***
Вот уже 17 000 день рождения Фаридэ. Девочка уже подросла. За это время произошло много всего, но попробуем уложиться в краткий синопсис: Больше всего за время роста Фари страдала деревня Тура-па-Крог (которая из-за сравнительно недавней войны с древесными гномами стала называться Аул Мирян). Он пережил довольно многое: от постоянной кражи скота драконами, до случая, когда он стал городом. Хотя после оказалось, что это опечатка, по сему мэр был быстро убран гневом поселян. Фаридэ уже успела найти себе лучшую подругу — это была банши-алхимик. Сие родители нашего дракона не одобряли: — Ты не должна дружить с ней, она ниже тебя, она пойдёт только в качестве слуги, — отрезала мать. — С каких пор наш вид стал таким высокомерным, — парировала Фари. — С тех пор, как нас перестали уважать, как следует. — А мы заслужили право на это? — Ну… эмм… — не найдя в своей голове ответа на неожиданный для матери вопрос, она сменила одну проблему на другую: — Даже если и так, то она плохо на тебя влияет, вон уже родителям перечить вздумала. На самом деле у многих в жизни были «плохо влияющие» друзья, но это мало кого останавливало. Доподлинное происхождение банши не известно. Есть теории, что это феи, или призраки плакальщиц. По крайней мере, в этом мире банши не приходили к смертным специально, обычно это были случайные встречи. Когда банши, гуляя и витая в облаках, могла не заметить, что проходит сквозь стены, тем самым пугая людей. Тогда было 2 варианта исхода жертвы: либо она умирает сразу, от испуга, либо позднее по причинам чистой случайности. А ведь самое интересное, что как только банши тебя заметит, то уже вся Вселенная настроится на твою гибель. Впрочем, такие встречи были не так часты. По статистике количество людей, умирающих от испуга по причине банши, было где-то 3%. В остальном это случайности, болезни и сборщики налогов. Подругу Фаридэ звали Веррадер. Звучит как-то натянуто, но по правде говоря это имя — единственное, что она помнит. И так, как и всегда, в тайне от родителей, встретились Фари и Верра. Но день был не обычный, по сути 17 000-летие — это день совершеннолетия драконов. Так как родители, у которых с возрастом фантазии стало только меньше, не смогли придумать ничего более оригинальное, чем торт из домашнего скота. Так что девочки решили устроить что-то более: — Знаешь, я всегда мечтала отправиться в какое-нибудь путешествие, — задумано высказалась банши. — Ты же всё время где-то летаешь, — ответил дракон, понимая, что ответ вышел довольно двусмысленным. — Нет, это не то. Я хочу, как в тех историях, о которых вечно поют барды или рассказывают в тавернах всякие менестрели. — Так что нам мешает? — спросила Фари. — Эмм. Твои родители? — уточнила Верра. — Ты серьезно? Мне же уже 17 000 лет, я по сути уже совершеннолетняя. Можем делать, что хотим. — Мне кажется, или эта история обязана плохо кончится? — саркастически заметила Веррадер. — Вряд ли. Ты банши, я — дракон, мы кому угодно дадим отпор. — Пожалуй, — согласилась призрак. На самом деле те приключения, что хотели пережить девушки, совершенно им не подходили. То защитное заклятие от призраков и прочей нечисти, то узкие проходы, явно не для драконов. Одним словом, к концу дня они были жутко утомлены (банши устала ментально) и расстроены. — Может хоть песни выйдут неплохие, — выдавила Верра — Да, я уже представляю, — сказала Фари и начала напевать: Отправились в путь банши и дракон, Да вот только они не знали, Что для них будет коридор уплотнён, а защита — крепче стали. Это произведение немного их подбодрило и они на время, позабыв о существовании мира вокруг, залились диким смехом. Был уже поздний вечер. Злое солнце ушло за горизонт. Предположительно, оно должно появится на другой стороне, пуская свои лучевые колесницы там, но здесь всё не так просто. Форма этого мира была не шарообразной, но и не совсем плоской. У этого мира был край, вот только за него нельзя было упасть. Край — это была в буквальном смысле невидимая стена, которая