чудесный костюм цвета сливочного мороженого

01. В первый раз они встречаются в кафе-мороженом, куда Вэнди приходит заесть вкусняшкой расставание с парнем — ну, а Чжебом оказывается тем, кто эту вкусняшку продает. Он спрашивает, какое мороженое она предпочитает, а потом прячет улыбку, пока она с явной агрессией давит на рычажок, набирая полный стаканчик сливочного, словно других вкусов не существует, и почти ожесточенно ставит его на весы. Чжебом искоса наблюдает за тем, как она заталкивает в себя ложку за ложкой сладкого лекарства. Эта девушка с пышными светлыми волосами, слегка карамельного оттенка на макушке, и прямой челкой, кажется, чем-то расстроена; улыбка на его губах исчезает, когда он видит, как в мороженое капают две слезинки. Но он не успевает ничего предпринять, как девушка — ураган со светлой копной волос, доедает мороженое, выбрасывает стаканчик — и исчезает из кафе, хоть чуть-чуть залечив свое сердце. Но зато прихватив с собой сердце Чжебома. 02. Второй раз чудо с девушкой-ураганом происходит спустя неделю. Где-то в середине смены, после обеда, Чжебом замечает знакомую макушку среди столиков. На этот раз она снова выбирает только сливочное мороженое, но уплетает его не так яростно. Совсем наоборот — почти рассеянно она сует в рот ложку за ложкой, а другой рукой что-то набрасывает в скетчбуке. Когда в третий раз их взгляды сталкиваются, Чжебом понимает, что рисует она его – ну, не кассовый же аппарат чуть левее. Но и Вэнди догадывается, что он это заметил, и прежде, чем мальчик-с-мороженым открывает рот, она захлопывает блокнот и выскальзывает из кафе. В картонном стаканчике плавится сливочное мороженое. 03. В третий раз Вэнди идет в кафе не потому, что ей хочется съесть что-то сладкое, чтобы забыть своего дурацкого бывшего, из-за которого у нее теперь нет модели — и не потому, что ей где-то нужно посидеть, чтобы закончить набросок костюма для курсовой. Она идет потому, что надеется снова увидеть того парня за кассой, в белоснежной, как ванильный пломбир, рубашке и с биркой «Им Чжебом» на груди. И все дорогу потирает чем-то напоминающую это имя надпись на запястье, надежно скрытую длинным рукавом. — Сливочное? — уточняет Чжебом зачем-то, глядя на девушку-ураган, стоящую напротив нее. У девушки сдвинуты брови так сосредоточенно и серьезно, что ему одновременно смешно и страшно. — Хочу, чтобы ты стал моей моделью, Им Чжебом, — сурово говорит Вэнди. На кассе повисает неловкое молчание. Маленький мальчик, стоявший в очереди следующим за Вэнди и выбиравший наполнители для мороженого, испуганно замирает. Взгляд Вэнди настолько гипнотизирующе-настойчивый, что Чжебом может ответить только «конечно». И на лице Вэнди появляется улыбка, а потом она исчезает из кафе. 04. Четвертый раз происходит в пятницу, когда смена Чжебома заканчивается. На улице давно уже темень, он ежится от вечернего весеннего холода, набрасывая капюшон толстовки на голову — и едва не матерится на всю улицу, когда чья-то маленькая ручка внезапно хватает его за плечо. — Твоя смена закончилась, Им Чжебом, — говорит она таким уверенным тоном, будто разбирается в подобном куда лучше его самого. — Да, как бы вроде, — признается опешивший Чжебом. Девушка-ураган решительно кивает. — Меня зовут… Вэнди. Пойдем, нужно снять с тебя мерки. Она приводит его куда-то в закоулки Тондэмуна, к двери, похожей на въезд гаража. Отпирает ее; Чжебом помогает закатать жалюзи наверх и проходит следом. Вэнди щелкает выключателем. Внутри похоже на ателье, только ужасно захламленное — хотя, может, так и надо, Чжебом в общем-то не знаток того, как должны выглядеть ателье. Повсюду стоят манекены, некоторые одетые в подобие одежды, только порой уж слишком… дизайнерское, что ли. Вэнди уверенно проводит его мимо заваленных тряпками, обрезками, обувью, лентами, прутьями, иголками и скрепками столов куда-то вглубь этого царства моды. Останавливается наконец у одного — вероятно, своего собственного. А потом велит ему раздеваться с невозмутимым — по крайней мере, так кажется — видом, и почти угрожающе разматывает сантиметровую ленту. В обычной ситуации