20 марта 2016 г. в 14:54
— Около меня стоит парень, который мне симпатичен! — выпалил Арсений, испуганно и одновременно встревоженно переводя взгляд на Антона, который, подавив усмешку, продолжил импровизировать.
Шастун, кажется, просто пропустил это мимо ушей в то время, пока Арсений судорожно соображал, что только что сказал. Признание, вырвавшееся совершенно случайно, заставило импровизатора не на шутку обеспокоиться. Конечно, он ни на секунду и не думал, что Антон воспримет брошенную фразу всерьёз, но какая-то часть его души сотрясалась от волнения, а сердце отбивало невнятный и совершенно рваный ритм.
Он даже не помнил, как съёмки подошли к своему логическому завершению, а Воля махнул ребятам рукой, уходя в свою гримёрку. Следующий съемочный день должен был быть только через два дня, что давало импровизаторам время отдохнуть. Из состояния оцепенения парня вывел Матвиенко, предложивший немного выпить в баре около студии. Сначала Арсений пытался откреститься всеми правдами и неправдами, говорил всё, что приходило в голову, но, узнав, что Шастун не отказался от этого заманчивого предложения, дал своё согласие, на что получил довольно восторженное: «Мужик!»
Мысленно проклиная себя, Попов поплёлся за Серёжей в гримёрку. Собственное согласие повесило внутри него огромный булыжник, что с каждым шагом всё больше и больше тянул вниз. Даже несмотря на Шастуна, идти всё равно не хотелось. На это было несколько причин: во-первых, он не умел пить; во-вторых, он знал, что Матвиенко и Позов не успокоятся, пока не выжрут половину бара; в-третьих, над ним преобладал животный страх преподнести Антону неожиданную правду на блюдечке с голубой каёмочкой.
Сначала это всё было лишь обычной игрой, правда, ровно до тех пор, пока не проснулись чувства, признания не начали проскальзывать между строк, а случайные прикосновения не начали заставлять сердце стучать быстрее. Первые дни Арсений считал себя больным и невыспавшимся, но вскоре понял, что здесь замешано вовсе не его состояние. Он не знал и даже не догадывался, какие механизмы заработали у него внутри, провоцируя давно забытые ощущения напомнить о себе. Попов никогда не влюблялся, даже не проявлял симпатию к девушкам — секс и ничего больше. А тут парень, самый настоящий, а не переодетая баба. Были даже моменты, когда Арсений подумывал о том, чтобы вызвать домой проститутку и проверить всё дедовским способом: встанет — мужик, не встанет — пиздец. Но он так и не решился, придя к окончанию споров со своим внутренним «я» — его тянуло к Антону, и это невозможно было оспорить.
Он настолько глубоко погрузился в раздумия, что даже не заметил, когда Антон появился перед ним и пощёлкал пальцами перед глазами. Дёрнувшись, Арсений испуганно взглянул на парня.
— Так ты идёшь? — поинтересовался Шастун, завязывая на своей шее синий шарф.
— Конечно, — усмехнулся парень, тотчас входя в роль импровизатора, — только твоя тощая задница пройти мешает.
— Что ж, — Антон вальяжно сделал шаг в сторону и направил руку вправо, показывая на небольшой диванчик, на котором валялась куртка Арсения, — проходите, альфа-самец с упругой задницей.
Посмотрев на улыбающуюся моську Антона, Попов сам улыбнулся и, специально виляя пятой точкой, прошествовал к дивану. За его спиной послышалась тихая усмешка, из-за которой руки парня непроизвольно дёрнулись, хватая куртку. Кое-как справившись с замком, который имел привычку заедать каждые два-три раза, Арсений натянул на голову шапку и, повернувшись к Шастуну, только сейчас осознал, что кроме них в гримёрке никого нет.
— А где..? — он не успел даже закончить вопрос, как Антон уже ответил:
— Погружаются в мир алконавтики, — он беззаботно пожал плечами. — Пошли, иначе не найдём их.
Выйдя на улицу, Арсений полной грудью вдохнул немного морозный московский воздух с примесью никотина, дышать которым было уже привычно. Посмотрев на друга, Попов тотчас получил в лицо добротную порцию сигаретного дыма и непроизвольно чихнул. Антон лишь усмехнулся и, сделав затяжку, направился на другую сторону улицы. Арсений, немного помедлив, поплёлся следом, стараясь в свете уличных фонарей рассмотреть действительно тощую задницу Шастуна.
