В столь ранний час

Джим снял с куста прядь светлых волос из хвоста единорога и положил в карман: для тех областей магии, которыми он занимался в свободное от учебы время, такие повязки были более чем ценны. Нужно было вернуться в спальню до того, как его отсутствие обнаружат. Впрочем, сонная эссенция, две капли которой он обычно добавлял соседям по комнате в вечерний чай, всегда действовала безупречно. К тому же с чувством самосохранения у большинства студентов Хогвартса было все в порядке, а ночные прогулки по запретному лесу представляли реальную угрозу для жизни. Если, разумеется, не входили в их планы. И, разумеется, если угрозы были им не страшны. Майкрофт Холмс, староста факультета Слизерин, посмотрел на часы и вспомнил, что утром нужно появиться у декана, а время уже близилось к рассвету. Рядом с ним послышался едва слышный хруст веток — кто-то небольшого роста и веса, не паук и вряд ли какая-то тварь; шаги относительно частые, походка, возможно… студента? Майкрофт ничем не выдал своего присутствия до того, как выступить из-за раскидистого кустарника и направить палочку на неизвестного. Неизвестный, кстати, черноволосый, действительно невысокий, пятикурсник его факультета. М... Мориарти, Джеймс? — Доброе утро, мистер Мориарти. Будьте любезны, расскажите мне, что привело вас в столь ранний час в столь негостеприимное место. Джим был готов к тому, что однажды его ночные прогулки перестанут быть тайной — не для всех, разумеется, а для лесника, или завхоза, или преподавателя, если бы он случайно наткнулся на кого-то из них по возвращении. Но встретиться в лесу со старостой собственного факультета он никак не ожидал. К тому же заклинание забвения применить не получится, потому что реакция у Ледяного Червя (как называл его Джим про себя) была потрясающая, и едва ли Джим успел бы вскинуть палочку, зажатую в руке. Так что нужно придумать что-то правдоподобное. Он сказал "утро"? Отлично! Нужно исходить из утра, а не из всей ночи. — Профессор Магнелис попросил меня сорвать в лесу архилим для сегодняшнего урока, — ответил Джим. Он действительно сорвал архилим, но не для урока, а для собственных манипуляций с зельями, но это единственное, что он мог предъявить Майкрофту Холмсу. — Я думаю, вы уже можете опустить палочку, мистер Холмс, — добавил Джим осторожно. — Как вы уже могли убедиться, я не представляю для вас опасности. В столь ранний час. — Совершенно очаровательно, — без тени улыбки кивнул Майкрофт, не опуская палочки. — Я как раз шел к декану нашего с вами факультета, но ради вас готов сначала навестить директора школы, чтобы он сделал необходимое внушение профессору Магнелису о последствиях подобных поручений. Хотя почему-то мне кажется, что профессор будет удивлен. А вам? — Вы вольны делать все, что вам угодно, — как можно более мягко произнес Джим. — Угрожать мне расправой, директором, удивлением профессора, чем хотите. Но сейчас я устал и хотел бы вернуться в школу, так что, если вам хочется заниматься и дальше любимым делом, то есть вести допрос, можно это сделать и там. Кстати, а насколько директор будет удивлен тому, что в этом негостеприимном месте в столь ранний час находитесь вы, мистер Холмс? Вы ведь тоже студент, и вам тоже сейчас полагается быть в своей спальне, тем более вы староста и должны подавать пример. Пока Джим говорил все это, его интересовала одна вещь: может ли Майкрофт воспользоваться против него легилименцией. Он, конечно, старше Джима всего на год, но если Джим изучил этот раздел (и противоположный ему, по защите сознания) вне школьного курса исключительно для своего удовольствия и умел применять его на практике, то почему бы и этому заучке Холмсу этого не сделать. И если он это сделает, то натолкнется на защиту, и тогда создаваемая Джимом репутация худшего ученика Слизерина даст ощутимую трещину, потому что как может студент, не принесший факультету ни одного балла за пять лет обучения, владеть столь сильной магией? Майкрофт не делал попытки применить легилименцию, потому что он проверял в памяти полученную информацию: в программе пятого курса архилим используется в начале года и еще раз — в июне, во время повторения пройденного. Учитывая, что апрель на дворе, оправдание выходит неловким. Но правдоподобным. За профессором Магнелисом действительно водилась дурная привычка посылать студентов за растениями для уроков. Правда, до сих пор до сведения директора это не доводилось: портить отношения со злопамятным и вспыльчивым профессором желающих не было. — Хорошо, мы пойдем в школу, мистер Мориарти. И там вы поделитесь планами на использование свежего архилима. Со мной или с деканом, тут уж вам решать, — любезно согласился Майкрофт. — Что до моего присутствия здесь, то уверяю вас, оно, в отличие от вашего, абсолютно законно и санкционировано деканом. Он предложил Джиму идти вперед, и Джим не стал спорить. — Я даже могу поделиться с вами архилимом, — сказал Джим вежливо. — Профессор Магнелис считает, что это лучшее средство от головной боли, а вас явно что-то мучает. — Боли и страха. Понятно теперь, почему вас не страшат лесные твари. Много у вас такого зелья, мистер худший студент факультета Слизерин? Вы едва получили «удовлетворительно» по зельеваренью, но, если провести экзамен по запрещенным искусствам, думаю, получили бы «превосходно». Кстати, как часто вы посещаете запретную секцию в библиотеке? О, не отвечайте сразу, сначала подумайте. Джим остановился, обернулся и прямо посмотрел в его ледяные глаза. — Не чаще, чем вы встречаетесь здесь с вашим братом, мистер лучший староста факультета Слизерин за всю его историю. Он у вас сквиб или темный волшебник? Или что-то другое? Оборотень? Майкрофт усмехнулся и опустил палочку. — Нам действительно есть, что обсудить без декана и директора. Я бы снял десять баллов со Слизерина за ваш неучтивый тон, но если вы извинитесь… Джим едва не расхохотался: неужели Майкрофт думает, что его, Джима, волнуют дурацкие факультетские баллы? Но, увидев, что Майкрофт снова поднимает палочку, он пролепетал, стараясь, чтобы голос звучал смиренно: — Я постараюсь быть учтивее. Под стать вам. Солнце вставало и знаменовало конец скучным школьным будням. Из мира, где никто не обращал на него внимания, Джим шагнул в мир, где за ним теперь будут пристально наблюдать. Будет весело.