Самая обычная сессия

В обычно шумной Палестре было тихо как никогда. Никто не носился по коридорам, не практиковался с техниками во дворе и не спорил с друзьями, кто круче. Нет, обитатели Палестры были заняты куда более важным делом: проводя дни и ночи с книгами, они пытались за несколько дней впихнуть в головы материал за весь год. Время экзаменов неумолимо приближалось. Кога, Сома и присоединившийся к ним Харуто в качестве базы для подготовки выбрали библиотеку. Заняв отдельный стол у окна и разложив по нему учебники, конспекты и списки экзаменационных вопросов, они пытались наверстать упущенное. Процесс шёл ни шатко ни валко. — Слушай, Сома, — Кога взял в руки список вопросов по истории Святилища. — Что ты знаешь о Священной Войне пятнадцатого века и её влиянии на геополитику Европы? Листающий какой-то справочник Сома растерянно пожал плечами. — Ну… наверное… она была в пятнадцатом веке, нет? Кога тяжко вздохнул. Сидевший напротив Харуто сосредоточенно сражался с графиком квадратной функции. Судя по выражению его лица, побеждал пока график, но Харуто не терял надежды. — Мы всё завалим, — могильным голосом возвестил Кога. — Нельзя за неделю подготовиться к четырём теоретическим предметам да ещё о владении техниками и стихиями не забыть. — Заткнись, накаркаешь, — Сома отложил справочник, взял толстую стопку одолженных у Рюхо конспектов и принялся читать с самого начала. — А Рюхо эти записи не нужны? — Харуто на миг отвлёкся от графика. — А ему автоматом историю зачли. Он уехал домой на неделю, — Сома грустно подпёр голову рукой. — Я думаю, если бы тут был Рюхо, мы бы не пребывали в столь бедственном положении. — Списать он не даст всё равно, — хмыкнул Харуто, возвращаясь к математике. — Юна вон вообще сказала, что мы идиоты, сами виноваты и должны отвечать за своё ничегонеделанье. Лучше бы она меня избила. — Юна помогать отказалась, — задумчиво протянул Сома. — Рюхо уехал. Кто у нас ещё есть из отличников? — Эден, — ответил Харуто. Пару секунд они все смотрели друг на друга, потом Кога схватил со стола учебник и углубился в него. — Ну уж нет, я лучше сам как-нибудь! Сома тяжко вздохнул и вернулся к изучению конспектов. — Вот чем вы весь год были заняты?! — выговаривала Соме и Коге Юна, ничуточки не проникаясь их покаянным видом. — Пока преподаватели делают всё, чтобы вложить в ваши головы хоть немного знаний, вы… — Брось, Юна, — не удержался Сома. — Нам же в университет не поступать. Мы Святые, для Святых главное — владение Космо и умение его применять. А это у нас получается отлично! Это была крупная стратегическая ошибка. Юна гордо вздёрнула нос. — Вот я посмотрю, как ты на экзамене это скажешь! Она развернулась и двинулась прочь с такой решимостью, что никто не рискнул её остановить. — Ну вот как так? — выразил общее мнение Кога. — Могла бы хоть с астрономией помочь, если сама так хорошо её знает! Друзья уныло двинулись в столовую. Сегодняшняя подготовка ввергла их в такие пучины отчаяния, что даже первоначальное решение не трогать сердитую Юну было забыто. Оставалось только поужинать и снова возвращаться к книгам и задачам, надеясь перед сном выучить хоть что-то. За их столом уже сидел Харуто. Одной рукой он, не глядя, запихивал в рот тушёную картошку, второй листал толстую тетрадь, каждая страница которой была сплошь исписана каллиграфическим почерком. — Что это у тебя? — поинтересовался Кога, плюхаясь на скамью рядом. Харуто отложил вилку и потянулся за куском хлеба, не переставая листать тетрадь. — Конспект по астрономии. — Чей?! — Эдена, — равнодушно отозвался Харуто. — Чего? — в один голос изумились оба. — Как ты его добыл? Техники ниндзя? — заинтересовался Сома. Харуто пожал плечами. — Нет, просто попросил. — И он дал?! — вторично удивился Кога. — Ну да. Он сказал, что он эту ерунду прекрасно знает и в повторении не нуждается. Сома с любопытством заглянул ему через плечо. — Эм равно аш плюс пять, умноженное на десятичный логарифм произведения дэ с индексом аш, поделённое на астрономическую единицу и дэ с индексом зет, поделённое… Пресвятая Афина, что это такое?! Это вообще астрономия?! — Видимая звёздная величина планеты, — ответил Харуто. — Как вам? — «Ерунда»? — переспросил Сома. — Самомнение у него… размером с планету. — А я вообще не помню, чтобы нам такое на астрономии рассказывали, — пригорюнился Кога. — Я думал, мы покажем своё созвездие на небе, ну ещё перечислим остальные восемьдесят семь… А тут не хуже, чем по физике! — Ладно, — Сома взял себе порцию картошки и сел рядом. — Историю выучим по конспектам Рюхо. Астрономию — по конспекту Эдена. Техники и стихии и так сдадим. Есть идеи, что делать с математикой и физикой? Харуто грустно покачал головой. — Я могу вас по математике подтянуть, — уныло сказал он, закрывая тетрадь. — Но графики я и сам не понимаю. Я эту тему прогулял. Кога тоже взял себе ужин, уже предвкушая вечер в обнимку с учебниками. Кога проснулся оттого, что кто-то вытаскивал учебник у него из-под щеки. Протестующе замычав, он попытался отобрать книжку обратно, но таинственный вор оказался настойчивым. Кога уткнулся лишённым опоры носом в подушку и открыл глаза. Рядом с кроватью стояла Юна и листала отобранную у него книжку. Кога замотался в одеяло. — Я вижу, ты решил начать с основ, — хмыкнула она. Двигаясь на манер гусеницы, Кога подполз к краю кровати и посмотрел вниз. Сомы не было, его пижама в беспорядке валялась на подушке. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — И где Сома? — В библиотеке, — ответила она. — Я пришла сказать, что вывесили окончательное расписание экзаменов. Физику, математику и астрономию сдаём все вместе, в большой аудитории. Историю, техники и стихии — поделившись на три группы, и у каждой своё расписание этих экзаменов. Мы с тобой в одной группе, ещё с нами Харуто. Сома и Рюхо — в другой. Вот наш график, — она помахала у него перед носом листком бумаги. Кога достал одну руку из-под одеяла, взял у неё листок и с неким суеверным ужасом отметил, что первой предстоит сдавать историю Святилища. — Как успехи с подготовкой? — невинно поинтересовалась Юна. — Если бы ты нам помогла, были бы лучше, — буркнул Кога, доставая висящие на спинке кровати джинсы. — Я серьёзно. Ты настолько принципиальная, или тебе доставляет удовольствие смотреть, как тонут твои друзья? Юна долго молчала, изучая расписание. Потом вздохнула. — Ни то, ни другое. Вообще-то я планировала предложить вам помощь, но хотела сначала посмотреть, насколько усердно вы будете заниматься без меня. — Посмотрела? — ядовито спросил Кога. — Меня покорил вид тебя, спящего на учебнике по физике, — парировала Юна. — Пошли в библиотеку. Или сначала в столовую, позавтракаешь? Кога натянул футболку, поморщился. — Какой уж тут завтрак. Пошли, у нас осталось меньше недели, а я только до законов Ньютона в подготовке дошёл. И это не считая всех остальных предметов. Юна молча кивнула и вышла из комнаты. Кога последовал за ней. Следующие дни для Коги слились в сплошную полосу. Он вставал утром, заходил в столовую, быстро перехватывал что-нибудь, после чего шёл в библиотеку. Там они с Сомой и Харуто под руководством Юны решали задачи по физике и разбирались в астрономии. После обеда, во время которого все угрюмо молчали, мысленно оценивая свои успехи, Юна уходила тренироваться, а они принимались за математику и историю. Потом ужин, а после него, если ещё оставались силы — тренировка. Когда Кога доползал до кровати, ему не хотелось уже никаких хороших оценок: только бы пережить побыстрее этот кошмар. На четвёртый день Кога сорвался. Юна как раз объясняла им термостатику, когда он вдруг понял, что ничего не понимает. Что смотрит на формулы, а видит в них только неприличные выражения, что перед глазами всё плывёт, и ужасно хочется спать. Кога со стуком закрыл учебник и опустил голову, стукнувшись лбом о столешницу. — Я никогда это не выучу, — еле узнал он собственный глухой, безнадёжный голос. — Я никогда не сдам физику, математику, астрономию и историю. Меня выгонят за неуспеваемость, и я никогда не стану Золотым Святым! Он поднял голову, заметив, что все трое смотрят на него. — Брось, — первым нарушил установившуюся тишину Сома. — Ты уже больше половины повторил, всё не так плохо! — Если у тебя сейчас срыв, — тихо сказала Юна, — то что будет перед экзаменом? Кога встал, резко отодвинув стул. В глазах и носу щипало, ещё не хватало разреветься, как девчонке! — Я больше не могу, — отозвался он и пошёл прочь, чувствуя их взгляды всей спиной. И не только их: в библиотеке в преддверии экзаменов столпились почти все ученики, и осознание того, что уже к вечеру все будут пересказывать друг другу, как у Пегаса сдали нервы, настроения Коги не улучшило. Он толкнул дверь, сделал шаг и буквально столкнулся с улыбающимся Рюхо. — Кога! — обрадовался тот. — А я вас ищу! — Рюхо? — Кога так удивился, что даже забыл о своём намерении убраться подальше от учебников. — Ты же