в последствии переходила из любого ландшафта, будь то пустыня, леса или горы — в поляну, которая, казалось, тонула в бесконечности. Все известные цветки сей местности закрыли свои бутоны, не потому что так должно быть, а потому что они боялись того, что происходит во тьме. Да, такой страх присущий даже растениям, и он доказывает, что вещи во тьме не всегда игра воображения. Грибы самые интересные ночью: их шапки начинают светиться разными цветами, что в сумме даёт поразительный спектр цветов. Это было прекрасно и ужасно одновременно — ведь не все могли видеть абсолютно весь спектр цветов. По крайней мере это умели драконы, потому Фаридэ частенько любовалась грибными лесами, из-за чего не редко врезалась в скалу. Жители, соседней с домом Фари деревни, тоже принялись готовиться ко сну. Пожалуй, это было лучшее время в их жизни: когда можно отдыхать и думать о всяком. Ну, сказать, что жители этой деревни действительно задумывались о чём-то дольше, чем на 5 минут, значило ничего не сказать. Заснуло всё, кроме ночных созданий, которые не любят день по разным причинам. Не все из них омерзительны на вид или в душе. Встречаются своеобразные аутсайдеры, но жители дневного времени суток всё никак к ним не привыкнут. Для жителей Аула Мирян был один принцип насчёт ночных тварей: «Что бы никто не вспорол — посади монстра на кол». Некоторые рисковые авторы приписывали сей обычай к чему угодно, в стиле: «Что бы урожай хорошо шёл — посади тварь на кол» Несмотря на обыденные проблемы людей и ночных форм жизни, кое-кто ещё до сих пор не спит. И это, как не странно, Фаридэ. Она всё ещё летит домой. Вообще, она должна была оказаться там раньше, но по не понятной ей причине, всё покрылось туманом. Это было очень странно, ведь в этой местности туман очень редкое явление, а последний был пару недель назад. Наконец, оказавшись дома, она боялась, что родители начнут расспрашивать её о том, о сём. Да вот только ей предстояло узнать кое-что похуже. Когда она зашла в главный зал, то ужаснулась. Холодные и мёртвые тела её родителей лежали на полу. Было такое впечатление, что жизнь из их тел просто высосали. Единственный живой дракон в этой комнате не смог сдержать слёз. Фари плакала, нет, рыдала. Но слёзы дракона состоят не из воды, а из огня — жидкого огня, как бы странно это не звучало. Огоньки, вышедшие из её глаз, скакали по всей пещере и остыли только после того, как Фари вытерла слёзы с глаз, из-за голоса, который начал говорить ей: — Не плачь, дитя моё, хоть они и погибли, их души будут с тобой… в буквальном смысле, — сказала фигура. Кто была эта фигура, трудно было описать, так как она излучала просто массу света, которая выжигала глаза. Силуэт был похож на смесь человека и дракона. — Кто ты? — уже без дрожи в словах спросила Фаридэ. — Я — Драхна, первый гибрид человека и дракона. Фари начала задумываться о том, как скрещивались эти человек и дракон, но сразу отбросила эту мысль, посчитав её очень вульгарной и отвратительной. — Из-за долгой жизни драконов и интеллектуальным способностям человека я, в какой-то мере, нашёл просветление, — продолжал Драхна. — То есть ты что-то вроде бога? — уточнил дракон. — В какой-то мере. — А я то думала, что ты начнёшь в стиле: «Нет, бог — нечто иное» и в этом духе. — Это скорее клише всяких театральных постановок, нежели реальной жизни. Люди любят всё усложнять. — Так ты пришёл их вернуть? — Нет, вид драконов сильно задолжал равновесию, и вот сейчас ты видишь, как мистер Правосудие отдаёт долг мисс Равновесие. — Но ведь у меня ещё нет никакого опыта, в чём суть? — О, смысл ты должна отыскать сама. А смерть твоих родителей была неизбежна, драконы заплатили слишком высокую цену. Так что теперь ты должна познать всё сама. Впрочем, для этого у тебя есть приблизительно вечность, надеюсь, тебе хватит. И с этими словами он растворился, оставив в воздухе запах, который можно было бы сравнить с горящим маслом. Для драконов это запах ответственности.***
