***
– Нет, вы вообще, я смотрю, с головой не дружите? – начал свою гневную тираду Эмиль, выслушав братьев. – Господи! Додуматься спорить с Фуркадами! Это ж с какого перепугу вы решили, что хорошо стреляете? Нет, я понимаю, если б вы с Нортугами спорили, вот тогда да... Тогда бы вы считались абсолютными фаворитами! А тут! Оба Бё увлечённо разглядывали каждую трещинку в стене и на потолке, не желая встречаться взглядами с бушующим торнадо в лице Эмиля. Поэтому им ничего не оставалось, как переждать, пока его пыл хоть немного утихнет. – Да идите вы, не буду я ни в чём участвовать! – махнул рукой Свеннсен, приземляясь на свою кровать. – Вот правильно Мартен сказал, что ты превратился в брюзжащего старика! – вдруг подал голос Йоханнес, сразу же получив от брата удар локтем под рёбра, мол, не неси чепуху. На что младший Бё показал Тарьею жест, что всё под контролем. – Что? – реакция Эмиля не заставила себя долго ждать: он подорвался и пулей вылетел из комнаты. Понятное дело, француз ничего такого не говорил, просто Йоханнес подумал, что другого способа расшевелить своего старшего товарища просто не существует. – Мартен, это что за дела? – без стука ворвался Эмиль, а за ним и его личная охрана – братья Бё. – Наконец-то вернулись, – произнес флегматичный Мартен, отложив книгу на тумбочку. – Сейчас, погодите, Симону позвоню, чтоб он возвращался, а то договорились же обсуждать всё вместе. Рассаживайтесь пока, – сказал младший Фуркад и, взяв со стола телефон, скрылся в ванной комнате. – Да что происходит-то вообще? – Свеннсен выпал из реальности, обескураженный поведением Мартена. Он-то ожидал, что с порога начнётся обмен колкостями, сопровождаемый ехидным смехом французских братьев. – Ну мы ж объясняли, – начал было Тарьей, но был прерван вспомнившим всю ситуацию Эмилем. – Да, точно... Спор, желание, разбор условий и разных деталей... Дальше в комнате воцарилась тишина: Эмиль хмурился, Йоханнес бездумно чесал подбородок, Тарьей искал смысл жизни. Но уже спустя пару минут номер французов вновь наполнился голосами. Долгое время велось поистине бурное обсуждение. Вы что, это ж такое важное событие – забег голых задниц! Братья Бё первые десять минут ещё пытались что-то выяснить, сказать, уточнить, а потом, когда они поняли, что данное заседание затянется, им резко стало всё равно и их больше интересовало, какие пирожные подадут на ужин в столовой. А вот вошедший во вкус Эмиль просил только конкретики, в каждом слове искал скрытый подтекст и при этом не уставал повторять, что он обещал тренеру, что не будет косячить. Французы после того, как в сотый раз всё разложили по полочкам, уже просто дружно кивали, убаюканные этим «я обещал тренеру». В итоге все сошлись на том, что забег длиной в один круг по коридору состоится в полночь, а если у норвежцев получится вырубить свет в отеле, то ещё и в кромешной тьме. То есть Эмиль добился того, что и желание французов будет исполнено, и риск того, что норвежцев засекут будет минимальным.***
– Ну, так что? Вырубать? – Йоханнес в нетерпении стоял возле электрического щитка. – Погоди, Эмиль вернётся, – Тарьей ходил из стороны в сторону, периодически выглядывая из-за угла. – Да не маячь ты, скажу сразу, как он появится! – выкрикнул любезно согласившийся помочь своим товарищам по команде Уле, перед которым открывался прекрасный вид на лестницу. – Идёт, парни, идёт! Братья привели себя в полную боевую готовность, завидев немного уставшего, но довольного Эмиля, приближающегося к ним. – Ну, как? Очаровал эту красотку с ресепшна? – подмигнул ему Тарьей. – Ещё бы! Даже как-то неудобно теперь разрушать её мечты о нашем совместном будущем... Зато она дала нам добро, сказала, что прикроет, если что. Так что, Йоханнес, смело вырубай! Свет вмиг погас, и тёмный коридор озарился только завораживающим смехом норвежцев-хулиганов, которые, оставив Уле охранять щиток, поспешили к Фуркадам. – Я даже не буду спрашивать, как вы это всё провернули, – внезапно раздался голос Симона, поджидавшего их возле своего номера, и норвежцев ослепил яркий фонарик, включённый на телефоне француза. Тем временем в другом крыле отеля не собирался соблюдать режим Эрик Лессер, читавший захватывающую приключенческую книгу, лёжа на удобной кровати. Сон никак не приходил, да и как бы он пришёл, когда с каждой страницей становится всё интереснее. – Ложись спать уже, а! – ворочался на соседней кровати Арнд. – Ага, – ответил Эрик, даже не вдумавшись в то, что проговорил его сосед по комнате. – Или свет хотя бы выключи. Ну, невозможно же ведь! – Пайффер заметил отсутствие какого-либо понимания его слов и, вздохнув от