Клиника доктора Ло

Звонил телефон, выводил знакомую мелодию. Траффи проснулся на полу у дивана. В съемной квартире – берлоге банды Мугивары – было так накурено, что дым стелился под серым потолком. Траффи сел. По полу покатилась пустая пивная бутылка и замерла под боком у храпящего в проходе Фрэнки. Траффи поднялся и вытащил из-за дивана свою катану, мельком глянув на Санджи, который, сидя на подоконнике, флегматично курил. – У тебя телефон звонит, – хмуро подсказал Санджи. Пробурчав что-то невразумительное, Траффи нащупал телефон в кармане джинсов и, перешагнув через Фрэнки, оказался в прихожей. А потом и в ванной, где, по счастью, никого не оказалось и можно было запереть дверь и побыть один на один с телефоном. Траффи знал, что, несмотря на незнакомый номер, это звонит Дофламинго. А на звонки Доффи лучше отвечать. Скидывать и игнорить – себе дороже. Иначе из-под земли достанет и заебет в мозг. И вообще заебет. Хренов альфа. – Да? – зло сказал Траффи, усевшись на край ванны и приняв вызов. – Голос у тебя, как с похмелья, – не менее зло, но при этом бодро и весело отозвался Доффи. – Это все, что ты хотел мне сказать? – Траффи понимал, что заговорил тоном сварливой омеги, но оно как-то само вырвалось. – Почти все, – подтвердил довольный Доффи. – Где ты сейчас? Сегодня и на рождественские каникулы ты должен быть дома, с семьей. Все уже в сборе, кроме тебя. – Я… – Собирайся, – прервал Доффи. – Детка-5 подъедет за тобой через час. – Нет, я же… – Траффи нервно облизнул потрескавшиеся от утреннего сушняка губы. – Тогда поезжай на такси, расплатись моей картой, – Доффи не слушал, впрочем, как и всегда. – Ты ведь не потерял карту? – Я выкинул твою карту! – Траффи повысил голос. Он всегда зарабатывал на себя сам и не собирался пользоваться деньгами альфы. – Потерял, – констатировал Доффи. – И не ври. – Не терял, – тише возмутился Траффи, подумав о том, что если станет и дальше орать, то рано или поздно проснется Луффи и начнет спрашивать: с кем ты говоришь? тебе нужна помощь? тебе нужны деньги? ты останешься с нами на каникулы? ты куда-то хочешь уехать? а ты уже развелся со своим мужем альфой? а мы с тобой запечатлеемся? Ты дашь мне себя трахнуть с узлом? а ты выйдешь за меня в Париже? Он даже не мог запомнить, что Траффи со своим альфой не женаты. Луффи просто не держал в голове такие мелочи. Помнил только, что Траффи не может уехать с ним в Париж из-за своего взрослого альфы. Траффи. Доффи. Луффи. Три человека, которым лучше было бы родиться в разное время в разных местах и никогда не встречаться. – Я приеду домой на день, – буркнул Траффи. – Если тебя к вечеру не будет – я приеду за тобой лично, – Доффи расхохотался, как будто сказал что-то забавное. – Ты куда? – сонный Луффи повис на шее у мокрого после холодного душа Траффи. – О! Ты даже побрился чутка и причесался! Куда ты? Луффи был еще совсем юным и ужасающе ласково-прилипчивым альфой. От него очень сложно было отвязаться. Если он хотел обжиматься и трахаться, то всегда легче было ему дать, чем объяснить, почему ты не хочешь вот прямо сейчас и здесь. И Траффи чаще всего давался. По крайней мере, Луффи старался сделать ему приятно, хоть и не всегда у него получалось – по неопытности, но в большей степени по глупости. – По делам, – Траффи пытался так вытереть влажные волосы, чтобы высохнуть поскорее и не застудиться на улице. – Ненадолго, примерно на день. – Возвращайся скорее!!! – из окна орал Луффи и махал руками. Траффи вздохнул, повесил катану на плечо, сунул руки в карманы и пошагал к станции аэропоездов. Было зябко и неуютно в узких переулках-колодцах среди ультрамногоэтажных типовых домов. Берлога Мугивары находилась на отшибе Мегаполиса, в спальных районах, тесно зажатых между свалкой радиоактивных отходов, космодромом и оружейным заводом. В этих краях всегда было темно – крыши домов полностью заслоняли солнечный свет. Дорогу освещали лишь неоновые огни вывесок – дешевые чебуречные, раменные, нелегальные мастерские. В одной из таких мастерских, в подвале, Траффи без всякой лицензии проводил хирургические операции и продавал лечебные порошки собственного производства. Родители Траффи оба были бетами. Учеными, интеллигенцией, врачами. Траффи с детства учился у них и хотел поступить в медицинский университет Мегаполиса. Тогда Траффи еще не до конца понимал, что его возьмут максимум в училище медсестер – на два года обучения, а потом определят в какой-нибудь медпункт в пригороде, чтобы мыл там полы и расставлял по полкам лекарства. Потому что он – омега. И никакая ординатура по хирургии ему не светит и не улыбается. Родители Траффи заразились и умерли, когда по северным районам города распространился ранее неизвестный вирус, от которого сложно было излечиться. Утечка биологического оружия с завода. Или намеренные действия правительства – массовая проверка действия вируса. Маленького Траффи тогда надолго посадили в карантин в приюте для омег и даже кое-как вылечили, правда, болезнь еще долго давала о себе знать. В десять лет Траффи собирались определить в работный дом. Но незадолго до десятилетия в приют приехал альфа Дофламинго из богатой и влиятельной семьи Донкихот. Дофламинго – невероятно, нечеловечески высокий блонди из побочной ветви семьи Ясона Минка. Тупиковой ветви, так как великаны с огромной физической силой больше годились для войны, чем для мирной жизни, и имели серьезные генетические сдвиги. Фактически – живое одноразовое