Как Новый Год встретишь...

— Вот поэтому он такой злой! — закончила свои сложные расчёты Маринка. Игорь в непонятках посмотрел на ворох рисунков, сделанных на обороте папиных документов. — А папа разрешал тебе это брать? — Не-а. — И бинокль он тебе не давал? — Не-а. — И в смотровой трубе ты сама себе нос морозила? — Ну да. — А ремнём от мамы?! — Фу, маменькин сынок, — Маринка тряхнула своими светлыми хвостиками. — Смотри, отличный же план! У него нет никого, ни мамы, ни папы. Он совсем один. Как Снежная Королева! Он всех ловит и тащит в свой замок. Мы должны его поймать, чтобы он жил с нами. Для этого мы заманим его на Новый Год к нам конфетами. Я видела коробку в подвале. Мама прячет для нас. Но ты уже большой. А мне нельзя, для зубов вредно. — Ага. То есть ты собираешься поймать самого страшного из всех железных чудищ на конфеты? Игорю было двенадцать. Он уже знал что мужчина, периодически подходящий к их железному дому, монстр. На котором малая просто помешалась. Рисовала его всё время. Просила его у папки на день рожденья. А когда папка ей кулак показал, решила словить на Новый Год. — Это опасно. Игорю, впрочем, монстр тоже был нужен. Наверное, он главный. И, если его поймать, другие нападать не будут. Ведь так? — Мы можем привязать к конфетам пару гранат. Я знаю, где их добыть. Кузя уже по третьему кругу обходил убежище Титарёва, внимательным образом разглядывая защиту. Какого, спрашивается, лешего он тогда удрал? Подумаешь, заперли бы в ракетной шахте... ну в лаборатории... что ему, привыкать что ли? Но нет. Послушался Отца. А как теперь попасть обратно?! Он не был человеком и не мог чувствовать холод в такой же степени. Но всё равно — неприятное ощущение инея, возникающего на верхнем слое наноцитов, с каждым шагом становилось всё неприятнее. Кузя уже собирался повернуть к своему логову, когда заметил нечто интересное. На снегу лежали... конфеты?! Модуль остановился как вкопанный. Даже протёр веки, думая, что от холода всё-таки слегка повредилось зрение. Ничего подобного. Человеческие сладости из старого мира никуда не исчезли. Более того: чуть в стороне он услышал детские голоса. Заинтересовавшись, он подошёл чуть ближе, делая вид, что он ещё ничего не заметил. Детёнышей он обычно не трогал. Тем более детёнышей Титаря. Но тут ему захотелось узнать, что же они забыли на таком холоде и для чего выложили драгоценные продукты на дорогу. — Ага, — Маринка потёрла руки. — Теперь кидай те, что на верёвке. И большую верёвку ты приготовил? Чем вязать будем? —Угу. У Игоря уже начали стучать зубы. Это была старая шахта. Папка о ней не знал, мамка тоже. Только Тёмка. Ох, и влипли же они! Следующим сюрпризом прилетела ещё одна верёвка. И к концу её было привязано такое, что первым, человеческим, порывом Кузи было шарахнуться подальше. Лишь потом он разглядел, что чеку дети всё-таки не выдернули. Их счастье! Оглядевшись, он вздохнул и пошёл за верёвкой. Зачем бы он ни понадобился им, нужно было прекратить эту опасную для них игру. Иначе ситуация выйдет из-под контроля. А так... может быть, и на базе задержаться удастся. В следующую секунду он почувствовал, что падает и, немыслимым для человека образом извернувшись, ухитрился рухнуть не на детей. И замер, делая вид, что слишком сильно стукнулся об пол и потерял сознание. Едва ли они знали, что для того, чтобы видеть, ему не нужно держать глаза открытыми. — Мамочки! Игорь отшатнулся. Он думал, что это не сработает ещё в тот момент, когда они отвёрткой отвинчивали люк, который никто не отвинчивал уже лет пятьдесят. Он до сих пор не мог понять, как эта хреновина их не зашибла. Ха! Зато перед ними лежала хреновина, которая их точно зашибёт! — Красота! — умилилась малая, осматривая добытую игрушку. Шмыгнула носом. — Чего стал, вяжи, давай! И оттащим его подальше. Я замёрзла. Связать у них, кажется, получилось. А вот тащить... Это было проблемой. — Не знаю чего делать, — призналась Маринка, потянув добычу за ноги. — Дотащить-то дотащим... А