То, что было тогда

Шли дни, с того проишествия у озера прошло больше недели, с того момента поменялось не то, что бы многое. Просто Северус еще больше ушел в себя, давая этим повод для насмешек. Он был даже наивнее меня, думал, что Люциус будет защищать его и отвадит Мародёров, ведь брат стал лучше относится к Снеггу. Но это было не так, он бы никогда не стал помогать чистокровке, у которого бедная семья, а зачем? Это ведь совершенно не выгодно. Конечно, в открытую он этого никогда не скажет, неприлично ведь. Приличный нашелся, тоже мне! Больше всего удивляло, что Снегг не замечал, как на него смотрит Малфой: как на мусор, который пригодился один раз. Огорчало и то, что их отношения с Лили портились на глазах, он теперь уделял ей меньше времени, больше отираясь со слизеринцами, от этого было тошно. Я чувствовала свою вину за это, если бы я тогда убежала, этого бы не было и все было бы как обычно! — Это глупо! Кто хочешь подтвердит! Ну какое отношение к этому ты имеешь?! Просто случайность! Что за ребенок, — Лили причитала уже около получаса, ходя из стороны в сторону перед кроватью в спальне. Был уже вечер, около семи часов, сделанное домашнее задание лежало на тумбочке, а я все не могла успокоиться. Ведь именно сегодня было самое неприятное. Несколькими часами ранее Северус сидел под деревом, читая какой-то учебник, издалека было плохо видно. Мы с Лили и Мили, уже прозванные «Святой троицей» сидели чуть поодаль, пытаясь вникнуть в тайны зельеварения. Точнее, Эванс пыталась нам объяснить этот предмет. Но так не хотелось учиться, земля еще не остыла, хотя было начало сентября, над нами шуршали уже желтеющие листья, приветливо выглядывало солнце, просвечивая зеленые листики. Хотелось спать или просто смотреть на облака, но никак не учить этот странный, закрытый для моей головы предмет. В воде плескались рыбешки, от чего по воде шли круги, жаль, с нашего места их было довольно плохо видно. Тут все обратили внимание на идущих Мародёров, которые до этого подозрительно мирно сидели около самой воды с парой старшекурсников. Обычно их спокойствие говорит о том, что грядет буря. Об этом мне и Лили сообщила, да и я сама уже видела, как они досаждали Филчу — он был кем-то вроде завхоза, старый скряга, да еще и сквиб. Всегда придирается к ученикам по пустякам и обходит школу по ночам со своей кошкой — Миссис Норрис, — создав пару огромных луж, их так и не наказали… Нет ведь доказательств того, что это они. По довольно громкой жалобе Блэка на скуку, все разом подошли, предвкушая что-то интересное. Ведь стоило этому пройдохе заикнутся о скуке, начинался хаос. Не мог же его лучший друг — Джеймс Поттер — дать другу заскучать. — Экспеллиармус! — не успел никто опомнится, Поттер уже выбил из рук приготовившегося Снегга его палочку. Опять они к нему липнут. Вот же… Сириус и Хвост довольно заулыбались, а Лунатик, кажется, самый адекватный из них, только покачал головой, но, как обычно, ничего им не сказал. Слишком уж он дорожил дружбой этой троицы. Почему, правда, никто не знал. — Импедементо! — вот уже Северус парит в воздухе вниз головой, а все вокруг смеются. По лицу Северуса можно было сказать очень многое. Обиду, злобу, всё. Он ведь ничего им не сделал, так какое они право имеют позорить его каждый раз перед всей школой?! Как это мерзко. Тут вскочила Лили, видимо, её терпение истекло. С её-то характером она держалась довольно долго. По ее глазам можно сказать, что она эту четверку собственными руками без магии сейчас придушит. — Кто хочет, чтобы я снял с нюньчика штаны? На этот раз толпа одобрительно завыла и заулюлюкала, подстрекая Джеймса продолжить это унижение. Мы с Мили еле поспевали за разъяренной девушкой, которая уверенно и быстро шла к Северусу и остальным. — Прекратите это немедленно! — только глупый человек не поймет, что Поттер не ровно дышит в сторону Эванс, только вот, таким поведением он ее не добьется. В момент, когда она подходит, Снегга уже опустили на землю, толпа затихла, предчувствуя новое шоу, стадо… — Хватит издеваться над ним! — Не вмешивайся, грязнокровка! — я в шоке повернулась к Снеггу, который зло смотрел на них всех, как будто это она виновата. И с чего он вдруг ее так назвал? Или это его брат научил? Он и правда довольно плохая компания для Северуса, не тому его научит. Лили осталась спокойной, как удав. Она не расслышала? — Как ты посмел ее назва… — уже не возмущался, а орал Поттер, в очередной раз подтверждая нашу с Мили догадку. — Заткнись, ты не лучше! — кажется, будто наша рыжая подруга и не заметила оскорбления, продолжая злиться лишь на Джеймса и Блэка. Может, оно и к лучшему? Сириуса от слов грязнокровка буквально передернуло, он тут же