Выбрать Альфу

      Макс Марлоу еще раз полюбовался своим телом в зеркале. Напряг бицепсы и пресс, повернулся боком. Его тело было идеальным: подтянутым, мускулистым, - и он умел им пользоваться – во всей школе не было альфы, который мог бы с ним сравниться в драке. Да особо соревноваться с ним никто и не желал: Макс был довольно крупным парнем – не самым высоким в школе, зато хорошо раздавшимся вширь, да еще мастером спорта по кикбоксингу. Так что другие альфы без особых проблем уступали ему первенство.       Лицом Марлоу тоже был не урод: правильные черты лица, карие глаза. А завершал образ короткий черный ежик на голове (чтобы лишний раз не причесываться). И что этим омежкам не нравится?       Откровенно говоря, с омегами у Марлоу не очень-то ладилось. Его внутреннее отношение к ним было очень двояким. Он их любил и ненавидел. Любил - потому что нельзя было не восхищаться их хрупкостью, не наслаждаться их запахом, а во время течки так и вообще не устоять перед собственной похотью. Когда в мыслях только одно желание - ласкать и получать удовольствие, когда все тело готово служить только одной цели - оставить потомство. Заполнить семенем, закрепиться узлом. А уж что будет потом - так и вообще все равно, хоть съедай как самца богомола, свою миссию он выполнил.       Но альфа знал, что так нельзя. И это была причина, по которой он омег ненавидел. Они, сильные альфы, были в полной зависимости от омег. И начиналось все с малолетства. Омега выбирал, когда хочет рожать, омега выбирал, когда хочет секса, омега выбирал, с кем хочет секса, омега выбирал, какой альфа будет пахать на него всю жизнь, а если альфа в чем-то не устроил - то можно его заменить бетой. Либо вообще избавиться. Заявление об изнасиловании, о побоях - и все, альфа с позорным браслетом на руке, а омега свободен и, если не успел родить ребёнка, волен снова выбирать себе альфу.       Подобная ситуация очень сильно угнетала Макса, однако у него не было никакой возможности изменить систему. А значит, к ней нужно было приспосабливаться. Совсем скоро он вместе со всеми одногодками-выпускниками пройдет Церемонию Выбора. Праздник государственного масштаба, на котором выпускники всех школ страны выберут себе пару на всю жизнь. А заодно с этого момента будут считаться совершеннолетними. При этом собственно право выбора принадлежало лишь омеге, альфа мог выбирать только в том случае, если на него претендовали несколько омег – естественно, из числа желающих. Многие старались выбирать тех, с кем уже встречались, однако подавляющее большинство было поставлено перед жестоким выбором – ведь если никто не понравился, то пройти церемонию второй раз было нельзя (ну, кроме совсем уголовных случаев). Для кого-то, кто соединялся по любви, это был праздник счастья, а для кого-то - день печали, ведь не выбранным никем альфам надевались позорные браслеты. А такие оставались всегда, потому что альф рождалось больше, чем омег.       Марлоу не слишком беспокоился по поводу Церемонии – парнем он был видным, не какой-то там хлюпик вроде Дэниса Милза, которого по плечу-то хлопнешь – он на пол свалится (Макс презирал таких альф). Макс был уверен, что и ему придется повыбирать среди желающих заполучить его себе омег. Однако среди альф было принято подстраховываться: многие заводили длительные и серьезные отношения с омегами, чтобы быть уверенными в том, кто именно их выберет. И Марлоу не стал исключением. Он искал «своего» омегу с маниакальным упорством, но увы, еще ни разу его отношения не продлились дольше месяца.       Макс совершенно не мог понять, в чем дело. Омежки сбегали от него после первого секса, а иногда и не доходя до него. Они постоянно жаловались на то, что он груб, но альфа мог головой поручиться, что ни разу не поднял руку на омегу и ни разу не оставил на них ни одного синяка. За этим он следил патологически. Единственное, что он мог предположить – так это размер его члена. Он был больше и толще, чем у среднестатистического альфы. Но разве это плохо? Может, поначалу чуть-чуть и больно, но ведь потом классно должно быть! Эти омежки совсем не понимают толк в альфах! Марлоу совершенно не видел причин стесняться своего размера, наоборот, он считал, что свое достоинство он должен демонстрировать при каждом удобном случае. Ведь как иначе омежки определят, насколько он хорош?       