должен был послезавтра приехать! — А я приехал раньше, — Рюхо так и лучился дружелюбием. — Я решил немножко вам помочь. Ну как, мои конспекты оказались полезными? Кога кивнул, силясь проглотить застрявший в горле ком. Только сейчас, казалось, Рюхо заметил, что он направляется из библиотеки, а не в неё. Его взгляд оценивающе скользнул по лицу Коги, смерил его всего, чуть дольше задержавшись на трясущихся руках, после чего Рюхо опять улыбнулся — самой доброжелательной улыбкой, какую Кога когда-либо видел на его лице. — А ты решил устроить перерыв? Правильно, я всегда говорил, что ничего страшного нет в том, чтобы немного отдохнуть от подготовки. Пошли, выпьем чаю, прогуляемся по двору, а потом вернёмся к остальным. От него исходило такое искреннее желание помочь, что от намерения Коги послать подготовку к Аиду как-то сразу не осталось и следа. Он вздохнул и поплёлся вслед за Рюхо. К удивлению Коги, его побег из библиотеки никто не обсуждал — чем ближе надвигались экзамены, тем более нервничали ученики, а в последний день подготовки и так напряжённая атмосфера переросла в настоящую истерику. Например, подружка Юны Арне разрыдалась прямо за обедом, и Юна отправилась её утешать. Рюхо и Сома ушли тренироваться: их группе завтра предстояло сдавать владение стихиями. А Кога и Харуто, устроившись за уже ставшим родным столом, в последний раз просматривали конспекты Рюхо по истории. Кога прочитал про приход Посейдона в десятом веке и вернулся к Священной Войне пятнадцатого. У него было странное чувство, что ему попадётся именно этот вопрос на экзамене, причём чем дальше — тем больше подозрение перерастало в уверенность. Харуто уже косился на него с жалостью. — Это нервы, — втолковывал он. — Тебе так кажется, но это не значит, что ты вытащишь именно этот билет. — Нет, точно вытащу! — упорствовал Кога. — Я чувствую это. Проверь меня ещё раз? Харуто вздыхал и брал из стопки тетрадей Рюхо нужную. — Священная Война пятнадцатого века, — начинал Кога, — началась, когда Спектры пробудились… Очень скоро Харуто взбунтовался. — Перестань! — рявкнул он, когда Кога в очередной раз попросил его проверить, хорошо ли он запомнил все даты и события. — У тебя эта война пятнадцатого века уже от зубов отскакивает! Да и у меня тоже! Займись каким-то другим вопросом! Кога обиделся, но другие темы всё-таки перечитал — хоть и не верил в то, что хоть одна из них ему пригодится. Ночью он спал плохо, всё время просыпаясь и прислушиваясь к ровному дыханию Сомы. Кога переворачивался на другой бок и снова пытался заснуть — и снова ненадолго. Ему снились Спектры, выстроившиеся в очередь, чтобы вылезти в мир и начать новую Священную Войну. Впрочем, проблемы со сном явно были не только у него: когда утром сосредоточенные и притихшие ученики собрались в столовой, у половины были красные глаза и осоловевший взгляд. Позавтракали молча; после, коротко пожелав друг другу удачи, разошлись в разные стороны: Сома и Рюхо в тренировочный зал, Кога, Юна и Харуто — к аудитории на первом этаже. Долго ждать не пришлось. Как только студенты собрались в коридоре, появилась экзаменационная комиссия. — Экзамен устный, — объявил её глава, преподаватель, которого Кога никогда раньше не видел. — Сначала заходят трое человек. В дальнейшем, когда один выходит, следующий может сразу заходить. В аудитории берёте билет, готовитесь, потом отвечаете. В билетах только тот список вопросов, который был выдан вам, но комиссия оставляет за собой право задавать дополнительные вопросы. Всё ясно? Ответом стала тишина. — Решите, кто пойдёт в первой тройке, и начинаем, — объявил преподаватель, и комиссия вошла в аудиторию. Спустя миг в коридоре поднялся дикий гам: Когу, как и большинство других студентов, раздирали противоречивые чувства — страх и желание побыстрее всё это закончить. В конце концов победил голос рационализма в лице Харуто, который предложил первым идти отличникам, которым не нужно дополнительное время на повторение, и которые смогут настроить комиссию на доброжелательный лад. Все согласились с ним; дальнейшая очередь установилась быстро, и Кога, к своему удивлению, оказался ближе к её началу, сразу за самим Харуто. Спустя несколько минут экзаменатор объявил начало, и первая тройка — Юна, Эден и Компас Хук — скрылась за дверью. А для остальных потянулось мучительное ожидание. Прошло минут десять, хотя перепуганному Коге показалось, что целый час, когда дверь открылась, и вышел Эден. Выглядел он в точности как обычно, то есть никак, и по выражению его лица нельзя было понять, трудно ли ему пришлось. — Ну как? — робко спросила одна из девочек. — Трудно было? Эден молча покачал головой. Его тут же засыпали горой вопросов: — Сильно зверствовали? Дополнительные вопросы задавали? Много пришлось рассказывать? А материал только из лекций требуют? Эден отвечал односложно и, казалось, вообще был не очень заинтересован в том, чтобы говорить о своём экзамене. Если бы Кога знал его чуть хуже, то решил бы, что он впал в ступор, переволновавшись, но это как раз было самое обычное поведение Эдена, и Кога решил никаких выводов из него не делать. Слушал, впрочем, внимательно. Вслед за Эденом вышла Юна, и он, казалось, с облегчением передал ей роль мишени для вопросов. Харуто отправился в аудиторию, а Юна, оказавшись в центре круга, пожимала плечами. — Да не страшно. Мне попался вопрос про Эпоху Смены Понтификов в восьмом-девятом веке. Я рассказала то, что было на лекции, добавила фактов из учебника, и меня отпустили. Правда, по ходу задавали уточняющие вопросы, но дополнительно ни о чём не спрашивали. Кога вздохнул с облегчением: остальные темы он знал намного хуже своего основного билета и боялся, что на дополнительных вопросах поплывёт. А слова Юны вселяли надежду. Остальные тоже поуспокоились: достали конспекты и учебники и погрузились в чтение, надеясь за последние минуты восполнить белые пятна в своих знаниях. Через несколько минут после Юны вышел Хук. Он выглядел далеко не таким довольным, но Коге не суждено было узнать, о чём его спрашивали: пришла его очередь. Он вошёл в аудиторию и подошёл к столу, надеясь, что экзаменаторы не заметят, как он трясётся. — Ваше имя, юноша? — Пегас Кога, — ответил он, с ужасом глядя на разложенные на столе билеты. Главный экзаменатор доброжелательно улыбнулся. — Не волнуйтесь, Кога, я уверен, что вы всё знаете. Берите билет. Кога закрыл глаза и протянул руку, позволив интуиции вести себя. Пальцы коснулись шершавого бумажного прямоугольника. Внутренне обмирая, Кога перевернул его. «Билет №19. История Джамира: основание, основные события и битвы, выдающиеся личности. Роль Джамира и его хранителей в Священных Войнах 18-го и 20-го веков». Кога закрыл глаза. Потом открыл. Тщетно: вопрос на билете изменяться не пожелал. — Какой у вас номер билета? — услышал он как сквозь вату. — Это не тот билет, — поражённо прошептал Кога. — Что вы сказали? — переспросил экзаменатор. Его ручка замерла над ведомостью. Кога пришёл в себя, вспомнив, где находится. Обвёл мутным взглядом аудиторию; сидевший за последней партой Харуто посмотрел на него сочувствующе. — Девятнадцать, — проговорил Кога пересохшими губами. Экзаменатор записал. — Пожалуйста, садитесь вот здесь, за первую парту, готовьтесь. Если вам нужно что-то записать, берите ручку и бумагу с нашего стола. А вас, Комачи, я прошу отвечать. Девочка, вошедшая в аудиторию вместо Эдена, встала со своего места и села на стул перед экзаменаторами. Кога взял листок бумаги и ручку и отправился за указанную парту, не глядя ни на кого. Он, конечно, читал про Джамир. Но кто же мог знать, что его интуиция, интуиция Святого, так жестоко над ним подшутит?! А ведь советовал ему Харуто повторить остальные темы… Пытаясь вспомнить всё, что он слышал, читал, и что рассказывали ему про Джамир, Кога не слушал ответа Комачи. Но когда вызвали Харуто, он всё-таки отвлёкся от своего листка. — Пожалуйста, Харуто, — говорил экзаменатор. — Расскажите нам, что вы знаете о Посейдоне и его возрождениях за последние две тысячи лет. Кога молча порадовался, что этот вопрос достался не ему. На его взгляд, отвечал Харуто хорошо, упоминая даже то, о чём сам Кога не имел ни малейшего понятия. Экзаменаторы тоже выглядели довольными, только главный из них растерянно вертел ручку. — Ну что ж, — сказал он, когда Харуто закончил говорить. — Темой вы, безусловно, владеете. Однако в ответе вы допустили несколько мелких, но досадных промахов: перепутали дату возрождения Посейдона в восемнадцатом веке и не упомянули ни одного имени выдающихся Морских Генералов до десятого века, хотя некоторые из них сыграли существенную роль в истории Святилища. Сейчас ваш ответ тянет максимум на шестнадцать баллов. Если вы согласны на эту оценку, можете идти. Если хотите более высокую, вам придётся без подготовки ответить на дополнительный вопрос. Имейте в виду: если вы ответите плохо или не ответите вовсе, ваша оценка за основной ответ может быть снижена. Решайте — соглашаетесь на шестнадцать, или рискнёте? Кога скрестил пальцы под столом. — Я готов ответить на дополнительный вопрос, — сказал Харуто после секундного раздумья. — Очень хорошо. Скажите, Харуто, под каким знаком зодиака вы родились? — Я? — удивился тот. — Водолей. — В таком случае не затруднит ли вас рассказать, кого из великих Святых Водолея прежних эпох вы считаете наиболее выдающейся личностью и почему? Харуто просиял, а Кога ощутил дикую зависть. Жаль, что ему не задали этот вопрос, уж он бы про Сейю всё рассказал! — Наш знак, — начал Харуто, — подарил Святилищу множество учёных и воинов, но если нужно из всех выбрать одного, я расскажу о Святом, более всех прочих послужившем Афине… Дальше Кога слушать не стал. В набросанной на листке схеме истории Джамира не хватало ещё нескольких столетий. Когда довольный собой Харуто вышел из аудитории, Кога стиснул свои записи в руке. Он был уверен, что припомнил почти всё и почти правильно; хоть это и не была Священная Война пятнадцатого века, но о Джамире он читал только вчера вечером. — Кога, вы готовы отвечать? — спросил его экзаменатор. Он кивнул, подошёл к столу, уселся и начал рассказывать. Он почти без запинки рассказал всё, что касалось основания Джамира и его первых веков, но перепутал главные битвы: это стало ясно по нахмурившемуся экзаменатору. Эта ошибка неожиданно выбила его из колеи; от волнения Кога перепрыгнул с двенадцатого века сразу на четырнадцатый, пропустив целое столетие со всеми его событиями, понял это и растерянно замолчал. — Ну-ну, Кога, не волнуйтесь, — преподаватель повернул его записи к себе. — Вот же, у вас всё правильно написано: главным событием в истории Джамира в тринадцатом веке стало что?.. — Восстание хранителя Джамира против Понтифика Карла и покушение на его убийство, что привело к попытке разрушить Джамир и перенести базу восстановления Материй в Святилище, — пробормотал Кога, у которого перед глазами встала соответствующая страница из конспектов Рюхо. — Ну вот, — экзаменатор благосклонно кивнул. — Вы всё знаете. Продолжайте, пожалуйста. Однако Кога совсем не был уверен, что всё знает, и когда его, помучив несколькими уточняющими вопросами, наконец отпустили, он чувствовал облегчение, но не радость. Юна и Харуто ждали в коридоре. Увидев его, они переглянулись. — Ну как? — Да не очень, — честно ответил Кога и всё им рассказал. Они снова переглянулись. — Да ладно, — Харуто хлопнул его по спине, и все трое двинулись в сторону столовой. — В конечном итоге ты ведь ответил всё, что знал? — Ну да… — Кога вздохнул. — Жалко, что меня про Стрельцов не спросили, как тебя про Водолеев. Я бы про Сейю поговорил! — А я, — глаза Юны вдохновенно загорелись, — рассказала бы, как Козероги получили Экскалибур… — Кстати, — Харуто хмыкнул, — знаешь, какой вопрос достался Хуку? «Священная Война пятнадцатого века и её влияние на геополитику Европы»! — Это мой вопрос! — возмутился Кога. — Вечно он лезет… — А Эдену, — Юна понизила голос: они как раз проходили мимо стайки уткнувшихся в учебники девочек, — попался вопрос «Боги войны и их выступления против Святилища от античности до наших дней». У меня глаза на лоб вылезли, а ему хоть бы что — сидит и шпарит по учебнику от первого Ареса и до выступления Марса. Вот редко им восхищаюсь, но тут прямо награду «стальные нервы» вручить захотелось. — Так или иначе, один экзамен мы пережили, — стараясь не думать о своём неудачном ответе, жизнерадостно сказал Кога. — Сома и Рюхо ещё не освободились? — Нет ещё, оттуда многие уже вышли, но они — нет, — ответил Харуто. Ни Сома, ни Рюхо не пришли на обед. После, когда остальные засели готовиться к завтрашней математике, их тоже не было. Они появились только ближе к вечеру — голодные и не особенно радостные. — Там индивидуальные задания, — устало объяснил Рюхо в ответ на три вопросительных взгляда. — Ага, — Сома уже запихивал в рот неизвестно откуда взявшийся бутерброд. — Геки нас мучил. В целом эти задания сводятся к тому, чтобы преодолеть полосу ловушек и активировать стихией нужный артефакт, но пришлось голову поломать. — Вот и хорошо, — ехидно отозвалась Юна. — Наконец-то вы и в бою начнёте головой, а не кулаками, думать. Сома сумрачно покосился на неё, но промолчал. На следующее утро вывесили оценки за предыдущий день. Кога получил пятнадцать и облегчённо вздохнул — он думал, будет хуже. Правда, рядом с получившей двадцатку Юной и Харуто, напротив имени которого красовалось число «девятнадцать», его успехи всё равно выглядели бледно. Сома и Рюхо торжествовали: их преодоление полосы препятствий на управлении стихиями тоже было вознаграждено высшим баллом. В окрылённом настроении друзья отправились в большую аудиторию, где предстояло сдавать экзамен по математике, и по мере того, как они всё ближе подходили к высокой двустворчатой двери, воодушевление потихоньку улетучивалось, пока не пропало совсем, и Кога не почувствовал, что его слегка потряхивает. Математика всегда давалась ему с большим трудом. Зайдя в аудиторию, они с Сомой тут же устремились к своему любимому месту за предпоследней партой у окна. Остальные разместились рядом. — Рюхо, — позвал профессор Страйк, преподаватель. — Нет, вы туда не садитесь. Сядьте, пожалуйста, вот сюда, — он показал на парту прямо перед кафедрой. Рюхо, виновато улыбнувшись друзьям, пересел. — А вы, Юна, — продолжил профессор, — пожалуйста, в противоположный угол. Спир, садитесь с Юной. — Спир? — прошептал Кога. — Они же друг друга терпеть не могут! — Значит, точно списывать не будут, — угрюмо ответил Сома. — И что нам теперь делать? Всех умных отсадили… — У нас ещё Харуто остался, — с надеждой произнёс Кога. Профессор Страйк поправил очки. — Харуто, вы тоже пересядьте, будьте добры. Скажем, за вторую парту у стены, вон туда, где уже Арго сидит. Кога и Сома проводили его отчаянными взглядами. — Простите, профессор, — решился Сома. — А нам тоже разделиться? — Нет, — тот снова поправил очки. — Вы с Когой можете сидеть вместе. Аудитория постепенно наполнялась студентами, профессор рассаживал всех сам, и очень скоро оказалось, что почти все компании друзей разделены. Кога отчаянно оглянулся: в обозримом пространстве помощи просить было не у кого, а Сома понимал математику едва ли не хуже, чем он сам. Ситуация начинала выглядеть критической, тем более странно выглядело то, что Сома не унывал: он задумчиво смотрел в потолок и улыбался. Кога решил подумать над этой загадкой позже. Когда размещение студентов закончилось, профессор прошёл по рядам и раздал всем экзаменационные листы и бланки ответов. После сигнала Кога перевернул свой лист и почувствовал, что волосы на голове поднимаются дыбом. Он украдкой посмотрел в лист Сомы — у того задания были не проще — и принялся старательно выводить на бланке своё имя, размышляя о том, с чего начать. Решил начать с логарифмов: эту тему он, по крайней мере, на лекциях слушал. Пока он сражался с заковыристым заданием, он не особо смотрел по сторонам, но когда уравнение начало побеждать, отвлёкся и заметил, что Сома занят каким-то странным делом: он старательно исписывал маленький клочок бумаги, оторванный, по всей видимости, от черновика. Закончив писать, Сома сложил клочок в несколько раз, дождался, пока профессор отвернётся, и бросил записку в сидевшего наискосок от них Эдена. Сложенная бумажка приземлилась прямо у того перед носом. Эден украдкой оглянулся, развернул записку и прочёл. После чего, не оборачиваясь, показал Соме универсальный жест, заменяющий непечатную лексику у всей молодёжи мира. Сома не расстроился. Он отодрал от черновика очередной клок бумаги и опять принялся писать. А закончив, отправил вторую записку вслед за первой. Кога уже забыл о логарифмах, ему интересно было, чем закончится попытка получить помощь в нетипичном месте. Эден развернул вторую записку, некоторое время изучал её, потом обернулся. Выражение лица у него было очень нехорошее, но Сома сложил молитвенно руки, и Эден дрогнул. Он коротко кивнул и вернулся к своим задачам. Сома просиял и отодрал от черновика третий кусок. Теперь он переписывал на него свои задачи. — Давай и твои перепишу, — шепнул он Коге, и тот с облегчением подвинул к нему экзаменационный лист. Когда третья записка отправилась к Эдену, тот положил её на колени и принялся писать с утроенной скоростью. Кога вернулся к логарифмам: помощь помощью, но полностью рассчитывать на старого соперника не хотелось. Когда до окончания экзамена оставалось сорок минут, и Рюхо уже перечитывал свой ответ, на столешницу перед ними приземлился бумажный самолётик. Сома быстро спрятал его под парту, там развернул. На выдранном из черновика листке были набросаны решения задач, а внизу красивым каллиграфическим почерком Эдена было выведено: «За Пегаса тоже ты отвечать будешь?» — О чём это он? — шепнул Кога. Сома покачал головой. — Это так… Переписывай давай, времени мало осталось. Только не забудь