оружие. Таких в мире было человек пять, не больше. Этот мир был для них слишком тесен. Дофламинго в своей шубе из розовых перьев смотрелся иррационально, бредово, нелепо. Он широким шагом прошелся тогда вдоль выстроившихся в шеренгу воспитанников приюта. Было непонятно, на кого он смотрит – глаза скрывали темные очки. Дофламинго широко, неприятно улыбался. Ему советовали благонравных красивых омежек с хорошими оценками и отменным здоровьем. Дофламинго отмахивался: сам, мол, знаю. Он остановился перед Траффи и опустился на одно колено, чтобы не склоняться, сгибаясь в три погибели. Траффи был почти на два метра ниже него. Козявка такая. Дофламинго улыбнулся еще шире и облизнул губы ярким влажным языком. Молча поднялся и ушел. А Траффи велели немедленно собирать вещи. Его забирали в семью Донкихот. Не усыновляли, конечно, нет. Его брали как омегу для Дофламинго. Маленького омежку, которого этот альфа собирался вырастить сам. Он был на пятнадцать лет старше и хотел воспитать своего омегу по законам семьи Донкихот. Траффи тогда задался вопросом: нахуя я этому Доффи? И задавался этим вопросом все последующие пятнадцать лет и по сей день. С трудом наскребя мелочи на проезд, Траффи прошел через турникет и запихался в битком набитый вагон аэропоезда. Прижался спиной к холодной металлической стенке вагона, рукой придерживая ножны катаны. Закрыл глаза, чтобы в упор не видеть остальных пассажиров. На ум опять полез сплошной Дофламинго в своей идиотской розовой шубе. Доффи маленького Траффи берег, не трахал. Только иногда усаживал к себе на колени и трогал между ног или тискал за соски. Но так, понарошку. Еще мог в щечку чмокнуть – это Траффи не нравилось, он отстранялся и мог даже нахамить. Большая часть хамства ему прощалась. Но иногда он, сам того не замечая, переходил некую грань. Грань эта могла пролегать абсолютно где угодно – где сегодня вздумается Доффи. И тогда Траффи получал от Доффи пиздюлей, еще как получал. Чаще всего Доффи порол его ремнем, а потом ставил в угол. Правда, ненадолго. Доффи был невероятно отходчивым и уже минуты через три торжественно объявлял, что все простил, забыл и вообще души не чает в Траффи. Лез обниматься и, если выдрал слишком сильно, то в качестве извинений на следующий день притаскивал для Траффи какую-нибудь дорогущую энциклопедию по медицине. Это было единственное, за что Траффи был искренне и глубоко благодарен Дофламинго – он дал ему не просто хорошее, а самое лучшее образование. Такое, о котором омега не может даже мечтать. Образование для альф – репетиторы по медицине, высшей математике и общекосмической географии, занятия на полигоне – фехтование, стрельба из винтовки и пистолетов. И даже краткий курс пилотирования космического шаттла. Все, что душе Траффи было угодно. Самым мучительным было то, что постепенно у Траффи стало вставать на этого альфу, даже когда тот не домогался, а лишь мельком трогал. Апофеоз пиздеца – момент, когда у Траффи встало оттого, что Доффи уложил его животом к себе на колени и отшлепал за какую-то провинность. Траффи поморщился и заставил себя выкинуть из башки всю эту ерунду. Не хватало еще начать вспоминать то, как они впервые потрахались с проникновением, да так, что, черт возьми, запечатлелись. Это было… апокалипсисом для Траффи. Поезд мягко качнулся и замер на нужной станции. Уже стучась в дверь поместья семьи Донкихот, Траффи подумал, что можно было бы купить хотя бы коробку конфет. Он же как-никак приперся на праздник. С другой стороны – его заставили, он идти не хотел, обойдутся без дешевых конфет. Все равно эти конфеты были бы недостаточно прекрасны для сиятельных Донкихотов. Хотя… Доффи бы конфеты точно сожрал. Но хер с ним, обойдется. – Вернулась, поблядушка, – дверь отворили мрачные и очень нарядные старейшие из семьи. Старикан Лао Джи – ему было то ли шестьдесят, то ли семьдесят. Траффи вечно путал его возраст. Старикан всегда выглядел одинаково старым и морщинистым, как дубовая кора. Старая карга Джора – хрен знает, сколько ей, разодетой в шелка, молодящейся, вечно улыбающейся. Джора с маленьким Траффи отвратительно сюсюкалась, а на взрослого вечно наезжала с претензиями. – Ну чего ты встала на пороге? – заворчала Джора. – Не омега, а курица тупая, ей-богу! – Одета как с помойки, – покачал головой Лао Джи и скрылся в глубине дома. Наверное, как всегда засел за игру в шоги. Траффи молча вошел и разулся у порога. Снял куртку и даже шапку. – Растрепанная, у-у-у, дурища, – Джора поджала губы, потянулась, пытаясь пригладить волосы Траффи. – Чего нечесаная ходишь? Траффи отстранился, ловко обогнул Джору и быстро поднялся по лестнице в гостиную – фактически спасся бегством. В гостиной было тепло от камина и светло от разноцветных огоньков гирлянды. Прямо под потолок тянула ветви огромная, свежо и одуряюще пахнущая елка. Елку наряжали младшенькие – вечно молодая крошка Сахарок и развеселый, порою крайне гадостный Деллинджер. Доффи сидел в кресле у камина и что-то печатал на мини-терминале сети. Кажется, работал – судя по редкому для него более-менее серьезному выражению лица. – Пойди сюда, – Дофламинго, не отвлекаясь от терминала, поманил Траффи пальцем, растягивая губы в довольной улыбке. Траффи неохотно приблизился. – Целуй альфу, – Доффи указал на свою щеку, обозначая, куда именно целовать. – Обойдешься, – проворчал Траффи и добавил: – Я хотел бы побыть с вами за ужином, если уж тебе это так надо – чтоб вся семья в