Луна вместо солнца

      Клэри Фэйрчайлд в роли сумеречного охотника около двух недель. Наверное, поэтому она не осознает опасности всего во что ввязывается — как сейчас.       Разделиться, было изначально плохой идеей. Это, девушка понимает только стоя в тупике, а сзади — демоны. Мерзкие по природе, с горящими глазами и желанием причинить боль, уничтожить.       Все что у нее есть — клинок серафима и карта (с Чашей Смерти внутри), которую нужно защитить. Для нефилимов выбор прост — сражаться. При любых условиях, до последнего вздоха, исполняя долг.       Но Клэри другая. Она не воин и даже факт убийства высшего демона не доказывает обратного. В сознании всплывает фраза Алека, брошенная во время тренировки:  — Ты не Сумеречный охотник, никогда им не была и не станешь. Ты примитивная. Маленькая девочка, которая командует и подвергает опасности.       Его слова бьются в голове, словно пытаясь вырваться. Текут по венам, отравляя организм. Достигают сердца, опустошают. Чувство пустоты заставило превратить шкатулку в рисунок пару часов назад, сейчас оно же помогает достать Чашу и выжить. Алек прав — Фрэй умеет командовать, а демоны — повиноваться.       Теперь остается добраться до института. Простая задача, оказывается невыполнимой — она потерялась. Потерялась в лабиринте коридоров и закрытых дверей. Минуя черт-знает-какой по счету поворот, Клэри находит Лайтвуда. — Алек у меня получилось — она подбегает к парню и показывает Чашу — я ее достала — глаза светятся, она доказала, что способна на большее, она ждет похвалы, знает, что для этого мир должен перевернуться как минимум дважды, но все равно ждет. Ответом становится улыбка. Вымученная, немного уставшая, но все же улыбка — адресованная ей. Это странно и в то же время настолько приятно, что Фрэй застывает, пытаясь запомнить момент. — Нам нужно отдать Орудие Смерти …- парень осекается, а девушка продолжает:  — Мы доставим Чашу твоим родителям и восстановим фамилию Лайтвуд, но ты должен признать… — договорить она не успевает, Алек затыкает ее поцелуем. Клэри не знает, почему отвечает, так же не знает, почему ей это нравится и почему не хочет, что бы он останавливался. Именно сейчас их разница в росте, кажется еще больше, а значения имеет еще меньше. Рыжая стоит на носочках левой рукой опираясь на ремень лучника. В этом нет ничего пошлого, просто так удобнее, просто так — земля не уходит из-под ног. А ведь она влюблена в Джейса (правда?), но сейчас это не важно. Важен лишь парень с волосами цвета воронова крыла, за которые она хватается как за соломинку в море, боясь утонуть. Он отстраняется первым и шепчет на ухо:  — Такое признание сойдет? — Клэри кивает и протягивает Чашу. Держа за руку, Лайтвуд ведет ее в темноту коридора.       Фэйрчайлд пытается обдумать произошедшее, понять, что чувствует, определить, с какого момента все пошло не так, но тепло, исходящее от руки лучника, затмевает все.       Возвращается в реальность девушка лишь, когда, минуя развилку, они сворачивают направо. Именно на этой развилке Джейс и Изабель остались отвлекать демонов. В голове бьют колокола. — Дальше тупик — она останавливается, оказываясь немного позади — я была там… Алек? — Мне не нравится это имя — парень разворачивается, на его губах ухмылка — и я знаю куда иду, а еще — у лже-Алека глаза загораются голубым — я знаю, что живой ты отсюда не выберешься.       Дальнейшее происходит слишком быстро, что бы заметить. Через пару мгновений перед ней стоит монстр, такой же, как те которые сбежали, слушаясь приказа. Одним махом он откидывает охотницу к стенке, выбивая оружие. У демона четыре когтистые руки — лапы, в одной из которых Чаша (ее единственный шанс на спасение). У Фрэй — кровь на виске и желание кричать.       