Ёкай

Утро, для всех оно начинается по разному, но для Джона Норингтона оно всегда начиналось с чашки крепкой бурды, что местные гордо именуют кофе. Ну почему его понесло в эту богами забытую Америку? Хех, да нет, как раз понятно, почему - во всем виноваты бабы. Надо же было влюбиться в американку? Сейчас бы у себя в Англии он бы занимал более подходящее ему положение! Но нет, последовал за ней сюда, и пусть уже пять лет в браке, а дочери через полгода шесть лет исполнится, но будь возможность у Джона все переиграть, он бы выбрал не следовать за беременной дурой, залетевшей от него, а остаться на родине, где он был перспективным врачом, а не перебежчиком. Как тяжело ему дались первые годы, тут невозможно было даже описать. Особенно учитывая, что тогда началось в стране. "Удачно" сменил место жительства, иначе не скажешь. И что в итоге, вместо блестящей карьеры стал врачом в захолустном городишке рядом с Джерси. С другой стороны, врача тут не тронут, хотя бы потому, что их было всего трое на город. Город, где вечно идут разборки, и даже мелкие беспризорники через одного имеют пусть некачественное, но оружие. Что за ужасная политика, все мощи страны в начале войны были брошены на создание оружия в промышленных масштабах. Люди голодают и умирают, лекарств не хватает, дефицит... да всего! А правительство клепает оружие и продает его другим. Нет, постепенно это выводит страну из её ужасного положения, но простым жителям от этого не легче, почти все заработанное тут же уходит в дело на создание еще большей партии вооружения "странам-союзникам". Хоть бы что-то пустили пусть даже на закупку еды для населения, или чего еще подобного. Где это видано, чтобы пистолеты стоили дешевле, чем полный пакет еды? Каждый раз Джону даже страшно было идти на работу, и этот день не был исключением. Выйдя на улицу и отправившись в сторону работы, Джон поежился от промозглого ветра. Последние дни лета были уже по-осеннему холодны, и "градусы тепла" им прибавляли вечно недовольные лица прохожих. А с чего быть довольным с такими проблемами. И у всех одно и то же, день за днем. Привычный обмен приветствиями с соседом, так же спешащим на работу, и даже более того, в то же здание. Только работа другая, у Джона врачевать, а Джиму уже мерки снимать. Да, его сосед работал гробовщиком и сразу же в том же здании. У американцев действительно черный юмор, или это они настолько практичны, что, выйдя с неутешительным диагнозом от врача можно сразу завернуть в соседний подъезд, и заказать себя последнее пристанище? Вежливый отказ на вежливое предложение подвезти, это все так же было привычно и повторялось изо дня в день, словно заевшая пластинка, крутящаяся по кругу. Джим всегда предлагал подвезти, а Джон отказывался, поскольку хотел максимально отдалить начало рабочего дня и дорожил каждой минутой вне кабинета. Пусть серость города давила лишь чуть меньше, чем пациенты с их проблемами и болячками. Путь по улицам города к месту работы тоже не отличался разнообразием. Первое время хотя бы обилие попрошаек поражало и вызывало хоть какие-то эмоции (чем те и пользовались), сейчас и это стало обыденностью. Пожалуй, это даже пугало. Однако, в привычный механизм сегодня вошла ошибка, не критичная, но запоминающаяся настолько, что даже вырвала Джона из его невеселых мыслей. У прилавка полупустой лавки стоял молодой человек в странной одежде, настолько поношенной, что понять, чем это было раньше, никак не выходило. Но при этом одежда смотрелась какой-то... свежей что ли? Как минимум, уже это было странно. Но и сам владелец данного одеяния был странным. Он молча, жестами пытался донести до помощника пекаря, стоящего за прилавком, что-то. Клянчит еду? Это было привычно, и сам Джон всегда наблюдал таких попрошаек у лавки с выпечкой (большую часть которой, есть подозрение, попросту зажимают). Но сама личность попрошайки была странной, сколько не приглядывался Норингтон, он никак не мог понять, кем является