пару ошибок сделать, никто ж не поверит, что мы сами всё идеально порешали. Оба застрочили в ускоренном темпе, а вокруг тем временем началось движение. Первым сдал работу Рюхо, за ним Эден — не оглянувшись. Потом потянулись остальные. Когда Кога наконец переписал ответы, до окончания экзамена оставалось всего десять минут. Он ещё раз просмотрел свой бланк ответа, не нашёл, к чему придраться, и встал. — Идите в столовую, не ждите меня, — шепнул Сома, внимательно перечитывая свои решения. Кога положил ответ на кафедру и вышел, присоединившись к друзьям. Все вместе отправились в столовую. Вчерашнего оживления как не бывало: обсуждать математику никому не хотелось, а робкая попытка Юны сверить задания оказалась тут же пресечена мрачным Харуто. Сома опаздывал. Остальные успели уже пообедать овощным рагу с мясом, а его всё не было. Только когда Рюхо принёс для всех кофе, Сома ввалился в столовую и упал на скамью, зажимая платком кровоточащий нос. — Что случилось? — Ты что, с лестницы упал? — Как ты умудрился по дороге из аудитории нос разбить? Только Кога понял, что произошло, и у него непроизвольно сжались кулаки. — Это Эден тебя разукрасил, да? Сома кивнул. Теперь, когда он отнял пропитанную кровью ткань от лица, стало видно, что пострадал не только нос. Под глазом Сомы стремительно наливался фингал, а на скуле краснела царапина. Рюхо ошалело захлопал глазами, Харуто тяжко вздохнул, Юна прошептала что-то, подозрительно похожее на «Ну вот, опять». Кога решительно поднялся. — Да я ему самому!.. — Стой, — Сома поморщился. Из-за разбитого носа его голос звучал гнусаво. — Я сам виноват. — Чего?! Тот вздохнул, хлюпнув кровью, и снова зажал нос платком. — Чтобы заставить его решить нам математику, я использовал очень гнусный приём, и я знал, что после этого он набьёт мне морду. Так что всё в порядке. Честно говоря, если бы он этого не сделал, я бы перестал его уважать. — Подождите, — Юна подозрительно посмотрела на него, потом перевела взгляд на Когу. — Вам что, математику Эден решал? Сома кивнул. — Вы понимаете, что это безответственно? — Помолчи секунду, — неожиданно попросил Рюхо и повернулся к Соме. — Так что ты ему сказал? — Написал, — уточнил тот. — Попросил помочь мне ради Сони, его сестры. Написал, что если мы не будем помогать друг другу, значит, она умерла напрасно. На секунду за их столом установилась звенящая тишина. Потом Юна с размаху влепила Соме подзатыльник. — Кретин! — Я б убил, — задумчиво произнёс Харуто. Рюхо был более сдержан в выражениях: — Это было очень некрасиво, Сома. Тот уныло кивнул. — Знаю. Но и ситуация была отчаянная. — Отчаянная ситуация?! — вскинулась Юна. — Да если бы вы учились… Кога вздохнул и только сейчас заметил, что до сих пор сжимает кулаки. Медленно разжал. — Пошли, — протянул он руку Соме. — Отведу тебя в медпункт. Тот благодарно ухватился за его ладонь — лишь бы не слышать нравоучений Юны. На следующий день Сома щеголял повязкой на носу и подбитым глазом, но в целом был бодр и готов к новым испытаниям. Ему сегодня предстояло сдавать владение техниками, а Коге — владение стихиями. Он помнил, что, несмотря на жалобы, Сома и Рюхо сдали этот экзамен хорошо, и надеялся, что для него всё пройдёт не хуже. Экзамен начался с того, что учитель Геки разделил их на группы по используемым стихиям, после чего оставил в тренировочном зале всех, владеющих огнём, а остальных отвёл в аудиторию по соседству. — Время экзамена более или менее фиксированное, — объявил он, когда они расселись за партами. — Каждая группа будет выполнять задание один час. Группа огня начинает сейчас, в десять утра. За ними группа воды — в одиннадцать. Потом группа земли — в полдень. Группа электричества — в час. Группа воздуха — в два. И ты, Кога, — он кивнул оказавшемуся единственным в своей группе света Коге, — в три пополудни. Можете взять учебники и готовиться к другим предметам, пока не пришло ваше время. Но я попросил бы вас не разбредаться: помните, что другие ваши товарищи тоже сдают экзамены, и шум и беготня по коридорам может им помешать. Так что можете сходить за учебниками, но после этого возвращайтесь сюда. — Отлично, — просияла Юна, как только учитель Геки закрыл за собой дверь. — Это лишнее время для подготовки к экзаменам по физике и астрономии! Харуто скривился, как будто ему подсунули что-то неприятное, но встал. — Я схожу за книжками. — Эй, Волк, — негромко окликнул его усевшийся на подоконник Эден. — Конспект мне верни. — Ты же говорил, что эту ерунду и так знаешь? — не удержался Кога. Эден смерил его таким взглядом, что Кога почувствовал себя очень маленьким и бездарным и отвернулся, равнодушно глядя в окно. — Не заводись, — тихо сказал Харуто. — В конце концов, это его конспект. Он вышел из аудитории, чтобы вернуться через десять минут со всем необходимым для подготовки. — Видел Сому с Рюхо, — шёпотом сказал он, садясь рядом. — Они во дворе. Там дуэли, кажется. — Дуэли? — загорелся Кога. — Ну, это мы можем! — Тебе сначала физику надо сдать, — остудила его порыв Юна и решительно открыла учебник на разделе о термодинамике. С каждым часом народу в аудитории оставалось всё меньше. От их маленькой компании первым откололся Харуто: ушёл в полдень вместе с Хуком и какой-то девочкой, чьего имени Кога не помнил. После этого неожиданно случилось странное: Эден слез со своего насеста, на котором просидел, не двигаясь и читая конспект, все эти два часа, подошёл к ним и помог решить задачу, которая оказалась не по зубам даже Юне. Коге очень хотелось съехидничать по этому поводу, но каким-то чудом он сдержался. Когда в час пополудни Эден ушёл сдавать экзамен, Юна задумчиво посмотрела на закрывшуюся дверь и сказала: — Он чувствует себя очень одиноким. — Чего? — удивился Кога, отрываясь от формулировки закона Гей-Люссака. — Брось, он всегда себя так вёл и никогда не казался недовольным. — Раньше он был сыном Марса и чувствовал свою исключительность, а сейчас он ничем не отличается от любого из нас, — терпеливо объяснила Юна. — И он, наверное, хотел бы с кем-то дружить, но не знает, как это делается. У нас общая история, поэтому Эден и пытается общаться с нами, но социальные навыки у него на нуле, поэтому он действует инстинктивно. Отсюда и то, что он дал конспект Харуто, и то, что подошёл сейчас, и даже то, что решил за вас с Сомой математику, хотя я этого и не одобряю. — …а затем разбил Соме нос, — буркнул Кога. — Знаешь, если бы Сома меня начал шантажировать образом недавно умершего родственника, я бы его ещё не так приложила. Он, кстати, это понимает и поэтому не злится. — Если бы Эден мне попытался разбить нос!.. — начал Кога, но выражение лица Юны заставило его замолчать. Она смотрела так же, как иногда смотрела госпожа Саори — с бесконечным терпением. — Давай возвращаться к физике, — прохладно сказала она и перелистнула пару страниц в сборнике задач. Ещё час они занимались вместе, а потом Юна и несколько оставшихся студентов, использующих стихию воздуха, ушли сдавать экзамен, и Кога остался в аудитории один. Он попытался порешать задачи самостоятельно, но без Юны ему никак не удавалось продвинуться дальше простейшего уровня. Стараясь не думать о том, что будет делать на экзамене, Кога отнёс учебники в комнату и вернулся в аудиторию. Ждать пришлось недолго. Ровно в три пополудни пришёл Геки и забрал его с собой в тренировочный зал. — С тобой нелегко, Кога, — говорил он по пути. — Все остальные студенты встретились на экзамене с двумя типами заданий: на преодоление более слабой, чем у них, стихии, и на преодоление более сильной. У стихии света же только одна слабость — стихия тьмы, а мы ни в коем случае не будем использовать Космо Тьмы здесь. Явного преимущества перед остальными стихиями свет тоже не имеет — всё зависит от силы Космо. Поэтому я решил, что ты встретишься с таким же количеством ловушек, но представлены в них будут все пять стихий. Я уверен, ты справишься с этим заданием, ты ведь уже открыл в себе Седьмое Чувство?.. Кога кивнул, с ужасом глядя на тренировочный зал, превращённый в лабиринт из отдельных комнат. Тут явно поработали Космо Земли, иначе как удалось бы соорудить такое количество стен за такое короткое время? — Десять комнат, в девяти из них ловушки, — объяснял Геки. — В последней — артефакт, активизирующийся твоей стихией. На прохождение даётся двадцать минут. Правила просты: одна комната — один балл, начиная с десяти. Дойдёшь до последней — получишь максимум. Кога кивнул, показывая, что понял. — Надевай Материю на руку. Кога выполнил, чувствуя, как начинают стучать зубы. В Двенадцати Храмах Зодиака ему не было так страшно. Тогда он просто знал, что должен пройти, даже если будет смотреть в глаза смерти — потому что у него не было выбора. А вот сейчас завалить экзамен… — Готов? Начинай! Кога ломанулся в первый дверной проем. К его облегчению, ловушки оказались вовсе не такими страшными. Пройти сквозь горящую комнату или потянуть за рычаг