Шла 30-я тысяча возраста дракона. Сейчас она в возрасте максимально возможного размера, который равен 25 слонам. За это время Фаридэ стала чуть опытнее. Конечно, основу этого опыта составляла еда и всё о ней. Не смотря на все знания охоты, что передались рептилии от родителей, на опыт это влияло мало. Так что первые 5 тысяч лет были наполнены исследованиям того, что есть можно, а что нельзя. Так же за это время она познала массу всякого о поведении животных, местах их сборищ, и прочего. Её можно было назвать настоящим зоологом, если бы такая профессия была. Остальные 7 тысяч лет она разбиралась в геологии, ботанике и всяких механизмах. Всё это сыграло в её жизни важную роль: от определения съедобности, до ловушек для каменных големов. Деревня Аул Мирян в кой-то веки стала жить спокойно: Дари стала более лояльна к их труду, а разбойников, в связи с тем же голодом дракона, стало меньше. Тем временем, до Фари дошла одна информация, что есть один орден магов, который занимается некромантией. Благодаря Верре дракон узнал о некромантии и посчитал, что это может ему пригодится. Был хлондский (осенний) вечер. Холод пробирал до костей, особенно это заметили скелеты, живущие в глубине пещеры Фаридэ. Солнце ещё не полностью зашло за горизонт, как бы ища ненавистным взглядом Луну. Оставшийся свет уступил место тьме, в которой уже успело зародится движение. Пожалуй, ночные монстры единственное, что не давало покоя мирянам. Большинство тварей боялось света в принципе, так что основное занятие ночной охраны — поддержание огня. Но иногда из тьмы выходило что-то. Никто не знает, как это что-то выглядит, ведь те, кто смог выжить после встречи с этим, сошли с ума и не могут нормально описать существо. Тем временем, как ночная стража охраняет границы поселения, Фари отправилась к некромантам. Она понимала, что с такими людьми дела плохи, по крайней мере, так она слышала. Плавно махая крыльями, она летела вдогонку с ветром. На самом деле ветер был быстрее её, но сила борьбы в ней не угасала, ведь отец всегда говорил: «Если ты хочешь этого, то тебе ничего не помешает». Он много чего говорил ей. И сейчас, сдерживая слёзы, она вспоминала. Она сдерживала слёзы не потому что сильная, а потому что боялась сжечь лес под собой. Было ли ей холодно из-за ветра? Нет, у драконов течёт жидкий огонь течёт по венам, а сердце подобно лаве, которая только-только застыла в форме базальта. А ветер всё не утихомирится, будто хочет помочь летящей рептилии побыстрее добраться до места. Либо ему просто тяжело держать на себе такую тушу. Может ветер тоже что-то чувствует, вдруг ему тяжело ежедневно носить на себе птиц, пегасов, драконов и прочую летающую живность. Впрочем, мысли Фаридэ были заняты явно не этим, ведь она уже приближалась к ордену. Здание ордена напоминала минарет, хотя Фари слабо верила, что там кому-то молились. Стены были чёрного цвета, верхушка больше напоминала наконечник стрелы и самое главное: нигде не было видно входа. Золотой дракон изначально догадывался, что входа для таких, как она, там не будет, но там не было даже обычной двери. Не было даже окон. Похоже они сильно не любят, когда за ними подглядывают. Фаридэ приземлилась, да так, что под её лапами остались большие вмятины, а в хвосте застряло пара ёлок. Но башня оставалась неподвижной. Удивившись, что никто не среагировал на это, она принялась ждать. Взошла луна. Сегодня она была настолько полная, как будто надела новое платье и хвастается им перед всем миром. За это время к дракону обратилось пару лесных духов, намекая, что она вытянула с корнями несколько деревьев, на что она извинилась. Они же, удивившись, что дракон извиняется, с открытыми ртами вернулись в лес. Этот факт часто смешил Фари, так что и на этот раз она не сдержала улыбку. — Драконам и вправду не помешало бы быть более вежливыми к другим расам, — сказала себе Фаридэ. И тут земля резко началась трястись. Башня внезапно начала расти, превращаясь в шпиль, поскольку под ней образовалась полусфера. В отличии от