Глупец

      В таверне у Деспани было многолюдно. Слякотный весенний вечер как нельзя лучше располагал к тому, чтобы побыть в тепле, пропустить пару кружек пива или чего покрепче и послушать очередную байку «пирата в отставке». Михаэлю повезло найти свободный столик, прижатый к деревянному столбу, подпирающему потолок. Постоянные посетители привыкли к тому, что в таверну иногда заглядывает капитан королевской стражи, а, зачастую, и не один, поэтому не обращали на него внимания.       — Эй, на палубе! Давно не виделись, капитан! — Деспани широко улыбнулся, заметив его и подойдя к столику. — Вы сегодня один?       — Да, иногда каждому хочется побыть наедине со своими мыслями, — угрюмо проговорил Михаэль.       — Наедине с мыслями и кружечкой пива, — подмигнул Деспани.       — Лучше принеси бутылочку яблочного вина.       — Вас понял, капитан! — Деспани шутливо отдал честь.       Михаэль проводил его взглядом, хоть кто-то оставался неизменным. После возвращения на службу Михаэлю начало казаться, что привычный мир рушится. Бруно окончательно и бесповоротно завоевал доверие короля, оплетая дворец сетью интриг и заговоров; Георик замкнулся в себе, погружаясь в пучину отчаяния из-за смерти младшей сестры; без того слабое здоровье Сен-Жермена пошатнулось, но он продолжал усердно работать. На улицах Камазена появился сумасшедший убийца, потрошащий женщин и животных; наёмники всех мастей, ощущая приближение войны, заполонили столицу в поисках работы. Михаэль ощущал себя беспомощным и бесполезным: он не мог помочь друзьям, уберечь принцессу и короля от интриг, а жителей города от зверей в обличье людей.       Утром он покинул дворец, ничего не сказав своим подчинённым. Коротко поблагодарив Деспани за принесённый заказ, Михаэль откупорил бутылку. Он не собирался напиваться до беспамятства, да и нельзя ему было злоупотреблять алкоголем, но хотел отвлечься от горестных мыслей.       — Виконт? — знакомый голос окликнул его.       Михаэль поднял голову и встретился взглядом с бароном Рупрехтом.       — Вы? Что вы здесь делаете?       — Во-первых, добрый вечер, виконт, — барон опёрся на трость. — Во-вторых, я являюсь тем, кто во мне нуждается. Тело я ваше исцелил, теперь очередь души.       Михаэль поперхнулся и кашлянул в кулак после этого заявления.       — Ох, не воспринимайте всё всерьёз, — усмехнулся барон.       — У вас очень странное чувство юмора.       — Или у вас не то настроение, чтобы воспринимать шутки. Позвольте составить вам компанию?       — О, простите мою неучтивость, присаживайтесь. Хотите яблочного вина?       — Увы, откажусь, терпеть не могу яблоки, — барон бросил плащ на спинку стула и поправил шейный платок.       — Вы не ответили на вопрос, — присутствие этот человека не угнетало, а приносило умиротворение.       — Я посещал лавку товаров с Востока, по пути решил переждать непогоду в ближайшей таверне.       — Добро пожаловать, это ваш друг, капитан? — Деспани рассматривал барона с профессиональным любопытством.       — Можно и так сказать.       — Надеюсь, в этом заведении подают глинтвейн?       — Лучший во всём городе!        — Лучший из лучших? — Михаэль уловил насмешку в голосе. — Тогда я не откажусь.       — Будьте уверены, я узнал секрет изготовления этого глинтвейна…       — Деспани… — Михаэль прервал очередное словоизлияние хозяина таверны.       — Так точно, заказ принят! Захотите послушать историю о том, как я добыл этот рецепт, только свистните!       — Извините, он немного эксцентричен.       — Странно, что вы имеете дело с таким человеком, — барон бросил мимолётный взгляд на удаляющегося Деспани. — Пираты грабят, убивают и насилуют. В некоторых странах, где я бывал, людей, уличённых в пиратстве, публично вешают.       — Он просто хвастун.       — Если вам так хочется думать… Как ваше здоровье, капитан?       — Прекрасно, благодаря Георику и вам. Вот только… — Михаэль запнулся. — Все заслуги себе причислил Бруно.       — Это не важно.       — Но несправедливо! — Михаэль ударил кулаком по столу.       — Справедливость, виконт, эфемерное понятие, — кивком поблагодарив Деспани за глинтвейн, барон пригубил напиток и продолжил: — Дворец показался вам банкой, полной пауков, поэтому вы пришли сюда?       — Не совсем, — Михаэль сжал стакан в ладонях.       Иногда то, что невозможно поведать самым близким людям, получается с лёгкостью рассказать едва знакомому человеку. Михаэль сам не заметил, как раскрыл душу перед бароном.       — Виконт, вы набожный человек, расскажите всё, что вас тревожит священнику, — тихий голос обволакивал.       — Я был на исповеди, но… — Михаэль чувствовал себя чуть ли не еретиком. — Мне трудно смириться с тем, что происходит.       — Тогда не миритесь, а действуйте, — барон положил на стол несколько монет. — Уже поздно, виконт, позволите составить вам компанию? Если вы собираетесь во дворец, то нам по дороге.