сборе, – а ночью уехать. У меня дела. – На улице холодно было? Погрейся в душе и отправляйся в свою комнату. Жди меня там, – велел Дофламинго, как будто вообще не слышал слов Траффи. – У меня дела, говорю, – упорно повторил Траффи. – Я не останусь на каникулы! Доффи коснулся его пальцев, сжимающих ремень от ножен катаны: – Вот, руки холодные. Знал же, что ты замерзнешь. Грейся иди, не глупи. Джора прикупила тебе одежды к празднику. Но я разрешаю – ходи в своем шмотье, если оно тебе больше нравится. – Мать твою, – процедил Траффи. И ожидаемо получил раскрытой ладонью по лицу – без замаха, но так сильно, что голова мотнулась. – За языком послеживай, – зло сказал Доффи и совершенно невпопад расхохотался. – Извини, – Траффи опустил взгляд, потирая ушибленную скулу. Он знал, что Дофламинго резко и порой неадекватно реагирует на упоминание матери или отца. Его мама умерла от болезни, когда он был совсем маленьким. А отец… с ним приключилась какая-то темная, мутная и дурно пахнущая, как тина в затхлом болоте, история. Такая история, после которой Доффи иногда просыпался от кошмаров, а в полусне рассказывал какие-то бессвязные жуткие бредни. Траффи знал и все равно раз за разом допускал такие тупые ошибки. Они с Доффи постоянно делали друг другу больно, даже когда этого не хотели. – Извини, – повторил Траффи и посмотрел на своего альфу. – Ну, полно, помиримся, – Дофламинго заулыбался и подставил щеку. Траффи покорно чмокнул его и отправился в душ. Все-таки отходчивость у Доффи была 80-го левела. Стоя под горячими струями воды, Траффи вспоминал, как впервые по-крупному предал Дофламинго. Траффи было лет тринадцать, когда в поместье приехал брат Дофламинго. Высоченный альфа-блонди в шубе из черных перьев. Он был очень похож внешне на Доффи и сильно отличался от него по характеру. Мягкий, неловкий, трогательный, его хотелось защищать. Его звали Росинант, но все сокращали имя до Роси, а Доффи называл его Корасоном, своим сердцем. И, кажется, любил его. Маленький Траффи вместо Роси или Корасон говорил "Кора-сан" (черт знает почему), отчего у Кора-сана делалось смешное растерянное выражение лица. Кора-сан был офицером космического флота и в поместье появлялся редко – большую часть года он проводил на орбитальной военной станции Юпитера. И, тем не менее, следующие несколько лет Траффи виделся с ним чаще, чем с Дофламинго, который тогда делал политическую карьеру и уделял ему очень мало времени. Траффи быстро привязался к Кора-сану – порой молчаливому и печальному, а порой открытому, улыбающемуся всегда искренне, а не через силу, как Доффи. С Кора-саном было тепло и уютно обниматься. Однажды увидев их вместе, Дофламинго велел Корасону валить обратно в свой космофлот. Валить немедленно и не совращать чужих малолетних омежек. Была крупная ссора. Кора-сан уехал, но обещал Траффи, что вернется за ним. А Дофламинго сказал, что сам виноват в такой ситуации – берег Траффи, затянул с тем, чтобы оттрахать его как следует. Вот у Траффи на почве течек и недоеба и поехал крышняк. Траффи заявил ему: какой недоеб?! Это чистая любовь! И этим окончательно доконал Дофламинго. Он притащил Траффи в особую комнату, которую было бы правильно называть "комната наказаний". Там не было ничего, кроме кровати и большущего кресла, а по стенам были развешаны наручники, кнуты и стеки. Притащил, насильно раздел, усадил в кресло и приковал ноги и руки к подлокотникам так, что колени не сведешь. И очень грубо и больно отымел. Член у Дофламинго был огромный даже для альфы – длинный и толстый, толще, чем запястье Траффи. Дофламинго лишь слегка – так, чтобы для начала хотя бы головку присунуть – растянул Траффи пальцами, больно царапая изнутри ногтями. И двигался короткими толчками, все глубже загоняя член, заполняя. Траффи скулил и просил вытащить, смаргивал навернувшиеся на глаза слезы. Он был гордым и никогда не думал, что станет так недостойно себя вести. Но, чуть не плача, упрашивал не вставлять до конца – слишком больно, слишком большой член, слишком резкие движения. Но Дофламинго это, кажется, нравилось – то, как Траффи мучается, болезненно стонет и вскрикивает под ним. Доффи засадил ему до узла и еще долго-долго имел, чтобы Траффи растянулся и стал податливее. А потом пропихнул и узел. И самое ужасное – в этот короткий миг Траффи отчетливо ощутил, что всё. Всё. Они запечатлелись. Он теперь принадлежит Дофламинго и всю жизнь будет его омегой. Доффи может умереть, но Траффи навсегда останется его омегой на физиологическом уровне. От осознания этого и от того, как его заполнял член альфы, от чувства принадлежности Траффи с хриплым стоном обкончался, вцепившись в Доффи. А потом, после оргазма, было так больно, что ни сесть, ни встать, только лежать на кровати, раздвинув ноги. Единственное, за что в этой ситуации Траффи мог сказать Дофламинго спасибо – тот перед сексом принял контрацептивы для альф, и Траффи не залетел. "Тебе еще рано, – сказал тогда Доффи. – Тебе учиться надо, а не детей рожать". После этих слов Траффи наконец-то осознал, что, наверное, предал его, когда влюбился в другого… – Эй, дуреха! – в дверь ванной громко постучалась Джора. – Ты там в обморок не грохнулась? Ты какая-то бледная была. – Я в порядке! – Нужно было поскорее отозваться, иначе Джора бы заорала еще громче и настойчивее. Траффи был рад, что она отвлекла его от мыслей, которые рано или поздно вернулись бы к тому, как Кора-сан погиб на военной операции в