безысходности, натянул на своё лицо одеяло, оголив ноги по щиколотку. Не прошло и пяти минут, как внезапно всё погасло. Арнд, неожиданно для самого себя, даже возликовал после того, как услышал протяжный стон недовольного Лессера. – На самом интересном месте! Что за несправедливость! – Хоть поспишь нормально. У нас завтра тренировка в восемь утра, если ты не забыл, – Пайффер, выбравшись наружу, принялся вытирать с лица пот, выступивший от пребывания под жарким одеялом. – Не хочу я спать, – Эрик, встав с кровати, отыскал в темноте свои спортивные чёрные штаны и накинул на плечи ветровку с символикой немецкой сборной. – Пойду, посмотрю, что там у них стряслось. Он вышел из номера, ничего не прихватив с собой. Найти фонарик в таком беспорядке и в отсутствии света возможным не представлялось, телефон лежал на тумбочке на последнем издыхании – немец в очередной раз забыл поставить его на зарядку. В общем, что-то подсказывало Лессеру, что он так и хочет попасть в какую-нибудь историю и найти приключений на свою пятую точку. Никуда не спеша, Лессер шёл по тёмным коридорам, слегка придерживаясь за стену. Всё тихо. Все спят. Хорошо так! Если бы не... Эрик обо что-то запнулся и с грохотом повалился на пол. А это «что-то» вдруг взвизгнуло и невнятно выругалось. – Долль, ты, что ли? – Эрик в этом негромком бормотании сумел различить немецкую речь. – Я. – Ты что тут делаешь? – нащупав на полу своего друга, Лессер тихонько присел рядом. – Вообще я Кюна жду. Он меня без ключей оставил и свалил куда-то, а я, видимо, немного задремал тут. – А чего к нам не пошёл или ещё к кому-нибудь? – Время позднее. Думал, все спят уже, – зевнул Бенедикт. – А почему мы в темноте сидим-то? – Свет отключили. Я как раз шёл узнавать, что случилось. Ты со мной? – А как же. Как оказалось, у Бенедикта тоже с собой ничего не было – всё осталось в номере, доступом в который он временно не обладал. Во время блужданий по тёмным коридорам Лессер хотел две вещи: избавить Долля от боязни темноты и обладать кошачьим зрением. Первое, конечно, было предпочтительней. Бенедикт вздрагивал от каждого шороха, и, чтобы хоть немного успокоиться, напевал себе что-то под нос. Сначала Эрика это умиляло, а потом начало жёстко действовать на нервы. Вдруг где-то неподалёку отворилась дверь, но никто внимания на это не обратил, мало ли что могло послышаться в этой темноте. Однако у Бенедикта душа в пятки уходила, когда, как ему казалось, кто-то так и следовал за ними по пятам. Кто-то небольшой, лёгкий, оставляющий после себя шлейф из цветочных ароматов... – И всё-таки я смею предположить, что мы здесь не одни, – зашептал он Эрику. – Долль, не дури! Здесь только мы. – А вот и нет! – темноту прорезала вспышка от включённого фонарика и жутко осветила черты лица незнакомки. Немцы от неожиданности вскрикнули, схватившись за сердце, что только рассмешило белокурую девушку. – Боже мой, Федерика! Ну нельзя же так пугать! – первым от испуга оправился Лессер. – Да я чуть прям тут не обделался! – не выдержал Бенедикт. – Ты чего не спишь-то? – поинтересовался Эрик. – Бессоница, – просто ответила итальянка. На вопрос немцев, а не составит ли она им компанию, Санфилиппо согласилась, встав во главе их неспящего трио. Свет фонаря ярко освещал им путь по длинным узким коридорам. Всё спокойно. На часах уже за полночь, а они тут не понятно чем занимаются. Бенедикт бы дождался Йоханнеса Кюна, Федерика бы перестала считать барашков и забылась сном, а Эрик не представлял бы себя героем читаемой книги, которая по сюжету сейчас была очень схожа с их ночным приключением. Если бы не это «бы». В это же время на своеобразном старте уже стояли три норвежца, дожидаясь сигнала французов. – Штаны наготове! Внимание! Марш, голопопики! – скомандовал младший Фуркад, и ребята сорвались с места. «Тёмное дело» в действии. Именитые спортсмены бегут со спущенными штанами по коридору, спотыкаясь, чуть ли не расшибая лбы. Абсолютно ничего не было видно. Полагаясь только на шестое чувство, они старались двигаться в нужном направлении. Норвежцы, не стесняясь и не обращая внимания на позднее время, матерились и смеялись во весь голос. Вообще по отношению к ним слово «стеснение» было очень неуместным. А теперь вопрос: что дальше собираются делать французы? Не будут же они ждать их на финише, размахивая клетчатым флагом (хотя было бы эпично)? И уж точно не побегут со спокойной душой к себе в комнату... «Надо скорее добраться до Уле, пока мы в очередной раз не вляпались во что-нибудь!» – только успел подумать на бегу Эмиль, как внезапно включился свет, и норвежцы сразу поняли, что кто-то нашёл Бьорндалена раньше. Беда. «Это