Призма сознания (Законы сохранения)

      Выспаться той ночью у Северуса так и не получилось. Преимущественно из-за того, что он боялся возвращения сновидений, с которыми, как он считал, ему удалось разобраться ещё три года назад. И ладно бы ему снился всякий бред, как снится Чарити, возможно, это было бы даже признаком улучшения. Северус уже даже не помнил, когда в последний раз его сны не были связаны с Пожирателями или самим Тёмным Лордом.       Где-то далеко в его прошлом пролегала черта, за которой осталась беззаботная жизнь. Эта граница была размытой. Да и та жизнь была не такой уж и беззаботной, как хотелось, было на что пожаловаться. Сейчас, правда, Северус бы принял самый неприятный момент из той жизни вместо самого приятного из этой. Тогда не было постоянного ужаса, бесконечной лжи и не было, конечно, проклятого саркофага — все эти прелести служения высшей цели и всеобщему благу, безжалостные способы достижения мира во всём мире изматывали и опустошали. В течение нескольких долгих лет словно исчезло всё, кроме двух противоборствующих сторон: Дамблдор и Волдеморт. Не было никакой жизни, не было правды, практически исчез и сам Северус, а всё, что осталось в напоминание о том, что двойной агент Снейп когда-то был человеком — сны, в которых воплощались его страхи и отчаяние, которых он не мог позволить себе бодрствуя. И это было только развитие событий, о кульминации всё это время думал только Дамблдор, но даже этот мудрейший из мудрых не подозревал о том, какой ценой им удастся справиться с волной террора. В нужный момент он не поддался эмоциям и рука его не дрогнула. Возможно, только благодаря этому Британия смогла вернуться к мирной жизни.       Развязкой были довольны практически все. Общественность рада была поверить в восторжествовавшее Добро и Справедливость. Наблюдать за ликованием людей было просто тошнотворно. Как они могут праздновать, когда столько погибло? Они хоть знают, какой ценой им всё это досталось?!       Для Северуса счастливый конец так и не случился. Сны, теперь о прошлом, поражали своей изощрённостью и реализмом. Порой мужчина всерьёз задумывался о походе к психологу. Идея была несуразная, но заманчивая. В итоге пришлось довольствоваться доступной литературой. Благо, у Черри и в этой области оказались знакомые, поэтому прочитанное действительно помогло, совсем немного, но всё же помогло. Осознание процессов, стоящих за ночными кошмарами, в некоторой степени уменьшило страх перед ними. Теперь они не казались симптомами неизлечимой болезни, но на общем состоянии продолжали сказываться. Несмотря на заверения Северуса в том, что всё у него под контролем и хватит уже с ним нянчиться, Чарити продолжала копать информацию, оправдывая такую трату времени своим собственным любопытством. Из-за проводимых исследований список интересов Чарити пополнился новыми видами йоги, гипнозом и несколькими именами исследователей сна. Время от времени, когда Северус оказывался в отпуске, он соглашался выступать в роли подопытного кролика и честно пробовал разные упражнения, пристрастился к медитации и неохотно вёл дневник сновидений, ещё менее охотно обсуждая его с Чарити, которая то ли из личного интереса, то ли из сочувствия, тоже начала записывать сны. Подруга не оставляла зельевара и на работе, присылая ему распечатки статей, украшенные собственными пометками и комментариями. После зимних праздников ему приходили книги, тоже с пометками. Зачастую пометки не влезали на полях и развёрнутая ругань на псевдоучёных и астрал, сопровождаемая оригинальными иллюстрациями, занимала целые тетрадные листы. Порой содержимое этих листов оказывалось даже увлекательнее самих книг.       