Воздаяние

У Хильды были большие, испуганные, полные слёз и мольбы глаза. Сорренто крепко держал её за локоть, но смотрел при этом в сторону, делал вид, что он тут ни при чём. Недобитый воин Одина валялся в его ногах, силясь встать, но не в состоянии опереться на переломанные руки. Канон скривился. Отличная компания, что и говорить: один неудачник и два полных ничтожества. Провал. План рухнул, проклятая Афина с её проклятыми Святыми не понесли никаких существенных потерь, но, по крайней мере, Хильда и её никчёмные Воины Бога выиграли для владыки Посейдона и самого Канона какое-то время. Сорренто смотрел в сторону с равнодушным лицом. А ведь это было его задание. Уёбок. — Оставь их и пошёл вон, — тихо велел Канон, сдерживая желание применить на нём Треугольник. Сорренто поднял бровь — так презрительно, что Канон передумал использовать техники. Съездить кулаком по смазливой наглой роже тоже сошло бы. — Мне приказывает только владыка Посейдон. — Вот перед ним за провал операции с Кольцом Нибелунгов и ответишь, — пообещал Канон. — Исчезни. Я хочу поговорить с этими двумя. Хильда гордо вскинула голову — правда, впечатление изрядно подпортили дрожащие губы. Воин Бога, последний выживший, всё ещё пытался встать. Да как этот червь вообще умудрился выступить против Сорренто? Может, это Сорренто сильно себя переоценивает, если вот такое смогло применить на нём свой убийственный приём? Тот, правда, не сработал — Канон вовремя отреагировал на исчезающее Космо соратника — и теперь Сорренто вместо благодарности хамил и делал вид, что ни в чём не виноват. Ну вот не сука? — Сгинь, Сирен, в последний раз прошу, а то перед владыкой Посейдоном будет отчитываться горстка праха. Тот наконец отпустил локоть Хильды, и она немедленно грохнулась на колени, помогла подняться своему окровавленному, бесполезному защитнику, прижала его голову к груди, яростно глядя на Канона. Сорренто бросил на неё непонятный долгий взгляд, затем развернулся и молча вышел из зала, чеканя шаг. Наверняка пошёл к владыке Посейдону, стучать на превысившего полномочия Морского Дракона, но Канона в тот момент это мало волновало. Он в два шага преодолел расстояние до Хильды, схватил её за локоть, рывком оторвал от Воина Бога. Сжал пальцами подбородок, заставляя девчонку смотреть себе в глаза. — Ну что, сука? Сдалась? Проиграла Афине? Хильда не отвечала, хотя губы её дрожали всё сильнее. — Ну что ж, теперь из-за тебя Асгард в жопе, а Афина в шоколаде. А всё потому, что ты не довела до конца то, что должна была. — Не надо… софизмов… — прошептала девчонка, и слёзы всё-таки покатились по её щекам. — Это вы подбросили мне Кольцо Нибелунгов, заставив служить вам, а вовсе не Асгарду! Канон в ярости, словно тряпку, отшвырнул её. Она свалилась на пол, но даже не вскрикнула. — Госпожа Хильда… — с трудом выговорил Воин Бога, протягивая к ней руку. Канон не обратил на него никакого внимания. Он подошёл вплотную к тихо плачущей девчонке, наклонился, взял её за волосы. — Ты, блядь, херовая командирша, херовая жрица Одина, и даже инструмент из тебя херовый. У меня был отличный план, а ты умудрилась всё пустить по пизде. Вот скажи, что мне теперь делать с Афиной? А с тобой и этим недобитком — что? Не отпускать же вас в Асгард, после того, как я через Другое Измерение вытащил вас вместе с Сорренто в Атлантиду. Канон солгал: на самом деле случайно в Атлантиду попал только этот мальчишка-защитник. Хильду он забрал намеренно. Очень уж хотелось посмотреть в глаза той, что даже с Кольцом Нибелунгов умудрилась просрать всё, что у неё было. Он был так зол, что почти не контролировал себя. Перехватив покрепче её волосы, он приложил Хильду лицом о пол — раз, второй, третий. Тут уже девка заорала — тонким, дрожащим голосом. По отполированным плиткам пола брызнула кровь, но Канону даже не хотелось проверять, сломал ли он ей что-то — и если да, то что именно. А вот за мальчишкой наблюдать было забавно — тот побелел, стиснул губы и явно готов был кинуться на Канона, но он был так ослаблен и искалечен, что всё, что смог — тихо взвыть и на долю секунды заставить Космо вспыхнуть чуть сильнее, чем раньше. — Не надо, Зигфрид… — прошептала Хильда, корчась на полу в луже собственной крови. — Он убьёт тебя… И так произнесла она это имя, что Канон понял — тут сокрыто нечто большее, чем просто отношения госпожи и её защитника. Ярость вспыхнула ещё сильнее. Ах вот как, значит, эта шлюха, вместо того, чтобы заниматься тренировкой своих воинов, ноги перед ними раздвигала! Неудивительно, что какая-то убогая Бронза смогла уничтожить их всех! Он схватил Хильду за шкирку, вздёрнул, заставив сесть. Зрелище было то ещё: разбитые нос, губы, потоки крови, заливавшие платье спереди. Канон взялся за воротник, рванул: затрещала ткань, расползлась, обнажая белую, гладкую кожу, небольшие острые груди со светлыми сосками. В глазах Хильды зажегся огонёк понимания, немедленно сменившийся ужасом, но она, оцепенев, даже не закричала опять — только всхлипнула. Канон сжал ладонью её