ещё кто!?» – Йоханнес, выбежав первым из-за поворота, заметил впереди три фигуры, на двух из которых была немецкая форма. Пытаясь не привлекать к себе внимания, что в его случае было невозможно, он промчался мимо них, думая, что всё позади. Не тут-то было. Ещё один поворот, а там... тренеры, Бьорндален и Фуркады. Замечательно, блин! «Твою ж мать! Вот это мы попали!» – Йоханнес просто обалдел, и ему на ум пришло одно гениальное, как ему казалось в тот момент, решение – вломиться в чей-то номер и просто упасть на пол, а вдруг пронесёт. – О, привет, девчонки! – заулыбался рыжеволосый парень, подняв голову. Вмиг на него уставились пять чешских шокированных красоток во главе с Габриэлой, которая мгновенно подняла такой крик, что наверняка перебудила всю гостиницу. – Извращенец! – верещали девушки. Они тогда и не догадывались, что их ожидает встреча ещё с двумя норвежскими секс-символами. Тарьей бежал вслед за братом, преодолев препятствие в виде трёх случайностей, он рассчитывал, что это будет самым неожиданным на его пути. Как он ошибался! «Чёрт побери! Веснуха, что ты творишь!?» – у Бё-старшего глаза на лоб полезли, когда он увидел, как резко Йоханнес ворвался в чей-то номер. Но уже через секунду ему пришлось последовать его примеру, кроя всеми известными ругательствами Фуркадов. Влетев в открытую дверь, откуда уже доносились крики, он упал рядом с улыбающимся Йоханнесом. Потом на них сверху навалился и Эмиль. Ну, всё, деваться уже некуда – грозные шаги приближались. – Это что такое? – чуть ли не рычал тренер. – Быстро встали и надели штаны! – скомандовал другой. – Ну, тут же девушки! – Ничего, отвернутся! Тренеры были неуступчивы, норвежским нарушителям пришлось подчиниться. Потом их вообще поставили к стеночке, впору было думать, что сейчас хулиганов ждёт расстрел. Тренер по стрельбе, который здесь находился, уж точно бы не промахнулся. Но никакого расстрела не последовало, если только не считать словесный. Норвежцы изо всех сил пытались принять виноватый вид, но как это могло получиться, когда они хотели только смеяться, осознав всю комичность ситуации. Особенно когда французы, не понимая ни слова по-норвежски, пытались невпопад поддакивать. – Парни, простите, я сделал всё, что мог! – прошептал Бьорндален. – Ничего, Уле, ты не виноват, – также тихо ответил ему Эмиль. – ...И ведь мы вас предупреждали! Всё. Надоело. От эстафеты никому не позволю отмазаться! Будете бежать в боевом составе, посмотрим, на что вы способны в гоночных костюмах! А теперь поглядим на этот цирк глазами простых очевидцев: Лессера, Долля и Санфилиппо. Когда зажегся свет в гостиничных лампах, ребята обрадовались и уже хотели пойти обратно – каждый по своим номерам, но нет. Не сейчас. Вдруг мимо них пролетает чья-то оголённая пятая точка. Не останавливаясь, этот бесстыдник добежал до поворота и, резко поменяв направление, ворвался в первую попавшуюся дверь. – Не оборачиваемся! Их ещё как минимум двое, – взял Эрик за руки отказывающихся что-либо понимать ребят. Лессер оказался прав. За первой задницей с небольшим интервалом последовали вторая и третья. И все так же странно меняли траекторию своего «полёта», врываясь в дверь какого-то злополучного углового номера, откуда сразу же начали доноситься испуганные женские крики. – Что это было? – Бенедикт продолжал стоять с раскрытым ртом. – Эмм... Может, сходим, посмотрим, что там? – предложила улыбающаяся Федерика. – Нет, вы не думайте ничего такого, мне просто интересно! Тут из-за угла показались три норвежских тренера, впереди них шёл Бьорндален с опущенной вниз головой, а позади – ну уж очень довольные Фуркады. Вот теперь у двух немцев и одной итальянки появился поражающий все масштабы интерес. Что вообще сейчас произошло, не сон ли это? Быстро подбежав к таинственной комнате, ребята уже прекрасно слышали, как тренеры отчитывали по-норвежски своих подопечных. Заглянув внутрь, им предстала необычная картина: на полу были расставлены свечи, вокруг них в одних пижамах сидели чешские девушки, прижавшись друг к другу в уголочке. У стены стояли братья Бё и Свеннсен, уже успевшие надеть на себя штаны, и Бьорндален. Тренеры грозно читали им свои нотации. Рядом же стояли Фуркады, время от времени вставлявшие свои пять копеек, после чего на них обращались четыре пары глаз, которые хотели их испепелить прямо на месте. Длилось это недолго, вот уже из номера выходила вся эта странная компания, за ними вдогонку летели ругательства от чешек, а возле двери продолжали стоять случайные зрители, пребывавшие в шоке от такого внезапного начала и конца этой непонятной ночной истории в Рупольдинге.