Тварь надвигается, хрипя и смеясь, заполняя собой пространство, заставляя вжиматься в бетон сильнее и боятся. Как две недели назад в собственной квартире, когда умерла Дот и забрали маму. Джослин…Она заслуживает лучшей дочери, не трусихи, позорно задыхающейся от страха.       Алек появляется вовремя, стреляет метко. Демон рассыпается в пепел, а Чаша со звоном падает, заставляя девушку вздрогнуть. — Серьезно? Разве Джейс не научил тебя элементарному обращению с оружием, или вы были заняты не тем? — он злится, бьет словами, словно перед ним не беззащитная девушка, а манекен для отработки ударов — Где все? Клэри? Она сползает по стене не в состоянии ответить. Лайтвуду требуется минута, что бы понять. По клинку, лежащему на полу, по Орудию смерти — Фрэй не смогла убить, поскольку демон принял облик дорогого человека. Охотник аккуратно подходит и садится, напротив, на корточки: — Я знаю, каково это — Клэри поднимает взгляд, Алек продолжает — Два года назад, когда я должен был стать главой института, мне устроили проверку. Задачей было попасть в логово Нью-Йоркских демонов и уничтожить их. У меня был лук со стрелами и пару клинков. Я делал то, что делал сотни раз до — очищал мир от тварей, а потом услышал детский крик. Прибежав на звук, я увидел восьмилетнего мальчика, в кругу демонов. Это был мой младший брат. Как победил остальных — не помню, знаю только что быстро. После, я сидел перед ним, как сейчас — пред тобой. Утешал его, просил прощения за то, что видел меня таким… — охотник сглотнул, было видно — история дается не легко. Впервые девушка видела его настоящие эмоции — Он воткнул мне в живот одну из моих же стрел, а я не смог ничего сделать. Даже видя голубые глаза… зная, что передо мной не Макс… я не смог причинить ему боль. — Не давай эмоциям управлять тобой. — Девушка, словно эхом повторяет фразу, услышанную около недели назад.  — Именно — тон утвердительный, с нотками удивления — а ты, оказывается, слушаешь не только Джейса. Фрэй пожимает плечам (он понятия не имеет, на сколько, она его слушает). Потом оглядывает парня с ног до головы. Одежда пропитана кровью, а лицо бледнее обычного. Ранен. Как она не заметила? «Молодец, Клэри, за своими переживаниями ты опять не увидела самого важного». — Ты ра… — девушка осекается, конечно, он знает о своем состоянии — почему не начертишь Иратце? — Уже — он приподнимает футболку, на животе, в нескольких миллиметрах под кожей видно темную полосу похожую на колючку, ловя непонимающий взгляд Лайтвуд объясняет — Жало. Нам нужно в институт, там его можно будет извлечь — девушка поднимается и на ватных ногах пытается пройти несколько шагов, что бы поднять с пола Чашу. Спотыкается, но не падает, ее удерживает Алек, морщась от боли. — Идти сможешь? — в голосе проскальзывает забота, хотя, скорее всего ей показалось. — Угу.       Дорога проходит в молчании. Лишь перед самой дверью лучник останавливается: — Некоторые вещи лучше держать при себе. То, что я тебе рассказал — он заминается — никто больше не знает.  — Так и останется — Клэри вглядывается в ореховые глаза напротив и понимает то, о чем обещает подумать позже — это же касается тебя. Парень кивает и пропускает девушку вперед.       Их разделяют в первые же десять секунд после возвращения. Его — уводят в лазарет, а ее засыпают вопросами об Орудии Смерти, не давая пойти следом. Алек хочет, чтобы она была рядом. Желание совершенно нелепое, въедается в кожу, формируя идентичное извлекаемому жало, только возле сердца. Он хочет придушить собственного парабатая, который остался в холле рядом с Фрэй. Но сейчас он должен делать две вещи: сдерживать рвущиеся наружу крики и оставаться в сознании. «Со вторым проблемы» — думает Лайтвуд, когда перед глазами плывет…       Клэри сидит возле Алека. Пробралась в комнату, когда все ушли. Она будет здесь, пока тот не очнется. Потому что вопреки всему, маленькая девочка с рыжими волосами любит серебро и луну, а не золото и солнце.