(Not) the first time

«Хорошее имеет свойство заканчиваться», — думает Диппер ближе к вечеру тридцать первого августа. Этот день, как и другие, он педантично заносит в новый дневник сразу, едва забросив в рюкзак последние личные вещи. Впрочем, плохое тоже. Пайнс долго смотрит на обрывки горелой бумаги — всё, что огонь Билла Сайфера оставил от трёхтомника за авторством прадяди Форда. Грустное зрелище, но Диппер уже твёрдо решил, чему посвятит если не остаток жизни, то большую часть вечеров. И для этого ему вовсе не нужен учитель. Мейбл шумно возится где-то во дворе, пытаясь напоследок наиграться с Пухлей — свинку придётся оставить в Грэвити Фоллз. От по большей части ностальгических, но приятных мыслей о лучшем лете в своей жизни Диппера отвлекает стук в открытую дверь. Кому вообще может понадобиться стучать… ах, вот как. На пороге их общей с сестрой комнаты стоит Пасифика Нордвест. На ней голубое платье длиной чуть выше колена, платок из белой газовой ткани, сквозь который просвечивают белокурые локоны, и тёмные очки. Ну конечно, уж в таком-то виде узнать её на улице решительно невозможно. — Вы сегодня уедете, я знаю, — без приветствия, по-деловому начинает она. — Я пришла попрощаться. — Э-э, спасибо, что зашла, — Диппер неловко улыбается, а Пасифика, глухо цокая каблуками по доскам, подходит ближе и останавливается буквально в шаге. От неё пахнет цветочными духами и лаком для волос. В ушах поблескивают некрупные камешки. Наверное, бриллианты. — Спасибо, что спас меня тогда от призрака. И помог моему отцу, когда он… у него… ладно. Ну, и за всё остальное тоже. Диппер ждёт, что сейчас они с Пасификой сделают «неловкие обнимашки», как с сестрой, но ничего подобного — Нордвест притягивает его за майку и целует в губы. Это не короткий чмок, но и не что-то, переходящее все границы; Диппер едва успевает зажмуриться и распробовать липковатый персиковый блеск, как всё кончается. Только внутри остаётся странное волнительное чувство. Он, конечно, пару раз представлял это с Венди — украдкой, ведь между ними всё было давно решено, но как знать, может, и спасителям мира полагается минутка счастья. — Это что, был твой первый поцелуй? — уточняет Пасифика. Вроде бы насмешливо, но на самом деле как-то настороженно и смущённо. Диппер смотрит на неё во все глаза. Ни одна из девчонок, что оставляла ему свои номера, когда Диппер пробовал технику прадяди Стэна, с ним так и не поцеловалась. — Пф-ф, щас! Второй! — вдруг слышится с лестницы голос Мейбл. — Мне тут нравился один парень, а Диппер… — Первый! — выпаливает Пайнс и сердито швыряет в дверной проём бумажным комком. Пасифика еле заметно улыбается уголком губ. — Будешь ещё в Грэвити Фоллз — двери особняка Нордвестов для тебя всегда открыты, Диппер. Пайнс кивает, улыбаясь при этом донельзя глупо: если одно хорошее заканчивается, то следом начинается другое.