вдруг голову расшибёт? Давай ему морду снегом немного помажем? Может, сам пойдёт, а? Скажем что конфеты остались! Игорь с грустной миной посмотрел на опасную добычу. Кирдык им, короче. Но взял с пола кусок снега и аккуратно потёр щёки мужчины. — Да ну тебя! Кто ж так будит! — с этим заявлением малая зачерпнула снег двумя руками и обрушила его на лицо гостя. От такой побудки Кузя едва не вскочил, забывая о конспирации. Опомнившись, он просто помотал головой, стряхивая снег, а затем грозно насупил брови и сделал страшные глаза, глядя на детёнышей. Может быть, они отступятся от этой глупости? Дорогу дальше он и сам найдёт, без таких сомнительных проводников. — Доброе утро. Мы тут подумали и решили, что ты будешь жить с нами. Пошли отмечать Новый Год, у нас есть конфеты! — малая выпалила эту счастливую весть на одном дыхании. Игорь о конфетах мало думал. Зато в кармане была ещё одна граната. — У нас есть свободная койка, горячая еда и женщины, — решил он прибегнуть к более взрослым доводам. — Пошли. Тут холодно. Только мы тебя пока развязывать не будем. Развяжем там, где тепло. Если ты драться не будешь. — Я-то не буду, а вот у папы вашего я видел ремень. С красивой такой пряжкой, — вздохнул Кузя, перестав корчить рожи. — А ну как звезда на попе останется? — А мы тебя ему до Нового Года показывать не будем! — радостно сообщила Маринка. — У меня пока поживёшь. Там рядом есть пустая комнатка. Соглашайся, а? А то нос сейчас отвалится. — Отвалится, — определил Кузя, глядя на покрасневший носик девочки. — А то бы я вас к себе в замок утащил. Но вы же по дороге замёрзнете. Ладно, идём. Он медленно поднялся на ноги, стараясь сдержать смех. Во-первых, нужно было соблюсти правила этой нелепой игры, во-вторых, не хотелось доводить детёнышей до мокрого дела. Маринка с довольным видом взяла конец верёвки и гордым маршем направилась вглубь хода. Вообще Игорь был уверен, что даже матёрые мужики не знают базу так, как его сестра. За два года она облазила её всю вдоль и поперёк. Так что они без особых сложностей прошли постовой контроль, что явно заинтересовало пленника. Игорь вообще не мог понять, что он такое. Для терминатора мелковат. Для живого мертвеца эмоционален. Может, человек, предатель? Непохоже. Есть в нём что-то такое… сказочное. Кощей Бессмертный. Худой, чёрная одежда. — Вот ты такой плохой, потому что с нами не живёшь, — рассуждала сеструха. — А вот как будешь с нами жить, так сразу хороший станешь. Ты отмечал праздники в своём ледяном замке? Нет. А у нас праздник будет. Еда. И гирлянды. И самогон. Ты любишь самогон? Я сейчас тебя развяжу, и мы добудем тебе печку и тёплое одеяло. Хочешь? — Не надо печку, растаю я, — усмехнулся Кузя, с большим интересом разглядывая Игоря, чем его сестру. — Я просто так посижу. А про самогон малы вы ещё рассуждать-то. Проникновение в каморку с последующим развязыванием немного тормознуло. Вначале Маринка приволокла одеяло. Потом книжки со сказками, потом еду. И спёртую у мужиков кружку самогона. Всё это время Игорь сторожил существо, держа в кармане гранату. Наконец довольная Маринка полностью обустроила домик для своей куклы и только потом начала разматывать верёвки. — Туда, — она оббежала мужика. — Хотя нет, вот туда. Или всё же туда? — Как ваше имя? — спросил Игорь, наблюдая эту картину. Честно говоря, он сам не помнил, в какую сторону они мотали верёвки. — Кузьма. Дарёное имя вырвалось из него почти страдальческим стоном. Он с трудом сдерживался, чтобы не крутить головой аки сова во все стороны, чтобы не выпускать девочку из виду. Наконец, он не выдержал: — Может, я сам попробую, а? — Вы обещаете нас не обижать? — Игорь строго посмотрел на пленника. — А я детей не обижаю, — хмыкнул модуль. — Артёмку можете спросить. Он знает. — Мой крёстный знает вас? Ну ладно, хорошо. Выбирайтесь оттуда. Повозившись для вида, Кузя наконец-то избавился от кучи верёвок и по-турецки уселся на одеяло. — Да, мы с ним знакомы. Давно, правда, не виделись. Что