Чжебом бы тут просто пепелил шутками или хотя бы запротестовал, но Вэнди так серьезна, что он может только молча улыбаться, как идиот, и один раз спросить, обязательно ли это. На второй после ее взгляда он не то чтобы не отваживается — просто она такая забавная, когда кидает эти взгляды, что интересно посмотреть, куда все это приведет. И да, пошутить он все-таки пытался. Но шутки были оборваны еще в самом начале, когда Вэнди села перед ним на колени, измеряя обхват лодыжки, а он что-то брякнул про то, что снимать мерку, оказывается, так эротично — и получил испепеляющий взгляд. А еще он заметил, что Вэнди все-таки чуть-чуть улыбнулась. Но потом, когда она уже заполняет какие-то свои таблицы расчетов на основании снятых мерок, а Чжебом чувствует себя очень странно от того, что среди ночи в пустом ателье наедине с девушкой раздевался до своих боксеров с Железным человеком лишь для того, чтобы снять мерки, они немного разговариваются. Чжебом узнает, что Вэнди учится на 2 курсе в школе моды, и что ее курсовая работа — проект по созданию костюма, и она выбрала специализацию мужского костюма. А Вэнди узнает, что Чжебом забавный и смешливый, рядом с уголком глаза у него две родинки, когда он смеется, глаза становятся похожи на полумесяцы, и что он не планирует всю жизнь продавать мороженое, но рад, что благодаря этому смог познакомиться с ней. Но сердце Вэнди все еще чувствует себя хрупким и незащищенным и не готово ему довериться. Чжебом видит это по ее сдвинувшимся бровям после этого его маленького намека на флирт. А потому, когда она замолкает, клянет себя за свои дурацкие шутки и решает, что пора уходить. Вопреки его ожиданиям, Вэнди не злится и провожает его до выхода, а потом в прежнем тоне девочки-урагана велит явиться на примерку — через две недели ровно. Чжебом смотрит на разлохматившуюся светлую челку и кивает. На его запястье, до сих пор надежно скрытом под напульсником, написано вовсе не Вэнди, а Сон Сынван. Но именно поэтому ему очень хочется придти. 05. На самом деле Вэнди надеется, что Чжебом не придет, и их пятая встреча не состоится. Причина этому — в имени на ее собственном запястье. Это не Чжебом, но и нельзя сказать, что совсем нет, потому что буквы JB могут означать что угодно. Вэнди слышала истории про то, как некоторые люди рождаются вообще без имени на запястье, но чтобы вместо имени были только инициалы - о таком даже в сказках не писали. И поэтому она себя всегда считала чуточку бракованной — все другие свою половинку могут узнать в точности, а ей словно предназначено все время ошибаться. Как и в прошлый раз. Поэтому она не хочет знать, что написано на запястье Чжебома, когда он все-таки приходит на примерку. На этот раз, как и две недели назад, вечером уже темно и прохладно — но в гораздо меньшей степени, потому что весна вовсю вступает в свои права. Чжебом приносит веточку вишни, и так глупо улыбается, что Вэнди ничего не остается, кроме как принять ее. Она снова ведет его вглубь мастерской, и там, на манекене, его уже ждет костюм, который она шила все это время. Белый, но не белоснежный — цвета сливочного мороженого, вспоминает Чжебом. У костюма узкие брюки со стрелками, удлиненный пиджак и даже рубашка – все, сшитое ею самой. Все ткани немного разные; лацканы пиджака отливают гладким шелком, сам костюм кажется матовым, но вставки на плечах и рукавах из чуть более грубой ткани, своеобразный контраст. А вот ткань, которую Вэнди выбрала для рубашки, узорная и легкая, и в узорах читается что-то похожее на веточку вишни, которую он принес. Поэтому так естественно выглядит, когда Вэнди, велев ему покрутиться в костюме, молча засовывает веточку в карман на груди пиджака. Момент кажется подходящим, и Чжебом почти готов наклониться, отвести упавшие на глаза светлые прядки и поцеловать девочку-ураган. Но на запястье его вовсе не Вэнди. И судя по ее поведению, у нее вряд ли тоже выведено на коже красной линией его имя. А потом оказывается, что сидит на нем все так отлично, что Вэнди и сама удивлена, как это у нее так получилось, и подшивать ничего не нужно. Повисает