По началу Северус относился к происходящему с сомнением. Технологии магглов никогда не прекращали его удивлять, но поверить в то, что с их помощью кому-то удалось без магии следить за деятельностью мозга, даже ему было сложно. До некоторого времени зельевару казалось, что легилименция — тот отдел магии, к которому магглы приблизятся позже всех прочих. Что вообще осталось такого в магии, к чему не приобщились и магглы?       Историям об опыте выхода из тела ему было проще поверить, но Чарити наоборот, в своих заметках набрасывалась на них с особой яростью. Так или иначе, даже из такой спорной литературы удавалось выудить некоторые полезные приёмы. И вот где-то в 1984 году началась погоня за осознанными сновидениями. Из всего прочитанного выходило, что наиболее важно было представить себе цель для выполнения в предстоящем сновидении. Чарити предлагала начать с чего-нибудь простого: найти некоторый предмет, пройтись по знакомой улице… заглянуть на чердак в собственном доме. У неё было множество идей, но на последнем варианте она настаивала с особым упорством. Северус же определился сразу, как только об этом зашла речь в одной из книг. Цель была довольно сложной, но зельевару показалось, что в данном случае стоит сделать ставку не на простоту в исполнении, силу мотивации. Для этого он выбрал то, о чём он грезил много лет подряд - убийство Лорда Волдеморта. Сама мысль о том, что хотя бы во сне у него появилась возможность собственноручно уничтожить своего заклятого врага, придавала сил. Ради этого он был готов переживать свои кошмары снова и снова, готов был сколько угодно долго повторять одни и те же упражнения на запоминание, лишь бы пережить, хотя бы во сне, желанный момент. Через пару месяцев проверка реальности для него стала такой же повседневной привычкой, как для некоторых — взгляд на наручные часы.       Чарити, конечно, была недовольна подобным выбором приоритетов и часто спрашивала: какая вообще Северусу разница, если Волдеморт и так мёртв? И не важнее ли сначала хотя бы получить контроль над собственным перемещением? На первый вопрос Северус странно отмалчивался, а на второй отвечал, что уж он, волшебник, владеющий беспалочковой и невербальной магией, как-нибудь справится.       Прогресс шёл довольно медленно. Когда через полгода упорной практики и четыре заполненных толстых тетради спустя всё, чего он достиг, заканчивалось на способности концентрировать внимание на выбранном объекте, зельевар всерьёз задумался о том, что возможно он действительно слишком высоко задрал планку. Пришлось искать более простые стимулы, переключение на которые заняло ещё полтора месяца, зато усилия окупились многократно.       Впервые исполнить свою мечту Северусу удалось весной 85-ого. Он застрелил Волдеморта из револьвера. В упор. Он даже почувствовал отдачу, из-за которой неприятно заныли кости руки, уши заложило от гулкого взрыва, он почувствовал запах чего-то горелого, голова Тёмного Лорда дёрнулась назад и затылок взорвался чем-то блестящим. Смесь шока и эйфории помешала разглядеть детали. Через пару секунд зельевар всё-таки взял себя в руки и пригляделся к последствиям выстрела. На лице Тома Риддла застыло удивление. Мостовая на улице в Годриковой Лощине была усеяна ярким конфетти. Вокруг было поразительно тихо, даже эха почему-то не было. Северус поразился своему скрытому чувству юмора, которое решило проявить себя в столь драматичный момент. Самоирония, надо же. Снейп оглянулся по сторонам: ночь, никого нет, в окнах домов света тоже не видно. Все ушли, исчезли. Праздник не задался. Теперь он один на один с телом Лорда. Людей не было, но кто-то всё равно неуловимо наблюдал.       -Что дальше? - спросил он у ночного неба, поведя рукой, в которой всё ещё сжимал револьвер. Его собственный голос был очередной неожиданностью. Он даже почувствовал, как произносит эти слова, и возможно что действительно сказал их вслух. Не исключено, что именно из-за этого ему показалось, будто он слышит себя со стороны. Но это был его голос, его слова. Как необычно, как правильно и приятно. Проснулся Снейп с мыслью о том, что нужно будет обязательно отметить содеянное чем-нибудь помимо конфетти. И, возможно даже, не в абсолютном одиночестве.       Утром он тут же написал Чарити. К счастью, его подруга начинала работать позже, чем начинается учебный день в Хогвартсе, поэтому она ответила практически сразу.       «Только не говори, что стрелял с выпрямленных рук!» - реакция Чарити заставила зельевара спуститься с небес на землю. И при этом его подруге удалось остаться заботливой. Северусу пришлось признаться, что он давно не практиковался, поэтому ему показалось, что отдача ударит по рукам, даже если он их поставит правильно.       Но Чарити за него была рада, он знал об этом, просто такое между ними не было принято выражать на письме: всё равно получится сухо и бессмысленно. Зато вот договориться дружно выпить по случаю можно. Вечером в который раз Снейп пожаловался на то, что Барбидж живёт в общежитии, где нигде нет камина, в который раз Чарити пожаловалась на то, что маги отрицают прогресс. Снейп подливал вино собственного изготовления в простой, но аккуратный стакан, Чарити то же вино, но — в кружку, в которой, по её впечатлениям, могла успеть зацвести акварель, что придавало напитку особый привкус. Вскоре Северус разгулялся и начал расписывать ужасы одиночества среди людей, Чарити, как более устойчивая к воздействию алкоголя, поняла, что на письме не сможет правильными путями оттащить друга от разверзающейся перед ним пропасти меланхолии, поэтому попыталась перевести тему через предстоящие летние концерты на музыку в принципе, потом - кино, и затем уже на самое плодотворное, литературу. Зельевар был не против, чем дальше, тем выразительнее становился язык, благо, под рукой было старое-доброе зачарованное перо, которому достаточно было диктовать.       В целом всё прошло очень даже неплохо. Чарити вовремя спохватилась и напомнила о том, что если её друг собирается спать, то начинать хотя бы получасом позже будет просто нецелесообразно. Зельевар среагировал на своё любимое слово, полностью согласившись со здравыми доводами подруги, и скомкано, но сердечно попрощался. Снов не было. С утра, после небольшой порции опохмеляющего зелья, он силой заставил себя выглядеть привычно мрачным и недовольным, даже за походкой пришлось следить с особым вниманием. Но он справился. С чем вообще теперь он мог не справиться?       Безмятежные ночи радовали его всю неделю. Но эйфория от триумфа довольно быстро развеялась, и в голову полезли каверзные вопросы.       Ещё через пару дней ему снова довелось застрелить Лорда Волдеморта, в этот раз на собрании Пожирателей. Он сидел чуть поодаль от своего Повелителя, поэтому для уверенности первый выстрел он направил ему в голову — пуля попала в висок и прошла насквозь, второй — в грудь. Его движения были быстрыми, но плавными. Хотел бы он увидеть это со стороны. Изумлённые лица ненавистных «братьев по оружию» немало его позабавили. Он непозволительно долго и с упоением рассматривал каждого из них. Никто и не думал шевелиться. Пауза затянулась. Тут уже все должны были начать вскакивать с мест, вытаскивать палочки, но нет, почему-то они бездействовали, даже наёмники, стоявшие в стороне от стола, не шелохнулись. Что-то пошло не так. Северус уже просчитал, кого он ещё сможет застрелить, а с кем можно будет разобраться и с помощью магии, пусть это был и сон, лишнего кровопролития совсем не хотелось, поэтому он ждал малейшего движения со стороны противника.       Движения не последовало, вместо этого откуда-то с пола, где должно было лежать тело Риддла, донёсся леденящий кровь сиплый вздох. Он был долгим и очень неприятно резал слух. Какого чёрта?!       