Моя любимая книжка

В онкологию я попала случайно, можно сказать. Врачи удалили с головы то, что считали папилломой, переполошились из-за результатов биопсии, а родители быстро привезли меня в областной центр, где у меня должны были взять некоторое количество крови на исследование, провести анализы, а заодно дождаться вердикта специалиста из Германии, который забрал срезанное с меня, приговаривая о любопытном экземпляре для своей клиники. — Надо провести обследования. А места есть только в онкологическом корпусе, — лениво сказала врач. — Как это — «места есть»? — переспросила мама. — Госпитализируем, — любезно объяснила врач. — Девочку вашу подержим, анализы сделаем, проверим все. Надо отдать должное маме, она стойко восприняла этот удар, быстро купила мне тапки, кружку, три пакета сока и позвонила родственникам, сказав: «Юля опять в стационаре, пишите адрес». Так я и оказалась в детской онкологии, где была самой старшей из девочек в свои четырнадцать лет. Я была не против, возиться с детьми мне всегда нравилось. Впрочем, в отделении находился еще и мой ровесник, Славка. Ростислав, как он представился, добавив, что я могу его звать сокращенным именем. Сказать, что Славка был красив, это значило ничего вообще не сказать. Высокий, стройный, с невозможно прекрасными зелеными глазами, огромными и печальными, он напоминал эльфа. С первых минут нашего знакомства Славка ощутил ко мне странную приязнь, ходил следом, когда мог. Я была бодрой молодой кобылкой, страдавшей лишь недостатком гемоглобина, посему никаких процедур не получала, а вот у Славки все было хуже, он получал лечение на полную, носил катетер и иногда в палату его отвозили на каталке. Мы часто болтали после отбоя, когда в пустом коридоре гасли лампы. И в этом полумраке было так легко рассказывать всю свою жизнь от пеленок до момента, когда тяжелая белая дверь внизу хлопнула за спиной. И однажды, когда мы сидели вот так, разговор сам собой свернул в доселе неизведанную колею. — Юлья, — он так меня звал, проговаривая мягкий знак, — Юлья, а ты когда-нибудь влюблялась? — Конечно. Еще в детском саду, его звали Сашка, он был отпетым хулиганом. А ты? — Нет. Юлья, — Славка немного помялся. — А ты умеешь рисовать? Рисовать я не умела, о чем и поведала. Славка опустил голову. — Жаль. Я хотел… Его… Тогда все сбудется… — Чего? — я не поняла. И Славка стал мне рассказывать, сбиваясь, путаясь. Ему надо было выговориться хоть кому-то, поделиться — этого в больнице многим не хватает. Детишек никто не слушает, родители далеко, а тут вполне здоровая, пышущая жизнью я, не измученная своими проблемами. Не скажу, что волосы у меня на затылке шевелились, но чувство было тягостное, пока Славка рассказывал. — У меня был друг, старше меня на пять лет. Он был болен, тоже опухоль, нашли слишком поздно. Он был таким жизнерадостным, под гитару все время пел всякие песни про эльфов. И меня утешал. Говорил, что он не умрет, просто уйдет в другой мир, где все эльфы настоящие, он там обязательно станет волшебником. Сказал, что однажды я его увижу на картинке, пойму, что он говорил правду. И тогда мне тоже будет не страшно умирать. Хотя мне лучше прожить долгую и счастливую жизнь. А он меня подождет. Я вспомнила книжку Астрид Линдгрен про братьев Львиное Сердце, но промолчала, просто погладила Славку по плечу. Жаль, что я не умею рисовать, бесполезно даже пытаться. И сказать я тоже ничего не могла, просто не знала, что тут вообще можно сказать такого, подходящего под ситуацию. — Я все жду-жду, а никакой картинки нет, — с детской обидой сказал Славка. — Значит, Виталька мне врал? — Почему врал? Просто ты еще ее не увидел, эту картинку. Славка поднял голову, посмотрел на меня. — А она есть? Я проглотила вставший в горле комок и быстро закивала, про себя подумав, что завтра же возьму лист бумаги, попрошусь к медсестре, переведу фотку и уши пририсую. И подпишу, чтобы сомнений не было, что это именно Виталька. Но судьба всегда любит вмешиваться в планы людей. Славка назавтра себя чувствовал получше, так что я помогла ему спуститься вниз, на первый этаж, посидеть у раскрытых дверей корпуса. Встретил нас книжный развал, приходящий