Обнимай

Обнимай меня, как не обнимала Сердце рвётся из пустоты Обнимай меня, нам ещё немало В жизни выпить горькой воды "Обнимай" Кукрыниксы

За дверью раздавался властный голос Мелькора. Саурон невольно отвлекся от карт и донесений, вслушиваясь в Музыку, звучащую в голосе повелителя. Темный вала бросал короткие приказы, и, повинуясь им, темные твари постепенно оставляли Тронный Зал, растворяясь в безмолвном мареве вечной ночи, окутывающей Ангбанд. Наконец затихли последние шаги, и за порогом раздалась тяжелая поступь Мелькора. Майрон очнулся от задумчивости и спешно поглядел на бумаги, разбросанные на столе. Поручения хозяина он так и не выполнил, не в силах противиться тому, как влек его чарующий голос Темного вала. Мелькор зашел и уставился на Майрона пронизывающим взором черных, как Пустота, глаз. Едва осознавая, что делает, майа поднялся на ноги, слепо опираясь на полированный камень стола и замер, не зная чего ожидать. Как всегда, Мелькор молчал. - Я... - голос плохо повиновался Майрону, но он и в этот раз не выдержал первым. - Вы уже отпустили всех? Мелькор скрестил на груди руки и проронил: - Кроме тебя. Майрон сглотнул, делая шаг навстречу повелителю. Мысли путались, но он нашел в себе силы, чтобы доложить: - Хозяин, я приложил все свое старание... Губы Мелькора изогнулись в насмешливой улыбке: - Этим ты хочешь мне сообщить, что в очередной раз не оправдал моего доверия? - Я... Слов не находилось, и майа опустил голову. Хозяин во всем прав, Майрон действительно чувствовал вину. Майа попытался смягчить гнев повелителя так, как привык: - Возможно, вы хотите меня наказать? Улыбка Мелькора стала шире: - Не уверен. Майрон почувствовал, как в животе скручивается тугой узел. Почему?! Раньше этот способ безотказно срабатывал... - Почему? - Мелькор склонил голову — очевидно, он видел мысли слуги, а может, Майрон, не удержавшись, произнес это вслух. - Все очень просто, Саурон. Майа вопросительно и отчаянно уставился на Хозяина, а тот продолжал, словно играя с ним: - Во-первых, мне кажется, что ты перестал воспринимать это как наказание. Ты наслаждаешься. Майрон опустил голову еще ниже, не смея оправдываться, но внезапно тон Мелькора из угрожающего превратился в жесткий: - А во-вторых, неужели ты думаешь, что я не знал наперед, что ты провалишь задание? Майа отступил обратно к столу, не желая признавать очевидное. Его чувства и порывы души для Хозяина — как на ладони. Темный вала, точно хищный зверь, играл в свою любимую игру, которая никогда ему не надоедала — с беззащитной жертвой. Мелькор в два шага настиг его и выдохнул в ухо, прижимая к столу: - Я ждал, что ты предложишь мне себя. Больше тебе нечего мне предложить. - Да, - майа попытался отстраниться, хотя больше всего на свете ему сейчас хотелось прижаться к горячему сильному телу повелителя, обвить его шею руками, выгибаться в его грубых, но таких нужных объятиях, шептать ему в шею что-то невнятное и подарить ему то единственное, что у него было. Мелькор с любопытством проследил за метаниями слуги и легко коснулся пальцами его лица, словно желая убедиться в материальности ощущений. Это легчайшее, почти неуловимое ощущение смело остатки гордости, и Майрон вцепился в плечи своего повелителя, прижимаясь к нему, ощущая под щекой грубую и жесткую ткань одежд. Темный вала точно ждал этого. Он легко удержал слугу и положил палец ему на подрагивающие губы, с которых срывались сбивчивые слова извинений: - Молчи. Майа повиновался. Он знал, чего ожидает Мелькор, и повернулся лицом к столу. Ноги подгибались и не желали держать, а пальцы, как ватные, с трудом распускали застежки на одеянии. Скинув струящуюся ткань к ногам, Майрон тревожно обернулся, не понимая, отчего Мелькор медлит. Темный вала наблюдал за слугой, вновь скрестив на груди руки; на лице его на мгновение мелькнула довольная улыбка, но тут же пропала, а взгляд налился силой и тяжестью: - Ты знаешь, что делать. Майрон медленно кивнул и опустил ресницы. Все внутри замирало от предвкушения, но он не мог себе позволить проявить нетерпения — Мелькор этого не любил. Хозяин вообще не любил, когда его слуга позволял себе нечто большее, чем дарить ему удовольствие. Майа так же медленно наклонился и уперся локтями в полированную поверхность стола, чувствуя, как холодит кожу серый камень. Под ладонь попался свиток с чертежом, присланный каким-то жалким эльфом из Гондолина, но майа не обратил на это внимания, ибо все его существо буквально переполняло ожидание — тягучее и невыносимое. В этот момент словно замерло время. В крепости, в которой всегда царили холод и мрак, наступила полнейшая тишина; казалось, что воздух дрожит от напряжения. Ожидаемо — и вместе с тем внезапно — сзади раздался шорох ткани, на поясницу Майрона легка горячая ладонь, а к тугому колечку мыщц