минарета, эта сфера имела дверь. Дверь была простая, деревянная, с металлической ручкой. Дверь распахнулась, из синего света вылезла фигура. Она была одета в чёрный плащ с капюшоном, так что кроме горба, который скорее напоминал гору, ничего не было замечено. Фигура обратилась к дракону на родном для него языке: — Приветствую. Можно было привлечь наше внимание, не разрушая всё вокруг. — Это… простите, — тихо сказал дракон. — Так что ты хочешь, дитя? — спросила персона. — Ну мне нужна кое-какая помощь по поводу…стоп! Дитя? Мне уже 30 тысяч лет, — уточнила Фари. — Это всего лишь цифры, телесные данный, только твой разум может показать твой настоящий возраст, впрочем, не важно, так зачем ты пришла? — Мне нужно кое-кого воскресить. — Это понятно, — саркастически ответил некромант, — может уточнишь кого? — Моих родителей. — Подожди, ты хочешь, чтобы мы воскресили дракона? — ошеломлённо спросила фигура. — Драконов, — поправила Фаридэ. Следующие слова он уже бурчал себе под нос. Фари услышала только пару фраз в стиле «обойти пророчество» и «равновесие». — Нам нужно будет это обсудить, скажи, где ты живешь. Фари была обучена от матери не давать свой адрес кому попало, но сейчас она была готова на всё. — Гора Ралоншен, 100 миль на северо-запад, — отрезал дракон. — Это возле Аула Мирян? — Да. — Хорошо, заодно и заберу кое-что, — со смешком в голосе сказала тёмная фигура. С этими словами персона вернулась в строение. Фари, надеясь на лучшее, взмыла крыльями и отправилась в сторону дома.***
Не прошло и недели, как орден оказался у порога горы дракона. Солнце, уходящее за горизонт, опять сопровождало золотого дракона. Сгорбленная фигура позвала рептилию. Она не заставила себя ждать. Они вышли на поляну за горой. Идеальное место для проведения ритуала, поскольку Аул Мирян был достаточно далеко, чтобы увидеть, услышать, и тем более осудить сие колдовство. Персона в белом чертила странные узоры на земле, а двое чёрных фигур водили над телами драконов-родителей. Так как тела золотых драконов после смерти в результате «долга» не разлагаются, то их можно было использовать повторно. Когда два некроманта в чёрном закончили, они подошли к сгорбленной персоне, которая, по мнению Фари, была руководителем ритуала. — Тела целы и функциональны, — отчитался высокий некромант. — Хорошо, — ответил сгорбленный, — Начинаем! Пять некромантов стали по краям рисунка и приняли различные позы. Казалось, что они пойдут в пляс, но всё прояснилось, как только руководитель поднял руки вверх и начал произносить заклинание. И пошли спецэффекты: из центра схемы поднялся ядовито-зелёный луч, пробивая своей силою небеса и драконов-родителей, некромантов окружил синеватый туман, а из их рук летела тёмная энергия, что исчезала в телах драконов. Казалось бы, всё идёт как по маслу, вот только «долг» тоже не промах. Из зелёного луча фонтаном начала вылезать странная жидкость. Одного из некромантов она обожгла, но он не сдвинулся ни на миллиметр. — Держать строй! — крикнул руководитель, — если мы разомкнёмся, то парами ожогов не отделаемся. Некроманты, уразумев всю опасность ситуации, ещё сильнее пытались не сдвинутся с места. У одного некроманта от ног остались лишь кости, но данным магам это не мешало, ведь в какой-то мере ими двигают не мышцы, а энергия смерти. Через минуту ритуал прекратился: туман развеялся, странная жидкость впиталась землёй, а луч и тёмная энергия впитались драконами, которые впоследствии встали. Фаридэ, увидев, что её родители при жизни, со слезами на глазах побежала к ним. Некроманты же поразбежались в разные стороны, чтобы не быть растоптанными или сожжёнными. Она крепко обняла своих родителей и шёпотом сказала: — Никогда… больше не покидайте… меня, — сквозь всхлипы выдавил из себя золотой дракон. Драконы ответили взаимными объятиями. Всё шло просто отлично. Но вдруг Фари почувствовала тяжесть и, не удержав своё тело на ногах, свалилась на своих родителей. Они в свою очередь были снова мертвы. Поняв это, слёзы