в глубоком бассейне с водоворотами, разрушить ударом пару скал или успокоить воздушный вихрь. Некоторые комнаты Кога проходил за считанные секунды, в некоторых — как, например, в той, где нужно было разомкнуть своим Космо электрическую цепь — задерживался на три-четыре минуты. На какой-то из ловушек он сбился со счета и тогда начал паниковать. Ему казалось, что он не успевает, и Кога очень удивился, когда, оказавшись в очередной комнате, увидел перед собой сияющий кристалл. — Кулак-Метеор Пегаса! — не раздумывая, крикнул он. Удар коснулся кристалла, и он засиял всеми гранями, а Кога почувствовал исходящее от него огромное светлое Космо, похожее на Космо Арии и госпожи Саори. Он невольно сделал пару шагов вперёд — кристалл притягивал его, хотелось коснуться рукой гладких граней, впитать это ощущение добра и тепла. Казалось, это наполнит его всем самым светлым, как наполняется водой опустевший сосуд. Из боковой двери появился Геки, положил руку ему на плечо. — Молодец, Пегас Кога, — он улыбнулся. — Высший балл. — Эээ… учитель Геки? — Что? — Что это такое? — Кога кивнул на кристалл. Геки усмехнулся. — А, это… Один из артефактов Святилища. Наполнен божественной милостью Афины, защищает от зла. Специально одолжил для твоего экзамена, знаешь, артефакты стихии света где попало не валяются. Можешь потрогать. — Правда можно? — Ну конечно. Ты же сам его зажёг. Кога несмело подошёл к кристаллу, положил руку на его верхушку. На миг его словно залил ослепительный, но не ослепляющий свет — Кога нежился в его лучах, впитывал их каждой клеткой кожи, каждой порой, чувствуя, как становится чище и лучше. Ещё миг — и кристалл погас, хотя его Космо осталось таким же сильным. — Послушай, Кога, — тихо сказал Геки, когда Кога уже собрался уходить. — Если тебе интересно… ни одно создание, в котором есть хоть капля Космо Тьмы, не смогло бы коснуться этого кристалла. Ни одно. Кога содрогнулся и вышел — так быстро, что сам не уверен был, что это не позорное бегство. За последний спокойный год в Палестре он перестал постоянно думать об Абзу, но ничего не забыл. И кошмары, в которых его личность раз за разом вытеснялась невероятно огромной и могущественной сущностью бога тьмы снились хоть и редко, но регулярно. Кога был уверен, что никто, кроме друзей, не знает об этих его снах — даже в своей компании они редко это обсуждали. «Но, наверное, об этом не так трудно догадаться, — думал он, ступая по пустым коридорам. — Зная нашу биографию, нетрудно понять, что самый страшный кошмар Рюхо — что сбудется то предсказание Парадокс, в котором его мама умирает, держа его тело на руках. Что Харуто боится однажды, проснувшись утром, вновь оказаться в замершем времени. Что Соме снится гибель его отца и Сони, которые он не может предотвратить. Что страх Юны — Преисподняя, полная стонов мёртвых душ. Что к Эдену в кошмарах приходят все его родные — все, кого он предал, отказавшись предавать себя. Что стоит мне представить, как это — суть Абзу — снова просыпается внутри меня, как меня сковывает настоящий ужас. Наверное, об этом всем не так трудно догадаться, если иметь хоть немного воображения». Друзей он нашёл в библиотеке, те радостно обсуждали экзамен. — Три штуки сдано, — Сома, казалось, готов был прыгать от счастья. — Уже половина! — У меня четыре, — тихо ответил Рюхо. — А, ну да, у тебя же по истории автомат. Мне бы твои мозги… Эй, Кога, ты чего такой притихший? — Сома, наконец, заметил его состояние. — Устал, — честно ответил тот и рассказал им о своём экзамене, умолчав только об эффекте, который произвёл на него кристалл, и о последних словах Геки. Все четверо завистливо переглянулись. — Я тоже хотел бы все пять стихий, — сказал Харуто. — Мне только электричество и вода попались. Я бы не прочь огненные ловушки пройти, как у тебя. — Я бы их с радостью на воду поменяла, — буркнула Юна. — Для тебя огонь — усиленная стихия, — парировал Сома. — А вот Рюхо с ними справился без труда, да, Рюхо? Тот кивнул. — Знаете, ребята, — сказал он после паузы. — Завтра у нас всё равно выходной перед второй половиной экзаменов, поэтому я предлагаю сегодня ничего не учить, а отдохнуть. Отдыхать тоже нужно. Поэтому приглашаю всех в нашу с Харуто комнату на чашку китайского чая! Предложение было встречено всеобщим ликованием, даже Юна улыбнулась. — Пойдём, — сказала она и первой двинулась из библиотеки. — Так, моя очередь, — Харуто задумался. — Один Святой случайно увидел труп другого Святого в Материи. Но он видел эту же Материю в Святилище днём назад, и у неё не было хозяина. Как такое получилось? — Это был Святой Близнецов? — быстро спросил Рюхо. — Нет. — В этом замешаны боги? — предположила Юна. — Нет. — Святой Часов обернул время вспять? — Сома почесал в затылке. — Нет, не так. Кога потянулся к чайнику и налил себе ещё. Чай у Рюхо всегда был потрясающе вкусный, и он пил уже четвертую чашку, прислушиваясь к игре. Чтобы полноценно участвовать, ему не хватало знаний и скорости воображения, но слушать было занимательно — с каждым туром друзья придумывали все более и более заковыристые загадки. — Джамир, это связано с Джамиром? — угадывала Юна. Харуто кивнул. — Да. Раздался стук в дверь. Рюхо отставил свою чашку и отправился открывать, остальные замолчали, чтобы не играть без него. Из коридора послышался тихий голос. Рюхо выслушал говорившего, а потом звонко ответил: — Ну да, конечно, она у меня есть. Мне мама на десятилетие подарила. Сейчас дам. Но знаешь, что? Мы тут чай пьём. Хочешь с нами? — Я — с вами? — удивился пришедший, и Кога наконец-то узнал его голос. Это был Эден. — Конечно, — Рюхо, кажется, удивился. — Китайский чай, по рецепту моего отца. Я тебя приглашаю вместе со всеми. Он открыл дверь пошире, и Эден вошёл в комнату. Окинул взглядом сидевших прямо на полу друзей. Установившееся было молчание нарушила Юна: — Садись, — она подвинулась, давая ему место возле тарелки с печеньем. Рюхо тем временем полез на полку за ещё одной чашкой. — А мы в загадки играем, сейчас Харуто загадывает. — Спасибо, — пробормотал Эден, принимая из рук Рюхо чашку с чаем. Вид у него был ошалелый, но не то чтобы недовольный. — Ну, ребята! — подстрекнул Харуто. — Что же за секрет с Материей? — Эээ… А это была бронзовая Материя? — задумался Сома. — Не имеет значения, — Харуто пожал плечами. Кога, слушая, как остальные отгадывают загадку, украдкой наблюдал за Эденом. Тот молча пил чай, но слушал, казалось, внимательно — хоть и выглядел при этом как человек, который впервые видит и чай, и печенье, и дружескую компанию. — Все, я сдаюсь, — наконец обречённо протянул Сома. — Давайте, умные, может, вы догадаетесь, в чём там дело. — Можно, я? — вдруг спросил Эден и отставил чашку. — Конечно, — Харуто пожал плечами, но его глаза за стёклами очков заинтересованно блеснули. — Я читал о Святых, в основном это уроженцы Джамира, которые прикосновением к Материи пробуждают её память о прежних владельцах. У этого Святого была такая способность, он прикоснулся к Материи и увидел смерть её прежнего хозяина. В полной тишине Рюхо хлопнул себя по лбу. — А я ведь тоже об этом читал! Но упёрся в свою версию со Святым Близнецов и забыл! — Правильно, — с удовлетворением ответил Харуто. — Значит, теперь твоя очередь, Эден. — Моя? — удивился тот. — Ну да, загадывает тот, кто отгадал прежнюю. Эден почему-то взглянул на Сому. — Ладно. Тогда… Трое Спектров принесли Аиду тело Афины. Но вместо того, чтобы наградить их, Аид их наказал. Почему? — Я эту знаю, — обрадовался Рюхо. — Это же известная история, она про… — он резко замолк, с преувеличенным старанием перемешивая сахар в чае. Эден пожал плечами. — Я других не знаю. — Я хочу эту, она интересная, — буркнул Сома. — Это было тело другой девушки, не Афины? — Нет. Кога тоже знал эту загадку: когда-то перечитал в библиотеке Палестры всё, что смог найти о подвигах Сейи и его друзей. Но слушать, как друзья обдумывают версию за версией, было любопытно, а уж наблюдать за нетипично ведущим себя Эденом — тем более. Тот всё ещё оставался закрытым и настороженным, словно ощетинившимся, но с каждым новым кругом вопросов, с каждой новой чашкой чаю с печеньем казалось, что он немного расслабляется. Недостаточно, чтобы стать им всем другом, но всё же это было какое-никакое продолжение — если началом считать их сражение бок о бок в Святилище. Разошлись уже глубоким вечером, съев всё печенье из запасов Рюхо и Харуто и договорившись встретиться завтра в библиотеке. — Все-таки хороший получился отдых, — сказал ему Сома, пока они шли по коридору общежития в свою комнату. — Ага, — Кога зевнул. — Ещё бы остальные экзамены сдать… — Не сыпь мне соль на рану! — взмолился Сома и почесал нос под бинтами. — Как думаешь, мне дадут скидку на физике за то, что я ранен? — Стукнут, — поправил его Кога. — И завтра нам придётся упорно учиться. Чтобы списать второй раз, у тебя нет второго носа. — У меня есть твой, — лучезарно улыбнулся Сома. Кога покрутил