***

      Его спутник ступал легко, подстраиваясь под привычный шаг Михаэля. Трость барон носил при себе скорее как украшение, а не по необходимости. Михаэль брёл, погрузившись в мысли, размышляя о том, что сказал ему этот человек в таверне.       «Действуйте».       Верно, нужно вывести Бруно на чистую воду и поддержать Георика с Сен-Жерменом, а не читать им нотации.       Девчушка в прохудившемся платье выбежала из-за поворота неожиданно для Михаэля. Он не успел отойти или отстраниться, и бедняжка врезалась в него, выронив из рук корзинку. В лужу выпала простая снедь: морковь, подгнивший капустный кочан, да зачерствевший хлеб.       — Простите, я… — девчушка потупила взгляд.       — Не извиняйся, это моя вина, — Михаэль поднял корзинку.       — Спасибо, — девчушка смущённо улыбнулась.       — Не стоит благодарностей, — он подобрал из лужи кочан капусты, не боясь замарать светлый мундир. — Давай, я помогу тебе.       — Благодарю, добрый господин.       — Барон, вы не могли бы… — Михаэль повернулся к своему спутнику и умолк.       Адальберт Рупрехт смотрел на бедняжку так, словно она была крысой, раздавленной колесом экипажа. Большинство дворян ставили себя выше простого люда, но Михаэлю казалось, что его знакомый не относится к подобной категории.       — Конечно, — процедил барон и присел перед девочкой на корточки.       — Что вы делаете?!       — Терпеть не могу воров, — тонкое лезвие, которое было скрыто в трости, едва касалось кожи под подбородком перепуганной девчонки.       — Я не… — чуть не плача, запричитала бедняжка.       — Не ври тому, кто сам привык играть словами, дитя, — холодно сказал барон. — Я отпущу тебя, если вернёшь украденную вещь.       Михаэль сжал руки в кулаки:       — Да как вы смеете обвинять ни в чём не повинную…       — Простите меня, — девочка протянула ему небольшой мешочек.       — Это принадлежит вам, не так ли, виконт? — с довольным видом спросил барон.       — Да, — Михаэль потрясённо смотрел на мешочек, забирая его из рук девчушки.       — Что-то ценное для вас?       — В нём чётки, доставшиеся мне от матушки. Я всегда опасался, что в пылу тренировки или сражении могу их потерять, поэтому ношу за пазухой…       — Вот видишь, дитя, у моего друга нет ничего, представляющего ценность для вас, — тягуче проговорил барон. — Ступай.       — Простите, мой господин, — испуганно пискнула девочка и, подхватив корзинку, бросилась наутёк.       Барон насмешливо хмыкнул, спрятал клинок и поднялся:       — «Подсадная утка» — термин, который используют охотники. Эта девочка напоминает её, заманивая доверчивых мужчин в лапы своих подельников. Будь вы один, она попросила бы проводить её до дома, в ближайшем переулке вас обчистили бы до нитки и бросили в какой-нибудь канаве, а то и прирезали от греха подальше.       — Отвратительно, — Михаэлю впервые за долгое время захотелось сплюнуть под ноги.       — Они выживают, как умеют, — подметил барон.       — Как вы догадались, что она воровка?       — Всё просто, виконт, я не доверяю людям.       Михаэль осторожно ослабил завязки и взглянул на чётки, проверяя целы ли они.       — Что это?.. — от них исходило едва заметное свечение.       Со стороны, где стоял барон Рупрехт послышался шелест кожистых крыльев. Михаэль перевёл взгляд на своего знакомого и обомлел. Перед ним стоял не человек, но самый настоящий посланник из Преисподней.       — Невозможно…       — Отчего же? — демон склонил увенчанную рогами голову к плечу. — С самого начала ты подозревал, что барон не тот, кем кажется.       — Он же… — Михаэль сглотнул противный ком, подступивший к горлу. — Ты же лечил меня…       — Ох, оставь эти предрассудки о том, будто бы представители мрака не в силах исцелять. Рецепты множества лекарств мой род даровал людям.       — Мерзавец!       — Эрцгерцог Ада Мефистофель, к вашим услугам, — демон издевательски поклонился, расправляя кожистые крылья.       Михаэль смотрел на этого посланника из Преисподней и старался не поддаться охватившим его чувствам. Боль, презрение, растерянность.       — Как же так…       — Я предупреждал: не доверяй незнакомцам, — Мефистофель разжал ладонь, и Михаэль увидел знакомый мешочек. — Мелочь, а сколько от неё хлопот. Разрушить столь прекрасную иллюзию…       — Верни, мразь! — Михаэль, не задумываясь, обнажил меч.       