***
Юки наслаждалась фестивалем мацури и весело танцевала под музыку странствующих музыкантов. Неожиданно она столкнулась с человеком, стоящим позади. — Извините, — сказала она. Мужчина уставился на нее с широко раскрытыми глазами. — Ты... — он замолчал на полуслове. — С вами все в порядке? — Да, все хорошо, я думаю... — Не похоже, что с вами все в порядке, — усмехнулась она, не обращая внимания на свое смущение от его теплой улыбки. — Я только... мы знакомы? — Я бы точно запомнила такого человека, как вы, — смело ответила Юки и, почувствовав необъяснимую уверенность, взяла его руку. — Потанцуйте со мной! Он позволил увлечь себя, и Юки весело провела с ним вечер. На следующий день она гуляла с друзьями и её удивило, что никто из них не помнил того мужчину. Но то была длинная ночь, тем более через город проходило много странников. Закончив с делами, Юки выходила из господского дома, когда увидела улыбающегося ей мужчину. — Могу я проводить тебя домой, Юки? — Вы за мной следите? Он отрицательно замахал руками, немного смутившись от такого вопроса: — Нет. Конечно, нет. Я только спрашивал у прохожих о тебе. Видимо, он не понимал, что это не самый лучший ответ. — Пытался выяснить, где ты живешь и... — тут он резко замолчал, осознав, какую яму выкопал для себя. Мужчина неуверенно провел рукой по своим темным волосам перед тем, как поднять на нее ярко-голубые глаза. — Я бы хотел узнать тебя поближе, Юки, если ты не против. Она задумчиво посмотрела на него: он выглядел странно и очень уж походил на преследователя, но какие честные глаза. — Думаю, что могла бы найти время для преследователя. — Я не... — он опять смутился. Юки пожала плечами. — Слишком поздно. Теперь ты для меня навсегда останешься им. До того, как мужчина успел недовольно нахмуриться, она пошла вперед и дернула плечом, приглашая присоединиться к ней. Он догнал ее с довольной улыбкой. Юки быстро поняла, что ее новый знакомый хоть и странный, но хороший. А также, что другие люди не могут долго его помнить. — Ты же не человек? — поинтересовалась однажды Юки, когда они сидели в тени цветущего дерева. — Нет. Это проблема для тебя? — он немного напрягся. — Кем бы ты ни был, для меня ты навсегда останешься странным преследователем, — сказала она, качая головой. Было заметно, как он расслабился после этих слов. — Так кто же ты тогда? Может быть, лис-оборотень? — Я не вонючая лиса! — возмущенно воскликнул он. — Я бог. Юки не выдержала и рассмеялась. — Хей! — Прости-прости. Но ты совсем не выглядишь как бог. — У меня есть храм. Я могу взять тебя с собой на небеса, если ты хочешь, и тебе больше никогда не придется работать, — тихо и неуверенно предложил он, давая Юки возможность ранить его своим ответом, но в то же время верил, что она так не поступит. — Это предложение? Он кивнул, прикусив губу. — Я хочу еще поработать, — заявила она. Мужчина отстранено посмотрел на нее, по нему было видно, что он пытается сообразить, как поступить дальше. Затем он встал и ушел. Юки потребовалась несколько секунд, чтобы осознать, что он исчез. Она недовольно нахмурилась и произнесла вслед: — Вернись, идиот! Что же ты за преследователь?! Это была та часть, где ты должен был меня поцеловать.***