теперь? Как скоро праздник ваш? — Ты поешь, выпей, а потом я тебе почитаю сказки! Тебе мама читала сказки? Малая села рядом с мужчиной, обнимая его за талию. Игорю это всё больше и больше не нравилось. Они поступили глупо! Надо рассказать хотя бы Тёмке. Но он боялся оставить сестру одну. Кукол ей не хватало, блин! Завела себе игрушку! Отвернись — и игрушка эта шею ей сломает! — Вы бы переоделись. В ваших вещах тут холодно, — пробормотал он. Кузя замер, не шевелясь и с удивлением глядя на девочку. Конечно, он мог бы тысячей способов избавиться сейчас от детей даже не прибегая к убийству и отправиться по своим делам. Но ему от чего-то расхотелось это делать. Тем более, что у мальчика в сознании промелькнула вполне здравая мысль. — У меня в замке холоднее. И не мёрзну я там. Мальчик, а может, ты Артёму-то скажешь? Он ведь не разболтает вашему папе и ничего не испортит. — Ты ничего не сделаешь плохого пока меня не будет? Марина тебе почитает, ты можешь поспать. Ты будешь хорошим? Чем больше Игорь смотрел этому созданию в глаза, тем больший страх его охватывал. Сила и уверенность, исходящая от этого существа не свойственна людям. — Будешь-будешь, — проворчал Кузя. — Самогон только убери отсюда. Мягко отстранив девочку, он свернулся на одеяле в клубок и положил голову на согнутый локоть. В конце-то концов, когда ему ещё доведётся просто так, безо всяких заданий и дел, полежать в тепле, на одеяле, в компании живых людей, а не унисолов, которые для него все были на одно лицо? Маринка тут же забралась ему под бок и уснула, кажется, быстрее этого создания. А Игорь бросился к Тёмке. И нашёл его в компьютерной. Крёстный, как обычно, разбирался с прогами. — Ты даже не представляешь, что мы натворили! — Игорь с размаху поставил перед Тёмкой железную кружку с самогоном. Всё это время он бежал с ней, сжимая металл побелевшими пальцами. — Пошли скорее! Только возьми оружие. Это всё я виноват! Маринка захотела это себе, а я помог поймать. Думал, что если оно будет жить с нами, то никого не тронет. Скорее! Может оно ещё никого не убило! — Тихо-тихо. Веди, давай. И тогда я подумаю ещё, поддать тебе за самогон или нет, — нахмурился Артём. Он сходу понял, что именно натворили дети. Сначала он хотел бежать к ним на помощь, но потом, изучив обстановку тщательнее, решил просто дождаться, пока дети сами прибегут к нему с повинной. Сунув в карман случайную микросхему и клятвенно заверив Игоря, что это хорошее оружие против любого незваного гостя, он пошёл следом за мальчиком. Марине ещё никогда не было так весело и интересно. Человек из снежной пустыни наконец был рядом. Она могла спокойно его рисовать. Она знала, Кузя не спит. Папка тоже всегда так делает. Притворяется спящим, а сам думает. Надо просто говорить и рисовать, а он послушает. — Я знаю, чего случилось. Снежная Королева украла тебя из дома и забрала твоё сердце. А поскольку у тебя не было сестры, никто за тобой не пришёл. Знаешь, почему я хочу, чтобы Новый Год ты отмечал с нами? Я попрошу у Деда Мороза для тебя новое сердце. И ты не будешь злиться, вот! Но надо, чтобы ты был с нами и тоже что-то у Деда Мороза попросил. Мама готовит горячую картошку с консервами. Ты любишь картошку? Лично я очень и очень люблю. Папа поставит ёлку. Она старая, ненастоящая. Настоящие ёлки все умерли. И мы нарядим её шариками. Обычно папа вешает шарики на макушку, а я вниз. Я дам тебе пару шариков. И когда ты их повесишь на ёлку, ты должен обязательно что-то пожелать. Для кого-то. И тогда мы обменяемся желаниями, и у тебя будет новое сердце. Это хорошо. Кузя лишь приоткрыл глаз и покосился на жутковатое нечто, нарисованное девочкой. Это он такой страшный, или ребёнок просто ещё плохо умеет рисовать? Когда в комнате появился Артём, он не сдержал улыбки, полной облегчения. — Привет, Тёмка. А меня вот, видишь, в плен тут взяли. — И ничего не в плен. Мы пригласили его к нам на Новый Год, вот! Главным качеством Марины, по мнению Игоря, было полное наплевательство