It is warm

Здесь темно. Действительно темно. Он не обращает внимания на фильм, как кого-то жестоко убивают, только краешком глаза. Рин визжит, утыкаясь лицом в шею Хару. Он не может скрыть улыбку, которая тепло отдает в груди. Он любит такие вечера, или ночи, когда они лежат в кровати в одном из множества номеров гостиницы и смотрят фильмы. Не беря во внимание, тот факт, что на этой неделе они должны участвовать в гонке. Не думая о том, что они все еще не сказали друзьям, что вместе почти два года. Луна по правде прекрасна. Не так хороша как вода, конечно, но такая же прохладная и успокаивающая. Холодная. Бледная. Сейчас практически нет звезд, но полная луна отражает свет прямо им в лица. Тусклого света достаточно, чтобы можно было разглядеть бледно-красный цвет волос Рина, белые и синие одеяла и простыни, гигантские голубые подушки. Хоть номер в отеле и был огромным, с большими окнами на каждой стене, сейчас казался очень маленьким, когда он так уютно устроился в постели с огромным плаксой и болваном, которого любит. Немного больше, чем скумбрию, и немного больше, чем плаванье. Рин теплый. Он действительно нашел свою мечту и эта мечта не должна побеждать или плавать, чтобы просто идти бок обок с Рином во всех путешествиях. Его мечта путешествовать по миру и посетить все бассейны с человеком, которого он любит. Это — реальная мечта. Тепло. — Хару, — шепот еле слышен на фоне тихой музыки из фильма ужасов и огромной тишины вокруг них, — Ты уже спишь? — Нет… — бормочет он, повернувшись лицом к Рину, смотря в его большие глаза. — Как ты можешь не обращать внимания на такой фильм?! В это что трудно поверить? Есть вещи намного приятнее, чем фильм в этой комнате сейчас. Одной из них является Рин, в рубашке, которая идеально подходит для его широких плеч и мышц, и больших красных боксерах. Другой — огромная толстовка Рина с капюшоном, которую Хару украл и теперь прячет ее. Бледный свет луны снаружи, крошечные сказочные огни над кроватью, десяток теплых и пушистых подушек, чтобы прильнуть к ним и очень много других вещей. Рин качает головой и выключает телевизор, перекладывая руки, обвивая вокруг Хару. Хару просто лежит, положив голову на грудь Рина, смотря на луну еще немного. — Другие хотели бы эту комнату, — говорит он невзначай. Смотрит на Рина и быстро чмокает парня выше губ, прежде чем втянуть в более долгий поцелуй. Через несколько мгновений поцелуя при лунном свете, что является столь же нелепым, как и звучит, он слышит, как Рин говорит что-то. Очень, очень тихо. Это причина легкой дрожи по спине Хару. — Ты хотел бы, чтобы они были здесь? — Он ничего такого не ждал. Ему приходить думать об этом. Нет никого, с кем он хотел быть кроме Рина, но иногда хотелось, чтобы их старые друзья приехали. И все же, это не один из таких моментов. Этот момент принадлежит только Рину и ему. Это теплый момент, который их объединяет. — Нет. Не сейчас, — говорит он, и снова кладет голову Рину на грудь. Ему нравится то тепло, которое приходит с объятьями. Тепло, которое приходит с Рином. Рин как крошечная печка и Хару должен быть всегда рядом с ним. Он все еще чувствует то же самое, как и описал «любовь» когда был ребенком. Любовь теплая.