Когда Йоко была ребенком, на фестивале Цукими она познакомилась с богом. Тот вечер почти стерся из ее памяти, но она отчетливо помнила, что проиграла с новым другом всю ночь. На утро, когда Йоко вернулась домой, родители были вне себя от волнения из-за пропавшего ребенка, которого не могли найти. Тогда они даже представить себе не могли, насколько близко их дочка оказалась к миру духов. В следующем году на фестивале родители не спускали глаз с Йоко. Но как только девочка заметила своего друга на вершине холма, она тут же ускользнула. Он рассказывал ей истории, которые Йоко прежде никогда не слышала. О том, как один бог взял в жены человеческую девушку и любил ее, пока она не умерла. При этом ее друг выглядел очень расстроенным, грустно улыбался и в конце добавил, что девушка переродилась. Затем бог показал Йоко место, где было удобнее любоваться луной. В какой-то момент она начала засыпать, и он отвел ее домой, уложил в постель и аккуратно накрыл одеялом. — Мы же еще увидимся, господин бог? — в полусне спросила она. — Я приду в следующем году. И он вернулся. И возвращался каждый год на фестиваль Цукими. Уносил её на целую ночь, а на утро уходил. Жители деревни настороженно следили за связью Йоко с потусторонним миром, но, в конце концов, они привыкли. Когда девочка подросла, она поняла многое из того, что не осознавала в детстве. Например, что бог привлекателен. Йоко держалась за него чуть крепче, когда он нес ее на их место, и щеки покрывал легкий румянец, а бог довольно усмехался. — Не принимай это на свой счет. Я покраснела, потому что ты слишком горячий. Он улыбнулся и ничего не сказал. Только легко поцеловал на прощание, когда рано утром вернул ее домой. — Ты выросла очень красивой, Йоко, — и исчез до того, как она ответила. Йоко хмурилась, понимая, что ответить ему сможет лишь через год. Но долго ей ждать не пришлось. Поздней весной в деревню пришли пожилая женщина и молодой парень. У обоих были красные татуировки на коже с обозначением их имен. — Вы случайно не Йоко? — спросила пожилая женщина. — Да, это она, — ответил парень. — Как вы узнали?.. — Наш господин хочет увидеть тебя. — Ваш господин? — Бог. Или вы знакомы и с другими? Йоко покачала головой. — Но почему он хочет видеть меня прямо сейчас? Женщина опустила глаза, а парень выглядел так, словно скоро расплачется. Неприятное чувство заставило Йоко напрячься. Она поняла, что незваные гости хотели сказать, но не дала произнести им этого вслух. — Я пойду. По пути в храм Йоко поинтересовалась, что же может ранить бога. — Наш господин всегда старался помочь людям. Он принимал в семью даже тех шинки, которые не могли свыкнуться с новой реальностью. Наши грехи ранили его, и если омовение не будет удачным, то это убьет его. Йоко ничего не ответила, и оставшуюся дорогу все молчали. Когда они прибыли в храм, то увидели столб света, по форме напоминающий треугольник, у каждой вершины которого стояли шинки, а внутри находился почти полностью трансформировавшийся в аякаши. В храме на полу лежал бог, весь покрытый черными метками скверны. Он поднял на нее свои голубые, полные боли, глаза и слабо улыбнулся. — Ты пришла. — Конечно, господин бог! — она потянулась к нему, но шинки остановили ее. — Если вы дотронетесь до него, можете заразиться. Но, несмотря на запрет, она все равно взяла его за руку. — Я здесь, — прошептала Йоко. — Не плачь, — велел он ей, — я вернусь. — Но ты не будешь помнить. Ничего. Ты будешь другим. — Даже без воспоминаний, все повторится. Поэтому ты... — и бог взвыл от боли. — Черта, — закричали недалеко два голоса. Столб света начал исчезать, а аякаши пытался пробиться через стену, которую сделали шинки, поэтому Йоко не могла увидеть, что стало с теми тремя, державшими барьер. Рука бога обмякла, и Йоко расплакалась, наблюдая за тем, как он уходит. Бог, её бог, мёртв. Она пришла в себя только оказавшись недалеко от храма — шинки помогли выбраться. Перед ней стояла неизвестная богиня — маленькая девочка, — но не ее друг детства. Хоть она выглядела как ребенок, но от ее ауры веяло опасностью. Богиня улыбнулась. — Спасибо, что была с ним. Ты можешь отдохнуть здесь и с помощью воды очиститься от скверны. Я попрошу моего шинки сопроводить