дракона сменились гневом: — Почему они мертвы?! Они же только что были живы, — гневно спросила рептилия. — Это было неизбежно, — сказал сгорбленный некромант, — ты ведь слышала «историю драконьего долга»? — Нет, — уже более спокойным голосом ответила Фаридэ. — Тогда слушай, — сказал некромант, и умостив свою пятую точку на пень и принялся рассказывать: « Когда-то давно, ещё при первых годах сотворения нашего мира, жили драконы. Они были своеобразными эмигрантами, но в последствии, как и во многих других мирах, стали их коренными жителями. — Не часто увидишь зарождение мира, — говорили учёные. Для драконов сие было обыденностью. Как-то раз, одна группа драконов нашла поистине прекрасный мир: он буквально был пропитан магией, что повлияло на местную флору и фауну, благодаря чему она выглядела очень разнообразной и неповторимой. Драконов всегда привлекало подобное, по сему они решили, что этот мир они не упустят. Вот только драконы не учли, что у него уже есть жители: — Эй, вы, — проваливайте, — выкрикнул кто-то из зарослей. Драконы, услышав столь грубое заявление в их адрес, грозно спросили: — Кто это осмелился что-то рявкнуть? Из кустов вышло существо. Форма его тела была близка к человеческой. Но его тело буквально было похоже на космос. Тело было прозрачной и эластичной оболочкой, что скрывала под собой звёзды, туманности, различные миры и прочие космические тела. А называли этих существ Созидатели. — Моё имя Планг, и я — Созидатель, — ответил хозяин мира. Один из драконов от злости хотел напасть на него, но его тут же остановили: — Рхогар, стой, оно того не стоит, ты что не знаешь о Созидателях? — спросил один из драконов. По легенде, Созидатели были самой первой расой. Считается, что они появились вместе с зарождением самой материи, во времена Великого Разрыва. Есть теории, что большинство Древнейших рас были созданы именно ими. На деле известно только то, что они и вправду владеют невероятными силами, которые могут исказить саму реальность. — Мы хотим жить в этом мире, посему готовы пойти на компромисс, — недовольно выдавил Рхогар. — Мне не нужны соседи, они впитают всю изначальную энергию, а потом ходи, вселенную стабилизируй. Рхогар, вырвавшись из лап своих собратьев, попытался сжечь мир Планга. Вот только Созидатель не был глуп и установил защитное поле, об которое врезался огонь дракона (стоит заметить, что в пространстве между мирами огонь горит благодаря магической энергии). — Ну что, съел? — со смешком спросил хозяин мира. Но и Рхогар был не промах. На шее у него висел кристалл, который переливался всеми существующими цветами. Это был кристалл Начала. Считалось, что они тоже появились при зарождении материи. Поэтому дракон сорвал осколок с шеи и бросил в силовое поле. Осколок, соприкоснувшись с сферой, взорвался, выделив кучу энергии, давление которой защита не выдержала... и треснула. Рхогар в свою очередь дунул огнём на растения. Они загорелись. С довольной миной дракон вернулся к своим. Планг же, с яростью на лице, проронил: — Ты понимаешь, что наделал? — спросил Созидатель, — Вся истинная энергия развеется в космос, а растения… я выводил их столетиями, и ради чего? Чтобы прилетел какой-то самодовольный дракон и сжег их? — с отчаянием в голосе кричал Планг, — может после этого вы станете более ответственными. Созидатель взмахнул рукой, на вместе взмаха образовалась дыра в реальности. Из неё вылетел сгусток, переливающийся энергии и влетел в дракона. — Теперь весь ваш вид проклят. Вам будет тяжелее иметь потомство, и когда ваши дети повзрослеют, то вы умрёте, оставив их в руках судьбы. Рхогар, посмеялся с этих слов и отправился домой. Вот только проклятие сбылось и до сих пор преследует весь вид драконов». — Мы думали, что сможем обойти проклятие, — сказал некромант, — но сила первой расы слишком велика, прости. — Но почему это называют долгом, а не проклятием? — спросила Фари. — Ибо у драконов эта история трактуется несколько иначе. Они говорят, будто бы заключили сделку с