Эта сказка для детей, поскольку только дети верят, что любовь преодолеет все преграды. Возможно, только они достаточно наивны, чтобы в это верить, и достаточно слепы, чтобы не видеть греха. Когда что-то начинается...
Лили — его любимая маленькая сестрёнка, уже от самого рождения принадлежит ему, и никому другому. Самая маленькая, самая любимая малышка Лили. Но каждая сестрёнка когда-то вырастает, и вдруг у неё появляется кто-то еще. Кто-то, не он. Терпи, взрослей или сначала взрослей, а потом терпи — эффект всегда один и тот же. Быть кем-то, кто не может быть всем. Джеймс — её брат, а братья всегда вредные и заноза в заднице. Подкалывают постоянно, но когда нужно, станут за неё стеной. Лили знает, для чего ей братья, братья знают, для чего им сестра. Что-то путается, когда приходят кошмары. Когда что-то скребётся под кроватью, царапает постель, забирается осторожно, чтобы в конце ужасно её напугать. Хватает одного касания — и она дрожит, немая и бессильная. Пауки плетут свои сети, плетут их неустанно для того, чтобы ловить в них наивных девочек. А мертвецы только хохочут громко. Для малышки Лили спасение никогда не приходит вовремя, всегда слишком поздно. Тёплое молоко и объятия мамы помогают только на минутку... ведь потом нужно возвращаться в кровать. К паукам и трупам, к сетям, из которых невозможно выпутаться. Кошмары ужасны, и они приходят только ночью, как посланцы подсознания. Братья для того, чтобы отгонять кошмары. Когда-то жили бабушка и дедушка, первые Джеймс и Лили, они с Джеймсом появились позже. Те, первые, умерли, позже родились они, потом и они умрут, когда наступит их время. Иногда Лили думает, что папа сделал глупость. Не знал их, не мог, а запустил проклятье, которое что-то возвратило, хоть он и сам не знал, что. Назвал каждого ребёнка именем умершего, но они не ожили. Те, кто ушли, уже не возвращаются. Наверное. Если бы Гарри спросил у Воскрешающего камня, утраченного годы назад, наверное, он узнал бы, что мёртвые не любят таких афер. Мёртвые умерли, и ничто не вернёт им жизни, даже жизнь внуков. Гарри не знал, что смерть скучна, а даже если бы знал, наверное, ничего бы не стал менять. У мёртвых иногда есть чувство юмора. Пауки любят мёртвых, а те любят их сети. Полный симбиоз мертвецов.Что-то кончается...
Сёстры для того, чтобы их защищать, и Джеймс защищает её, даже если это из-за него малышка Лили плачет. И когда она смотрит невинно, не уверенная, хватит ли ей храбрости, чтобы попросить о помощи. У каждой девочки должен быть свой герой — и Джеймс стал героем для неё. Отгоняет кошмары, бьётся с пауками и вытирает слёзы. Настоящий герой. Как папа. Он и Ал — братья, и не оставляют сестру в беде. Когда Лили мечется в постели, кричит пронзительно, обнимают её крепко, пробуждают от кошмаров, полных мертвецов, коварных пауков и липких сетей. Семья Поттеров держится вместе. Даже после смерти. Она самая младшая, он самый старший. Ал не в счёт, средние всегда не в счёт. Хогвартс должен был стать вторым домом, а стал тюрьмой. Учителя, ученики, Хьюго — они только рыщут вокруг и ничего не дают взамен. Все от неё чего-то хотят, потому что она Поттер, а те, кому ничего не нужно, вспоминают бабушку, «только глаза мамины». Лили ненавидит бабушку, ведь та умерла прежде, чем она успела её узнать. Ал — парень, который любит молчать, если нечего сказать. Лили молчит, когда у неё нет слов — что бывает крайне редко. Джеймс замолчит только когда умрёт. В темноте все коты чёрные, а кошмары еще страшней. Почему женские спальни не впускают братьев? Лили с каждым днём ненавидит Хогвартс всё больше. Каждую ночь она проскальзывает в общую гостиную, сворачивается клубочком возле камина, ждёт тёплого молока, приносимого эльфами. Даже они понимают. Иногда Ал садится с одной стороны с книгой по Трансфигурации в руках, а Джеймс — с другой, укрываются пледом и так молчат, пока не приходит сон. Такие минуты помогают им выжить в этом мире, где их фамилия значит больше, чем они сами. Семья против остального мира — так безопасней. Наконец-то приходят каникулы. Никто, наверное, не радуется им больше малышки Лили — наконец-то она сможет спать без кошмаров, защищённая чьими-то объятьями. Дома всегда есть кто-то, готовый сторожить её сон. Для того и дом. Но счастье — хрупкий и нереальный зверь — ускользает слишком быстро.А потом снова что-то начинается...