тебя домой. Она не объяснила Йоко ни откуда ее знает, ни кем является, но сдержала свое слово, и девушку доставили домой целой и невредимой. Йоко чувствовала огромную пустоту в груди, которую, казалось, ничто не сможет излечить. Сознание отказывалось признавать, что ее друг погиб, что она больше никогда не поговорит с ним как прежде. И жизнь продолжалась. Без него. Это нечестно. Недели медленно шли, Йоко по-прежнему считали девушкой, которую на праздник Цукими уносили духи. Люди поговаривали, что однажды она вернулась домой не полностью, какая-то ее часть осталась в потустороннем мире, и они были правы. Ночью, во время фестиваля, Йоко была не в состоянии выйти и находилась дома одна, когда в дверь кто-то постучал. На пороге стоял уже знакомый парень-шинки. — Кое-кто хочет вас увидеть, — сказал он и отступил на шаг, пропуская вперед маленького мальчика. Несколько мгновений Йоко неуверенно смотрела на ребенка, а он во все свои ярко-голубые глаза — на нее. — Ты на самом деле переродился, — выдохнула она. — Ты знала мое предыдущее воплощение? — спросил ребенок. — Да. Хочешь, я расскажу о нем? Он кивнул. Так возродилась старая традиция, но уже с новым богом. Каждый фестиваль Цукими он приходил навестить свою подругу. Только теперь уже Йоко приводила его в восторг своими рассказами. И связь между этими двумя было невозможно разорвать. Бог рос медленно, и к тому времени, как Йоко совсем состарилась, он почти не изменился.***
С рождения Кумори чувствовала, что в мире существует тот, с кем она неразрывно связана. Родной брат всегда заливался слезами, прощаясь с родителями, когда те уходили на время в другой город, Кумори же не могла проронить и капли. Почему она должна плакать, если рядом всегда есть тот, кто защитит её и никогда не бросит? Эти ощущения порой пугали ее. Соседи часто приводили Кумори домой. Они рассказывали родителям, как находили ее на дороге с парой монет и рисовым шариком. Родители, вздыхая, благодарили их, закрывали за ними двери, отчитывали Кумори и всегда повторяли, чтобы та больше не пыталась сбегать. Она слушала, кивала головой и извинялась, но через неделю все повторялось. — Я должна найти его, — объясняла Кумори. Она не могла сидеть сложа руки, поэтому надеялась, что родители когда-нибудь перестанут за ней следить, ведь они не могут делать это бесконечно. Кроме того, её не покидало чувство, что он нуждается в ней прямо сейчас. В конце концов, родители достучались до Кумори и объяснили ей, что все попытки уйти из дома в таком раннем возрасте ни к чему хорошему не приведут, и она никогда не встретит своего «особенного» человека. Кумори согласилась, но начала копить деньги на будущее путешествие. Когда было собрано достаточно, Кумори уже могла покинуть отчий дом, что она и сделала, не сомневаясь и секунды. Путешествие было опасным и незабываемым опытом. И только далеко на западе, проходя мимо старого заброшенного дома, ей показалось, будто тот, кто так давно ее ждет, находится именно здесь. — Здравствуйте? — голос эхом разлетелся по коридору, отражаясь от стен. Никто не ответил, но в одной из комнат Кумори все-таки нашла человека. Парень сидел в центре, пряча лицо в ладонях. Это был он. — Извини, что так долго, — прошептала она. Парень поднял голову, и Кумори встретила взгляд голубых глаз, которые так часто видела в своих снах. — Я дома.***