космосе. Кора-сан… – Выходи уже! – Джора вновь побарабанила по двери. – Я хочу показать, какие наряды купила для тебя в Париже. Это просто шедевры! – Нет, – коротко отрезал Траффи, выходя в одних джинсах, держа в руках свою футболку и кенгуруху. – Мне Доффи сказал сидеть в своей комнате и ждать его. – Вся в татуировках! – Джора уставилась на его грудь и руки. – Как преступница какая! Траффи сидел на кровати в своей маленькой светлой комнате. Здесь не было ничего лишнего, лишь узкая кровать, встроенный в стену шкаф, письменный стол с терминалом Сети, стул и большой стеллаж, забитый книгами, на верхней полке которого стоял старинный глобус ночного неба. Траффи посмотрел на свою катану, стоящую у шкафа, – даже за ужином он не собирался с ней расставаться, все в поместье ходили при оружии, это тут считалось самым нормальным поведением. Вид катаны всегда успокаивал – Траффи удалось подавить неприятную нервную дрожь. Он не знал, чего ждать от Доффи. Вдруг потащит в комнату наказаний? Где-то месяца два назад Траффи серьезно нахамил ему и был прикован и высечен стеком. Траффи это как-то совсем не понравилось, он бы не хотел повторения. И сейчас перебирал в уме все свои проступки, совершенные за последнее время. Он пару месяцев кантовался в берлоге Мугивары, а в поместье не отсвечивал. Правда, когда раз в несколько недель Дофламинго звонил – Траффи всегда брал трубку. И вроде никак особо не провинился. Ну, торговал кустарными лекарствами по сниженным ценам, оперировал без лицензии – однако ни один из его пациентов не умер и не был травмирован. Ну, трахался с Луффи, так ведь Доффи ни словом не обмолвился, что его это не устраивает. И, честно говоря, Траффи знал, что никогда не поедет с Луффи ни в какой Париж. Хотя бы потому, что они родственники и плохо совместимы. С одной стороны, они хорошо ладили и, казалось бы, совпадали, а с другой стороны, были как два кусочка паззла – вроде и одного цвета, но друг к другу не подходят. И Траффи даже думать не хотел о том, как может разозлиться Дофламинго, если решит, что у них с Луффи все серьезно. Но… а может, и не разозлится? Может, просто выкинет Траффи, как мусор, и отъебется наконец от него? Хотя отъебаться ему будет сложно, ведь они запечатлены. Траффи отвлекся от своих мыслей и весь подобрался, когда дверь отворилась. Вошел Дофламинго, запер дверь и уселся на кровать подле Траффи: – Согрелся? Есть хочешь? – Согрелся. Не хочу, – Траффи попытался отодвинуться от него, но огромный, щекочущий мягкими розовыми перьями Доффи словно занял собой всю комнату. – Что это были за попойки и драки в кабаке за помойкой? И приводы в полицию? – поинтересовался Доффи, совсем зажав Траффи и большой горячей ладонью забравшись ему под футболку, оглаживая бок, словно пересчитывая ребра. – Территорию делили с группировкой Триллер Барка, – сухо отозвался Траффи и вздрогнул, когда чужие пальцы скользнули по груди, задевая пирсинг в сосках. И татуировки, и пирсинг – все это Траффи когда-то сделал назло Доффи, сбежав от него на несколько недель. Дескать, это, блядь, моё тело, вообще что хочу, то с ним и делаю, тебя не спрашиваю. Но после, увидев уже зажившие татушки и маленькие колечки – по два в каждом ухе, по колечку в сосках и одно крошечное кольцо в головке члена, – Дофламинго не рассердился. Он обидно расхохотался и назвал Траффи "маленьким мазохистом" и "сладким извращенцем", утащил в свою спальню и долго больно ебал. – Ну и как? Поделили? – Доффи навалился, жарко влажно лизнул в ухо. – Д-да, – буркнул Траффи, отворачиваясь, пытаясь отстраниться. – А знаешь, почему вам это удалось? – Доффи прихватил его за сосок, оттягивая и выкручивая. – Потому что я выкупил у Триллер Барка для тебя твою подпольную мастерскую и еще несколько соседних домов. Обменял на пару складов у порта. И тебя теперь крышует наша семья. – Я… – Помолчи, – прервал Доффи, пребольно дернув за колечко в затвердевшем вставшем соске. – Я был зол на тебя за твою опрометчивость. Все можно было уладить без мордобоя, но нет, тебе лишь бы подраться вместе с Мугиварами. – Пусти, – Траффи дернулся, но только сделал себе еще больнее. – И не лезь в мои дела. – Твои дела? Да нет никаких _твоих_ дел, дурак, – не выдержал и начал сердиться Доффи. – Общие у нас дела. – У меня своя банда и альянс с Мугиварами! – прохрипел Траффи, вдавленный в кровать. Уставившись в очень близкое сейчас, перекошенное лицо Доффи, он подумал, что тот скажет: тупая ты пизда! Но – нет. – Раздевайся, – явно сдерживая гнев, велел Дофламинго, поправив очки, за матовыми стеклами которых невозможно было различить его взгляд. – Вел ты себя сносно, исключая этот инцидент. Обойдемся легким наказанием. – Но я… – Замолчи, – Доффи прижал палец к его губам. – Или я отведу тебя в комнату для наказаний. И выдеру тебя не абы чем, а прыгалками, ты понял? Траффи понял. В прошлый раз, когда его за крупную провинность выдрали скакалкой, он от каждого удара так орал, что потом вся семья на него косилась. А Доффи даже приходил к нему в комнату извиняться и мириться. Сказал, что допустил ошибку – нельзя было в порыве гнева сечь таким мучительным и опасным девайсом. Лучше бы, мол, широким ремнем отшлепал. Траффи его не извинил, в очередной раз сбежал из поместья и долго ныкался по съемным квартирам, ночлежкам и каким-то стремным мотелям. Все что угодно, только не хлесткие жгучие удары тонкой жесткой скакалкой. Да и в комнату наказаний не хотелось, еще чего доброго опять