Рай для грешника

И вдруг я увидел, что значу что-то для другого человека, и что он счастлив только от того, что я рядом с ним. Такие слова сами по себе звучат очень просто, но когда вдумаешься в них, начинаешь понимать, как это все бесконечно важно. Это может поднять бурю в душе человека и совершенно преобразить его. Это любовь и все-таки нечто другое. Что-то такое, ради чего стоит жить. Мужчина не может жить ради любви. Но ради другого человека – может. (с) Э.М.Ремарк

***

Мистер Голд потерял счет времени, расставляя артефакты в лавке. Сегодня он отпустил Генри пораньше, чтобы тот смог провести время с Эммой. Голд взглянул на часы - половина одиннадцатого, отложил дела в сторону и направился к двери. Выключил свет, перевернул табличку и вышел на улицу. Не смотря на позднее время суток, снаружи было достаточно тепло, ветер приятно обдувал лицо, а полная луна светила так ярко, что все вокруг было прекрасно видно. Румпельштильцхен подошел к Кадиллаку и, с мыслями о любимой жене, направился в сторону розового особняка, их с Белль дома.       Фонарь над входной дверью горел, но внутри света не было. Голд повернул ключ, отворил дверь, которая предательски заскрипела, «нужно смазать треклятые петли», - подумал он, и вошел внутрь. Он снял пиджак, повесил его на вешалку в прихожей и старался передвигаться как можно тише, чтобы не потревожить спящую жену. -Румпель? - раздалось из глубины дома.       Голд прошел в гостиную, и, с помощью ярко светящей луны, заметил Белль, сидящую на диване, с поджатыми к груди ногами. Он подошел ближе, слегка наклонился и нежно поцеловал ее в макушку, а затем сел рядом и заключил в свои крепкие объятья.       Она положила голову ему на плечо и вдохнула аромат любимого одеколона. -Ты поздно, я уже начала волноваться. -Прости, родная, Генри помогал мне, а потом я просто потерял счет времени. Почему ты не спишь? -Я не хотела ложиться в холодную постель без тебя… -О, милая, иди сюда.       Румпельштильцхен взял Белль на руки и поднялся с дивана. Она обхватила его шею и уткнулась носом в грудь. Мистер Голд поднимался наверх по лестнице, держа в руках самую ценную ношу, самого дорогого ему человека, и был счастливее всех в этот самый момент.       Он аккуратно толкнул ногой дверь в спальню, подошел к кровати и нежно опустил Белль, а сам сел рядом и начал стягивать с себя туфли, носки, ослабил галстук, снял его и положил на прикроватную тумбочку. Затем принялся за пуговицы на рубашке, как вдруг ощутил поверх своих пальцев чьи-то более маленькие и мягкие. -Я помогу, - тихо произнесла Белль, обдавая горячим дыханием сзади его шею.       Он опустил руки вниз, а она продолжила освобождать его от рубашки, расстегивая пуговицу за пуговицей. Когда с последней было покончено, она медленно начала стягивать рубашку вниз. И вот он сидит на кровати в одних брюках, с самой прекрасной женщиной на свете, и думает о том, почему они все еще на нем. -А теперь штаны, - снова раздался нежный голос позади.       Ее пальцы заскользили вниз, нащупали ремень и начали потихоньку его расстегивать. Голд помог жене справиться с замком, немного привстал, а затем брюки полетели на пол, следом за туфлями с носками. Теперь на Румпельштильцхене остались только темно-синие боксеры. Он развернулся к Белль и задрал ноги на кровать. Красавица тут же села на него сверху и начала покрывать поцелуями шею мужа. Одной рукой он обнял ее за талию, а другую запустил в волосы. Он поднял ее голову немного повыше, а затем нашел ее губы своими. Его язык устремился вглубь, отыскал ее, и они закружились, словно в медленном танце. Из груди Белль вырвался глухой стон наслаждения. Она подняла руки, а он, на секунду прервав поцелуй, помог снять через голову ее тонкое, домашнее платье. Подхватив жену за бедра, мистер Голд положил ее на спину, а сам разместился сверху. Одной рукой он схватил обе ее руки и направил вверх, к изголовью кровати. Его губы все еще покрывали ее, а затем медленно начали спускаться вниз к шее, ключицам, груди, нашли сосок, а зубы нежно стали его покусывать, что вызвало более громкий и протяжный стон Белль. Свободной рукой он начал поглаживать ее грудь, а пальцами нащупал уже твердый второй сосок. Из ее груди продолжали вырываться стоны наслаждения, Голду не могло это не льстить, и в какой-то момент внизу стало невыносимо тесно. Он освободил ее руки и стал стягивать с себя трусы, которые уже через мгновение полетели вниз, где их давно поджидали брюки и туфли. Резким движением Румпель вошел в свою горячую, влажную жену. От неожиданности она вскрикнула, ее руки погрузились в его волосы, а ногами она обхватила его за бедра, как бы притягивая к себе ближе, насколько это вообще возможно. -Румпель! – громко вырвалось изо рта Белль.       Он громко, тяжело дышал, а она стонала под ним, полностью находясь в его власти. Он двигался все быстрее и быстрее, с каждым толчком увеличивая темп. Его губы снова нашли ее, такие сладкие, нежные и самые-самые родные во всем белом свете. «Разве я заслужил ее? Разве достоин? И буду ли достоин когда-нибудь? Она прекрасна! О, как она прекрасна!» Сейчас все, чего он хотел было то, чтобы доставить своей любимой как можно больше удовольствия.       Вдруг Белль немного отстранилась, прервав поток мыслей Румпельштильцхена, одно мгновение, и вот она уже сидит сверху. Он откинулся назад на мягкие подушки, она взяла его руки и направила к своей груди. Он нежно обхватил ее и начал гладить, а она в это время набирала темп, то опускаясь, то поднимаясь. Их взгляды встретились, и даже в темноте он смог разглядеть ее ярко-голубые глаза, самые прекрасные в мире глаза! Он улыбнулся самой искренней улыбкой, которую дарил только ей одной, а она улыбнулась в ответ. «Ну, разве я не счастливейший сукин сын на свете?!»       И в какой-то момент все тело Белль пробрала дрожь, та самая дрожь, которая говорила о прекрасном завершении. Импульс, исходящий от нее, дошел и до него, и Голд последовал следом. Она упала к нему на грудь, а он все еще находился в ней, не желая отпускать, наслаждался этим волшебным мгновением. Они оба громко, тяжело дышали. Румпель запустил руку в волосы жены, а другой нежно поглаживал ее спину. -Я люблю Вас, миссис Голд. -Я люблю Вас, мистер Голд.