахав Кайе, она широко улыбнулась и гаркнула совершенно мужским голосом: - Тацуя! Тацуя аж охрип. - О мой Бог, - протянул он. - Что это? - в ужасе спросил я. - Хизаки. Хочешь верь, хочешь нет - он гитарист и ужасная зануда. Хизаки еще кому-то улыбнулся, помахал рукой и направился к нам. Собой он олицетворял победу над мужественностью - зрелище куда более занимательное, нежели настоящая женственность. На его и без того широкие плечи был накинут пиджак нежно-малинового оттенка, отчего он напоминал какого-то гламурного кавказского джигита. Круглая челка, спускавшаяся почти до самых ресниц еще больше увеличивала щеки, придавая своему обладателю сходство с хомяком. Тем не менее, именно из-за этого свойства - не скрывать недостатки, но признавать их - он и пользовался большой популярностью, как у парней, так и у девушек. - П-п-поздравляю тебя с.., - начал Хизаки, протягивая Кайе большущую коробку конфет. Он немного заикался - непонятно только, было ли это от волнения, или он просто кокетничал. Гитарист был ниже меня почти на целую голову и создавалось впечатление, что он смотрит на всех со священным благоговением, так как ему постоянно приходилось вскидывать голову кверху. - Прекрати это. Ты ведь меня уже поздравлял, - прервал его Кайя. - Но ведь это было по телефону.., - Хизаки растерялся и по его виду было понятно, что он не знает, что сказать. Потому он выбрал нечто среднее - а именно пожал плечами и спросил, - Ты ведь не против, что я без приглашения? Кайя покачал головой и вручил коробку конфет робкому курьеру, который только что доставил ящик бутылок с бурбоном и требовал, чтобы с ним расплатились. - Ну хорошо, - гитарист расслабился и снова улыбнулся, - Итак, кто нальет мне виски? Виски налить вызвался Юджи, он же Darling, он же вокалист Lareine. Более или менее ситуация устаканилась, я же снова остался в одиночестве. Музыка орала на весь этаж. Гостей все прибывало и прибывало, в небольшой квартире становилось душно, накурено и громко. Кайя куда-то испарился, Юджи тоже нигде не было видно - пару раз в толпе мелькала пухлощекая мордашка Хизаки - и та ненадолго. Я, казалось, уже расслабился, как совсем рядом со мной зазвонил телефон. Видимо, кроме меня его никто не слышал, поэтому я протянул руку и поднял трубку. - Алло? - Тацуя-сан, я в последний раз предупреждаю вас! На этот раз я определенно вызову полицию! - проорали на том конце провода. Я пофигистически пожал плечами и положил трубку. Как-то разом рядом со мной матеарилизовался Юджи. - Что-то серьезное? - спросил он, улыбаясь и приглаживая свои светлые волосы рукой. Теперь они были взлохмачены и он чем-то походил на домового, отчего я прыснул. Если Юджи и вправду любил Кайю, то волю своей ревности не давал. Ревнивец, должно быть, уже вышел бы из себя, наблюдая, как он порхает по комнате, держа кота в одной руке, а другой поправляя галстуки и снимая с лацканов пушинки; медаль полковника авиации он отполировал прямо до блеска. - Нет. Сосед сверху. Жалуется на шум. - Он зол? - Кажется, он что-то говорил о полиции... Юджи засмеялся. - О полиции.., - протянул он, отсмеявшись. Но когда он осознал суть проблемы, его лицо вытянулось и улыбка на губах стала деревянной, - О полиции?! Только этого не хватало! Надо срочно уезжать отсюда! Я хотел спросить, к чему такая спешка, но не успел. Где-то неподалеку завязывалась потасовка и завязывал её - вы как думаете? - тот самый тихоня-Хизаки, мотылек белобрысый, как про себя прозвал его я. Он стоял возле какого-то незнакомого мне парня и, казалось, был готов наброситься на него с кулаками. Парень был напуган и, судя по всему, вообще не понимал, что происходит. И без того раскосые глаза Хизаки еще больше съехали к носу, волосы спутались, а на щеках красовался нездоровый румянец. - Знаешь, что я с тобой сделаю? - грозно спросил он, намереваясь ухватить парня за нос, - Знаешь? - повторил он для пущей убедительности. Парень покачал головой. - Хизаки, дорогой, ты пьян, - увещевал рядом Кайя с абсолютно скучающим видом. Похоже, это для него было не впервой. - Заткнись! - рявкнул Хизаки и снова повернулся к объекту своей злости, - Я отведу тебя в зоопарк и скормлю дикому яку. Вот только допью свой стакан. Парень, казалось, был не против, но его постигло разочарование, потому что Хизаки сполз на пол, оставаясь там и бубня себе что-то под нос. - Ты, зануда. Вставай, - сказал Кайя, натягивая перчатки. Последние гости толклись у двери, но зануда не шевелился. Кайя бросил на меня умоляющий взгляд. - Хора, будь ангелом, вызови этому алкоголику такси. Пожалуйста. - Адрес скажи. - Ты ангел, Хора. Они ушли. Непосильная задача посадить гитариста в такси вытеснила из головы всякую обиду. Но Хизаки сам решил эту задачу. Он поднялся на ноги без посторонней помощи и, шатаясь, таращился на меня, задрав голову. - Пошли в «21». Будем веселиться, - сказал он и рухнул как подкошенный. Первой моей мыслью было бежать за доктором. Но осмотр показал, что пульс у него прекрасный, а дыхание ровное. Он просто спал. Я подложил ему под голову подушку и предоставил наслаждаться сном.