прикуют там наручниками и черт знает когда освободят. Траффи по-быстрому разделся, стараясь ни о чем не думать. Особенно о том, что у него не только надроченные соски затвердели, но и член уже наполовину встал. Все-таки Траффи порядком вело от близости своего альфы, и с этим было трудно что-то поделать. Особенно ужасно становилось во время течки – тогда, стоило Доффи лишь притиснуть и погладить Траффи, как у того уже буквально смазка по ногам текла. И все время хотелось на ручки. Это было таким пиздецом, что Траффи старался срулить из дома за пару дней до течки и переждать, где-то перекантоваться. Например, у Луффи, который всегда рад был помочь – приласкать, утешить, оттрахать. С Луффи было приятно заниматься сексом, хотя Луффи по неопытности и наивности часто тупил не в кассу. Только всегда оставалось гадкое, тянущее чувство недоебанности. У этого чувства был слабый горьковатый привкус одиночества. – Так легко возбудился? – Доффи широко, неприятно улыбнулся, притянул к себе Траффи и пару раз слегка шлепнул по заднице. – Иди ко мне. Насильно усадил на колени лицом к себе. Спросил на ухо: – Что? Не может тебя твой Луффи удовлетворить? Мало тебе его члена? – Не мало, – невнятно пробурчал Траффи, отворачиваясь, но обнимая Доффи за широкие, покрытые мягкой шубой плечи. Траффи понял, что отходчивый Дофламинго уже опять переключился, сменил гнев на милость. И теперь надо было постараться его снова не выбесить. – Мало, – утвердительно сказал Доффи и полез тискать между ног, грубо всунул палец. – Вообще-то думал тебя трахнуть уже после семейного ужина. Но ты так откровенно меня хочешь, что я даже не знаю, что и делать. Нехорошо заставлять тебя терпеть до ночи. Траффи хотел ответить что-нибудь более-менее остроумное и, желательно, обидное, но только шумно выдохнул, уткнувшись носом в щекотную розовую шубу. Потому что Дофламинго по-хозяйски прихватил за задницу и всунул в него уже и второй палец – бесцеремонно и резко. Эти длинные, очень длинные пальцы были ловкими и совершенно безжалостными к Траффи. – Хочешь мой член? – шепотом спросил довольный Доффи и вновь лизнул в ухо, дразня. – Скажи честно. Хочешь, чтобы я засадил тебе поглубже, с узлом? – Н-не хочу… – Траффи хмурился. После того как Дофламинго в их первый раз жестко вытрахал его, Траффи побаивался его огромного толстого члена. И старался реже с ним встречаться. После ебли каждый раз дырка была так растрахана, натерта и растянута, что ноги не сведешь – больно. Траффи приходилось долго отлеживаться. А самым отвратным было то, как мокро и липко становилось от вытекающей спермы. Хотя Траффи знал, что если будет вести себя хорошо, Доффи ответно станет с ним гораздо аккуратнее и ласковее, может, даже не будет вставлять член до конца, потрахает на полтычка и медленно. Тогда и после секса будет полегче. Доффи мог быть нежным – под настроение. Мог подолгу вылизывать Траффи между ног и мастерски отсасывал, лаская его член своим длинным, очень горячим языком. В такие моменты Траффи так перевозбуждался, что мог раскричаться от удовольствия, а один раз его так вшторило, что он даже сам попросил его выебать. Это было стыдно. Траффи старался такое не вспоминать. – Давай я сделаю вид, что принудил тебя. Тогда тебе будет не так стыдно, – развеселился Доффи, угадавший ход его мыслей. – Мне не стыдно, – процедил Траффи. – Бесстыжий, – Доффи уже откровенно ржал над ним, не переставая тискать. – Давай-давай, расстегни мои брюки… Да, так… Мне нравятся твои руки, Ло. Траффи, все еще отворачиваясь, пару раз провел ладонью по его крупному встающему члену, такому толстому, что так просто не обхватишь. Буркнул: – Чем нравятся? – Ловкие. Руки хирурга. И в татуировках. Тебе идет, – отрывисто произнес Доффи. – Подрочи мне немного и садись сверху. – Не командуй. – Траффи пробило дрожью от его слов. – Целуй меня, – велел Дофламинго, который, как обычно, был на своей волне и слышал только то, что хотел услышать. Он уже откровенно трахал Траффи пальцами, глубоко пропихивая их и слегка разводя в стороны, растягивая. Траффи от всей души громко и отчетливо послал его на хер. Но потом почему-то так получилось, что он, Траффи, уже хрипло постанывал и сам насаживался на твердо стоящий огромный член. Крупная головка протискивалась с трудом, но дальше скользила чуть легче. Траффи не мог опуститься до конца и принять член полностью, но зачем-то очень хотел это сделать, даже несмотря на то, что ему было больно. – Мазохист, – Доффи крепко обнимал его, придерживая. – Хочешь, чтобы я вставил тебе до узла? – Не хочу, – автоматически отказался Траффи, но его все равно стиснули сильнее, легко подняли и теперь трахали на весу, не слушая никаких криков и возражений. – Опусти меня… на кровать… – Траффи ненавидел себя за этот жалкий умоляющий тон. Но ему было страшно ебаться в такой позе – с члена никак не снимешься, лишь сильнее насаживаешься, и он входит очень глубоко, остается только цепляться за Доффи и скулить. – Хорошо, но тогда я выебу тебя два раза подряд, – поторговавшись, Доффи вжал его спиной в кровать. – Ты уже растянулся. Чувствуешь, как легко входит? Мне кажется, тебе даже мало этого. Хочешь, я вставлю еще и палец? – Нет! Нет, – Траффи всхлипнул и заткнулся, стараясь не сорваться на постыдные жалобные мольбы. Доффи хрипло рассмеялся. Довольный до безобразия. Он двигался осторожно, но зато пребольно стиснул соски Траффи, оттягивая за колечки: – Нравится? Траффи мотнул