Бар, о котором так красочно рассказывал Серёжа, оказался ночным клубом, где невыносимо громкая музыка оглушала, а вечно дёргающиеся тела на танцполе так и норовили завлечь в их странный ритуальный танец по призыву демонов. Заметив около барной стойки друзей, парни прошли к ним. Матвиенко уже влил в себя несколько стопок и, немного раскрасневшись, о чём-то оживлённо беседовал со всё ещё трезвым Дмитрием. Мужчина крутил в руках рюмку с чем-то синим и продолжал выслушивать друга, нередко отпуская шуточки про его причёску, что Серёжа уже пропускал мимо ушей.
— А я уж думал, что вы зажимаетесь где-нибудь, — взглянув на друзей, Позов выпил содержимое рюмки и поморщился.
Гейские шуточки от всей съёмочной группы начались ещё с самого первого пилота, когда парни попали не в совсем мужскую ситуацию, сыграв парочку перед первым сексом. Антон настолько хорошо исполнил роль девственницы, что был удостоен всех женских ролей впоследствии.
Громко фыркнув, Антон уселся на стул и, получив первую стопку, влил в себя горькую жидкость. Напиток в одночасье обжег горло и внутренности, заставив его поморщиться и занюхнуть первым, что попалось на глаза — макушкой Попова, что так вовремя уселся рядом. Позов с Матвиенко переглянулись и одновременно усмехнулись, вновь сводя ситуацию к тому, что их друзья — педики.
По прошествии некоторого времени Сергей с Дмитрием уже не могли сфокусировать свой взгляд друг на друге, смотря то ли на бутылку с выпивкой, то ли на танцующих девушек на заднем плане, обращаясь друг к другу. Антон пил меньше, чем они, но выглядел даже пьянее, чем алконавты сегодняшнего вечера. Опрокинув очередную стопку, тот вновь зарылся носом в уже растрёпанные волосы Попова и замер на несколько секунд, словно отключаясь, а после с усмешкой взглянул на трезвого друга. В отличие от своих друзей, Арсений выпил всего две рюмки и уже двадцать минут продолжал вертеть в руках третью, незаметно подсовывая новые Матвиенко и Позову. А мужчины, даже не замечая этого, выпивали вдвойне и уже готовились идти на танцпол, дабы показать, как нужно отдыхать.
— Я, наверно, больше не буду, — заплетающимся языком сообщил Антон, отставляя от себя очередную рюмку.
— Меняй! — внезапно выкрикнул Матвиенко в ухо Шастуну, думая, что тот находится в нескольких метрах от него.
— Буду, но позже, — жмурясь и невольно закрывая ухо ладонью, ответил парень.
— Меняй! — на сей раз проронил Позов, опрокидывая стопку.
— Ладно, выпью сейчас, — схватив рюмку, расплескав немного пойла на стол, Антон выпил, а после проделал свой маленький ритуал — уткнулся в волосы Попова.
Казалось, что Шастун, не совладав с господином сновидений, что так настойчиво стучит в его дверь, вот-вот уснёт, падая в руки Арсения, но тот, плевав на все предположения, поднимался и раз за разом с улыбкой смотрел на импровизатора. От его затуманенного, но почему-то тёплого взгляда Арсению хотелось смеяться и обнять это пьяное чудо, почувствовать обжигающее дыхание на собственной коже и услышать невменяемое, невнятное шептание себе на ухо.
Но опрокинув ещё одну стопку, парень всё же свалился в руки Арсения и, что-то прошептав, уткнулся носом в плечо друга. От парня неистово несло перегаром и никотином, что вкупе с приятным запахом одеколона заставляло голову Попова кружиться. Когда Арсений хотел было немного отодвинуть Антона от себя, усадить его ровно на стул, Матвиенко громко усмехнулся и, толкнув Позова в плечо, тем самым расплескав содержимое своей и его рюмок, кивнул в сторону парочки.
— Меняй, — спародировав голос Воли, выкрикнул Позов.
Сначала Попов хотел проигнорировать Дмитрия, но, почувствовав ладонь Антона на своей спине, обнял парня, немного притягивая его к себе. Вновь пробурчав себе что-то под нос, Шастун медленно оторвал голову от плеча Арсения и уже собирался отстраниться, как голос второй свахи — Матвиенко — раздался совсем рядом с ухом.