Госпожа Амая прожила среди богов настолько долго, что порой забывала, кем она являлась. Человек. Жена бога, шинки которого относили к ней с не меньшим почтением, чем к нему. Но Киёнэ — одна из шинки — не понимала, почему бог взял госпожу Амаю себе в жены. У него, наверно, были веские причины, чтобы сделать это. Ведь госпожа — причина страданий бога. Каждый раз, смотря на неё, он становился печальным. Поэтому Киёнэ не понимала, почему остальные шинки хорошо относятся к Амае, если их бог страдает от её присутствия на небесах. — Ты хочешь его спасти? Киёнэ вздрогнула от неожиданности, когда позади нее раздался мужской голос. — Кто ты? — Я тот, кто может помочь. Она знала — нельзя доверять незнакомцам. Но одиночество сделало ее наивной и, в каком-то смысле, чувствительной. Киёнэ толком не слушала его, но что-то в нем зацепило ее, поэтому она еще не раз встречалась с ним. Он давал советы, как сделать бога счастливым, и она с радостью внимала им. Советы работали, а остальное было не так важно. Мужчина довольно улыбался.***
Вернувшаяся Амая застала свой дом в полном хаосе: многие сёдзи были сломаны, а комнаты — заляпаны кровью, и везде лежали раненные шинки. Она наклонилась над одним из них, не обращая внимания на скверну, и старалась остановить кровь, сочащуюся из раны Киёнэ. — Что здесь произошло? — Я не хотела. Простите меня. Я думала, что он друг, — шептала сквозь боль она. — Что ты имеешь в виду? — Это маг. Он собирается убить нашего господина, а после воспитать его по-своему, — сказал один из шинки. У Амаи опустились руки. — Где они? — Простите меня, — повторяла Киёнэ, указывая, куда нужно идти. Амая разрывалась между желанием помочь шинки и пойти к мужу. Вдруг она услышала, как бог закричал, и, не задумываясь, побежала туда. Он лежал на полу, корчась от боли. По его телу быстро расползалась скверна. Амая кинулась к нему, но тут же была поймана за талию высоким мужчиной с черными волосами. Бог поднял на нее глаза, полные ужаса, но боялся он не за себя, а за неё. Амая пыталась освободиться от мага, чтобы помочь богу: — Прекрати это! Прекрати! Не убивай его! — Ам... ая. Маг схватил ее за волосы, отчего она взвыла, и приблизился к лицу: — Ты стоишь у меня на пути, — прошипел он. — Иди к своему богу. Я позволю вам умереть вместе. Тело Амаи пронзила боль. От шока она сначала ничего не поняла и, только опустив голову, увидела рукоять ножа, торчащую из живота. Маг толкнул ее, и она упала возле мужа. Он обнимал ее из последних сил, уткнувшись носом в волосы. Боль была нестерпимой — рана словно горела. — Прости меня, — шептал он. — Это моя вина. Амая покачала головой: — Я хоте... ла спас... ти тебя, — слезы стекали по ее щекам. Даже когда они умрут здесь, для нее все закончится довольно быстро, но для следующего воплощения бога ад только начнется. Амая чувствовала, как маг спокойно наблюдал за ними. У нее кружилась голова, и она уже почти ничего не видела. — Амая... Амая приблизилась к богу так, чтобы только он мог услышать ее, и прошептала: — Я спасу тебя. И неважно, сколько на это потребуется жизней. — Могут ли наши судьбы переплестись?***
Последние три вечера Ябоку наблюдал за девочкой с вершины холма. Что-то в ней привлекало его внимание. Может быть, потому что она человек, но он не был уверен, что ему интересны люди. — На что ты смотришь? — спросил отец. Ябоку указал на девочку. На секунду отец показался ему шокированным, пока он не почувствовал, что тот ощутимо напрягся. — Пора домой, Ябоку — Кто она? — Домой, — отрезал отец. На следующий день девочки не было, и Ябоку пытался не думать, что его любимый отец связан с ее исчезновением.***