головой. – Почему тогда сам начал насаживаться и так сладко стонешь? – Доффи откровенно веселился. А потом грубо сгреб Траффи и присунул до упора, с узлом. Траффи мелко задрожал, обхватил своего альфу руками и ногами и кончил под ним. – Я не хочу идти на ужин, – мрачно сказал Траффи. Он чувствовал лишь усталость, тоску и желание запереться в ванной, просидеть в горячей воде часа два, а потом каким-нибудь чудом оказаться в постели и надолго уснуть. – Надо было мне раздеться, а то ты мне всю рубашку обкончал, – задумчиво заметил Доффи, сидящий на кровати подле лежащего Траффи. – Сейчас я тебя искупаю, одену и приведу в порядок, не волнуйся. – Я не волнуюсь, я на ужин _не хочу_, – с нажимом повторил Траффи, злясь. Правда, злился он вяло, клонило в сон, по телу разливалась истома. Еще бы его кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь слушал! Доффи поднял его и понес мыться. – Ты останешься на три дня, Ло, – Доффи запихал его в ванну с теплой водой и довольно грубо, но эффективно мыл. Облил шампунем, пару раз мокнул головой под струю из крана, а теперь бесцеремонно залез рукой промеж ног, ощупал растраханную саднящую дырку. – Нет, – Траффи невольно дернулся, зажал его руку коленями. – Завтра утром уеду аэропоездом. – Сиди смирно, – с нажимом, вновь разведя его ноги, велел Доффи. – Погоди-ка, где у нас был лечебный крем? А, вот… эх… Он уронил баночку в ванну и полез доставать, погрузившись по локоть и промочив рубашку, которую так и не снял. – Я сам, – проворчал Траффи. – Дай мне. – Думал тебя отпустить после торжества, – Доффи опять слышал только себя самого, скользкими от густого, не тающего в воде крема пальцами сунулся, вставил сразу два в опять задергавшегося Траффи. – Но у тебя начинается течка, Ло. И на этот раз ты проведешь её со мной. Это не обсуждается. – Не может быть течки, – Траффи вцепился в его плечо. Течка прошла не так давно, и до этого вечера никаких её признаков не проявлялось. Иначе Траффи бы еще сто раз подумал, прежде чем приехать в поместье. И дело было не только в том, что он терпеть не мог вести себя как слабая ласковая омежка при Доффи. Он боялся, что рано или поздно они оба – и он, и Дофламинго случайно сорвутся на долгую сцепку без контрацептивов. Ну и все. Пиздец. Траффи чувствовал, что залетит с одного раза. Это не имело под собой рационального обоснования, так как он в детстве много болел, да еще и был ребенком двух бет, то есть стать многодетным ему не грозило. Но он просто знал – с Доффи залетит. Так же, как запечатлелся – с одного раза. Такая вот злая судьба. – Не может быть? – Доффи громко обидно засмеялся. – Да у тебя все в смазке, и дело тут не в лечебном креме. И ты был таким податливым, легко принял мой член полностью. Обкончался, стоило присунуть. – Ты… – Я предохранялся, – порой Доффи игнорил его, а порой – напротив – понимал с полуслова, угадывал мысли. – Ты еще маленький, тебе рано рожать. Он опять засмеялся и поцеловал Траффи в лоб. Добавил отвратительно весело: – Хотел еще раз трахнуть, но у тебя такой растерянный и жалобный вид, что у меня аж слезы на глаза наворачиваются. Подожду до ночи. Траффи нахмурился. Ему до одури захотелось сбежать из поместья. Вот отвлекутся все на танцы вокруг елочки, тут Траффи и свалит по-тихому. Правда, было страшно представить, как Доффи выбесится. Но можно ведь не представлять, а сразу утекать. – У тебя ужасно противное лицо. Поцелуй меня, Ло, – Доффи прижался губами к его губам и поцеловал жарко, мокро, смачно. Как сам любил, чтоб долго и с языком. Траффи сначала морщился и пытался отстраниться, но быстро сдался. И зря. Потому что у него снова встал член, и соски напряглись. Это все чертова течка. Совершенно невыносимая похоть, неконтролируемая, когда свой запечатленный альфа так близко. Траффи сидел за праздничным столом подле Доффи. Голова слегка кружилась, было жарко, муторно и томно. Траффи чувствовал себя одуревшим от похоти и совершенно несчастным. Конечно, Доффи, вытащив Траффи из ванны, наскоро сделал ему минет – глубоко заглатывал и бесстыдно вылизывал член, лез пальцами в задницу. Но, только что обкончавшись, Траффи вновь завелся – от прикосновений. Доффи всего лишь подсушил ему волосы полотенцем, в процессе, правда, погладив по голове, а Траффи уже опять дрожал от возбуждения. Траффи потер горящий чуть влажный лоб, мрачно уставился в кружку с травяным отваром, снимающим болевой синдром и высокую температуру при течке. Да, все пили шампанское, Деллинджер с Сахарком лакомились шоколадным молоком, а он, Траффи, как наказанный, бухал целебный настой. Траффи отодвинул подальше от себя миску с салатом и поднос жареного мяса – на еду было тошно смотреть. Расчистив себе часть стола, Траффи улегся грудью на скатерть и приложил пылающий лоб к холодному графину с ледяным лимонадом. Долго сонно наблюдал, как сквозь кубики льда помигивают огни елочной гирлянды. Вот синие огоньки загорелись, вот медленно угасли, и зажглись клубнично-красные лампочки. Это успокаивало. Траффи представил себе, что едет сейчас в ночном аэропоезде и сквозь влажное от мокрого снега стекло смотрит на огни проносящихся мимо пневмокаров. Ехал он на окраину Мегаполиса, к Луффи… Да вот только почему-то на станции его встречал высоченный блонди. Кора-сан. Это определенно был он, но его глаза были скрыты очками, а плечи укрывала розовая шуба, перья которой слиплись от тающего снега. Траффи очнулся, резко распахнул глаза – Деллинджер оглушительно