Сейчас Макс собирался на свидание с очередным милым омежкой с его параллели, Эдвином Суоном. У Эдвина появлялись ямочки на щеках, когда он улыбался. И омежка совершенно очаровательно смущался: его кожа на щеках слегка розовела, а свои голубые глаза он прятал за длинными ресницами. Марлоу, наверное, был бы счастлив, если бы именно это прекрасное создание выбрало на Церемонии его.       Марлоу почесал рукой по подбородку, почувствовав мягкую щетину. «Пора бриться», - решил он. Щетина росла негусто, волосики были совсем мягкие, что для семнадцати лет было нормально, но выглядело это все уж больно несолидно. Такое было лучше сбривать, дабы избежать насмешек в малолетстве. Чем, собственно, парень и занялся – перед свиданием все же стоило прихорошиться. ***       Они встретились в парке и решили прогуляться по красивейшей аллее с лавочками по всему пути. Эдвин пришел на свидание нарядным и надухарившимся, чем сразу расстроил Макса, так как тот не смог сквозь парфюм учуять естественный запах омеги. Он так и сказал об этом Суону:       - Мог бы и полегче надушиться, теперь в носу свербит от этой вони.       Лицо омеги изменилось, и милая улыбка с ямочками на щеках увяла.       - Правда? Я…я не думал, что этот запах такой неприятный.       - Самый приятный запах – это между ног омеги, а все ваши духи – это не для альф, а для производителей духов – чтобы они могли зарабатывать.       Щеки Эдвина залила краска смущения. Еще никто не говорил с ним так откровенно. Он подумал, что альфа мужлан, но это и неудивительно, учитывая, каким крупным и мощным самцом тот был. А причина, по которой Суон использовал так много духов, была банальна и проста: скоро у него должна была начаться течка, и он пока не хотел привлекать к этому факту внимания. Пока. Пока он не решил, с кем ее проведет.       И их свидание продолжилось. Полное таких же неудобных диалогов, смущения омеги, грубости альфы, но и не лишенное приятных моментов. Макс позволил себе покормить омегу, угостить Эдвина сладостями, выиграть ему несколько плюшевых игрушек, так как был необычайно хорош в стрельбе и играх на ловкость и точность.       И чаша весов, постоянно в течение свидания склонявшаяся то в плюс альфы, то в минус, в итоге остановилась на том, что именно Макс будет альфой, с которым Эдвин проведет свою течку.       Под финал свидания они много целовались, и омега млел от умелого языка альфы, и уже завтра предложил продолжить свидание у него на квартире. Макс намек понял и радостно согласился с улыбкой дебила на лице. ***       Марлоу жадно смотрел за движениями омеги. Эдвин раздевался, одновременно демонстрируя стыдливость и вместе с тем соблазняя. Он медленно стянул с себя кофту, не забывая слегка краснеть. Затем так же медленно расстегнул пуговицу джинсов и, вроде как стыдясь, отвернулся от жадного взгляда альфы. Но на самом деле выставил на обозрение самую вкусную свою часть - попку.       Макс сглотнул слюну, уставившись на показавшиеся кружевные трусики. Он уже с трудом держал себя в руках. Запах течки, это шоу, разыгрывавшееся перед ним. “Нельзя, нельзя, нельзя” - как заклинание повторял он про себя, ведь “омега ещё не готов, не растянут… Хотя... зачем растягивать течного омегу?” Появившаяся мысль подтолкнула его к действиям, и он быстро избавил себя от одежды, выпустив наконец на свободу напряжённый жаждущий сцепки орган.       Эдвин, увидев размеры, изменился в лице. Но, понимая, что отступать уже некуда, сменил выражение испуга на заманчивую улыбку. Движения его при этом перестали быть расслабленными, в них появилось напряжение. Он вышагнул из джинс, и в трусах двинулся к Максу, оставив удовольствие снять этот предмет одежды альфе.       Марлоу сделал шаг навстречу, грубо притянул к себе омегу, припал к его губам в нетерпеливом поцелуе. Суону не понравилась грубость в движениях альфы, но сладость и страстность поцелуя заставили его сильней потечь и расслабиться в этих медвежьих объятиях.       Насладившись чужим ртом сполна, Макс подхватил под ягодицы омегу и, пройдя пару шагов до кровати, попросту швырнул Эдвина на неё. У омеги перехватило дыхание, но в общем и целом такое поведение альфы ему понравилось, и он с готовностью развел ноги, демонстрируя большое пятно от смазки на трусах.       