На кухне

Шел четвертый час ночи. Под окнами опять заорала машина, захлебываясь своим визгом. Мы забили на нее после второй бутылки. Половина нашей компании не выдержала и легла спать. Остались самые стойкие. На маленькой кухне в хрущевке нас четверо. Места мало, но мы кое-как уместились на шатких табуретках у стола, которому на вид было лет сто, не меньше. Языки заплетаются, мысли туманны, но мы продолжаем разговаривать по душам, заливая в себя огненную жидкость, обжигая горло и сжигая мысли. Не помню, кому из нас пришла в голову эта мысль: играть в бутылочку. Благо пустых бутылок сегодня было много: они стояли рядками вдоль мутно-зеленого цвета стен. Крутим, загадываем желание, ржем, и так снова и снова. Но вот зеленое горлышко указывает на меня. Мое задание: Поцеловать соседа слева. Несмотря на все выпитое, адекватные мысли еще проскальзывают в моей голове. Нет, я не боюсь поцеловать Никиту, я вообще не боюсь поцеловать парня. Больше боюсь спалиться. Он ведь лучший друг. Медленно поворачиваю голову влево — Никита смеется. Чем больше я приближаюсь, тем громче становится смех. Он не верит, что я сделаю это, но не в моих правилах отступать. Со стола падает тарелка с остатками салата и разбивается о неровный пол, крошки разлетаются по кухне. Но мне все равно, я даже почти не слышу это, как будто все происходит очень далеко. Я смотрю на друга и вспоминаю, как убегал к нему из-за скандалов с матерью, ночевал у него, как он пытался защищать меня. В какой момент я понял, что люблю лучшего друга? Наши головы близко. Я начинаю аккуратно целовать, хочу большего, но не сейчас, я и так почти не контролирую себя. Еще секунда и все кончилось. Мы вновь вернулись к игре под хохот ребят. Никита стал смеяться с ними, шутя над нашим поцелуем. Вечер продолжался. Только теперь мне грустно. Я чувствую себя так одиноко на маленькой кухне в хрущевке, среди друзей.