прижался тяжелый напряженный член. От первого толчка Майрон невольно подался вперед, стремясь избежать неминуемой боли, и все вокруг будто вновь обрело звук, цвет... Вновь раздались где-то в подземельях глухие удары огромных молотов, в нос проник запах серого камня стен, а рыжие пряди ярким сполохом скользнули по глади столешницы. Следующим движением Мелькор прижал своего слугу к столу, отрезая путь к сопротивлению, и овладел им — быстро и мощно. Майрон выгнулся, чувствуя, как с губ срывается хрип, а горячая плоть разрывает его изнутри, заполняя и даруя не только боль, но и сумасшедшее, ни с чем не сравнимое ощущение принадлежности Хозяину. Пальцы Мелькора впились в кожу ягодиц, оставляя яркие пятна. По внутренней стороне бедра Майрона стекла тонкая алая струйка. Мелькор рывком раздвинул ноги майа шире, размазывая липкую кровь, и Майрон почувствовал, как хозяин упивается им: его телом, его болью, его тяжелым дыханием... Было больно. Да что там, было больно настолько, что острые ногти Майрона оставляли на сером камне едва заметные борозды, но без этого он просто не чувствовал себя живым. Только сейчас, ощущая в себе естество Хозяина, майа находился в гармонии с самим собой и с Эа — он знал, зачем живет и зачем создан Мир Сущий. Мелькор навалился сильнее, едва выскользнув, вновь вошел, раскрывая узкое нутро собой, и майа невольно толкнулся навстречу, закусывая губу и ощущая, как к боли примешивается истинное, ничем не прикрытое наслаждение. Он высоко простонал, нетерпеливо поводя бедрами, и наконец почувствовал, как Хозяин медленно, но верно набирает темп. В волосы впилась рука, заставляя уткнуться в стол лбом, но сейчас это было благо — ледяной камень холодил пылающую кожу. Ладонь Майрона невольно сжалась на том самом чертеже, нещадно сминая хрусткий лист, и майа вскрикнул. Кромка столешницы плотно прижималась к бедрам, не давая ему возможности ласкать себя, и Майрон проскулил: - Хозяин, позвольте мне... - Это наказание, Саурон, - отдался от стен чарующий, властный голос. - Не смей просить. Майа смирился. Ресницы его слиплись от слез, и он только глухо простонал, когда Мелькор попал по простате. Тело его вздрогнуло, нервы словно опалило огнем. Каждый раз с Мелькором был особенным, он знал, как заставить его умирать от совершества и незавершенности. Несмотря на то, что приказ Хозяина был ясным и простым, Майрон не удержался — он вновь простонал, громко и несдержанно: - Хозяин... В комнате мгновенно повеяло холодом. Рука Темного вала на волосах сжалась сильнее и потянула назад, заставляя выгнуться дугой. От этого давление на простату стало постоянным, и майа вновь не сдержался. На этот раз он промолчал, но хрупкое роа было не в состоянии выдержать напора, и он содрогнулся, кончая, хотя знал, что Хозяин будет недоволен... Мелькор не позволил ему даже отдышаться, продолжая терзать тело сильными и ровными толчками, только склонился над ним сильней и укусил за плечо, прокусывая тонкую светлую кожу. Майрон всхлипнул и постарался подставиться, чтобы Хозяин получил свое, но тот наоборот сбавил обороты. Пальцы Темного вала проскользили про месту укуса. Майрон склонил голову набок и потерся ухом о руку Хозяина. И тот простил — потрепал по плечу уже ласково и позволил взять в рот перемазанные кровью пальцы. От двойного мерного движения Майрон снова начал постанывать, чувствуя, как тело возвращается к жизни. Возбуждение вновь захватило его. Мелькор обхватил майа поперек живота и прижал к себе. Майрон почувствовал, что локти заскользили по глади столешницы и чуть приподнялся, облизывая искусанные в кровь губы. Ладонь Хозяина сжалась на его члене, от чего тот окончательно налился силой. Майрон не решался попросить вновь, но Темный вала сжалился — начал ласкать. Майа охнул, теснее прижимаясь к повелителю. Слезы уже не орошали его ресницы, а катились вниз, щекоча кожу. Майрон сжал мышцы сильнее, чтобы плотнее ощутить внутри член, и Темный вала не выдержал — с мощным рыком он вновь наклонил слугу над столом, кончая и сильнее смыкая пальцы. Майрон не мог уже ни кричать, ни стонать. От горячей спермы внутри его снова накрыла волна удовольствия, сильная и опустошающая. Мелькор отстранился, подхватывая одежды, и решился поднять взгляд: - Вы простите меня? - Эру простит, - отмахнулся Мелькор и подал ему руку, помогая подняться и удерживая ослабевшее тело. Майрон уткнулся к плечо Хозяина и вздохнул. Лучше жаркого единения с Хозяином были только эти объятия после. Мелькор никогда не позволял себе проявлять к своему майа никаких чувств, и только в такие моменты немного открывался, позволяя доверчиво зарываться в темные волосы лицом, обнимать так, что, казалось, не выдержат сухожилия... Когда на плечи Майрона легли теплые ладони, он счастливо вздохнул и зажмурился. Теперь все было правильно.