Всё всегда начинается случайно. Он твёрдый там, где не должен быть, а она мягкая там, где должна. Оба слишком боятся себя и друг друга, чтобы остановиться. А после он мягкий, хоть и не должен, а она твёрдая, хоть и может вести себя по-другому. Но никогда уже она не будет прежней. Тишина — это только тишина, даже если она поёт воспоминаниями. И взгляды, которые всегда пересекались, теперь постоянно ускользают в сторону. Второй раз всегда желанный, непреднамеренный. А после — только те взгляды малышки Лили, после которых Джеймс выходит из помещения, или взгляды Джеймса, после которых сбегает Лили. И взгляд Ала, который всё знает, но ничего не говорит. Не знает подходящих слов, поэтому убегает в молчание. Остальное всегда — молчание. Если бы прекратили, не узнали бы вкуса греха. Если бы не начинали, даже не узнали бы, что грех существует. А после никто уже не знает подходящих слов.И конец...
Пауки уже не прядут свои сети. Мёртвые переживают о том, что прошло, живые — о том, что будет. В днях таится новое враньё, а в ночах — стоны. А время крадется незаметно, убегая от любви, которая всё прощает — и непростительное тоже. Лили учится — всему свое время, даже если человек забывает ждать. И тому, что враньё слишком легко верит само в себя и в то, что семья не знает всего. А после учится, что существует любовь, которая бывает грехом. Лили — уже не малышка. Джеймс ничему не учится. Ему кажется, он выигрывает, не думая. Только после понимает, что даже огромное сердце может быть слишком мало, чтобы понять любовь. И учится подражать. Альбус учится убегать вглубь себя, к Алу, парню, который не врёт. К сыну, который обо всём рассказывает родителям — и выдаёт Джеймса и Лили. Но ведь братья и сестры всегда стоят друг за друга стеной... так что Альбус не видит, не слышит — не предаёт. Забывает, что молчание тоже бывает предательством.А потом жизнь продолжается...
Всякая любовь нуждается хотя бы в одном союзнике, иначе это не любовь, шепчет тихо тётя, давая ей зелёный эликсир в маленькой бутылочке, когда никто не видит. Лили глядит в непроницаемые голубые глаза и знает, что если это не любовь, то она не заслуживает прощения. Только любовь оправдывает всё. Любовь всегда можно назвать страхом, а страх — любовью, и в большинстве случаев это будет правдой. Лили любит Джеймса и боится его одновременно. Джеймс любит Лили и тоже её боится. Но больше всего оба боятся самих себя. Если бы в доме появился боггарт, единственным, кто не смог бы от него защититься, стал бы Ал — ведь он боится больше всех. За троих. Взросление заключается в том, что останавливаешься, когда понимаешь, что делаешь что-то плохое. Любовь заключается в том, что оправдывает грех. Лили взрослеет и идет дальше, Джеймс любит и остается на месте... потом Лили любит, так же грешно, а Джеймс страдает так сильно, что взрослеет. И в конце концов они равны.За кулисами...
Враньё или грех — это неважно, только любовь имеет значение. В это верят дети. В рыцаря в сияющих доспехах — героя — и огненноволосую принцессу с лилиями в руках. В любовь, которая длится вечность и ещё четверть часа, или возрождается из пепла, как феникс. Их Уроборос, который никогда не сбегает — предназначение. Джеймс и Лили, Лили и Джеймс — это слишком просто.Она была началом, а он был концом, а может и наоборот: он был началом, а она концом. А может, они попросту были одним и ничто не могло этого изменить? Он Джеймс, она Лили — всё остальное только паутина слов.