грудь, потом, наклонившись, до крови, не жалея, укусил сосок. Если они с мальчишкой выберутся отсюда живыми — в чём Канон сильно сомневался — он еще долго не сможет ласкать её грудь. Девчонка наконец-то отмерла, завизжала, пытаясь оттолкнуть его, но где ей было драться с полным сил мужчиной? — Оставь её, — заорал парень — как она говорила, Зигфрид? — Не трогай! Сражайся со мной, я вызываю тебя на бой, ублюдок! Канон действительно оставил Хильду. Поднялся, неспешно, вальяжно подошёл к мальчишке и расчётливо пнул его сапогом в лицо. Тот захлебнулся воздухом, а Канон пнул ещё раз, прямо по перелому на руке, вырвав из его горла стон боли. Неспешно обошёл кругом, добавил по второй руке, по голове — мальчишка скрючился, пытаясь защититься сломанными руками, ну и сразу же получил опять, по обеим разом. Канон бил без злости: в конце концов, этот Воин Бога, в отличие от самой Хильды, ни за что не отвечал и всего лишь сражался в силу своих довольно скромных способностей. Но Канон понимал, что каждый его удар сейчас причиняет девчонке такие страдания, каких ему не добиться, даже если он будет избивать её саму, и поэтому продолжал бить — до тех пор, пока она, не выдержав, крикнула: — Не трогай его! Канон обернулся. Слёзы вымыли на покрытом кровью лице Хильды неровные дорожки, но глаза её горели решимостью. Она схватилась за обрывки платья на груди, рванула, обнажая тело ещё сильнее. — Ого, какая жертвенность, — оценил Канон, возвращаясь к ней. Девчонка не дрогнула. — Со мной делай, что хочешь, но не убивай Зигфрида! — Госпожа Хильда… — прошептал мальчишка, силясь встать, но не в состоянии совладать с собственным изломанным телом. Слёзы брызнули из глаз Хильды, но она не отступила, глядя в лицо Канону. — Грех отказываться от такого щедрого предложения, — сказал он, опустился на колени рядом, схватил девчонку за руку и развернул, прижимая к себе задницей. Задрал юбку, стянул трусы, пробежался пальцами по обнажённым ягодицам. Следовало признать: тело у Хильды было что надо. Гладкая нежная кожа, упругая, ложащаяся в ладонь грудь — а в таком положении как раз удобно было её сжимать — широкие аппетитные бедра. На Хильду встало бы даже у импотента, а импотентом Канон не был. И на секунду понял и этого Зигфрида, и остальных Воинов Бога, тоже наверняка регулярно присовывавших своей жрице. Он запустил руку ей между ног: там было сухо, но Канон и не ждал, что она возбудится. Хильда тонко вскрикнула, попыталась сжать ноги, но он не дал, второй рукой продолжая терзать её грудь. — Как тебе нравится? — прошептал он ей на ухо. — Как он, — кивок в сторону беспомощного Воина Бога, — обычно тебя ебёт? Прости, если не угадаю твои предпочтения. Она жалко всхлипнула, и Канон, решив, что пора переходить к делу, рванул вниз собственные штаны, высвобождая уже давно стоящий член. Он прекрасно знал, что трахать её насухую будет больно, но был уже так возбуждён от всей этой ситуации, что это его не пугало. И уж конечно, он не собирался быть с ней нежным или осторожным: рукой разведя её бедра ещё шире, Канон нащупал узкий вход, а затем с размаху засадил на всю длину. Хильда издала протяжный, высокий крик, который быстро перешёл в откровенные рыдания, а Канон, совершая грубые, резкие толчки, бросил мимолётный взгляд на мальчишку. Тот кусал губы, глядя на происходящее, всё ещё пытался подняться, не замечая бегущих по щекам слёз, но Канон уверен был, что если запустит руку ему в штаны, то обнаружит там стояк — не хуже, чем у него самого. И эта мысль, а за ней и другая — о том, что он ебёт эту шлюху прямо на глазах у её любовника, а потом и самого этого любовника, если захочет, сможет заставить ему отсосать, и никто ему не помешает, — заставили его кончить вернее, чем горячая и тесная пизда Хильды. В голове помутилось, член обмяк, и, вытаскивая его, Канон заметил, что он в крови. Это было так неожиданно, что на миг Канон остолбенел, но потом пожал плечами. А какая разница? Он ведь всё равно не ошибся в сути этой девки. — Ой, — насмешливо произнёс он, отпуская Хильду — та, лишённая опоры, тут же сползла на пол и осталась там, размазывая по щекам слёзы и сопли, — и поправляя одежду. — Кажется, я забрал что-то, что принадлежало тебе, Зигфрид. Ответный взгляд мальчишки обещал ему смерть. Канон пожал плечами: сейчас, когда сперма перестала давить на мозг, он не мог придумать, что ещё с ними сделать, но не сомневался — смерть в этом зале ждёт вовсе не его. Позади послышались быстрые шаги, и скоро в поле зрения оказался Сорренто. Равнодушно окинул взглядом полуголую, окровавленную Хильду и её неудачливого защитника, потом обратился к Канону — спокойно, как будто на светском приёме: — Владыка Посейдон желает видеть тебя, Морской Дракон. Это касается Афины. Канон кивнул. Сейчас даже вид Сорренто не вызывал у него такого бешенства, как раньше. — Я иду. А ты займись этими двумя. Разрешаю попользоваться девкой — ты тоже заслужил, это ведь ты ей Кольцо подсунул. На лице Сорренто явственно проступило отвращение, но Канон не обратил на это внимания.