скривился, изображая, будто вокруг воняет. Тоже мне, воображала! Наше время Вот что тогда произошло, Лили больше не злилась, ведь Северус уже извинился, сказав, что это вырвалось случайно. — Добрая ты все же душа, Лили. Простила его, будто ничего не было. Уверена, он сказал это не из-за ситуации! — поедая отданную Эванс мне шоколадную лягушку, я покачала головой. Мне всегда говорили, что я очень наивная, но нет. Она оказалась наивнее, ведь и правда! Ну как можно подумать, что человек, которого ты знала почти всю жизнь вдруг назвал тебя грязнокровкой? «Случайно» -очень банальная отмазка, ведь он смотрел на нее с такой злобой, но… Она слишком дорожила дружбой с ним, и — как и в случае с Люпином — мне было не понятно, чем тут дорожить. — Всё! Больше не хочу ничего слушать! Давай лучше продолжим курс зельеварения. Северус согласился помочь, он-то лучше меня соображает в этом. — её взгляд говорил о том, что возражений она никаких не потерпит, так что я даже не стала перечить ей, продолжая поедать шоколад. Наш разговор прервала вошедшая первокурсница с какой-то родинкой на лице, ее было довольно плохо видно из-за тени от шкафа, она отдала записку и быстро вышла, говоря через плечо, что потом зайдет за ответом. Это было более, чем странно. Лили тут же закончила свою тираду о важности этого предмета, с интересом смотря на странный конвертик. Не сказать, что он был обычный, было чувство, что над ним долго трудились. По всему конвертику были витьеватые узоры в виде тонких веточек дерева. Так обычно обозначали Фамильное Дерево в старых семьях. Золотистые чернила, довольно дорогая штука. Видно, отправитель не из бедных. И бумага пахнет довольно приятно. — Значит он, ну это… -Лили опустила голову, явно призадумываясь, как сказать лучше. — Из ваших, вот! Ну, из старой семьи в общем. Кивнув, аккуратно открыла конвертик, вынимая записку. Маленьким аккуратным почерком на кусочке бумаги было выведено следующее: Почему у Малфоев кожа, словно снег?

Третий

— И кто этот третий? — это вырвалось у нас обоих одновременно, от чего мы с Лили рассмеялись. У дураков мысли схожи! Хотя смех смехом, а кто отправитель и что это значит — мы не знали, это немного пугало. В книжках после этого происходили какие-то страшные события! — Элизабет, может, не стоит отвечать? Вдруг просто шутка какая или еще чего! Засмеют, ответь ты не так. И это может быть опасно! Лучше показать учителем, текст звучит зловеще. — Нет-нет! Когда-то давно я задавала маме такой же вопрос. Это звучало очень красиво, её ответ. Хоть он и пугал, но все же. Это мог написать только близкий знакомый нашей семьи. А значит он не может желать мне зла. Правильно? Правильно. Следовательно, если я отвечу, ничего плохого не случится! Взяв чернильницу и перо, на другой стороне витьеватыми буквами написала ответ. Кто бы это мог быть? Не уж-то Люциус? Кто еще мог знать ответ на этот вопрос. А отправитель знал, хорошо его знал. Это было очень загадочно и, наверное, романтично в каком-то смысле. Потому что у Малфоев душа, будто лед — Думаю, подписываться не стоит, этот человек и так знает, кто я. — с этими словами я убрала записку обратно в конвертик, отдавая его вовремя зашедшей девочке. Она что, за дверью ждала? Больше этого послания меня пугает так называемый почтальон, эта девочка, как призрак. Она еще никого не напугала? Ходит так тихо и почти не заметна, брр! — Зря ты это, говорю, зря! Что, если и правда не шутка и я ошиблась? Ну не спрашивают такое в мирных целях! Это как будто проверка на то, на сколько ты знаешь свою семью! — Тогда это точно Люциус! Он все еще сомневается, что я ему родная. И не делай такого выражения лица! Я же не вышла характером, вот он и подозревать стал! Да-да, это крайне странно, а что поделать? Остаток вечера мне пришлось успокаивать Лили, говоря, что ничего такого в записке нет. Просто кто-то от кого-то узнал и решил проверить. А если и нет, я могу дальше просто не отвечать. Правда, девушка не особо верила мне. Говорила, что так думать слишком легкомысленно. Возможно и так, но мне было до одури любопытно, кто этот Третий и откуда ему знать, что моя мама всегда сравнивала нашу кожу со снегом. Глупость, а приятно. Утро встретило нас хмуро, на улице дул пронизывающий до костей ветер, от вчерашней хорошей погоды не осталось и следа, идти на Травологию совсем не хотелось. Хотелось снова вернуться в школу и укутаться в одеяло, прихватив горячий шоколад. Мечты-мечты, они так жестоки порой. У нас был объединен урок с пуффендуйцами. К ним отношение учителя было даже строже, ведь профессор Стебель в этом году стала их деканом. Профессор Стебель была довольно полной дамой средних лет, с собранными в пучок волосами и странной