хлопнул хлопушкой и пронзительно захихикал. Траффи стало как-то страшно и беспокойно, сон не шел из головы. Он все еще видел себя в ночи на платформе и выступающего под свет фонарей блонди – Кора-сана, но не Кора-сана. "Да пошли вы все к черту", – Траффи дотянулся до чужого бокала и залпом выпил шампанское – аж слезы на глаза навернулись, а от пузырьков защипало в носу. Траффи прекрасно знал, что пить алкоголь течным омегам нельзя, последствия неприятные и непредсказуемые. Но ему стало как-то несколько похер. – Трафальгар, – серьезно сказал Гладиус и попытался спрятать от него бутылку бейлиза. – Не стоит этого делать. – Дай сюда, – Траффи ухватил бутылку и мрачно уставился на Гладиуса, который одной рукой удержал бейлиз, а второй поспешно закрыл свое лицо. Гладиус всегда носил маску, прятал лицо от подбородка до переносицы, и сейчас, когда за едой пришлось маску снять, ему было явно неуютно от взгляда в упор. Траффи сощурился. Ему было даже немного жаль Гладиуса – тот был всего лет на семь старше, учил Траффи стрельбе из снайперки, и они раньше неплохо ладили. Ну, как неплохо… Траффи каждую тренировку был сурово пизжен и каждый чертов день ходил в бинтах и пластыре. Правда, иногда ему, еще маленькому, нравилось отдирать пластырь с поджившего неглубокого пореза и трогать новую тонкую розовую кожу. – Я предупредил, – спокойно сказал Гладиус и отпустил бутылку. – Предупрежден – значит вооружен, – Траффи, чувствуя, как его ведет с шампанского, выпил из горла немного сладкого терпковатого бейлиза. Цветные огоньки мигали, комната медленно и плавно вращалась, Траффи глядел, как Дофламинго с младшенькими водят хоровод вокруг елки. То тихая, то громкая, как шум взлетающего шаттла, играла музыка. Траффи отпил еще чуть-чуть. Приторная сладость. – Гладиус… – Траффи придвинулся и навалился на его жесткое плечо. – Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? Твои белые волосы. – Трафальгар, закуси конфетой, – устало посоветовал Гладиус, сунул ему в руку шоколадный батончик. – Они белые, – повторил Траффи ему на ухо, прижимаясь теснее. – Почти как у Смокера. Знаешь Смокера? Однажды он арестовал меня за уличные разборки, заковал в наручники, отвез в участок и там… Черт, у него такой большой… – О чем ты толкуешь, блядина? – через стол перегнулась и прошипела, кривя лицо, Джора. – Напилась в течку? Курица тупая! Опять позоришь молодого господина? – Иди на хуй, – Траффи улыбнулся и показал ей средний палец, чувствуя невероятное счастье от этого идиотского поступка. – Даешь всем подряд, – понизив голос, зашептала Джора. – Шлюха. – Шлюхи дают за деньги, – Траффи съел шоколадку и запил бейлизом. Перед глазами все расплывалось и текло. Счастье резко сменилось ноющей, щемящей тоской. Куда-то поставив бутылку, Траффи закрыл пылающее от жара лицо руками. Стало еще хуже… – Ло нехорошо, ему надо подышать воздухом, – Доффи обхватил его за пояс и вытащил из-за стола. Крепко прижимая к себе, повел на террасу. На открытой террасе тускло горел фонарь. Было холодно. За краем фигурного козырька падали крупные хлопья снега вперемешку с каплями дождя. – Мерзнешь? – Доффи обнял Траффи сзади и укутал полами своей шубы. – Нет, – Траффи вздохнул, окутавшись облаком пара. И в чистом морозном воздухе отчетливо различил запах своего альфы. Траффи был на удивление равнодушен к запахам, и, может, это частично объясняло его неразборчивость и пофигизм в выборе того, с кем потрахаться. Наверное, это результат того, что он серьезно болел в детстве – Траффи точно не знал, и ему было наплевать, по большому счету. Но сейчас он глотал свежий воздух и чуял слабый сладкий запах Доффи. Доффи не пах, как положено альфам – сильно, мускусно, с нотками можжевельника, древесной смолы, морской соли и дыма от костра. Доффи пах небом, облаками и западным ветром. Его запах был легким, летучим, медово-лимонным. И с едва уловимым солоноватым привкусом крови. Траффи обернулся и уткнулся носом куда-то ему в живот – куда уж дотянулся. Обвил руками, отерся щекой. – Иди сюда, – Доффи поднял его, оторвав от пола террасы, и грубо долго целовал. – Я хочу трахаться, – честно сказал Траффи, облизнув саднящие от поцелуев губы. – Я знаю, – Доффи разулыбался. Траффи думал, что сейчас Доффи скажет какую-нибудь гадость, судя по премерзкому хитрому лицу. Но нет, он молча унес Траффи в дом. Траффи проснулся с большим трудом. Он лежал голый, укрытый лишь простыней, на большущей кровати в комнате наказаний. Подле него валялся широкий кожаный ремень и зажимы для сосков. Траффи прищурился, долго тупо смотрел на эти девайсы, а потом провел ладонями по груди, задел пирсинг и дернулся от боли. Соски были замучены и сильно раздрочены – на коже синяки от зажимов. Кажется, тугие металлические прищепки долго, очень долго не снимали. Откинув край простыни, Траффи сначала увидел идущие по бедрам – и внешней и внутренней стороне – широкие красные полосы от ремня, а уже потом почувствовал, как же они ноют от каждого неосторожного движения. Его не просто выпороли, а выпороли сильно. Траффи сместился и наткнулся на что-то холодное, металлическое. Это оказались наручники. И не какие-нибудь игровые, с мягкой вкладкой, а строгие, такими сковывают заключенных. От наручников у Траффи остались следы на запястьях. Траффи очень медленно сел и кое-как свел колени. Промеж ног было горячо и мокро от смазки и все болело. Кажется, его долго ебали и не просто так, а со сцепкой. Не сразу, но