Южанка

Юг – это цветущая весна, долгое лето, короткая осень и теплые зимы. Север – бесконечно унылые равнины, поросшие вереском и коротким бурым кустарником, непроходимые чащи и вечный холод – в природе, в домах, в людях. Юг воспевал жизнь и красивую, яркую смерть на острие клинка, любовь до гроба, и яростные пляски среди ночи, когда звезды над головой размером с кулак, а цветы в волосах пахнут так одуряющее, когда их сминает сильная рука лихого танцора. Песни севера длинны и заунывны, как их ночи, полные страшных метелей и волчьего воя. Они о подвигах, о древности, о суровых порядках, и женщинах, чья прелесть измеряется их добродетелью. На севере говорили, что юг распущен и лицемерен, южане рассказывали, что север чванлив и двуличен. Северяне боялись смерти, южане воспевали ее. Леона Салина была южанкой, рожденной и выросшей среди горького вина, полуночных плясок, алых платьев и цветов, и была предназначена мужчине, вылепленному из одного с ней теста. Мужчине, чьи поцелуи в ночи были жарче полуденного марикьярского солнца, а смерть – лихой и быстрой. Леона Салина не должна была одобрять решения Арсена Эпине, невеста Леона с неистовой силой ждала своего жениха Арсена, а когда ей принесли дурную весть, рыдала по нему, как по мужу, в древних традициях, разорвав яркое платье и распустив длинные волосы. Душа Леоны-вдовы требовала броситься с обрыва в море, или с кинжалом в руках отыскать убийц и отомстить. Разум маркизы Салина приказывал вести себя подобающе, и не спорить с решением отца, когда он привел ей нового жениха – чужого и чуждого северного волка, стыдливо отводившего глаза от своей неподобающе яркой суженой. На севере женщины скромны, холодны и заносчивы. Леона-женщина не могла позволить северу изменить себя. На свадьбу ей подарили роскошные драгоценности, но Леона вышла лишь в венке из привезенных тайком алых маков, и не смогла сдержать довольной улыбки, когда принцесса Георгия выговаривала сквозь зубы ее отцу, а жених отвернулся, признавая свое поражение перед южной преданностью и страстью, уступая призраку покойного соперника. Когда настало время брачной ночи, принцесса Георгия с суровым ликом торжественно повела ее на брачное ложе, чтобы по дороге наставить в искусстве любви, на что Леона рассмеялась, и заметила, что после одного мужчины из рода Эпине Ноймаринен едва ли научит ее чему-нибудь новому. Спросила лишь, стоит ли надевать знаменитую сорочку. Надела, чтобы перед брачным ложем небрежно ее скинуть, замерев во всем великолепии перед потрясенным супругом. Ночи с Арсеном нельзя было вернуть, как не выторговать у смерти его самого. Что ж, пускай северный волк привыкает к южным традициям.