Тайны

Девчонка шарахнулась от него, метнулась в дальнюю комнату, как перепуганный зверек — только сёдзи прошуршали. Гость удивленно изогнул бровь, но промолчал. По-хозяйски уселся на циновку у низкого столика. Снял заспинные ножны, положил рядом, чуть вынув из них клинок. Он ждал. — Маллос, — из дальней комнаты появился еще не старый, но уже начавший седеть человек. — Ты не должен был сегодня приходить. — А ты мне не приказывай, Йоширо! — резко отозвался гость. — Я прихожу, когда захочу. Пока наш договор не будет исполнен, и я не получу плату. — Ты мою дочь напугал, — Йоширо тяжело вздохнул, — а ведь это все ради нее… Гость криво ухмыльнулся. Коснулся ножен. Хмыкнул. Хозяин дома все это время смотрел на него, застыв неподвижно, словно мелкая дичь перед хищником. Гость снова хмыкнул: — Ты заставляешь меня ждать, колдун. А я вообще-то с новостями для тебя. И должен сказать, для тебя это хорошие новости. Не знаю, как для твоей дочери… Да кто ж ее спросит… Налей мне выпить. И расскажи, что предложишь платой в этот раз. Девчонка выглянула из-за перегородки, мелькнули черные блестящие волосы. Но гость заметил ее раньше отца. Поманил пальцем. Йоширо хотел было удержать дочь, но не посмел ослушаться короткого приказа: «Не смей!» Девчонка опасливо подошла к их такому странному и такому… неприятному гостю. Уставилась на него в упор. У него было угловатое лицо и странные глаза. Чужие. Слишком светлые, слишком прозрачные — они сияли на потемневшем от солнца лице, тоже чужом. — Гайдзин, — наконец сказала она. — Уходи, ты чужой здесь. Йоширо сгреб дочь в охапку. Гость расхохотался. — А ты смелая. Но это пока. Отец же не сказал тебе, кто я и что я здесь делаю. Так ведь, Микико? Девчонка помотала головой, а Йоширо отвел взгляд. Надо было сказать, только все времени не находил, а вот оно как вышло… Ну, пусть. Все равно бы узнала. — Меня зовут Маллос, — произнес гость, слегка понизив голос. — И это твой отец позвал меня сюда. Ради тебя, Микико. Может, я для тебя и гайдзин, но вот для твоего отца я куда-а-а больше. Правда, Йоширо? Колдун кивнул, глядя в пол, а Маллос опять расхохотался. Отсмеявшись, он продолжил: — Я демон, Микико. Запомни это. И у твоего отца со мной договор. У него, не у тебя. Не понимаешь. Моно-но кэ тебе понятнее? Вижу, что да. А теперь — брысь отсюда! Дважды ее просить не понадобилось — перепуганная до полусмерти, она выскочила из дома. Йоширо дернулся за ней, но Маллос остановил его. — Вернется. А не вернется — твоя беда, не моя. Золото с клана я получил. Ты получишь тоже, как только Широ на ней женится. Вернется… чувствую. Но тебе дорого обойдется моя помощь, колдун. Очень дорого. Йоширо лишь тяжело вздохнул в ответ. Не надо было даже думать об этом и не надо было просить, но содеянного — не исправить. Вот он, моно-но кэ, с нездешним лицом и холодными глазами. — Чего ты хочешь в качестве платы, Маллос? Вопрос глупый, демон может захотеть такое, что колдуну придется всю свою жизнь выплачивать. А тот фыркнул весело, подмигнул светлым глазом: — Чего хочу? .. Вот что захочу, то и возьму. То, что будет у тебя, когда придет время. Наливай, колдун. Я устал ждать.