Созидателем. Он одарил их вечной жизнью без детей, взамен наложил это проклятие. Вот только драконы забыли, что они были не единственной расой в те времена. Другие расы рассказали историю такой, какая она есть, — ответила сгорбленная фигура. — Драконы не стали менее гордыми, — сказала Фаридэ, — впрочем, спасибо за попытку, возьмите это. Дракон протянул небольшой мешочек, наполненный золотыми монетами и драгоценными камнями. — Это за материальный ущерб, — уточнила рептилия, показывая на некроманта, у которого кости вместо ног. — Благодарю. Желаю тебе удачи в будущем, — ответил руководитель и некроманты отправились домой. Фари, вся излучая отчаяние, будто младенец, у которого забрали леденец, отправилась в свою пещеру. Ночь. Луна находилась за облаками, посему не могла следить за порядком. Сегодняшняя ночь особенно тёмная, в связи с неделей тьмы, во время которой всё, что ночью излучает свет, накапливают различные ферменты, вследствие чего не светится. Группа некромантов возвращается домой. Проходя мимо Аула Мирян, сгорбленный некромант тихо отходит от толпы, уходя в лес возле деревни. Там, пройдя на ближайшую закрытую поляну, он произносит: — Тенебри, Алиено, Викто. Из кустов выходит нечто. Из-за того, что это нечто такое же тёмное, как и тьма вокруг него, его не видно. — Чего тебе нужно, Мортусс? — спросило существо. Голос его был поистине устрашающий. Описать его было сложно, ведь если его услышит неподготовленный мозг, то в его голове проснуться самые ужасные кошмары, будто он ребёнок, пытающийся защитится одеялом. Если попробовать описать его голос, то это напоминает завывание кучи потерянных душ в совмещении с демоническим басом. — Ты помнишь нашу сделку? — начал некромант. — Ах, ты за этим, — ответило нечто, — Держи. Оно протянуло Мортуссу странный камень, который был настолько тёмный, что нельзя было разобрать его деталей. — Как жизнь? — спросило создание. — Пытались воскресить драконов, — ответила сгорбленный некромант. — То есть у нас есть один отчаивавшейся дракон? — уточнило создание тьмы. — Только не говори, что тебе он нужен для коллекции? — Возможно, — тая насмешку в голосе ответило создание. Мортусс, не желая разбираться в словах собеседника, вложил камень в мешок и развернувшись, отправился домой. Существо же, залилось безумным смехом, из-за которого Аулу Мирян снились кошмары.***
40 тысяч лет. Столько стукнуло золотому дракону пару месяцев назад. Несмотря на возраст, со смертью родителей она так и не примирилась. Пожалуй, возраст это всего лишь цифра. На деле мы все дети. Большие 40-тысячелетние дети. Зверьё становиться сложно ловить ввиду возраста. Но она не сдается, не ворует животных из соседней деревни. Впрочем, у драконов в 50-тысячелетии открывается «второе дыхание», благодаря чему они снова чувствуют себя на все 10 тысяч. По сему Фари выбрала более тяжёлый и альтруистический путь. О детях за всё это время она ни разу не задумывалась: это же поиски «родного человека», постоянная кража еды у соседней деревни (если только муж не будет достаточно сильным для ловли диких животных) и более того — она не хотела подвергать кого-либо таким страданиям. Ей начали часто сниться кошмары, из-за которых временами охватывала бессонница, благодаря которой Фаридэ ещё более усталая и временами не ест неделями. Да, её жизнь стала полным адом, наверное, даже в преисподней было бы лучше. Но суицидальные мысли её не затягивают. Не смотря на постоянные депрессии, страх сильнее боли, по крайней мере у неё. Дни идут настолько одинаково, будто для жизни дракона в принтере жизни кончились краски, и все перешли на чёрно-белый. Так могло продолжаться вплоть до «второго дыхания», если бы не один день… Обыкновенное утро ветрилана (октября). Ветер без остановки гоняет листья лиственных деревьев. И лишь хвойные, зарывшись потеплее в своих зелёных покрывалах, посмеиваются с недалёкости лиственных. Если бы они знали, что лиственным это необходимо для сохранения энергии в период снегравы (зимы). Если бы