пальцем у виска и первым ввалился в комнату. Первой новостью завтрашнего дня оказались оценки по математике. Стараниями Эдена Сома и Кога набрали по шестнадцать баллов каждый и, как бы ни ворчала и ни косилась на них Юна, собирались отпраздновать такой высокий результат. Празднование, однако, приходилось отложить: сразу после завтрака друзья уселись учить физику. Тут повторение требовалось абсолютно всем: даже Рюхо путался в неприменимых в обычной жизни Святого законах. — Я не понимаю! — Сома уронил учебник и запустил обе руки в рыжие лохмы. — Если при абсолютном нуле останавливается движение атомов, то как Святые Водолея могут достигать такой отметки? — Это Космо, — туманно отозвался Харуто. — Ты ещё спроси, как сопротивление материалов соотносится с ударами такой силы. Рюхо вздохнул и поднял ручку на уровень глаз. — Харуто прав, это Космо. Вот смотрите, это ручка. Обычная такая. На неё действуют все законы физики. Но если у этой ручки вдруг появится Космо, оно превзойдёт эти законы и заставит её… ну, к примеру, парить в воздухе. — Тогда зачем нам учить то, что нам всё равно никогда не пригодится? — возмутился Кога. — Чтобы нарушать правила, их нужно знать, — ответила Юна. — А чтобы случайно не сломать земное тяготение, мы и должны учить физику. Кога застонал и вернулся к недоделанной задаче по электродинамике. С физикой у него было чуть лучше, чем с математикой, но тоже не ахти, и Кога тихо надеялся, что на экзамене не будут сильно зверствовать. Вряд ли у кого-то была бы возможность ему помочь — все слишком озабочены были тем, чтобы не провалиться самим. Как оказалось, его интуиция в очередной раз подвела: Кога не оценил размаха катастрофы. Задания в экзаменационном листе оказались изощрённо сложными: даже Рюхо как-то странно побледнел, вчитываясь в условия задач. Что до Юны — она тут же принялась стремительно строчить, закусив губу и подметая столешницу волосами. Кога ещё раз перечитал задания в листке и тяжко вздохнул. А потом поднял руку. Все взгляды обратились на него, даже Юна на миг прекратила писать. — Я слушаю, Кога, — сказал учитель Коулман, преподаватель физики. — Простите, — Кога встал, не совсем понимая, что собирается делать, но собираясь рискнуть. — Я могу сдать вам пустой листок? Я всё равно не решу ни одну из этих задач. — Вы получите незачёт, Кога, — спокойно ответил учитель Коулман. Он пожал плечами. — Я в любом случае получу незачёт. Мы не решали таких задач на уроках. Может, отличники и решали, а мы — нет. — Эти задачи — из учебника, — сухо ответил преподаватель. — Из последнего раздела повышенной сложности! — крикнул с места Спир. — Кога прав, — вступился за него Сома. — Мы такого не решали. Если нужно, я готов принести рабочую тетрадь из комнаты, и вы сами увидите. — Вы тоже хотите незачёт, Сома? — спросил учитель Коулман. — Но я тоже их не решу, — буркнул тот. Сидевший за соседней с ними партой Арго поднял руку. — Арго, я вас слушаю. — Вы задавали такие задачи, — сказал тот, и Кога почувствовал, как его желудок ухнул вниз. — Но вы всегда акцентировали на том, что они дополнительные и решать их не обязательно! Учитель Коулман ничего ему не ответил и обвёл взглядом аудиторию. — Так, кто ещё считает, что задачи слишком сложные? Кога первым поднял руку. К нему присоединились Сома и Харуто, потом Спир, Арго и несколько девочек. Закусив губу, решительно поднял руку Рюхо. Юна возвела очи горе с видом «во что вы опять меня втянули», но тоже не отстала от остальных. Отложил ручку и вскинул кулак Эден. Скоро вся аудитория сидела с поднятыми руками и буравила преподавателя множеством взглядов. Учитель Коулман хмыкнул. — Ну что ж, по крайней мере, у вас развит дух товарищества. Ждите здесь, я сейчас вернусь. Он стремительно вышел, и только тогда Кога смог согнуть трясущиеся колени и сесть. — Что ты наделал?! — рявкнула Юна в установившейся тишине. — А по-моему, он молодец! — агрессивно ответил Сома. — Кто-то должен был это сказать! — Но это же бунт!.. — Так почему ты руку подняла? — тихо спросил Рюхо. Юна покраснела и отвернулась. — Так что мне, вас, придурков, на произвол судьбы бросать? Нет, пропадать — так вместе. — Как думаете, что теперь будет? — спросил Хук. Харуто пожал плечами. — Ну, если все завалят экзамен, это будет значить, что он нас ничему не научил. Ему оно тоже не надо. Давайте просто ждать. Учитель Коулман вернулся через пятнадцать минут — с директором. Все нервно подобрались, но тот не стал разводить долгих церемоний. — Двадцать баллов — очень высокая оценка, — сказал он. — Чтобы её получить, вы должны уметь решать задачи повышенного уровня сложности. Поэтому те, кто претендуют на оценки выше семнадцати, будут решать именно эти задачи. Для всех остальных, кого устроят более низкие баллы, учитель Коулман даст другое задание. Сома рядом облегчённо вздохнул. — Ну их, эти двадцать баллов, — оглушительным шёпотом прошептал он. — Тут бы проходной набрать… Кога молчал, хотя был с ним согласен. Директор вышел. Учитель Коулман снова обвёл взглядом притихших студентов. — Кто хочет побороться за максимальный балл? Юна нахмурилась и подняла руку. За ней последовал Хук, за ним, после короткого, но явственного колебания — Рюхо. Последним поднял руку Эден — с таким видом, как будто просто не может допустить мысли об оценке ниже двадцати. — Всего четверо… Ну что ж, садитесь вот сюда, за эти две парты, и продолжайте работу. Для всех остальных я сейчас напишу три варианта заданий на доске. Новые задачи были, конечно, сложными, особенно при его уровне знаний, но вполне преодолимыми. И когда через полтора часа Кога положил на преподавательский стол листок с ответами, он был почти уверен в том, что проходной балл как-нибудь наскрёб. — Ну и нервотрёпка, — жаловалась Юна по дороге в столовую. — Эта третья задача на электрическую цепь… — Ну и зачем ты за них схватилась? — спросил Харуто. — Тебе что, семнадцати мало? — Конечно, мало! — она встряхнула волосами. — Нужно стремиться к большему. И вам бы тоже не помешало об этом помнить. Но, по крайней мере, на сей раз вы не списывали. — Это ты так думаешь, — еле слышно шепнул Сома, а Кога фыркнул. — Я тоже не уверен, что всё правильно решил, — грустно произнёс Рюхо, но не в его правилах было долго унывать. — Ну что, ребята? Осталась только астрономия… — И история, — поправил его Сома. — А у нас — владение техниками, — отозвалась Юна. — Кстати, про техники. Не бойтесь, там ничего страшного. Дуэль. Причём проигравшему могут поставить такую же оценку, как и победителю — всё зависит от того, как вы будете драться. — Вы уже рассказывали, парни, — устало сказала Юна. — Пошли уже. Оценки по физике вывесили на следующий день: Кога и Харуто заметили список, когда направлялись во двор, где должен был проходить экзамен по владению техниками. — Пятнадцать, — высокий Харуто, встав на цыпочки, смог заглянуть через головы толпящихся перед доской объявлений студентов. — У Сомы четырнадцать, у тебя тринадцать. У Рюхо двадцать, вот жук! «Не уверен, что всё правильно решил…» Кстати, он единственный такой. У Эдена девятнадцать, у Юны и Хука по восемнадцать. У всех остальных ниже. — Тринадцать — это проходной? — заволновался Кога, когда они отошли от списка. — Двенадцать проходной, — Харуто вздохнул. — Но в общем рейтинге, конечно, ты будешь не очень высоко. — Ну его, этот общий рейтинг, — уныло ответил Кога. — На пересдачу бы не попасть, второй раз я этого не вынесу. Харуто хлопнул его по спине. — Насчёт этого можешь не волноваться. Юна уже ждала их во дворе, и достаточно было одного взгляда на её лицо, чтобы понять — она видела результаты. — Два балла, — шипела она всё то время, пока двор наполнялся студентами. — Где я потеряла эти два балла? Я же всё проверила! — Может, на задаче с электрической цепью?.. — робко предположил Кога, но, встретившись с её пылающим взглядом, предпочёл закрыть рот. — Брось, — сказал Харуто. — По математике у тебя тоже не двадцать. — Но там я хоть знаю, где ошиблась! А тут… Я так старалась, специально взяла усложнённый вариант — и такой результат! — Тихо, Джордж идёт, — шикнул Харуто. Преподаватель остановился перед группой студентов, поправил очки. Выглядел он недовольным. — Интересно, почему он не по своему предмету экзамен принимает? — прошептал Кога. — Может, чтобы любимчикам не помогал? — предположил Харуто, сделав невинное лицо, когда взгляд преподавателя обратился на него. В тот же миг Джордж заговорил, и все обратились в слух. — Экзамен на владение техниками прост: это дуэль. Я сам буду вызывать пары сражающихся, все остальные могут наблюдать. Правила такие же, как и в любых учебных дуэлях: никаких смертельных ударов, никакого использования Седьмого Чувства, — его взгляд скользнул по Коге. — В целях безопасности, сила вашего Космо здесь сегодня ослаблена. Я хочу видеть, как вы применяете техники, а не насколько сильно. Вопросы есть? Вопросов не было. — Хорошо, тогда начнём. А начнут… Волк Харуто и