— Меняй, Антошка, — усмехнувшись, Сергей отставил рюмку в сторону и с интересом уставился на обнимающуюся парочку, что замерла на пару мгновений.
Приподняв одну бровь вверх, Шастун обернулся на непривычно раскрепощённых друзей и, усмехнувшись, посмотрел в глаза Попову. Казалось, что в этот момент сердце Арсения невольно сделало сальто и забилось намного чаще, чем обычно. Быстрое биение эхом отдавалось во всём теле, заглушая все мысли и посторонние звуки.
Тук-тук-тук.
Антон, заметив замешательство и некий страх в глазах Арсения, медленно потянулся вперёд, опаляя обжигающим дыханием кожу мужчины, и коснулся его губ, вовлекая в поцелуй. Несколько мгновений мужчина находился в замешательстве, не веря собственным ощущениям. А после, отбросив все посторонние мысли, ответил на поцелуй. Руки Шастуна медленно поползли вниз, забираясь под пиджак и вырисовывая какие-то узоры на майке.
Негромко усмехнувшись, Позов с Матвиенко обменялись рукопожатием — план удался! А после, осушив ещё по стаканчику, всё-таки отчалили в толпу танцующих, решив преподать им хороший урок. Тем более сегодня Сергей уже сходил на занятие к одному талантливому хореографу, что так ловко обходил половину мышеловок.
Осторожно отстранившись от Арсения, Антон отчего-то усмехнулся и, заметив по-прежнему растерянный взгляд Попова, рассмеялся, утыкаясь носом в его грудь. От волос парня несло каким-то шампунем и сигаретами, что окончательно встряхнуло Арсения, давая понять, что всё это реальность, а не глупая постановка в его голове.
— Ты что творишь, Шаст? — прошептал Попов, слушая быстрое биение то ли своего, то ли Тошиного сердца.
— Делюсь с тобой алкоголем, — он совсем тихо усмехнулся, — ты слишком мало пил сегодня вечером, сплавляя выпивку Позову с Матвиенко.
— Откуда ты знаешь? — удивился мужчина, будучи уверенным в том, что никто не видел его махинаций.
— Потому что я делал то же самое, — рассмеялся Шастун, поднимая голову и заглядывая в глаза Арсению.
Музыка, казалось, стала только громче, окончательно перебивая всякие мысли и разговоры. Единственное, что можно было услышать, — биение сердец в унисон. Внезапно подорвавшись с места, Арсений схватил Шастуна за руку и потащил к выходу из шумного помещения. Схватив свои куртки из гардеробной, они вышли на улицу. Бодрящий ночной воздух в одночасье выветрил из парней алкоголь.
— И куда? — оглянувшись по сторонам, не отпуская руку Попова, спросил Антон.
— Ко мне, дорогая Екатерина, — усмехнувшись, Попов отпустил ладонь Антона и, встав на обочине, выставил руку в сторону, надеясь остановить какое-нибудь такси.
Антон не мог сдержать улыбки, наблюдая за безуспешными попытками остановить машину: они пролетали мимо, даже не желая останавливаться перед нетерпеливым импровизатором. Переступая с ноги на ногу, Арсений то и дело поглядывал на улыбающегося Шастуна. «Дорогая Екатерина» никак не хотела вылетать из его головы, давая понять, что он вновь будет играть роль той самой девственницы Кати из самого первого совместного номера ребят из пилота.
Рассмеявшись, когда очередная машина пролетела мимо немного возбуждённого Арсения, Антон покачал головой и подошёл к другу, вставая впереди него и вытягивая руку. Жёлтое такси, на удивление, остановилось через несколько секунд, заставив Попова истерически улыбнуться.
— Радуйся, что у тебя есть я, — подмигнув, Антон открыл дверку и залез внутрь.
— Не думай, что твой «алкогольный» вечер закончен, — усевшись рядом с Шастуном, мужчина посмотрел на него и пошло улыбнулся. — У меня свой личный мини-бар.
— А у меня хорошая печень, — заявил парень и, заметив, что водитель вовсе не смотрит на своих пассажиров, взял Арсения за руку.
Машина, тронувшись с места, через несколько секунд повернула за угол, увозя импровизаторов в алкогольное царство Арсения.
Попов не знал, как работают механизмы любви, но был чертовски благодарен, что они запустились в тот самый момент, когда были так необходимы обоим парням.