они знали… это уже стало обыденностью. Живые создания, лезут в темы, в которых не разбираются, так ещё и готовы яро спорить, ведь слушали истории родителей, которые в большинстве случаях выдуманы для утоления жажды вопросов у детей. Но если уж и начали спорить, то и божественное вмешательство не поможет. Во всяком случае, всё зависит от существа. Фаридэ отправилась на охоту, ведь не ест уже третью неделю. И если учесть, что человеку при таком голоде достаточно пару-тройку кусков мяса, то громадной рептилии этим не отделаться. Месяц проблемный, так как во время него очень много животных нашли убежища для спячки, в которые не влезет даже лапа Фари. Ну, а портить ландшафт в планы дракона не входит. Пока дракон аккуратно вытягивал лапу из очередной норы, к нему подошёл Дроу (тёмный эльф). По крайней мере так показалось рептилии. — Вижу, улов в сей сезон не очень хорош, — заметил Дроу. — В какой-то мере, — скрывая свою неудачу ответила Фаридэ. — У меня есть к тебе одно дело. Идём со мной. Фари окинула тёмного эльфа недоверчивым взглядом. Наступило гробовое молчание. К счастью, оно продлилось не долго, ибо эльф добавил: — Пища прилагается. Фари, разрываемая интересом и голодом, согласилась и они отправились на лесную поляну. Всё уже было готово к её приходу: кучи мяса и стул для эльфа. Это вызвало у дракона очень большое подозрение, но из-за уже упомянутых факторов она себя не сдерживала. После того, как все благополучно примостились, Дроу начал разговор: — Знаешь, я — арканолог (арканологи — магические хирурги), и недавно мы научились лечить смерть, — сказал тёмный эльф. Фаридэ не знала, что ей делать, смеяться или сделать недоверчивое лицо. Она всегда свято верила, что смерть — явно не болезнь. — Да, тебе может показаться, что это бред, — уточнил Дроу, — но поверь, с сегодняшнего дня смерть можно считать болезнью. Так к чему я виду, мы могли бы помочь тебе в «лечении» твоих родителей. — Я не упоминала, что они мертвы, — удивился дракон. — Тебе на вид 30-40 тысяч лет, у драконов в таком возрасте родителей давно нет в живых. В чём-то он был прав. Фари было уже нечего терять, так что она согласилась. В ответ эльф указал ей на большую миску со странной сине-зелёной жидкостью. — Суть нашего лечения заключается в установки связи с семейным древом. Для этого мы вывели специальную жидкость, — уточнил Дроу. Фаридэ начала пить эту жидкость. Допив, она заметила, что жидкость довольно сладковата и ничего не поменялось. Но вдруг её резко зашатало, будто она выпила миску какого-то алкогольного напитка. После небольших встрясок она рухнула наземь и заснула. Проснувшись, она заметила, что не может пошевелиться. Не только из-за веревки, что обволакивала её тело, но и из-за эффекта этого «лекарства». Было темно. Вместо Дроу перед ней стояло три персоны: одна — тёмное и жуткое сочетание всех кошмаров, два остальных — какие-то обычные люди, одетые в одежду алхимиков с луками и колчанами за спиной. Мышцы дракона настолько атрофировались, что она не могла пошевелить даже губами. Всё, на что ей хватало сил — это дышать и моргать. Но не смотря на это, она великолепно слышала разговор тех персон: — Наконец я снял этот облик, — сказало тёмное существо, — надеюсь, уговор тот же? Мне душа, вам — всё остальное. — Разумеется, — сказал один из алхимиков. Обменявшись рукопожатиями, они отправились к дракону. Алхимики вытянули ножи, в то время как странное существо, заметив, что рептилия в сознании, начало толкать речь. — Это было слишком легко, — сказал монстр, — Ты настолько отчаялась в смерти родителей, что слепо веришь всему. Некоторые назвали бы это смелостью, надеждой, но это просто глупость. Самая настоящая глупость. Поверь мне, отчаяние в жизни ещё никому не помогло. Конечно, оно тебе уже не нужно, но запомни — смерть не лечится. Фари, понимая, что не способна сопротивляться, отдалась на произвол судьбы. Точно так же, как и при смерти родителей. И тут время вокруг Фаридэ начало замедляться, пока и вовсе не остановилось. Перед