Марлоу намёк понял и, больше не церемонясь, стянул этот кружевной предмет одежды с любовника. Небольшой омежий член наконец обрёл свободу. Он был напряжен и, судя по влаге, выступившей на головке, жаждал ласки. Однако Макса не интересовал ни омежий отросток, ни яички, с которых омега удалил все волосы. Его интересовал лишь слегка коричневатый сморщенный вход, из которого вытекала смазка с таким соблазнительным ароматом.       Чего бы ни ожидал Эдвин: поцелуев ли, ласк ли, минета ли - он ничего не получил кроме пальца в заднем проходе. Но и это было приятно, поэтому омега решил, что ещё получит своё удовольствие и расслабился. Марлоу почувствовал, что один палец легко входит в омежью глубину, и добавил второй, затем третий, и, зная свои размеры, посчитал нелишним и четвёртый. Суон лишь скривился: четыре пальца было для него многовато и не слишком приятно.       Макс помучил омегу ещё четырьмя пальцами, пытаясь пропихнуть ещё и кисть, но тут уж Эдвин болезненно застонал и сдался.       - Хватит, - прошипел он.       И Марлоу вынул руку, облизав оставшуюся на пальцах смазку. Из его горла послышалось урчание - звук удовольствия, ведь нет ничего слаще текущего омеги. Следуя инстинкту, альфа навис над омегой и захватил его губы в плен. Эдвин потек с большей силой, поцелуи этого альфы были воистину улетными. Он обвил руками и ногами тело альфы и прижался как можно плотнее, потираясь своим членом об него. И пропустил момент, когда альфа ловко направил свой инструмент в его истекающее смазкой лоно, почувствовав лишь что он вошёл, когда альфа был уже на треть в нем. Но не почувствовать это совсем, увы, было нельзя. Размеры альфы приносили дискомфорт, и постепенно нарастающую боль. А Макс и не думал останавливаться, неспешно загоняя свой член в жаркую глубину.       - Помедленней, - попросил омега, силой воли принуждая себя расслабиться, но Макс уже его не слышал, потерявшись в ощущениях, - остановись, дай привыкнуть, - пытался достучаться Эдвин до любовника.       Остановиться? Ни одна армия мира теперь не могла заставить Макса остановиться. Он вошёл на всю длину, с трудом раздвигая напряжённые мышцы омеги. И, выдохнув, двинулся обратно. На то, что Суон заколотил кулаками по его спине, он не обратил внимание. Он даже не почувствовал это - так, лёгкий массаж. Зато узость и напряженность мышц определённо поспособствовали тому решению альфы, что их надо разработать, а потому Марлоу начал активно вбивать свою дубину в омегу.       Видя, что альфа не реагирует ни на кулаки, ни на слова, Эдвин смирился. Даже такой секс в течку приносил облегчение, Суон не мог даже представить, как с Марлоу можно спать без течки. Однако боль притупилась, превратившись из растягивающей в саднящую. Омега, лёжа под альфой, забыл о возбуждении и ждал лишь, чтобы это побыстрей закончилось. Он не знал, что альфа приготовил ему главное испытание - сцепку.       Увеличив темп, Макс, которого уже трясло от возбуждения, и со лба которого начал капать пот, вогнал своё орудие как можно глубже и начал с рыком кончать. Именно в этот момент омега, который обрадовался, что все уже закончилось, понял, что прогадал, ведь альфа и не собирался вытаскивать член. Это орудие пытки начало увеличиваться и сцепляться с растянутыми, ноющими мышцами омеги. И та боль, которую испытывал Эдвин до этого, показалась ему цветочками, ибо теперь он не мог отделаться от мысли, что его разрывает.       Марлоу, исполнив инстинктивные потребности внутреннего самца, требующего закрепить своё семя в омеге, перекинул ногу Эвина на бок, а сам завалился за спиной любовника. Мышцы омеги выдавили из него ещё несколько оргазмов, и он в благодарность крепко стиснул хрупкое тело и начал проваливаться в полудрему.       Он и не подозревал, что когда сцепка полностью установилась, из глаз омеги потекли слезы, сдержать которые из-за боли не было совершенно никаких сил. Он проклинал тот день и час, когда решил провести течку с этим альфой. А ещё он точно знал, что когда сцепка закончится, он пригласит домой своего бывшего, и больше никогда не позволит прикоснуться к себе этому Максу Марлоу.