мучительная пауза, и Чжебом думает, что наверное, сослужил свою службу для девочки-урагана, а поскольку зовут ее Вэнди, а не Сон Сынван, оставаться ему тут резону нет. Вэнди все так же молча смотрит на него и знает, что JB ведь вполне может расшифровываться и как Чжебом. А может и совсем этого не значить: единственный способ проверить это — узнать, не написано ли у него на запястье Сынван — ее настоящее имя, которое Вэнди Сон просто терпеть не может. Но проверить она не решается, и только смотрит на его левую руку и запястье, скрытое манжетой чудесного костюма, который она сшила сама только для него. — Нужно в этом костюме пройтись перед жюри, — наконец выговаривает Вэнди, отрывая взгляд от пуговиц на манжете и глядя Чжебому в глаза. У него рядом с уголком глаза две родинки, и Вэнди грустно от того, что она такая дурочка. Они вышагивают под руку, пока Вэнди не остается более-менее довольна его походкой. И на этом их пятая встреча заканчивается. 06. На их шестую встречу Чжебом безбожно опаздывает. Он с трудом добирается до самой школы моды, перед которой царит истинная неразбериха — сегодня проходит модный показ работ студентов, тот самый, который защита курсовых и в том числе Вэнди. Охрана никак не хочет его пускать без приглашения; оставив свой ID, Чжебом наконец прорывается сквозь толпу студентов. Кажется, моделям уже раздали номера, времени совсем нет, и ему никак не удается разыскать девочку-ураган с копной светлых волос, а на вопрос, не видели ли они Вэнди, его посылают в Неверленд. Чжебом почти совсем уже отчаивается, когда наконец находит стол организаторов. На вопрос, регистрировалась ли некая Вэнди — светлые волосы, брови нахмуренные — реагируют еще холоднее, и Чжебому уже почти кажется, что он выдумал эту девочку, но тут в руках одного из жюри он видит листок с чьими-то данными — и фото его Вэнди. — Это Сон Сынван, студентка второго курса, — отвечают ему, и его сердце пропускает удар. Кажется, шумихой, которую он устроил, крайне недовольны, но по крайней мере, указывают ему, где ее найти. Когда он видит свою Сынван, то улыбается гораздо радостнее, чем во все прежние встречи, а она страшно злится и спрашивает, где его носило. Нет времени для объяснений, и Чжебом просто переодевается в свой чудесный костюм. Ему кажется, что теперь у них с Сынван впереди целая вечность. Подиум проходит отлично — он в себе замашек модели не чувствовал, но по крайней мере, не запнулся ни разу и постоял везде как надо, да и какая разница — счастливей Чжебома сейчас не найти никого. Они с Вэнди-Сынван садятся досматривать шоу в задних рядах, и на нем все еще его белый костюм. Это придает ему смелости. — Неужто ты все знала еще в кафе? — не утерпев, шепчет он ей на ухо и натыкается на непонимающий взгляд. Вэнди вообще, откровенно говоря, почти злится от его радостно-дурацкого вида с самого начала. Они чуть не прошляпили подиум, а он так улыбается, будто ему 5 лет и он выиграл в тире самого большого медведя. — О чем ты? — шипит она и едва не шарахается, когда вместо ответа он закатывает манжету белого пиджака. Она не хочет знать, что там, ведь обожглась и в прошлый раз. У того парня на запястье было «Сон Вэнди», а ведь Вэнди — не ее настоящее имя. Но даже если и — буквы JB ведь могут означать кого угодно. Она никогда не узнает, кто ее Джей Би. Но сейчас она смотрит на сплетение линий, складывающееся в «Сон Сынван», и в горле у нее саднит. Она не успевает убрать свою руку, и Чжебом смотрит на эти дурацкие Джей и Би — и больше ничего. — Видишь, — шепчет Сынван с досадой, — я не подхожу для этого всего. Я уже ошибалась… я сама как ошибка. Она хочет отвернуться, но парень в чудесном костюме цвета сливочного мороженого, который она сшила сама, треплет ее по волосам и целует в карамельную макушку. Он что-то говорит про то, что ему все равно, и что пока она считает его своим Джей Би, все нормально, главное, что на его запястье совершенно точно вредина Сынван. И еще он что-то говорит про то, что ей ведь понадобится модель и на следующий год, и Сынван наконец сквозь слезы улыбается. И поворачивается к нему за поцелуем.