Давай будем держаться вместе

Сначала Генри был растерян. Он совершенно не понимал, как надо реагировать на шлепки по заднице от старшего из парней, который, безошибочно определив, кто из двоих вновь прибывших – эмигрировавший канадец, с обаятельной улыбкой предлагал звать себя просто по имени. Он никак не мог понять, почему никто не обращает внимания на то, что другой, коренастый и, пожалуй, самый мужественный из присутствующих, парень непозволительно близко стоял за спиной у первого, словно намеренно игнорируя понятие «личное пространство» и неодобрительно поглядывая на новеньких. Он уже не понимал, действительно ли трансвестит то существо, что, заинтересованно пробежав по Генри глазами, снисходительно приказало звать его хеном, или это просто сценический образ местного фрика. Менеджер задолго до приезда в Корею твердил Генри, что у корейцев совершенно иной менталитет. Надо уважать старших, надо вести себя скромнее, не надо фамильярничать – это не Канада, это Азия. Но пока все, что видел Генри – это до невозможности шумные парни, вешающиеся на шею друг друга и смешавшиеся в одну большую, разношерстную толпу так, что не разобрать, кто старше, а кто младше. Хенли было решил, что менеджер что-то напутал, и корейцы являются исключением из всех этих азиатских правил, но китаец, с мягкой улыбкой сносящий висящего на нем трансвестита, а то и вовсе едва ли не в открытую с ним целующийся, полностью разрушил эту теорию. В Канаде очень либерально относятся к геям, и Генри думал, что в этом Корея его ничем не удивит. Хотя, честно говоря, об этом Хенли и не думал вовсе. Но, едва увидев всех этих парней, он понял, что подумать бы стоило. Потому что по сравнению с творящимся здесь Канада казалась просто страной абсолютных гетеросексуалов. Пять совершенно не скрывающихся пар более чем откровенно окружали друг друга тонной внимания и грузовыми вагонами любви. Куда ни глянь, всюду были то жаркие объятья, то полные нежности взгляды, то двусмысленные прикосновения… Иногда к какой-то из парочек присоединялся Шивон, мгновенно определенный Генри как «гей-любитель групповухи», а в углу, задумчиво и с легкой улыбкой глядящий в сторону то Донхэ, то Хичоля, ютился Кибом, который, очевидно, был латентным геем-любителем групповухи. Даже Шиндон, ни с кем не обжимавшийся по углам и только печально точивший очередной бутерброд, не вызывал доверия, совершенно не обращая внимания на творящийся кругом беспредел. Генри переживал. Генри тихо сходил с ума. Генри казалось, что он попал в параллельную вселенную, в которой отношения двух мужчин – абсолютная норма, не оспариваемая ни законами, ни моралью. Не выдержав, Хенли наконец задал мучивший его вопрос – неужели это все нормально? В ответ же его окинули недоуменными взглядами, а лидер умиротворенно добавил, млея под сильными руками Канина, массировавшего его плечи: - Просто вместе держаться легче. Казалось, это последняя капля, и Генри ждал, пока кто-нибудь из них не выдержит и выкрикнет: «Шутка!». Но дни бежали, а никто даже не думал прекращать этот нелепый розыгрыш. Ничего, совершенно ничего не менялось. И тогда пришла мысль, что все это, должно быть, на самом деле правильно. Потому что очень счастливыми выглядели эти парни, несмотря на этот жуткий график и почти полное отсутствие сна. Потому что, простояв немного вместе, держа друг друга за руки всего пару мгновений, они вновь бросались к камере с сияющими глазами. Генри много думал. Генри хотелось хоть каплю той заботы, что он видел вокруг… Не той, что раздавал лидер всем без исключения, не той, которой одаривали изредка странноватый Йесон, спокойный Ханген или по-матерински заботливый Сонмин, а другой, особенной, что была бы для него одного. И тогда Генри решился. -Давай будем держаться вместе? – сказал он однажды Мими, а тот немного подумал и согласился. И они начали держаться вместе. Засыпать, держаться за руки, обниматься и греть друг друга вместе. А Генри понял, что никогда не ощущал себя более естественно, чем сейчас, и что мир, из которого он пришел, наверное, сошел с ума, раз считает это неестественным. Мими был немного забавный и совсем чуть-чуть ребячливый. Иногда строгий и очень серьезный. Изредка сердитый и даже грозный. А теперь Мими стал еще и очень родным. Своим. И поэтому Генри однажды просто сказал хенам, притянув за руку Чоми: -Мы с ним встречаемся. И подумал, что, наверное, именно такие удивленные глаза у него были, когда он впервые увидел этих людей. Удивлен был даже сам Генри. А все оттого, что больше всех удивлен был Мими. А лидер пробормотал что-то о том, что однополые отношения – это очень сложно, а отношения в группе – тем более. Тогда Генри и узнал, что все эти люди – просто друзья, что все они, даже этот весьма милый трансвестит – совсем не геи, и что в Корее, может быть, просто принято выражать свои чувства открыто, или они просто нашли людей, с которыми можно так выражать свои чувства. Генри узнал, подумал и решил: -А мы все равно будем встречаться. И увел удивленного Мими. А Мими сказал, что если это предложение, то он согласен. Потому что вместе держаться легче, особенно, если это такое «вместе», особенно – если вместе с Генри.