С палочкой наготове Северус обошёл застывших на своих местах Пожирателей и приблизился к источнику звука. Искорёженная фигура, укрытая чёрной мантией, совсем не похожая на то, чем был Том Риддл меньше минуты назад, дрожала и… собиралась. Приходила в себя. На короткое мгновение Северус обозлился на развившееся благодаря чтению Лавкрафта воображение, но делать было нечего, нужно работать с тем, что есть.       За несколько секунд Северус успел испробовать на жутком бесформенном месиве все самые сильные боевые заклинания, какие знал. Пострадала только мантия, а то, что было под ней продолжало, несмотря на старания зельевара, принимать конкретные очертания. Вот от блестящего бурого месива отделилась рука, вот наметился позвоночник… Северус быстро оглянулся, чтобы убедиться в том, что статисты всё так же бездвижны — всё по прежнему. Только зельевар перевёл внимание на остатки Лорда, как боковым зрением заметил движение. Он снова обернулся и увидел как один за другим Пожиратели и наёмники начали осыпаться. Было в этом нечто завораживающее: происходило это неравномерно, пожиратели походили на высохшие песочные скульптуры, рушащиеся под собственным весом. Помещение наполнилось успокаивающим шуршанием графитовой крошки. «Хорошо, что не алмазная» - подумалось Северусу. Из-за стука песчинок о каменный пол Снейп чуть не пропустил мимо ушей повторный сипящий вздох. Фигура уже отрастила себе голову и, оперевшись на вытянутые руки, выгнула шею так, что Северус смог увидеть мельтешащие по пока безликой поверхности ошмётки мышечной ткани. От отчаяния зельевар начал пробовать заклинания из игровых спеллбуков: на начавшее обтягиваться переливающейся бледной кожей нечто лилась кислота, обрушивалось разноцветное пламя… Тем временем с полом творилось что-то странное. Чёрный песок залил всё помещение и между переливами волн стал заметен алый цвет. Каждый раз, когда жидкость накатывала на ноги Северуса, красный становился всё ярче. Вода, кажется, поднималась. Стол и стулья исчезли. Магия не помогала, револьвер был бесполезен, фантазия кончилась. Зельевар в ужасе отступил на пару шагов, что далось не легко — жидкость становилась вязкой. Северус оглянулся — общий уровень воды оставался прежним, но волны, концентрировавшиеся у фигуры, становились всё больше, создавая возвышение, поддерживающее бледное тело, которое всё так же стояло на вытянутых руках. Вскоре монстр, потеряв интерес к предателю, направил свой невидящий взор в пошедший трещинами потолок.       Мантия, скрывавшая нижнюю половину туловища фигуры, наполнялась в объёме за счёт притекавшей к ней жидкости. Вскоре из-под неё начали вытягиваться позвонки, размеры которых напомнили о виденном в музее скелете тираннозавра. Вода вокруг позвонков уплотнялась и меняла цвет на тошнотворный зелёный. Хвост начал укладываться кольцами, поднимая вверх туловище. Монстр вытянул руки над головой и жадным взглядом впился в ласково светившую сферу, которую открыл рушащийся свод.       Что он наделал?! Как теперь с этим бороться? И всё из-за него, из-за Северуса, решившего по-быстрому избавиться от собственных кошмаров. Неужели он не понял, что победа далась ему уж слишком легко? Ну пусть теперь попробует справиться с этой лысой русалочкой из ада!       Когда Северус понял, что сфере угрожает опасность и с этим срочно нужно что-то делать, пол начал уходить из-под ног, заставляя мужчину погружаться в прибывающую воду. Уже сквозь алую пелену Северус увидел, как руки чудовища коснулись мягкой светящийся поверхности. Мужчина устало закрыл глаза: всё кончено.       Шум волн бил по ушам, тело не слушалось, воздух стремительно кончался. Северус понял, что ему посчастливилось проснуться с сонным параличом: ночью он умудрился закрыться плотным одеялом с головой, из-за чего теперь было сложно дышать, а тревожные удары волн были его сердцебиением. Но вот что делать с тяжёлым хвостом, которым чудовище решило его раздавить? И вдруг оно почувствует, что Северус ещё жив? Наплевав на всякое чувство самосохранения, мужчина резким движением откинул с головы одеяло.       