Когда Хината была маленькой, она всегда говорила родителям, что однажды к ней придет человек, чтобы забрать ее. Сначала они смеялись, но с каждым разом относились к словам своей дочери все более серьезно, в конце концов, это стало их пугать. Даже повзрослев, Хината не переставала говорить об этом. Вот только никто так и не появился. Хината все время проводила у окна, надеясь на его приход. Не зная того, кто он, она понимала, что очень важен для неё. Когда ей было семнадцать, Хината отвергла первое предложение о замужестве. Да, парень был милым, но он был не особо богат, поэтому родители почти не переживали. Правда, она отвергала одно предложение за другими, продолжая ждать человека, который все не шел к ней, и родители начали тревожиться. Иногда Хината молилась богам, чтобы они подали ей знак, что делать дальше. И только однажды она получила ответ. В один из тех дней, когда Хината любовалась луной, к ней пришла девочка, которая, без сомнений, была богиней. — Он не придет, — вдруг нарушила она тишину. Хината сжала ладони в кулачки так сильно, что на них остались маленькие полумесяцы. — Он пропал, его даже нет на небесах, — продолжала богиня. — Ты должна забыть его. Разве тебе не хочется жить нормальной человеческой жизнью: выйти замуж, родить детей? Или ты хочет прожить, ожидая чего-то нереального? — Он придет. Всегда приходил и сейчас придет, — неожиданно заплакала Хината. Она не знала, с чего была так уверена, но чувствовала, что права. — Ты будешь намного счастливее, если забудешь, — сказала ей богиня. — Он бы не хотел, чтобы ты прожигала свою жизнь в бессмысленном ожидании. Он не придет. — Придет. — Если ты когда-нибудь, захочешь его забыть, тебе стоит только пожелать. Хината провела всю ночь, а потом и жизнь, веря, что он вернется.***
— Почему мы здесь? — Вы никогда прежде не видел похороны, не так ли, господин Ято? Он растеряно покачал головой. — Очень важно понимать, как смерть влияет на людей. На днях умерла местная целительница. У нее не было семьи, но в деревне все ее очень любили. Ято и Сакура стояли в сторонке, наблюдая за процессом захоронения женщины, которую некогда звали Хината. Богу было не по себе от накатившей необъяснимой грусти, но она отличалась от той, которую он испытывал, когда использовал Сакуру для убийства человека. Это было что-то только его. — Господин Ято, — выдохнула Сакура, посмотрев ему в лицо. — С вами все в порядке? Ято кивнул и неожиданно почувствовал себя очень одиноко. — Мы может уйти? Сакура согласилась и повела молодого бога прочь. Той ночью, когда Хииро предложила Ято поиграть, он отказался и уединился.***
Харуми прожила свою жизнь с ощущением, что ей чего-то не хватает, но она никак не могла понять чего. Порой она смотрела на небо и ей казалось, что где-то еще есть более потрясающий оттенок голубого.***
Иногда, даже когда Ято был с отцом и Хииро, он чувствовал, что не хватает кого-то очень важного. В те дни, когда отец замечал это на его лице, он был наиболее строг к нему. Ято родился из желания отца, для него не существует кого-либо более важного, чем он.***
Како смотрела на мужчину, только что сделавшего ей предложение. Он был добрым и ласковым. Это будет хороший брак, да и она вроде не ждала никого другого. Но почему она чувствовала сожаление?***
К тому времени как Ято стал работать в команде с Рабо, он понял, что в этом мире не существует никого для него. Он бог бедствий, а это означало быть одиноким.***
Это был такой голубой, какой Хиёри никогда не видела. Оттенок голубого, который она встречала только во снах. У нее перехватило дыхание, а внутри словно что-то переключилось. Парень побежал за кошкой, и Хиёри, не задумываясь, кинулась спасать его из-под колес автобуса.***
Ято непонимающе посмотрел на девушку, которая дважды спасла его, и предложил выполнить любое ее желание за монету в пять йен. Хотя где-то глубоко внутри он больше хотел оставить девушку рядом с собой, чем исполнять просьбу. В ней было что-то знакомое и родное, что Ято желал сохранить. Когда он дал имя Юкине, то задумался, почему же Хиёри так его интересовала.***
Она простая девушка, а он бог, но их жизни переплетены навсегда.