на ошибки. Она права. Она всегда права. И даже когда папка или мамка лупят её ремешком, всё равно она права. Папа от этого всегда улыбался. Если узнает, ох не до улыбок будет. — Дядя Тёма, а кто он всё-таки такой? Ну, Кузя? — спросил Игорь тихонько. — Мальчик, которого от Снежной Королевы не спасли, — уверенно сообщил Артём, мысленно обменявшись с Кузей парой слов. — Не было у него храброй сестрёнки. А когда Королевы не стало, ему пришлось остаться жить в её замке. — Да... просто я успел собрать слово «Вечность», — задумчиво добавил Кузя. — Как-то так. Ирина обнаружила пропажу конфет. М-да, обидно. Последняя пачка. Ну, ничего. Значит, в следующем году сорванцы получат на Новый Год шпроты. Всё равно, так просто оставлять это нельзя. Завтра праздник, будут чистить многострадальную картошку. Ирина отправилась к каморке ребятишек. Всегда там прячутся, если набедокурят. Маринке вообще столько шоколада нельзя. Сразу сыпь по всей мордашке. Надо потом в меде чего-нибудь взять, лицо ей намазать. Приблизившись к железным дверям, женщина испуганно замерла. Голоса детей раздавались из хранилища рядом. Марина, Игорёк, Тёмка. И ещё голос. Кто там? Тёмкин друг из компьютерной? В сердце странно кольнуло. Нет. Что-то не так. Беда. — Привет, а кто у нас тут? Ирина заглянула в двери. Красивый мужчина, странно одет. Маринка льнёт к нему как котёнок. Игорь наоборот, испуган. — Мам! Это наш друг! Мы его пригласили на Новый Год! Облегчение прокатилось по телу Ирины от макушки до пят. Слава тебе, Господи! Кто-то из друзей Титаря. Ребята вечно их тащат на праздник. Хорошо, что с Коннором тогда не пересеклись, заболели, и она их из комнаты не выпускала. — Отлично! Значит, поможете мне со столом. Кузя смущённо и виновато посмотрел на женщину. Ему совершенно не хотелось её обманывать. Пугать, впрочем, тоже. Что ж... всё равно она скоро поймёт, кто он. — Простите, что так... без предупреждения, — он почесал кончик носа и встал. — Но, думаю, ваш муж не будет сильно удивлён моим приходом. Не стоит ругать детей. Чем я могу помочь? — Ага, — Ира с довольным видом потёрла руки. — Александр с Андреем заняты. Надо притащить стол и на кухне вместе с ребятами почистить картошку. Титарь всегда увиливает! Кому не повезло, тому не повезло. И вы тоже идёте! Кто съел все конфеты? — Это всё мне не нравится, — шёпотом сказал Игорь. На кухне пару раз солдаты им кивнули. — Друг америкоса. Спас тогда его и Тёмку, — сказал один парень другому. — Чего мужик, припахали? А ты, Тём, чего здесь? Опять наказали? — А может, я сам припахался, — фыркнул Кузя, помогая перетащить стол. Он поднял бы его и одной рукой, но это точно было бы провалом. — Анекдот знаете? Про «врагу дорогу расчистим и жрать ему приготовим»? — Не надо, — тихо попросил Игорь. Он вдруг понял что этот человек, это создание, нравится ему. Если он просто всех сейчас убьёт, Игорь очень расстроится. Перед смертью. — Чего не надо-то? — удивился Кузя, закончив рассказывать древний анекдот. — Картошку чистить? Раз мамка твоя сказала, значит, надо. Давай-давай, не будем филонить. Присев на старый, потрескавшийся пенёк, когда-то притащенный не то на дрова, не то в качестве колоды для рубки мяса, он подцепил из кастрюли мытую картофелину и, критически оглядев, взял со стола нож и стал сосредоточенно сдирать с неё кожуру. — А ты что-то помнишь из того времени, когда Королева ещё не украла тебя? Марина тоже выловила картофелину. Чистить её она любила. Потому что все много интересного рассказывали, когда её чистили. — Да ничего интересного, — отозвался Кузя, принимаясь за новый клубень. — Это плохо, когда сердце теряешь. Папу и маму забыть даже можно. Тём, дай, пожалуйста, нож побольше, им мне удобнее будет. Во, спасибо. Понимаешь, почему плохо это? —Ты ничего не чувствуешь, — ответил за сестру Игорь. — И долго ты уже у... Королевы? — Долго. И не детский это разговор, Игорь. От картошки-то не отвлекайся. А насчёт чувств... я вообще-то чувствую. Но всё равно холодно. А