***

В следующий раз демон появился у них почти сразу после кораблекрушения — будто следил. Правда, на глаза гайдзинскому юнцу не показался, но смотрел на него из тени дома. И Взгляд его Йоширо не понравился совершенно. Еще больше ему не понравилось, когда демон заговорил. — Плата, колдун. Не забыл еще? — по тонким губам демона скользнула нехорошая улыбка, в глубине светлых глаз точно угли заполыхали. — О таком не забывают, аякаси. — Аякаси, надо же, — глумливо протянул Маллос. — Так твоя дочь этого мальчишку назвала. Ты бы ее учить уже начал, пригодится, — он дернул носом, словно принюхиваясь к чему-то. — Да, и от парня держи ее подальше, если хочешь золота… и этой свадьбы. — Тебе-то что до него, Маллос? Сейчас он мой гость и под моей защитой. Первый же корабль с их земель — и он отправится домой. Демон прикрыл глаза, ноздри его подрагивали, как у хищника, чующего добычу. Даже рот приоткрыл, втягивая воздух — ну чисто зверь. — Это мое, колдун. Йоширо вздрогнул. Так вот оно что… — Делай что хочешь, но это — мое. Отправишь его домой, мне же будет проще. Но если кого к нему подпустишь, заплатишь куда больше. И лучше бы ему знать обо мне. Ты расскажи, колдун, обязательно расскажи. Демон ушел, не сказав больше ни слова и даже не стараясь остаться незамеченным. — Кто это, Микико? Ты знаешь его? Девушка кивнула и отвернулась. Еще одно напоминание о том, что ей не следует даже рядом стоять с этим гайдзином, не то что разговаривать. — И кто это? Он выглядит как воин. Что ему тут делать, твой отец мирный человек… — Он ёкай, — ответила Микико. Словно это что-то объясняло. — Кто? — переспросил Рафаэль, незнакомое слово резануло слух. — Отец его называет аякаси… Он дух. Отец — колдун, он говорит с духами. Но он моно-но кэ, он… Нет, тебе не надо это, Рафаэль Кейн. Гайдзин только головой помотал, и правда — непонятливый. Хороший, но зря он здесь остается, думала Микико. Надо отца попросить, чтобы денег ему дал, чтобы домой его отправил, чтобы не было его рядом. Но отец ее словно не слышал. И словно забыл и о договоре, и о Широ, и о свадьбе. И Маллоса с того дня она больше не видела.

***

Йоширо забыл о договоре ради дочери. И, вероятно, ради Рафаэля Кейна тоже. Оставалось надеяться, что демон тоже забыл. Или у него были другие дела, где-нибудь в другом месте, подальше от них. Так думала Микико. Что думал Йоширо, она не знала. Отца она теперь видела редко — ей и Рафаэлю пришлось уйти из деревни. А говорили они последний раз в день, когда родилась Киоми, три года назад. Но Йоширо обещал, обещал сказать, если что-то изменится. И она верила. Ровно до того мига, когда солнце ей и Киоми заслонили две тени в доспехах. Словно насмешка над самурайской честью, они оба. Тот моно-но кэ и его спутница. Красивая, нечеловечески красивая, успела подумать Микико прежде, чем демон заговорил с ней. Она умоляла не трогать ее дочь, «красивую — для полукровки», как сказала та нечеловечески прекрасная женщина. «Умолять лучше с колен», улыбался ей демон. Не зло, совсем. Она еще на что-то надеялась, когда небо рассекла стальная молния клинка. Последнее, что Микико увидела, были светлые ледяные глаза — и ее отец на другом берегу пруда.

***

Демон отшвырнул шлем, тот загремел по дощатому полу. Маленькая девочка плакала навзрыд, раздражая его еще больше. Вашиста пыталась ее утешить, это не помогало, — и Маллос в конце концов не выдержал. — Я знал, что тебя надо было отправить обратно в Ад еще двести лет назад, безмозглая дрянь! Зачем?! Зачем ты это сделала?! Тебе так хотелось повернуть все по-своему, да? Демоница оскалила длинные острые клыки, зашипела в ответ. Киоми разревелась еще громче. — Я такая же как и ты, Маллос! И буду делать то, что хочу я, нравится это тебе или нет! — Делай. Только то, что могу с тобой сделать я, тебе очень, очень не понравится, моя дорогая. И не забывай, что такая же как я, ты только благодаря мне. Я вообще мог оставить тебя тем, чем ты была. Вашиста хотела еще что-то сказать, но высший демон никогда не угрожал впустую. — Можешь оставить девчонку себе. Она нам пригодится, я чувствую. Особенно после того, как тыубила столь дорогую сердцу Кейна дурочку. Я знаю, что ты ревнуешь, знаю, что ты сделала это нарочно. Не бойся. Теперь-то я точно никуда тебя не отпущу. Разве что обратно в Ад. И сделай уже что-нибудь, чтобы этот ребенок замолчал! У меня голова от ее криков раскалывается.

***

«Спи, Киоми. Вашиста позаботится о тебе, маленькая. Когда ты проснешься, ты не будешь помнить правды». Демоница укачивала спящую девочку на руках, косо поглядывая на уже изрядно пьяного Маллоса. — Ты! — он заметил, что Вашиста смотрит на него. — Хватит на меня пялиться. Тебе ничего не достанется сегодня. Ты думаешь, она не узнает, что ты сделала? Узнает, не старайся. Ты, Йоширо, эта вот еще… Как вы меня бесите! Маллос швырнул в нее глиняной плошкой: — Убирайся! — Да, Темный, — злить его дальше Вашиста не стала, отправляться в Ад ей не хотелось совершенно. Не сейчас. У нее есть дела в этом мире. «Я знаю твою тайну, Темный. Ты ее от меня не скроешь. И ты никогда его не получишь, это я тебе обещаю».