незнакомец, в нем сочетались черты и европеоидной и азиатской расы. Но при этом они были какими-то неправильными, не как у полукровок, а Норингтон таковых успел повидать еще в Англии. Однако, задерживаться у лавки и дальше Джон не мог себе позволить, и уже почти прошел мимо, как на очередной отказ дать булку... судя по жестам, просили именно этого, но уж больно невозмутимое лицо было у попрошайки, словно неживое и это тоже напрягало, означенный "странный тип" просто протянул ладонь, на которой лежал небольшой камушек. Золотой камушек! И снова указал на булку не первой свежести, игнорируя удивленный вид продавца и ошарашенных зрителей, что, как и Джон, остановились посмотреть на бесплатное развлечение. Мгновение и толпа оживает. Золото мгновенно было отнято у попрошайки, который отреагировал на это индифферентно, словно не у него только что отняли целое состояние... или возможность прожить чуть дольше. А прохожие уже образовали толкучку, выясняя откуда взялось золото или скорее споря, у кого оно должно осесть. Так скоро и до поножовщины дойдет, здесь с этим просто. Потому, несколько более разумный Джон цапнул за руку сам источник дохода, парочке так же не глупых людей заявив, что он просто досмотр парня устроит, может, у того повреждено горло? А за информацией, что узнает Джон можно обратиться в мэрию. После этого люди, что так же хотели расспросить парня, разом поскучнели, но дергаться против врача не решились, ведь не факт, что уже завтра им не понадобится на прием, и портить отношение со своим возможным спасителем из-за сиюминутной выгоды, которой может и не быть, никто не захотел. И опять слушая в спину "чопорный англичанин" и похожие эпитеты, что были сказаны именно с тем выражением с каким обычно говорят оскорбления, Джон внутренне ликовал. Да, этот образ он создавал для себя давно, и пусть все считают его "чопорным англичанином" и "залетным аристократом", ему это только на руку. На самом деле Джон не сомневался, что самый алчный из этой компании именно он. И если понадобится, парня даже будут ожидать пытки, но мистер Норингтон докопается до истины, и еще до того, как за парнем придет полиция... если та придет. Однако притащив парня в офис и объявив там перерыв, Джон столкнулся с новой проблемой - незнакомец и правда был немым, не владел письменными навыками... что вызвало глубокий шок у горе-следователя, и как-то жестами пояснил, что золото у него "всегда было", примерно так расшифровывались его жесты. На вопрос есть ли у него еще, тот без сожаления и вообще каких-либо эмоций протянул еще два таких же кусочка Джону, которому после этого было трудно держать себя в руках. Что тут сказать, это золото быстро перекочевало к доктору, и посадив безэмоционального парня на кушетку, он решил начать досмотр пациентов, незачем излишне привлекать к себе внимание странным поведением. А парень... можно просто сказать, что пожалел бездомного иностранца, да еще и с проблемой с горлом, а дома можно будет и допросить его уже более веско и подготовлено, а главное, без свидетелей, коих и на работе хватает, только за дверью ждет уже человек шесть, а звукоизоляция тут не очень хорошая. Были, конечно, опасения по поводу этого иностранца, но, понаблюдав за ним половину рабочего дня, Джон признал, что тот действительно просто "почти овощ", так правдиво прикидываться было просто невозможно! Тот даже ни разу не пошевелился с тех пор, как был едва ли не за ручку усажен на кушетку. Периодически Джон себя даже ловил на том, что он вообще забывает, что в том углу кто-то есть, настолько незаметен и неподвижен был гость. Вечером, едва ли не за руку ведя за собой возможный источник дохода, ведь где-то тот золото брал! Джону было трудно не сорваться на бег, настолько он желал скорей добраться до дома. Опасения к тому моменту незнакомец не вызывал никаких, и мистер Норингтон даже не побоялся бы оставить с ним один на один не то, что жену даже маленькую дочь. Все равно этот иностранец