Он сделал выпад, собираясь поразить демона, но меч рассёк пустоту. За мгновение до того, как лезвие должно было войти в плоть демона, Мефистофель растворился в тенях. Внезапно ужасная боль поразила руку Михаэля: пальцы и ладонь будто объяло невидимое пламя. Пошатываясь, он перехватил меч другой рукой.       — Что это за проклятая магия? Что ты со мной сделал?!       — Поверь, я ещё ничего с тобой не делал, — со скукой в голосе произнёс демон, вновь появившись перед Михаэлем. — Простому смертному не под силу одолеть меня.       — Не под силу?! Да ты даже не сражаешься! Трусливая тварь!       Михаэль в ярости обрушил на Мефистофеля град ударов, но ни один так и не достиг цели. Лишь боль в пальцах и ладонях с каждым выпадом становилась всё невыносимее. Рукоять меча же нагрелась докрасна, жар отчётливо чувствовался даже через ткань перчаток. Михаэль со стоном отбросил клинок и, прижимая руки к груди, опустился на колени.       — Не нужно путать здравомыслие с трусостью, — спокойным тоном, словно ничего не произошло, проговорил Мефистофель. — При желании я могу убить тебя одним движение крыла.       — Тогда убей, чего ты ждёшь? — сквозь зубы процедил Михаэль.       — Не хочу, — фыркнул демон.        — Что? — Михаэль непонимающе посмотрел на Мефистофеля.       — Во имя всего нечистого, почему у некоторых смертных физическая сила вытесняет ум? Во-первых, я — искуситель, а не убийца. Пока ты не угрожаешь моему господину или не пытаешься помешать моим планам, убивать тебя не имеет смысла. Во-вторых, ты — друг…       — Твоему господину? — прервал болтовню демона Михаэль и нахмурился. Он вспомнил все странности, которые в последнее время происходили с Геориком. — Значит, Георик призвал тебя?.. Заключил с тобой договор?       Мефистофель недовольно прищурил глаза:       — Довольно бестактно прерывать собеседника на полуслове. Нет, он не призывал меня в ваш мир и пока не заключил со мной договор…       — Лжёшь!.. — Михаэль резко поднялся. — Я видел запись о его смерти в королевской библиотеке. Посланники Инквизитора расспрашивали меня о нём. К тому же, Георик ведёт себя в церкви так, словно одержим бесами. Договор с тобой всё это объясняет!       — Бессмысленный разговор, — Мефистофель перевёл взгляд на ночное небо. — Не скрою, душа Георика Забериска имеет для меня большую ценность, но на роль моего господина он ещё не подходит. Невзгоды, постигшие его, постепенно закаляют душу и приближают Георика ко мне… Поэтому твоя смерть мне не выгодна, она не сделает его сильнее, но сломит.       — В чём подвох? — Михаэль с юных лет знал, что демоны — воплощение лжи. К тому же, Мефистофель был не настолько глуп, чтобы вот так запросто рассказать о своих планах на душу Георика.       — Правда — это оружие. Естественно, ты можешь поведать обо всём Инквизиции, но это подвергнет опасности Георика, тебя самого и всех, кто с вами связан. Например, могут пойти слухи о том, что тебя исцелили при помощи колдовства. Найдётся ли после такого тебе место при дворе?..       Он более не вслушивался в речи демона, осознав, что Мефистофель изощрённо издевался над верой, долгом, дружбой, честью — всем, что было дорого Михаэлю. Несмотря на боль в руках, он сжал ладони в кулаки и твёрдым шагом направился к демону.       — Я же уже говорил: простому смертному не под силу одолеть меня, — Мефистофель бросил на него мимолётный взгляд. — Тем более, простому безоружному смертному.       — Может быть, я не могу тебя убить, но стереть это высокомерное выражение с твоего лица мне по силам, — Михаэль с размаху нанёс удар.       Демон не пытался перехватить его руку, прикрыться или раствориться в тенях, лишь рассмеялся. Михаэль всегда думал, что от смеха подобных тварей кровь должна стыть в жилах, но смех Мефистофеля напоминал человеческий.       Михаэль едва не чертыхнулся: ни ссадин, ни крови на лице Мефистофеля не было заметно, хотя он вложил в удар все оставшиеся силы.       — Знаешь, ты ведь первый смертный, который снизошёл до подобной глупости. Будь на твоём месте кто-то другой, то он уже валялся бы в канаве со сломанной шеей, — демон потёр подбородок. — Но, если смотреть с другой стороны, я приобрёл весьма неожиданный опыт.       — Ты… — Михаэль стиснул зубы. — Клянусь, я найду способ уничтожить тебя!       — Твоё право, — демон пожал плечами и потёр левый висок. — Какой назойливый человек… Продолжим нашу беседу в другое время и в иной обстановке.       — Сбегаешь?       — Нет, но кое-кто желает меня увидеть. Это неприятно, сравнимо с тем, если бы тебе кричали в самое ухо, — Мефистофель растворился в тенях.