Журавль Комачи. Прошу вас. Остальные — отойдите к стене. — Он слышал, — прошептал Харуто, выходя вперёд и облачаясь в Материю. Кога и Юна нашли себе удобное место на ступеньках и приготовились наблюдать. — Напоминаю ещё раз, Седьмое Чувство не используем, — сказал Джордж, становясь между Харуто и Комачи. — И техники ниндзя тоже. Вдохновлённое лицо Харуто сразу же поскучнело. Он наклонил голову, приветствуя противницу. — Готовы? Бой! Комачи кинулась вперёд, как решительный вихрь. Харуто воздвиг перед ней каменную стену, но она без труда проломила её. — За кого ты болеешь? — спросил Кога у Юны. — Не знаю, — она пожала плечами. — Они оба мои друзья… О, смотри, Харуто собрался применять технику Белых Волков! Кога уставился на сражающихся, но было уже поздно: Белые Волки Харуто снесли Комачи с ног, протащили по вымостившей двор плитке. Она, однако, сдаваться не собиралась — подняв руку, она что-то прошептала, и видимый поток воздуха хлестнул Харуто по груди, отбросив его на несколько шагов. — Достаточно, — спокойно произнёс учитель Джордж, делая заметки в блокноте. — Я уже вижу, на что вы способны. Уже поднявший руку для очередной техники Харуто медленно опустил её и выдохнул. — Медицинская помощь кому-нибудь требуется? Харуто ощупал свою Материю, затем подошёл к Комачи и протянул руку, помогая ей встать. — Нет, — ответила она. — Очень хорошо, можете присоединиться к остальным. Следующими будут… — Джордж обвёл студентов взглядом. — Будут Пегас Кога и… А почему бы и нет? Орион Эден. Кога застонал. — Я знал, что так будет. — Да ладно тебе, — Харуто похлопал его по плечу. — Смотрите только никуда не провалитесь опять. По мнению Коги, шутка получилась несмешная, и он вышел в центр двора, полный неясных, но определённо плохих предчувствий. Ещё ни один его бой с Эденом не закончился благополучно. В первый раз Эден его чуть не убил. Во второй раз они упали в Руины Тьмы. В третий раз, когда они дрались вместе против Марса и Амора, всё закончилось пробуждением Абзу, а уж четвёртый — когда Эден пытался остановить самого Абзу — Коге и вспоминать-то не хотелось. Да и если об этом всём забыть — всё равно в очередной раз опробовать на себе весь арсенал электрических техник не было такой уж вдохновляющей перспективой. «Брось, — попытался успокоить самого себя Кога. — Он не так плох. Разве чаепитие у Рюхо этого не показало?» Утешение получалось слабым. Тяжко вздохнув, Кога дождался, пока Эден встанет напротив него, и кивнул. Тот ответил таким же насторожённым кивком. — Готовы? Бой! — Кулак-Метеор Пегаса! — Танец Грома! Кога отпрыгнул, уворачиваясь от молний. Опыт показывал, что блокировать их бессмысленно, но прыгая, сложно было контратаковать. Как он мог заметить, от его Кулаков-Метеоров Эден тоже предпочёл увернуться, что давало ему некоторую надежду. — Кулак-Метеор! Кулак-Метеор! — заорал он, приняв более-менее стабильное положение. Сдвоенная техника без труда пробила лёгкую защиту Эдена и отбросила его на другой конец двора. Тот, однако, удержался на ногах, поднял голову — и Кога ощутил продравший по спине мороз. Вокруг Эдена закружились маленькие шаровые молнии. «Да чтоб тебя…» — Яростное Грозовое Небо! Когда Кога был Абзу, эта атака не причинила ему никакого вреда. Но сейчас он был Когой, обычным студентом Палестры, обычным бронзовым Святым Пегаса — и взрыв, вызванный небесными лучами, выбил воронку в земле в нескольких шагах и отшвырнул его прочь, как тряпку. Эден очевидно целился не прямо в него, иначе от Коги остались бы только ошмётки. — Всё, хватит, — произнёс Джордж где-то в стороне. — Вы и так уже причинили достаточно разрушений… Кога встал, вытирая текущую из носа кровь. Привычный боевой азарт захлестнул, понёс на волнах куража, и Кога, не совсем осознавая, что собирается сделать, поднял руку. — Кулак-Комета Пегаса! Глаза Эдена расширились, и в них что-то мелькнуло. Кога словно в зеркало смотрелся. — Опустошение Ориона! — Вы что дела… Ложись! Все ложитесь! Две техники столкнулись в воздухе и взорвались, выбив замостившие двор камни и несколько окон на первом этаже. Взрывной волной Эдена швырнуло так, что он пролетел добрых тридцать метров и ударился лицом о стоявшую в углу двора и чудом пережившую случившуюся здесь катастрофу статую, а Когу протащило в противоположную сторону и так приложило спиной о стену, что в лёгких совсем не осталось воздуха. Во дворе повисла тишина. Остальные студенты робко поднимались с земли и выглядывали из-за импровизированных укрытий. Джордж тоже встал. Отряхнул штаны и блокнот от пыли. — Вы… оба! — он так злился, что даже связно говорить не мог. — В медпункт. Потом к директору. Вон! Кога с трудом встал, поискал взглядом Эдена. Тот поднимался у фонтана, зажимая рукой лицо. Из-под ладони на землю капала кровь. Кога обречённо вздохнул, и Эден ответил ему таким же обречённым взглядом. Всё оказалось не так трагично, как он боялся: рёбра были целы (хоть и покрыты синяками), а разбитый нос обещал зажить очень скоро. Лицо Эдена выглядело так, будто им возили по асфальту, но царапины оказались неглубокими, и их даже перевязывать не стали. Поэтому в кабинет директора они явились хоть и не до конца успокоенными, но слегка приободрёнными. — Ну и как это называется? — спросил их директор, прохаживаясь перед ними, заложив руки за спину. — Увлеклись, — буркнул Эден, глядя в пол. — Увлеклись, — повторил за ним директор. — Я знаю ваш послужной список, Пегас, Орион. И я не могу понять: вам что, мало? Кога посмотрел на него, стараясь сделать максимально виноватый вид. — Ну… мы не рассчитали силу. Простите нас! — По вашей милости у нас разрушен двор! Выбиты стекла! — Я оплачу ремонт, — очень тихо произнёс Эден. Директор осёкся и несколько секунд смотрел на него. Кога тоже. Он, конечно, знал, что тот унаследовал все богатства, накопленные Марсом, но большую их часть Эден отдал на восстановление Святилища, так что никто не догадывался, осталось ли у него что-то и как много. — Не стоит, — сказал наконец директор тоном ниже. — Палестра и так восстановлена по большей части за ваши средства. Но вы оба будете наказаны. Вы получите сниженные оценки за экзамен — да-да, Орион, не надо прожигать меня взглядом! Я знаю, что вы отличник, но отличник должен уметь контролировать себя! Так вот, вы получите сниженные оценки за экзамен. И после окончания экзаменов, когда остальные разъедутся на каникулы, вы будете помогать делать ремонт собственными руками. Трудом послужите на благо Палестры. А теперь можете идти, кажется, у вас завтра ещё один экзамен? — Астрономия, — ответил Кога и поклонился. — Спасибо, господин директор. — Спасибо, — буркнул Эден, похоже, не в силах простить снижения оценки. — Идите, — махнул рукой директор, и оба почли за лучшее убраться из его кабинета поскорее. В коридоре Кога остановился, привалился к стене. В груди больно отзывалось давнишнее падение. — Эй, Пегас, — Эден притормозил рядом. — Ты живой? — Да долбанулся… Понимаешь, когда мы в Святилище шли через храмы, у меня ничего не болело, потому что я знал, что должен спасти госпожу Саори. А тут спешить некуда, и рёбра разнылись… — Извини, Кога, — сказал Эден. Кога подумал, что ослышался. — Что? — Извини, — повторил тот. — Я действительно не должен был… так драться. Я же на минуту вернулся в те времена, когда мы враждовали, и мне правда захотелось причинить тебе боль. Кога хмыкнул, совсем не успокоенный этим признанием. — Брось. Я тоже увлёкся. А главное — Юна мне ещё добавит, и это будет куда страшнее. Эден криво усмехнулся и протянул ему руку. — Я отказываюсь с тобой разговаривать, — заявила Юна и демонстративно отвернулась. Кога вздохнул. — Ну что? — обеспокоенный Сома уселся рядом. — Что было-то? Вас не выгнали? Материи не сняли? — Нет, просто снизили оценки и отправили на отработку. — Ну что ж, могло быть и хуже, — прохладно отозвался Рюхо, читая учебник по астрономии. Он, очевидно, тоже запальчивости Коги не одобрял, хоть и не демонстрировал этого так же явно, как Юна. Кога повернулся к Соме. Тот широко ухмыльнулся. — Зато теперь у нас одинаковые украшения! — он потрепал повязку на своём лице. — И по одинаковой причине, — всё так же холодно прокомментировал Рюхо. — А как ваша история? — спросил Кога, стараясь перевести тему с собственного выступления на что-то более нейтральное. — Ну, у него автомат, — ответил Сома. — А мне попался билет про подвиги Легендарных Бронзовых Святых. — Да ладно! — вскинулся Кога. — Шутишь! — Юна, похоже, забыла о своём решении молчать. — Это же верные двадцать баллов! — Если бы, — угрюмо ответил Сома. — Я перепутал, с кем они сражались в битве за Святилище. Льва в предатели записал. И потом ещё по мелочи… Короче, мне надо было внимательнее читать конспекты Рюхо и слушать его рассказы об отце и его друзьях. — Дурак, — прокомментировала Юна и снова отвернулась. Сома широко ухмыльнулся и развёл руками. — Какой уж есть. Ну что, осталась только астрономия? — Кстати, где