одеждой, которую покрывали узоры растений. От этого казалось, что она помешана на них. Когда начался урок, моя теория подтвердилась. Она с таким энтузиазмом и рвением рассказывала чуть ли не о каждой клетке растения, что становилось страшно. Многие стояли в шоке, а кто-то пытался еще и записывать это. И почему ученики даже второго курса не предупредили нас о такой подставе?! Я не настолько люблю растения… Во второй части урока нас учили пересаживать какие-то там саженцы, которые начинали жутко орать, стоило их хоть чуть тронуть. Даже среди растений бывают истерички, вот же. Выданные наушники не сильно помогали, так как даже через них все было неплохо слышно, но так они хотя бы не оглушали и из ушей не текла кровь, как предупреждала профессор. Надежды на то, что этот урок когда-нибудь закончится таяли, но вот прозвенел спасительный звонок. — Дальше у нас Защита от Темных Искусств! — отрапортовала довольная Мили, которой крайне нравился этот предмет, ведь учитель ничего не ставил, так как про учеников постоянно забывал. И как его еще не выгнали? Он же стар, как черт! Хотя ученики любили его за это. На этом уроке он, например, забыл, кого спрашивал, поэтому всему классу прибавил по десять баллов. От профессора МакГонаггал мы узнали, что его зовут Джон Свон и, как ни странно, он был чистокровным волшебником, хотя я такую семью никогда не знала. Профессор забывал, кого спрашивал и что ставил, чем ученики не брезговали пользоваться, чего греха таить, я тоже пользовалась забывчивостью Профессора Свона. Этот урок стал любимым у всех. Все шло своим чередом, записки мне приносили крайне редко, но, читая их, я ощущала себя самой счастливой девочкой на свете. Тот, кто писал их, был крайне учтив и обаятелен, на сколько можно быть таковым на бумаге. Наши разговоры уходили все дальше от темы благородных семей, иногда затрагивая самое личное. Конечно же, это беспокоило и Мили, и Лили, ведь откуда вдруг мог появиться такой учтивый собеседник, если в школе никто особо не дружил со мной? Вариант Северус тут же отпал сам собой, он не обладал красноречивостью и слишком трепетно относился к теме семей, тогда как таинственный Третий буквально презирал тех чистокровок, которые ставили себя впереди планеты всей. Из-за этого отпал вариант и Люциуса, который таким образом мог решить следить за мной, буквально читая мысли. — Я никого не знаю, кто бы так яро не любил приверженцев чистой крови, честно… — Лили задумчиво сидела на свой кровати, сверля взглядом гобелен со львом на стене. Она сидела так уже около получаса, в задумчивости повторяя однотипные фразы. — Никого. Но это точно не кто-то со Слизерина! Там чистокровность превыше всего! Пуффендуй — тоже вряд ли, им вообще нет дела до этой темы, так же как и Когтевранцам. Остается только Гриффиндор, правильно? — дождавшись моего кивка, рыжая продолжила. — Но кто это может быть? Точно не первокурсники, их сейчас волнует не много другое, а точнее, как использовать забывчивость учителя Свона или как напакостить Филчу, только об этом и говорят! С пятого курса никому до таких малявок, прости конечно, нет никакого дела. Значит остается со второго курса по четвертый. Да, круг сузился не на много, понять, кто это, почти не возможно! Не допрашивать же каждого об их семье. — Ты уверена, что нам вообще стоит расследовать это? Пусть остается незнакомцем! А то вдруг он испугается, что мы его раскроем и перестанет писать! — этого я боялась больше всего. Не в обиду Лили и Мили, но этот человек гораздо больше понимал меня, чем они. Его семья, по его описанию, очень была похожа на мою, а его точка зрения почти что сходилась с моей! Более идеального собеседника трудно найти. Но всем, кто знал, это казалось каким-то зловещим и точно не добрым. — Иногда ваши высказывания звучат обидно. Будто никто не захочет просто так общаться со мной! Давай и правда закончим эти глупые поиски? Они нас мало к чему приведут. Лили была не особо довольна моим решением, но перечить не стала. Мне очень слабо верится, что она так оставит это. Скорее всего устроит какую-нибудь подпольную деятельность! Я то уж прознаю об этом, пусть не сомневается. Тем временем за окном уже заходило солнце, обрамляя края облаков алым, оранжевым, желтым, где-то сиреневым цветами. Солнце не обходило теплыми, последними на сегодня лучами, и Запретный Лес, ветки деревьев тянулись к лучам, даже Ива, которой обычно не нравилось абсолютно всё, была рада. Больше всего я любила смотреть на такие закаты, поле для квиддича тоже смотрелось крайне красиво. — Пора спать, Лизи, и не кидайся подушками! Тебе идет такое имя! — Ничего подобного! — терпеть не могу, когда кто-то так сокращает мое имя, мне ведь давно не пять лет!