В спальне было тёмно, по углам мерещилась всякая ересь, но никакого чудовища не было. Наконец-то можно было вздохнуть спокойно. Прохладный и свежий воздух быстро привёл его в чувство. Всё-таки не зря он настроил здесь вентиляцию. До рассвета было ещё далеко, засыпать по понятным причинам не хотелось. Северус записал сон в одной тетради, в другой — мысли по этому поводу и интересные слова, приходившие на ум. Остаток времени он потратил размышляя о том, насколько же могущественного противника он себе нажил и как вообще с этим можно справиться.       На сей раз пришлось справляться исключительно своими силами. Северус не мог впутывать в это свою подругу.       Много-много ночей подряд зельевар переживал убийство Тёмного Лорда, но каждый раз за смертью Риддла следовала сцена с его перерождением в Зелёную Смерть. Наконец-то Северус вспомнил, откуда у него появился этот образ с бесконечно длинным хвостом, плоским невыразительным змееподобным лицом и полыхающим алым морем — картина из сборника арт-нуво, принадлежавшего отцу Чарити. Только вот сфера… Свет сферы напоминал свечение патронуса, такой же приятный и умиротворяющий, даже цвет был похожим. Каждый раз Волдеморт гнался за этим свечением. Иногда сфера оказывалась совсем близко и монстр тут же впивался когтистыми лапами в податливую мякоть, вытянувшись вверх на своём хвосте. Такие сны были короткими. Если же сфера была где-то далеко, то змей начинал поиски и всё, что встречалось ему на пути, сыпалось той самой графитовой крошкой и становилось частью кровавого «паводка», поднимавшегося порой чуть ли не до колена. Из-за воды было сложно следовать за змеем. Благо, тот никуда не спешил. Порой в голову Северусу приходила абсолютно безумная идея: просто сесть этому чудовищу в буквальном смысле на хвост и ехать себе спокойно. Но прикасаться к тошнотворной зелёной коже не хотелось, уж больно сложные отношения сложились у зельевара с пресмыкающимися. Почему-то после перерождения Северус терял привычный контроль, из-за этого ему и приходилось следовать за несущим опустошение Тёмным Лордом, хотя сам был бы рад остаться на месте и поскорее проснуться. В итоге каждый раз чудище находило сферу и в снова всё тонуло в алой воде.       Скоро уже должны были начаться каникулы, а с кошмарами Северус так и не разобрался. До отпуска, конечно, время ещё оставалось, поэтому чтобы не пришлось врать Чарити в лицо, - ну или если и врать, то как можно меньше - было необходимо управиться за оставшиеся несколько месяцев. В конце мая зельевар решил попробовать изменить подход в корне.       Вот очередное собрание, всё как обычно: пафосные речи, восторг слушателей, в тени стоят молчаливые наёмники, увешанные оружием, и тоже слушают, но не так заинтересованно. Северус ничего не предпринимает даже тогда, когда приходит черёд наказания «преступников крови». Вот Лорд спланировал очередную террористическую атаку. Переступая через себя, Северус позволяет плану свершиться. Он просто следует за Риддлом и ничего не делает. Хотя бы участвовать в этом ужасе не приходится: всё свершается и без его помощи. «Но бездействие в таких ситуациях равносильно содействию» - вспоминается зельевару. Без разницы. Сколько раз пробовали вмешаться, и чем это всё закончилось? А осознание того, что все эти ужасы, даже откажись Северус быть их частью, всё равно происходили, придало сил. Годы эта мысль вызывала у мужчины только ненависть к себе же и обострение и без того воспалённого чувства вины. «Это всего лишь жалкая попытка оправдать свою слабость» - убеждал себя Северус.       -Ты всего лишь выполнял приказы.       -И кого?! Лорда Волдеморта!..       -Нет, Дамблдора.       В лице этого добродушного и мудрого волшебника Северус просто не мог разглядеть того, кто бы мог опуститься до подобного. Но вот они, неопровержимые доказательства, у него самого на руках: только почему-то это Северус никак не может стереть следы крови, а Дамблдор как всегда вышел сухим из воды. Нет, конечно, старик испытывал муки совести, даже Чарити не могла сказать, что решения давались директору легко. И всё же… Всё же, пусть его подруга и объясняла Северусу это тысячи раз, почему-то мужчина просто не мог принять мысль о том, что всё это не его вина, что это было необходимо и так далее. «Восприятие факта» - говорилось в очередной книге по психологии или по чему-то схожему, Северус уже не мог вспомнить, - «происходит на двух уровнях: интеллектуальном и эмоциональном». Северус отчётливо запомнил, что наиболее полное осознание происходит именно на эмоциональном уровне, на интеллектуальном же факт не воспринимается как нечто личное.       Похоже, вот оно, осознание факта на эмоциональном уровне: Северус не виновен. Несколько лет назад, когда Дамблдор убедил Визенгамот не отправлять зельевара в Азкабан, сам мужчина не поверил тем же словам, произнесённым судьей. Но сейчас для него это был факт, доказанный и перепроверенный. Северус Снейп не виновен. Можете идти.       И с новыми силами Северус продолжает следить за продвижением Волдеморта. Зельевар вспоминает, что это просто сон, симуляция, не более. Горят дома, отблески танцующего пламени отражаются в ряби воды, залившей улицы. Он не может распознать ни саму улицу, ни город. Возможно, это даже не Англия, из-за пожара ничего нельзя разобрать. Может быть, весь мир в огне? Довольный Волдеморт оставляет своих приспешников в городе, а сам отправляется в горы. Путь очень долог, они преодолевают леса, болота и невесть откуда взявшиеся посреди холмов и полей руины. Всё свалено в кучу: разворованные курганы с остатками деревянных конструкций и скелетами лошадей соседствуют с разнообразными мегалитами, на величественных Римских форумах что-то забыли глупо улыбающиеся статуи из Древнего Египта и языческие деревянные тотемы. Видно и глинобитные домики с глухими стенками, рядом с ними - юрты, покрытые гигантскими шкурами и украшенные бивнями размером с человека. И везде пусто и поначалу тихо. Но стоит только Волдеморту приблизиться к чему-нибудь, как всё начинает осыпаться. В волнах графитовой крошки сгинул дворец Хатшепсут и его прекрасные сады, из синего красными стали Врата Иштар перед тем, как присоединиться к потопу, прекрасные античные мозаики и фрески потеряли свой цвет и навсегда смешались с общим потоком. Шелест графита только усиливался, заглушая мысли.       Они шли и шли, пока всё не оказалось собрано в алой воде. Больше ничего не осталось, кроме гор. Подъём был недолгий, а на самой вершине оказалась плоская расчищенная площадка, в центре которой лежал на четырёх камнях поменьше плоский валун размером с легковой автомобиль, бока его были измазаны цветной глиной и сажей, а верх - равномерно вогнут и испещрён следами от ударов топора. Над углублением парила та самая сфера — единственный источник света во вселенной. Она становилась тусклее по мере их приближения и теперь, когда Волдеморт приблизился к валуну, её света хватало разве что на площадку, хотя до этого ей удавалось освещать весь мир. Том взобрался по каменным ступеням к краю огромной чаши. «Вот дурак» - в наступившей тишине стало очень легко думать, - «сам под топор лезет. И ради чего?» Всё это время Тёмный Лорд не отрывал взгляда от желанной сферы. Вот он прошёл в центр углубления и встал прямо под ней. Маг вытянул к ней руки. Скоро Северус должен проснуться, он же всегда просыпался на этом моменте. Пальцы Тома коснулись сферы — та послушно опустилась вниз, обретая вес в руках Волдеморта.       