ней появились её родители, которые сказали ей кое-что: — Фари, — начали они в унисон, — ты с рождения была сильной. Всегда любила полетать наперегонки с ветром, либо изрыгать огонь сильнее вулкана. Так почему сейчас ты сдалась? Неужели какие-то три существа могут преградить путь такой, как ты? Разве не ты сама говорила нам, когда совершала что-то безуспешное, что «Это не имеет значения, ведь пока ты можешь бороться, то почему нет?». И потом они рассеялись во тьме. На самом деле к дракону не приходили духи её родителей. Это всё происходило долю секунды и было галлюцинацией, порождённой ядом. Но наш разум иногда сильнее нас самих. Подсознание не согласилось с сознанием. Благодаря этому в Фари появились силы. Её мышцы начали сокращаться, приводя в действие части тела. Фари разорвала верёвку и отбросила хвостом ошеломлённых фигур. Пока они приходили себя, она взмыла в воздух и улетела. — Далеко не улетит, — сказало ночное существо, — яд не позволит. Фаридэ таки долетела до своей пещеры, но чувствуя слабость, плюхнулась на камни. Ей было не больно, ибо яд окончательно онемел её тело. Всё, что она могла — это думать. Драконы, которые погибают не от «долга», делают это очень красиво. И заметно, что поможет той банде найти её бездыханное тело и поиздеваться над ним. Но это уже не имело значения. Ничего вокруг уже не имело значения. Когда кто-то умирает, он начинает задумываться. Каждый о своем: кто-то о близких, кто-то о высоком, а кто-то и вовсе о еде. Мы перечисляем неисполнение мечты, ошибки, как будто это имеет какое-то значение именно перед смертью. Да да, всю жизнь об этом не задумывался и на тебе. И так и умираем с горечью на лице. Но Фари умерла не так. Несмотря на все её проблемы, несчастья и вообще жизнь была похожа на кусочек кое-чего вонючего и неприятного — она всё равно ушла с улыбкой на лице. Может потому что была рада, что больше не придется выносить бытие. Возможно, ибо повидает своих родителей. А может и вовсе, так как зачем грустить? Жизнь у нас такая одна, и она не верёвка для альпинистов — она коротка. Так что зачем грустить, если тебе ничего не мешает радоваться? И вот наступает долгожданный момент. Она закрывает глаза, замедляет дыхание, думает о хорошем, сделав своё лицо самым счастливым на свете и… Синий Экран! — Да что же это такое, — злобно выкрикивает Маша, ударяя по столу, — Опять полетела. На её крики вошёл Никита. — Опять? — спросил парень. — Снова, — ответила девушка и уткнулась лицом в стол, бурча всякое непотребство себе под нос. — Это намёк на то, что у любой истории должен быть конец, — высказал Никита. — Но ведь я собиралась добавить ещё целую гору всего: приключение в астрале, эпические битвы и т. д. — уточнила Мария. — Может сделаешь приквел? Нет, серьёзно, сколько можно мучить этого несчастного дракона — ты его даже после смерти мучить собралась. — Это моя история -делаю что хочу!!! — А даже если и так, ты никогда не думала, что воображение — это нечто большее. Ты создаешь мир, героев, препятствия, а о конце и не думаешь. Мало того ты героя нагружаешь всякими проблемами, так ещё их кончать не хочешь. Знаешь, много негатива плохо сказываются на твоём организме. Сделав небольшую паузу он продолжил. — Понимаешь, немного альтруизма тоже не помешает. Если уж не к людям, то к своим героям. А то превратишься в чёрствый хлебушек, который лежит под духовкой, дожидаясь часа, когда тебя скормят голубям. Ведь потом трудно будет найти не то что друга, хотя бы слушателя. Знаешь, иногда нужен кто-то, кто уделит тебе внимания, а то долго сам себя выносить не сможешь. Поверь — никто не может. Я не пытаюсь навязать свою точку зрения. Просто берегу тебя от самой себя. Маша, задумавшись над его словами, ответила: — Может ты и прав и иногда не помешают перерывы в творчестве, а то сойду с ума, ибо стараюсь так сильно, что если разочаруюсь в себе, то не вынесу. В любом случае я когда-нибудь да допишу. — Вот именно. И они, обняв друг друга, отправились на кухню пить чай.