Путь домой. Начало.

«Эта жизнь принадлежит живым» — думал Кай, направляя свою муху в сердце астероида. Им ещё жить — Ксев, Стену, всем жителям этой нелепой и недоброй планеты 13 типа. Лавируя по узкому и кривому ходу, он слышал, как Ксев поет с ним. Ему было почти жаль, что он не мог дать ей того, что она заслуживала своей преданностью и верой в него. Она была настоящим другом, несмотря ни на что. Она хотела вернуть его к жизни — это было высшее благо в её понимании — ведь она ещё никогда не была мертвой. На крутом повороте муху тряхнуло, Кай ударился рукой, и из ссадины показалась кровь… Настоящая? Он больше не мертвец? Не Божественный убийца? Все твои дела, Принц, некстати! Даже вроде бы как добрые. Вот и центр, ослепительно пылает разряд в двигателе. Муха дергается ещё раз, прицепленный сзади смертоносный груз задевает что-то, маленький летательный аппаратик переворачивается и неловко шлепается лапками кверху. Как всё это знакомо — боль, пронзающая тело, судорога, сводящая губы. Кай знает, что будет дальше. На счетчике коллайдера вспыхивают красные цифры, отсчитывая число, которое не положено знать живым. Кай чувствует вкус собственной крови. Дышать больно, грудь дергается, и это похоже на смех. Алые цифры перестают мерцать и замирают, показывая запретное значение. А затем плясавшая в двигателе молния словно вырывается на свободу, разрывая пространство. Уничтожая всё. Поглощая всё. Завершая всё. Однако же не совсем. Мир, в котором очнулся Кай, показался ему знакомым. Наверное, из-за камня — он лежал на каменном утёсе, раскинув руки и неловко вывернув ногу, брошенный, как поломанная кукла. Но ни боли, ни крови не было. Он снова мертвый? Кай огляделся. Первой его мыслью было, что он снова на Кластере, в мрачных каменных подземельях. Однако же это место не было подземельем. Скорее наоборот — он видел облака в сумрачном небе, и ветер трепал его спутанные волосы. Может быть, Рума? Он подошёл к краю скалы и взглянул вниз, ожидая увидеть море, полностью покрывающее эту планету, за исключением одного небольшого острова, на котором находился форт Лиги. Но моря не было: серая скала плавно уходила вниз и растворялась в тумане. И вверх, и вниз, насколько позволял туман, был виден один лишь серый безжизненный камень. Кай направился вверх — возможно, он сможет обнаружить там какие-нибудь намеки на то, где он оказался. Он шел, выбирая путь среди торчащих тут и там острых камней. Вскоре он заметил, что постоянно поворачивает влево, словно он движется по уменьшающейся спирали. Спустя некоторое время он действительно оказался почти на самом верху, так ничего и не увидев, кроме влажного от тумана камня. Скала, на которой стоял Кай, заканчивалась высоким и острым каменным шпилем, вокруг которого клубился все тот же туман. Обхватив это шпиль одной рукой, Кай изо всех сил вгляделся в серое марево, и ему показалось, что сквозь него проступили несколько размытых силуэтов. Ветер гнал облака, на какое-то время пространство вокруг шпиля расчистилось, и Кай увидел, что это зависшие в воздухе камни, некоторые крупные, другие поменьше. Этот мир словно бы издевался над известными Каю законами природы. Кай двинулся в обратный путь, постепенно спускаясь вниз. Его окутывала тишина. И это была не гулкая тишина коридоров Кластера, где каждый шаг отдавался многократным эхом. Тишина здесь была ватной и глухой, звуки бесследно тонули в тумане, даже собственные шаги Кай почти не слышал. Миновав то место, где он оказался в самом начале, Кай спускался ниже и ниже, пока не подошел к самому краю обрыва. Внизу клубились облака сплошной грязно-синей массой. Здешнего светила Кай видеть не мог, но заметил, что постепенно смеркается. Туман становился все темнее и как будто гуще, и вскоре все погрузилось во тьму. Но в отличие от тишины, тьма не была абсолютной. Откуда-то снизу, из центра этого туманного клубка, поднимался слабый холодный свет. Что-то засветилось и под ногами — будто сама каменная крошка была способна светиться. Кай присел на землю — или на то, что здесь было вместо неё. Пустой летающий камень посреди неизвестности, на котором он не заметил даже чахлой былинки. Ничего. Он здесь абсолютно один. «Вот куда, оказывается, попадают ставшие ненужными божественные убийцы» — то ли подумал, то ли сказал он вслух. И даже если сказал — его слова моментально затихли в тумане. Если Кай правильно помнил, его запас протокрови уже подходил к концу. И когда он совсем иссякнет, Кай останется здесь, на этом летающем камне, возможно, одном из десятков тысяч, мертвый, как и эти серые скалы. Он спокойно думал об этом — ведь мертвые не чувствуют ни холода, ни одиночества, ни сожаления. Ветер несколько поутих ночью, и туман начал оседать мелкими капельками на волосах и одежде Кая. Тьма стала почти кромешной, если бы ни слабые отсветы, просачивающиеся через трещины в скале. Кай достал скорпиона и с силой царапнул камень — порода оказалась достаточно хрупкой. На месте свежего скола замерцал свет, а небольшой камешек, мерцая, завис невдалеке. Кай взял его пальцами — камешек был совершенно невесомым. Отбросив его щелчком, Кай некоторое время смотрел, как маленький светлячок удаляется, постепенно сливаясь с темнотой. Вскоре Кай почувствовал себя слабым, и присел, оперевшись спиной о скалу. Туман снова серел, наполняясь утренним светом. Глаза Кая закрылись — можно было бы подумать, что он задремал, на самом деле последние капли его протокрови подходили к концу. И, когда его мозг освобождался от её воздействия, Кай увидел себя на Брунисе. *** …Жёсткая серебристо-зеленая трава клонится к воде, где в тёмной глубине мерцают спинки рыбок. Нацепив на крючок свежепойманную стрекозу, Кай забрасывает удочку, с нетерпением ожидая, попадется ли какая из рыбок, или они опять бессовестно съедят наживку. Рыбки толкутся вокруг стрекозы, дергают её — она слишком велика для них, — поплавок скачет по воде, окруженный солнечными зайчиками… - Кай! Каааай! — доносится издалека звонкие голоса приятелей. Затем слышен топот двух пар ног, и рядом появляются запыхавшиеся мальчишки с растрепанными косами: Поймал что-нибудь? — наперебой кричат они. — Тише! Тише! Вы же мне всю рыбу распугаете! — сердится Кай, хотя на самом деле он рад их компании. Он так давно не видел своих друзей. Продолжение следует…