Харуто? — Кога только сейчас осознал, что в библиотеке присутствуют не все. — Не видела его после экзамена, — буркнула Юна, взяла с полки книгу — как показалось Коге, первую попавшуюся — и принялась за чтение. — Ладно, захочет — придёт, — Сома махнул рукой. — Давайте, что ли, порешаем задачи? Или повторим все восемьдесят восемь созвездий? — И то, и другое, — принял решение Кога. — Я хочу, чтобы хотя бы последний экзамен прошёл без эксцессов! — Похвальное устремление, — Рюхо захлопнул учебник и уставился на них таким взглядом, от которого оба поёжились. — И я вам помогу. Кога и Сома только переглянулись. К утру у Коги звёзды мелькали перед глазами. Рюхо разозлился гораздо сильнее, чем можно было предположить, и не отпускал их всю ночь, заставляя снова и снова проверять карты созвездий. Ещё вчера путавший Арктур с Антаресом Кога теперь мог назвать почти все яркие звёзды неба, вычислить их блеск и рассказать о каждой, к какому классу она принадлежит. А уж всё, что касалось его родного созвездия Пегаса, он выучил так, что, казалось, и во сне не забыл бы. Впрочем, мучились только Кога с Сомой. Юна в полночь пошла спать, сказав, что уж в астрономии-то она разбирается получше прочих, а Харуто так и не явился ночевать, и куда он испарился, оставалось только гадать. Утром Рюхо, в таком настроении похожий на маленький целеустремлённый танк, отконвоировал их сначала в столовую, а затем в аудиторию, где должен был проходить экзамен по астрономии. Сома зевал и тёр глаза ладонями, Кога чувствовал, что ещё пара часов — и он отключится прямо там, где будет в тот момент сидеть. Аудитория постепенно наполнялась студентами. Пришла Юна и села рядом. Одним из последних явился Харуто — хлопающий красными глазами и зевающий. — Ты где был всю ночь? — поинтересовался Сома. — Ну явно ж не астрономию учил. — Неа, — не стал врать тот. — Общался в хорошей компании. Рюхо многозначительно хмыкнул. Харуто бросил на него быстрый настороженный взгляд и уселся рядом с Юной. Очень скоро пришёл преподаватель и, не тратя времени зря, раздал всем экзаменационные листки — ему явно хотелось тоже разобраться со всем этим побыстрее. По сигналу Кога перевернул свой листок… и не поверил своим глазам. «Задание №1. Обозначить на карте созвездия Северного полушария, отметить ярчайшие звёзды и основные объекты наблюдения. Задание №2. Перечислить звёзды главного астеризма своего созвездия-покровителя с указанием спектрального класса и особенностей каждой звезды. Задание №3. Во сколько раз звёзды ε Лебедя и у Водолея слабее Сириуса (а Большого Пса), если их визуальный блеск соответственно равен +2m,64 +3m,97 и —1m,58?» Кога украдкой заглянул в задания сидевших по сторонам от него Сомы и Юны. У них обоих было южное полушарие и другие задачи, но в целом задания всем достались одинаковые. Сома присвистнул, взял ручку. — С меня ящик чаю для Рюхо, — еле слышно шепнул он, и Кога кивнул, соглашаясь. Работы они сдали одними из первым и, выходя из аудитории, чувствовали небывалый подъём. Последний экзамен сложился гораздо удачнее, чем они ожидали, но им всё-таки требовалось задать Рюхо определённые вопросы. Тот вышел сразу за ними. Теперь он уже не злился и весело помахал Коге и Соме рукой. — Признайся, ты знал? — в лоб спросил Кога, когда Рюхо подошёл. — Что знал?.. — попытался отмазаться тот, но румянец, заливший щеки, его выдал. Он вздохнул и растрепал волосы ладонью. — Ну да, знал. Вчера, пока Кога с Эденом разносили двор, а Сома сдавал историю, я оказался предоставлен сам себе. Ну и подслушал задания. Случайно, — он покраснел ещё сильнее, хотя сильнее, казалось, было некуда. — Но почему нельзя было по-хорошему сказать?! — взвыл Сома. — А вы бы по-хорошему выучили? — спросил в ответ Рюхо. Кога вынужден был признать справедливость этого замечания. — Я бы и Харуто заставил учить, но его не было… О, Харуто! Так где ты был всю ночь? — Да так, — тот тоже улыбался. — Зашёл после экзамена к Комачи, спросить, как дела, и не сильно ли я её зашиб своими Волками. Ну а там слово за слово, оказалось, она любит рок-музыку, мы и проболтали до утра. Я спохватился, когда уже светало. — Бабник, — фыркнул Рюхо, а Сома с размаху хлопнул Харуто по плечу: — Наш человек! Я предлагаю это всё отпраздновать! — У меня больше нет чаю, — предусмотрительно заметил Рюхо. — В честь окончания экзаменов можно позволить себе и что-нибудь покрепче! Рюхо застонал, но обрадованный Кога не обратил на это никакого внимания. В голове было муторно, но терпимо. Кога разлепил глаза — свет резанул болью — и нащупал лежащие рядом с подушкой часы. — Эй, Сома, — он поморгал, пытаясь сосредоточиться. — Сколько мы вчера выпили? — Ящик вина, — сонно отозвался тот со своей кровати внизу. — На… Пятерых нас, Эдена, Арне, Комачи… и вроде кто-то ещё заходил, нет? — Спир утащил целую бутылку, — в памяти начало проясняться. — Точно. Ему наверняка сейчас хуже, чем нам. На самом деле Коге было не так уж худо. Да, голова слегка побаливала, но это ни шло ни в какое сравнение с восхитительным чувством лёгкости от осознания, что больше не надо ничего учить, ничего сдавать, и вообще — впереди ждут каникулы. Как раз когда Кога решил отметить наступление каникул, провалявшись в постели до непривычно позднего времени, дверь распахнулась и влетела Юна. — Там вывесили оценки по астрономии и общий рейтинг! — без предисловий заявила она возмутительно бодрым голосом. — Общий рейтинг? — заинтересовался Сома. — Ну и кого в этом году понесут на руках вокруг Палестры? Юна улыбнулась. — Рюхо, конечно. Шесть экзаменов, сто двадцать баллов. — Он такой отличник, что это как-то даже неприлично, — пробормотал Кога, садясь. На рейтинг хотелось посмотреть своими глазами. Сома, хоть и утверждал, что ему этот рейтинг никуда не упёрся, увязался вслед за ним. Конечно, они оба были ближе к концу списка, чем к началу, но заработанные за шесть экзаменов девяносто девять баллов грели Когу не хуже осознания себя святым Афины. — По крайней мере, мы не вылетели, — Сома сиял ослепительной улыбкой. — И не говори, — Кога вздохнул. — Ну что, продолжим вчерашнее? Вроде у кого-то осталось ещё… — Пегас, прости, что разочаровываю, — раздался позади него угрюмый голос, — но завхоз сказал нам с тобой зайти в подсобку. Кога обернулся и увидел Эдена. Тот был чуть бледнее обычного, но в целом никак не похож на человека, весь предыдущий вечер предававшегося возлияниям. — Что, уже? — он почувствовал, как радость внутри медленно испаряется. Эден кивнул. — «Быстрее начнёте — быстрее закончите», — так он сказал. Пошли, что ли. — Эээ… Удачи, — пожелал Сома ему в спину, и Кога еле удержался от того, чтобы не нагрубить в ответ. В кладовой завхоз выдал им два грубых фартука и две пары строительных перчаток, а ещё тачку — настоящую тачку, в которых на стройках возят щебень и цемент. — Начните с того, что пособирайте выбитую вами тротуарную плитку. Целую складывайте возле стены, ломаную сбрасывайте в тачку, я потом скажу, куда её вывезти. — Лучше б деньгами взяли, — пробормотал Эден достаточно тихо, чтобы завхоз его не услышал. — И я бы один впахивал? — возмутился Кога, натягивая перчатки. — Ну уж нет! Они облачились в фартуки и уныло поплелись во двор — отбывать трудовую повинность. Ворочая куски плитки, Кога краем глаза увидел, как из центрального входа вылилась пёстрая толпа, несущая на плечах одинокую фигурку, и проводил её взглядом. — У всех каникулы… Они вон Рюхо вокруг Палестры носят… А потом праздновать продолжат… Только я должен камни таскать! — Заткнись, Пегас, — поморщился Эден. — И так тошно. Студенты обнесли Рюхо вокруг школы и общежитий и занесли обратно — насколько мог судить Кога с такого расстояния, в кураже неслабо приложив головой о дверной косяк. Поломанной и вывороченной плитки тем временем меньше не стало, хотя возле стены и громоздился уже высокий аккуратный штабель. Кога подобрал ещё два куска и бросил их в тачку. Потом ещё два. И ещё. И ещё. Количество обломков никак не уменьшалось. — Да мы до конца каникул будем тут убирать! — наконец взорвался он. Эден промолчал, укладывая вторую ровную башню целой плитки рядом с первой. А Кога не унимался: — Директор же сказал, что мы поможем с ремонтом! Поможем, а не сами будем всё делать! — Заткнись, — сумрачно отозвался Эден. — А может, это мы вам поможем? — раздался позади радостный голос. Кога обернулся. Ну конечно, они все были здесь. Сома с сияющей улыбкой и торчащими дыбом рыжими патлами. Юна с трогательными косичками. Рюхо, на лбу которого уже наливалась здоровенная фиолетовая шишка. Харуто, по обыкновению делавший вид, что он оказался здесь случайно. Все четверо — в фартуках и перчатках, а длинноволосые Юна, Харуто и Рюхо — ещё и в косынках. — Ребята… — поражённо пробормотал Кога. — Вы… — Ну, мы решили, что вместе быстрее и веселее, — ответил Сома всё тем же радостным тоном. Кога широко, искренне улыбнулся. Впервые за последнее время он ощутил себя по-настоящему счастливым.