Сынок

— Вайткамп? Знакомая фамилия... Конечно знакомая, чтоб тебя черти взяли. Ты пару часов назад принял моего отца, а фамилии у нас всё ещё одинаковые. Как же это задрало, может, и правда взять фамилию жены? Хотя бы не краснеть каждый чёртов раз в полицейском участке. Жирный мудак в форме ведёт меня к отцу до боли знакомой дорогой, и сейчас это бесит даже больше, чем обычно. Сколько ещё раз придётся подставлять карьеру под удар, чтобы вытащить его из тюрьмы? Задрало, чёрт, ну как же всё-таки это задрало! Запах детства — травы и мочи — сопровождает моего отца так давно, что, кажется, стал его неотъемлемой частью. Он поднимается и радостно идёт меня встречать. — Сынок! — его постаревший голос скрипит, как полы в его разваливающемся доме. — Это мой сын за мной приехал! Он поворачивается к сокамерникам, гордо повторяя «мой сын». Вряд ли он понимает, как сильно его хочется ударить. — Что опять, пап? — Ничего такого. Мы с твоим дядей Басти вышли в город за молоком... Басти мне не дядя. Мы вообще не родственники, но отец упорно продолжает убеждать меня, что Басти, Стив, Игорь — все они мои дяди. Кроме дяди Лукаса. Он нам больше не дядя, он нам теперь тварь и шкура продажная. Всех своих мнимых родственников, как и отца, я обязан вытаскивать из передряг. Понятия не имею, когда я успел так задолжать. Отец всё рассказывает и рассказывает, но я уже не хочу вникать в очередную его историю. — Мы только им немного врезали, проучили, мелочи, — он наконец подбирается к финалу своего трипа. — Даже не стреляли ни в кого. А они как попрут на нас, твоего дядю Басти в больницу увезли — сломали ему это... Короче, он в больнице, а нас всех замели. Вот почему здесь нет запаха рвоты — Басти в больнице. Драку замять можно. Слава Богу, в этот раз ничего серьёзного. Может, отправить отца на принудительное лечение? Дядя Лукас давно предлагает. Уже на выходе слышу окрик. — Герр Вайткамп! Отец поворачивает голову, но окликают меня. Чёрт, комиссар. Я надеялся сегодня его здесь не встретить. — Герр Вайткамп, по поводу дела Ноймана... — Я зайду через час. — Это ваш отец? Он с интересом смотрит на нас. Конечно, он знает отца, здесь его все помнят. Нет, фамилию точно нужно сменить. Уже давно хочу, но мать против. Хотя сейчас — идеальный вариант. Сменить компанию, начать карьеру на новом месте, без багажа в виде отца-наркомана и звенящей на весь город фамилии. — Это мой клиент. — Что за чушь ты несёшь, сынок, конечно я твой отец, — он протягивает руку комиссару. — Тим Вайткамп. Отец никогда не поймёт. Он всю жизнь считал, что я должен гордиться знаменитым отцом. Тими Хендрикс, куда ни к чёрту. До сих пор обижается из-за того, что гордости за него во мне нет лет с пяти. Везу его домой, несмотря на все увещевания по поводу Басти, которого непременно нужно навестить. Понятия не имею, где он оставил свою машину, но это и к лучшему. Может, хотя бы сюда его дилер не доедет. Хотя конечно же доедет, кого я обманываю. — Пап, — наконец я решаюсь, — ты точно не хочешь отдохнуть? Я знаю отличную клинику. — Я слишком молод для дома престарелых, сынок. Отец хрипло смеётся, шаря по карманам. Даже не думай, пап, там нет травы. Он открывает бардачок и достаёт оттуда свою пачку сигарет. Я бросил пару лет назад и сигареты вожу только из-за него. — Я решил сменить фамилию. Энжи не против, если мы оба будем носить её фамилию. — Что? — он едва не роняет сигарету себе на штаны. — Ты Вайткамп. Ты что, стыдишься нашей семьи? — У нас нет семьи. — Ты не можешь. — Могу, — начинаю закипать, — пап, твои трипы убивают мою карьеру. — Ты не будешь Штробелем, понял? — Буду, пап. *** Отец спит. Я оглядываю последствия его гнева. Развороченное зеркало легко становится обратно, а вот внутри... Надеюсь, в сервисе это вычистят. В любом случае, это и называется «малой кровью». Чёрт бы с ней, с машиной, пусть хоть топором её разнесёт — лишь бы он наконец отпустил меня в свою собственную жизнь. И всё же внутри какая-то тяжесть. Набираю дядю Лукаса. — Да, сынок? — на заднем плане слышу шум автобуса. Он в туре. — Я сказал отцу, что меняю фамилию. Дядя Лукас молчит несколько секунд, а потом продолжает уже куда напряжённее: — Как он? — Разнёс мне машину. — Сынок, я тебе уже говорил. Всё, что тебе понадобится... — Знаю. — И эта клиника... — Знаю. Думаю, удастся выбить принудительное лечение. — Было бы здорово. Смотрю на старый дом отца и достаю из-под сиденья свою собственную пачку сигарет. Только бы Энжи не узнала. Вокруг всё застроили, хотя я помню этот лес ещё густым и непролазным. Может, он просто мне таким казался? Густой лес, огромный дом и любящий отец — может, мне всё только казалось? В машине заиграла любимая мелодия. «Мы потеряны в стране летучих мышей...»