***

      Несмотря на поздний час, Михаэль настойчиво продолжал стучать в дверь. Он обязан был узнать правду, вытрясти её из Георика, если потребуется.       — Кого там принесло в такой час? — раздался недовольный мальчишеский голос.       — Я, виконт Михаэль Рамфет, мне нужно срочно поговорить с Геориком.       — До утра это подождать не может?       — Открывай, — Михаэль в сердцах пнул дверь.       — Тимоти, что там за шум? — послышался голос Георика.       — Это я!       — Михаэль? — Георик лично открыл дверь, за его спиной маячил мальчишка с взъерошенными волосами. — Что-то случилось?       — Нам нужно поговорить, — холодно произнёс Михаэль, поправляя печатки, чтобы друг не увидел синяков, которые появились на кистях.       — Хорошо, проходи, — Георик отступил в сторону, пропуская его в коридор.       — По-моему, я слышал голос Михаэля, — из гостевой комнаты вышел заспанный Сен-Жермен.       Михаэль замер на пороге. После гибели сестры Георика эти двое сблизились. Не было ничего необычного в том, что Сен-Жермен остался на ночь у друга. Но…       — Привет, твой командный голос разбудит даже механического солдата, — попытался пошутить Сен-Жермен.       — Кхм, простите, я…       Похоже, никто, кроме него, не замечал крылатую тень, возникшую позади Сен-Жермена, положившую ладонь ему на горло.       — Михаэль? — Георик нахмурился, отчего промеж бровей у него залегла глубокая складка.       — Забудь, — он повернулся и, не оглядываясь, пошёл прочь от особняка Заберисков.       Михаэль не хотел подвергать жизни и души друзей опасности. Впрочем, отступать и сдаваться он тоже не собирался.

***

      Перед глазами всё расплывалось. Михаэль отложил очередной отчет, полученный от жандармерии, так и не сумев прочесть ни строчки.       — Бессонные ночи не идут на пользу здоровью, — знакомый омерзительный голос.       Михаэль взглянул на «барона Рупрехта», появившегося у окна, и глубоко вдохнул, стараясь не поддаваться эмоциям.       — Что тебе нужно?       — Решил проведать по старой памяти, виконт.       — Бессмысленный маскарад и глупая игра.       — Жаль, мне нравился этот облик, — человеческое обличие растаяло, словно туманная дымка.       Демон извлёк нечто из широкого рукава длинного облачения и положил на стол.       — Это же… — Михаэль аккуратно взял мешочек с чётками матери. — Почему?       — В моём роду нет воров, мы заключаем сделки, но не крадём, — Мефистофель слегка расправил крылья.       — Я никогда не пойду на сделку с таким, как ты!       — Хм, а я и не предлагаю, — демон переместился к стойке с оружием. — Считай это жестом доброй воли. Ты не стал совершать глупостей и не помчался к инквизиторам, а я взамен вернул дорогую твоему сердцу вещь.       — Ты угрожал Сен-Жермену… — Михаэль извлёк чётки из мешочка.       — Когда-то в разговоре с Геориком ты сказал, что поставишь долг перед королевством и церковью выше, чем долг перед узами дружбы. Ты лукавил? — Мефистофель развернулся и сощурился от сияния.       — Нет, если я избавлюсь от тебя, то выполню свой долг перед королевством, церковью и друзьями.       — Честь и благородство, — демон закрыл глаза. — Такие люди, как ты, погибают первыми.       — Угрожаешь? — Михаэль встал из-за стола.       — Нет, предупреждаю. Тьма, скрытая в человеческих сердцах, опаснее тьмы явной. Её святыми реликвиями не изгонишь.       — О чём ты бормочешь?       — Ты слеп, Михаэль Рамфет. Обрушил праведный гнев на демона, но не заметил, что тьма овладела теми, кто рядом с тобой.       — Ты о том, кто звал тебя? — он завёл руку с чётками за спину.       — Призывал… О нём в том числе, — Мефистофель открыл глаза, пару раз моргнул и потёр веки.       — Кто он? — требовательно спросил Михаэль.       — К сожалению, тебе я не могу открыть имя этого человека, — уставшим голосом проговорил Мефистофель. — Мой совет: обрати свой взор на людей, предоставив бороться со мной тем, кому это по силам.       — Не пытайся заговорить мне зубы!       — Глупый и упрямый юнец, — демон покачал головой и исчез.