Что-то новенькое, ну посмотрим, чем это закончится.       Продолжая всматриваться в переливающийся шар, который Том теперь держал на уровне груди, мужчина сел там же, где и стоял. Так и замер. А сфера продолжала тускнеть. Том Риддл ещё долго пребывал в таком состоянии, пока вокруг занималось утро. Северус подошёл к краю площадки посмотрел вниз, где должно было плескаться графитовое море, но от него остались только лужи: земля успела всё впитать, само подножье почему-то казалось ближе. Северус решил посмотреть на новую землю и начал спускаться обратно по склону горы. Пусть вниз оказался значительно короче подъёма. В долины уже вернулась растительность, но довольно необычная, сначала она напоминала жёсткие водоросли. Зелень расцветала и увядала на глазах, появился папоротник, появились хвойные деревья, новые виды очень быстро сменяли друг друга, лес становился всё разнообразнее, наполняясь высокими травами, разноцветными мхами и кустарниками. Стал слышен стрекот насекомых, рёв ящеров разных размеров, крики птиц…       Северус некоторое время гулял по стремительно меняющемуся лесу, но потом подумал, что где-то это уже всё видел, и направился обратно к горе, проверить своего Повелителя. Сам лес начал убывать ему навстречу, сменяясь степью. Как странно, гора куда-то исчезла, хотя вон он алтарь, вон Том, застывший со сферой в руках. Зельевар подошёл ближе — теперь площадка была вытоптана среди редкой и жёсткой травы, но чаша осталась без изменений. Шар почти совсем погас, а в свете безжалостно палящего нового солнца так и вообще было не понятно, освещает он что-нибудь или уже нет. Том выглядел мягко говоря неважно: прекрасная чёрная мантия обратилась в труху, от прочей одежды остались только лохмотья, а вместо некогда «харизматичного лидера» сидел какой-то грязный отшельник близкий к состоянию мумификации, жадно обхвативший тускнеющую сферу истончившимися пальцами. То ли оттого, что Том так сильно сжимал руками шар, то ли оттого, что сам шар давно пришёл в негодность, сфера начала покрываться частыми трещинами, при этом раздавался очень громкий хруст, словно кто-то перемалывал кости. Том зашевелился только тогда, когда в его высушенную плоть начали врезаться мутные стеклянные осколки. Сфера исчезла, а израненные кусочками стекла ладони Риддла сомкнулись и сам он упал спиной с жухлую траву. Чаша моментально переместилась в другое место неподалёку, площадка - вместе с ней. Ну и правильно, всё равно этот идиот ничего больше отдать не может.       Воздух стал влажным, подул свежий ветер — начался дождь. От воды почва размокла и тело Волдеморта начало растворяться в грязи и корнях разрастающейся зелени. Бессмысленные стеклянные глаза шарили по небу. Вскоре дождь прекратился, облака расступились, чтобы показать как взрывается солнце. Из последних усилий Волдеморт направил свой взор на умирающее светило.       -Красиво, не правда ли? - спросил его Северус. - Через некоторое время то же самое произойдёт со всеми звёздами, даже с теми, которых вы никогда не могли увидеть. После исчезнут и чёрные дыры, про которые вы, скорее всего, ровным счётом ничего не знаете, и Вселенная умрёт, потонув в холоде и тьме. Ха! Куда уж вам!       И после яркой вспышки всё действительно потонуло в холоде и тьме. Северус проснулся и потянулся за оказавшимся на полу одеялом. Свежий воздух — это, конечно, хорошо, но простывать в самом начале лета зельевару никак не хотелось.       Больше снов не было, ощущение свободы со временем ослабло, но не исчезло. То лето было одним из самых приятных за последние десять лет, хотя настроение немного портил горький осадок, вызванный ценой победы и настораживающей символикой, в анализ которой Северус не хотел пускаться в одиночку.