на них никак не отреагирует, что тот и подтвердил по приходу домой. После, просто в качестве эксперимента (врач всегда остается врачом) Джон пригласил за общий стол и своего "особого пациента" (как он объяснил это все жене, посулив золотые горы от родственников обследуемого). Тот лишь вяло поковырялся в еде ложкой, и самую малость съел, так и не проявив и капли эмоций. Дальнейший вечер мистер Норингтон провел в рабочем кабинете уже дома, выспрашивая все у гостя. Тот легко шел на контакт и не думал ничего скрывать, но вот интерпретировать его жесты, когда языком глухонемых почти не знаком, было проблематично. Но в главном мистер Норингтон убедился, скрытничать гость и не собирался, осталось только решить проблему общения, что он и отложил на завтра. Либо попробовать найти соответствующую литературу и читать его жесты по книге, либо среди знакомых поспрашивать. На ночь Джон так и оставил гостя в своем кабинете, разложив софу и закрыв кабинет, просто на всякий случай, мало ли что этому "гостю" придет в голову? Часа через два, в их с женой спальню пришла хлюпающая носом дочь, заявив, что у нее шевелятся тени по комнате. Жена стала успокаивать и пошла укладывать ребенка спать, а Джон метнулся проверить, на месте ли незнакомец. Но тот как устроился на софе, так там же и находился, в закрытом кабинете, единственный ключ от которого Джон держал при себе. Более того, незнакомец вроде даже спал, а не просто сидел. Проверив сей факт и убедившись в своей правоте, Джон покинул кабинет, снова закрыв тот, и вернувшись в спальню, стал ждать свою жену, что несколько задерживалась. Вначале врач посчитал, что та никак не может успокоить ребенка. Потом, что та читает ей сказку, дабы дочь лучше уснула, но спустя почти час, издергавшийся глава семейства, не выдержал и отправился в комнату дочери... где не было никого, только окровавленный пол и стены. Застывший в центре комнаты Джон, неверяще осматривал помещение, словно отказываясь принимать происходящее за действительность и надеясь, что жена с дочерью просто дурачатся... а стены и потолок - ему это просто кажется! И легкие шаги в коридоре тот из-за своего состояния услышал только тогда, когда те достигли комнаты, и в неё зашел тот самый незнакомец. Как? Именно это хотел бы спросить Джон, но горло не слушалось того, и вырвался лишь сдавленный хрип, однако гость понял его, пусть и несколько по-своему. - Я лишь исполнил твое желание. Ты так страстно желал золота, взамен отказываясь от всего, даже от семьи и этой жизни, что ты считаешь ошибочной, что это твое желание само позвало меня в этот город. Ты хотел золото? Так возьми же. - И оказывается, вполне способный говорить незнакомец протянул к нему руки, ладонями вверх, и на тех оказалась целая горсть золотых камней чуть больше ногтя размером. - Взамен же я забираю у тебя все. Я лишь исполняю желания, и даже плату за них вы - люди, устанавливаете сами. - В этот раз в равнодушном голосе незнакомца была толика грусти, но Джон этого не услышал, как безумный, схватив золото и прижав к груди начав то баюкать, как младенца, называя то именем жены, то дочери. - Свою судьбу ты выбрал сам. - Холодно произнес незнакомец, прежде чем исчезнуть. На следующее утро Джона, не вышедшего на работу, нашли у него в доме, в заляпанной кровью комнате дочери, сошедшим с ума и прижимающим к себе золотые камни. Джон потерял и их, во время разбирательства канувших неизвестно в чей карман, и остаток дней провел в психиатрии. О том, сколь этих дней было мало - история умалчивает. А ёкай, откликнувшийся на его желание, уже отправился к следующей жертве, развиваясь все больше из раза в раз. Каге-сан не джин, он намного хуже, но в то же время честнее, так что загадывая желания, будьте рассудительны, как и назначая плату за них. За полгода ёкай уже привык к столь странному способу расти над собой и значительно вырос в силе, взимая свою плату с клиентов. И все больше отдаляясь своей логикой от человеческой.