у вас тепло. И света много. Где папа-то ваш задержался? — Знамо дело, где! — сказал один из солдат. — Терминатора нового ловит. Шастает вокруг базы, гад. Вот он всех дозорных собрал, кто в морду этого хмыря знает. Пройдут периметр. Если хочешь знать, зря. Не поймают. Не таков он. Новый этот. — Вот и охота ему за ним гоняться... может, сам бы напоролся на какую ловушку да и всё. А так только осторожнее может стать. Они ж всё умнее с каждым разом, — Кузя покачал головой. — Ну, будем надеяться, он с мороза не сильно злой будет. И ремень не достанет. На последних словах он подмигнул детям. — Ремнём не обойдёмся, — вздохнул Игорь. — За конфеты — да, — Ирина принесла на стол огурцы, пожухлые но зато живые. Ребята притащили ёлку и шарики. — Кто наряжает? Всем малышам по шарику. Марина убежала и притащила шарик. С торжественным видом вручила его Кузе. — Сегодня ты вернёшь себе сердце, — сообщила она. Артём между тем сходил в свою лабораторию и принёс три гирлянды, которые ему удалось починить. Кузя меж тем рассеянно крутил в пальцах хрупкий шарик, ожидая, пока малыши повесят свои. Если бы всё было так просто... а если и было бы — захотел бы он этого? — А дядя домой идёт, — между делом сообщил Артём, включая гирлянду. — Что сейчас будет... Титарь и правда вскоре ввалился в зал. Замёрзший. Раздражённый. Огляделся. Все уже потихоньку наряжали древнюю огромную ёлку. Вот Игорь. Смурной какой-то. Ирина у большого стола крутится. А Маришка тоже как юла. Вертится вокруг... вокруг... Титарь схватил пробегающего мимо солдата. — Спирт есть? — Есть. Но твоя же до Нового Года не даст. — Налей. Мне надо. Солдат приволок кружку, которую Титарь осушил до дна. Ребята, зашедшие в зал следом за ним замерли в недоумении. — Оно чего тут делает? — прорычал Александров. — А я что, птица-секретарь?! Грохнул бы! Но рядом моя дочка! Пойду, спрошу падлу. — Во-первых, я сейчас на кого-то обижусь, — громко сообщил, обращаясь к Александрову, Кузя. Шарик свой он уже повесил и сосредоточенно чинил гирлянду, которая вдруг перестала мигать. — А во-вторых, не особо вы прилично при детях-то выражаетесь. Меня, может, вообще в плен взяли... пардон, в гости пригласили весьма убедительно. Титарь, ты памятник-то собственный не изображай. Спрашивай, чего хотел. — Э? Кто взял-то? Тебя? В плен? Брешешь! — Мы взяли! — ответил тихонечко Игорь. — Пап, никого мы в плен не взяли. Мы пригласили его на Новый Год, чтобы он загадал себе сердце и стал добрым, — с гордостью в голосе вмешалась Марина. — Саш, что случилось? — Ира переводила испуганный взгляд с мужа на его зама. — Твой друг хорошо себя ведёт. Он нам помог. Он достойный человек. Спас вас тогда. Почему ты злишься? — Пап, ну можно мне его оставить? — Марина сделала самые грустные глаза. — Я у Деда Мороза попросила. Кузя поправил украшения и критически осмотрел ёлку, сложив пальцы рамкой. — Я Снежной Королеве передам, что честно пытался избежать подобной ситуации и напугать пленителей, да. А гранаты от детей спрячьте подальше. Я чуть не полысел, когда они мне под ноги две шутки кинули с конфетами вместе. До Иры и других людей стало доходить. Но страх смешивался с чем-то другим. Ира обещала себе испытать на госте сковородку. Но не сейчас. После Нового Года. Если выживут. — Хммм. Ну что, останешься? Маришка, с Дедом Морозом сама договоришься. Я разрешаю только на Новый Год. И без вопросов. Только на Новый Год. — Я и так не смогу дольше. Меня Королева назад в замок ледяной позовёт. Я буянить не буду. А буду если, так дядя Джон ведь мне с прошлого раза подарок оставил. Правильно я говорю? Так, что, куда, кому? Картошка-то там не выкипела? — с этими словами модуль решительно прошёл на кухню. — Картошка, выкипела, Боже мой! — Титарёв закрыл голову руками. — Игорь. Покажешь мне завтра, каким ходом вы его сюда притащили. Всё, парни, отбой. Пальцы со спуска убрали. Он на поводке. — Как Новый Год встретишь, так и проведёшь, — хмыкнул кто-то из солдат. — В сущности, ничего не меняется.