Траффи припомнил отдельные моменты: он сам жался к Доффи, сам лез ему в штаны. По первому же требованию послушно вылизал его член, даже пососал во рту головку – сколько поместилось. Сам насаживался, скакал на этом толстом члене и кричал. Сам спизднул что-то о Смокере и наручниках… тут память Траффи давала сбой, но одна картина виделась четко. Доффи хрипло спрашивал: ты плохой омега? Траффи еле проговаривал сквозь стоны: д-да… Доффи злился и улыбался одновременно: и что мне с тобой делать, Ло? И Траффи сам сказал: наказать, меня нужно наказать, я был плохим. Ну, видать, его и наказали. И, вероятно, он сам хотел, чтобы его отпиздили так сильно. В новогоднюю ночь желания должны сбываться, ведь так? Траффи вновь откинулся на кровать. Он опять перевозбудился. Это было нормально, течка ведь как-никак. Да вот только стояло у него не просто так, а на то, что Доффи его строго наказал. Траффи наскоро подрочил, но это не принесло облегчения. Ему хотелось альфу на поебаться. И не какого-нибудь, а обязательно своего. От этой отвратительной беспомощности и зависимости хотелось взвыть. И он уже почти взвыл, но тут в комнату вошел Доффи. – Держи, – Доффи с порога швырнул ему блистер омежьих таблеток для снятия симптомов, приблизился, сел на кровать и сунул Траффи под нос кружку с отваром. – Прими три таблетки и запей. Дофламинго выглядел серьезным и собранным – редкое зрелище. Траффи быстро принял лекарство. – У меня есть для тебя задание, – Доффи забрал у него пустую кружку. – Ты должен кое-что сделать для семьи. Если не справишься, я подберу для тебя задачу полегче. Но мы очень на тебя рассчитываем конкретно в этом деле. – Тогда дай мне блокираторы, – помрачнел Траффи. – Какое задание в течку? – Ты вечером пойдешь в омежью консультацию, – удивил его Дофламинго. – Там самое место омегам в течке. Я устроил тебя туда на должность хирурга и терапевта, помощника доктора Дитриха. – Но… – Ты должен дослушать, Ло. Я не буду объяснять дважды, – Доффи прижал палец к его губам. – Сегодня на консультацию придет один интересующий нашу семью омега. Ты должен познакомиться с ним и подружиться. Поэтому удачно, что у тебя течка, – к течным омегам другие течные омеги мягче и терпимее, сразу проникаются симпатией. Он немного помолчал и продолжил, неприятно улыбаясь: – Когда ты его увидишь, то сразу поймешь, что сможешь с ним сойтись. Он сирота, приютский, прошедший работный дом. Как и тебя, его забрали в семью, только уже в старшем возрасте. Этот омега, как и ты, Ло, обучен фехтованию, стрельбе, рукопашному бою и пилотированию военных шаттлов. Будь с ним начеку. Траффи весь подобрался. Всерьез заинтересовался. Дофламинго рассеянно погладил его по голове: – Альфа этого омеги – Эрвин Смит – мешает бизнесу нашей семьи. Он перешел нам дорогу. Нам нужен товар, который производит его фирма. Мы предложили Смиту высокую цену и отличные условия сделки. Но он упорно отказывается. Поэтому мы собираем о нем информацию и внедряем своих людей в его окружение. Ты понимаешь, Ло? – Угу, – Траффи обхватил голову руками – несмотря на выпитый лечебный отвар, она кружилась. Того и гляди, башка треснет от боли. Он решил на все соглашаться и не спорить. Хотя прекрасно понимал, что, скорее всего, Доффи просто хочет контролировать его – дал задание, устроил на работу. Ну, пусть поконтролирует пока. У Траффи не было сил сопротивляться, да и попрактиковаться с известным доктором Дитрихом – полезный опыт. – Мне надо… – Траффи попытался сосредоточиться. – Мне надо зайти к одному знакомому. У него на квартире часть моих вещей, там книги и конспекты по омежьей гинекологии. Мне придется пару часов позаниматься, иначе я налеплю горбух. Это же не мой профиль – течные омеги. В общем, я возьму книги и поеду к доктору Дитриху. Доффи неприятно улыбнулся, провел языком по влажным губам: – Если ты собрался к Луффи – я не разрешаю. – Я собрался к Юстассу Киду, – Траффи злобно посмотрел на него. – И если я захочу к Луффи, я, блядь, пойду к Луффи. – Детка-5 приготовила для тебя одежду, – Доффи опять слышал только себя. – В твоих шмотках лучше не показываться у элитного доктора Дитриха. – Хорошо, – буркнул Траффи, подумав, что в ярком прикиде Доффи тоже вообще-то не стоит появляться в приличных местах. – Умойся и приведи себя в порядок, – Дофламинго коснулся пальцами его щеки. – Выглядишь потасканным и похмельным. Траффи хотел послать его на хер, но Доффи предупредительно зажал ему рот ладонью: – Быстро поднялся, умылся, оделся прилично, позавтракал, выпил отвар и поехал выполнять задание. Доффи достал из кармана полосатых брюк карточку и близко поднес её к глазам Траффи: – Моя кредитка взамен той, что ты потерял. Можешь её выбрасывать, дарить, терять, сжигать, что угодно. Я дам тебе новую. Он постучал Траффи по лбу карточкой и весело добавил: – Иди к своему Юстассу. Но если ты раздвинешь ноги и дашь этому альфе себя отыметь, или возьмешь у него в рот, или как ты обычно отдаешься своим ебарям, я уж не знаю… В общем, в течку я тебе не разрешаю трахаться с другими альфами. Ослушаешься – побью скакалкой. Понятно? Траффи собирался ответить, что нехрен им командовать, но просто не смог. И не потому, что ему все еще закрывали рот ладонью. И даже не потому, что боялся порки прыгалками. В течке он просто не мог перечить своему альфе. Доффи отпустил его: – Если сегодня будешь вести себя хорошо, то я постараюсь вечером освободиться пораньше и провести с тобой время, Ло.