продавец притаскивал всякие детские книжки и кроссворды раз в три дня. Медсестры газеты и журналы раскупали быстро, чтобы было чем на дежурстве заниматься. — Юлья, — Славка внезапно схватил меня за руку. — Там Виталька. — Где? — Там… На книжном развале лежала очередная фэнтезятина, на обложке которой был нарисован эльф, улыбающийся читателю. Длинная мантия и посох сомнений не оставляли — волшебник. Славка снова чуть не разревелся, протянул к ней руки. — Сколько? — спросила я. Родители оставили мне денег на фрукты, но образ спелых оранжевых мандаринов из сознания я прогнала быстро. К чертям мандарины, я их за всю жизнь наемся вдосталь, а тут Славка. И Виталька, то есть эльф. А денег у Славки нет. А у меня есть. Может, эта книжка поможет Славке выздороветь, а если я ее не куплю, променяв его здоровье на фрукты, никогда себя не прощу. Ну их, кислые они, мандарины, невкусные, косточек в них полно. — Юлья… — Держи, читай, — я вручила книгу Славке. Славка отвернулся, шмыгая носом. Я занялась перебиранием книг на лотке, давая время Славке прийти в себя. Продавец помалкивал, пересчитывая мои монеты. Там не хватало, я это точно знала, к счастью, не очень много. Потом отдам, родители приедут, возьму денег. Славка отдал книгу, я быстро принялась пробегать глазами страницы. Ничего себе, такой милый эльф на обложке, и такое тяжелое чтиво. Начиналось все со смачного описания сожжения родной деревни этого эльфа людьми, меня слегка замутило, но я принялась читать еще быстрее, чтобы узнать, что там в конце. — Почитаешь мне? — попросил Славка еще через некоторое время, заметив, что я вот уже минуту смотрю в пол, закрыв книгу. Сидеть и дышать свежим воздухом мы больше не хотели, я помогла своему приятелю подняться обратно, на этаже тут же налетели дети, увидевшие в моих руках томик. — Слава, а почему ты плачешь? — Тебе больно, да? — Нет, — улыбнулся через силу Славка. — А нам сейчас Юлья почитает книжку про приключения. Местом для чтения выбрали мою палату, где я лежала в гордом одиночестве, хотя палата была рассчитана на двоих. Обе койки и часть пола заняли желающие послушать про эльфов, приключения и магию. Славка притулился у изголовья, глядя на меня блестящими глазами. Я снова сглотнула, открыла книгу и принялась читать. Никогда не забуду тот вечер, когда я читала про приключения молодого эльфийского колдуна, пропуская целыми кусками другие сюжетные линии, на ходу выдумывая состыковки глав, чтобы успеть до того момента, как нас разгонят по палатам, вернее, из моей выгонят всех. Славка сидел, плакал, никого не стесняясь, когда я подвывала на особенно пафосных и торжественных местах. Книжка была в серии первой, приключения этого колдуна должны были продолжаться, но я одним лихим всплеском фантазии вместе с эльфом победила всех к концу этой книги. — И он стал королем эльфов, да? — допытывались дети. — Ага, — без зазрения совести врала я. — Эльфы помирились с людьми. — И он жил долго и счастливо? — Почему жил? Он и сейчас живет, эльфы же бессмертные. — Правда? — Правда-правда. — А что случилось с другом короля эльфов? — спросил самый любознательный, восьмилетний Мишка. Друга колдуна превратили в кусок хрусталя еще в пятой главе, в шестой хрусталь расколотили вдребезги, но я все смерти и неприятности вычеркнула при пересказе, поэтому на вопрос Мишки принялась фантазировать: — Друг заблудился в лесу, нашел заколдованную поляну с цветами мака, надышался и уснул. И все еще спит. А король его ждет у себя во дворце. — А почему он не ищет друга? — спросил Славка, слабо улыбнувшись. — Ищет, — возмутилась я. — Просто он знает, что однажды его друг проснется сам. И придет. — Так, что тут за собрание? — в палату вошла медсестра. — Расходимся. Книгу Славка забрал с собой, прижал к груди и ушел, улыбнувшись мне на прощание. Я впервые за все время пребывания в онкологии заревела, уткнувшись в подушку. Было жаль всех погибших героев, жалко Славку, я хотела домой, к маме. Наревевшись вдосталь, я заснула. Утром та же самая медсестра вошла в палату, опустив глаза, позвала меня: — Юля, пойдем, тебе надо на процедуры. — Какие? — удивилась я, ничего не соображая спросонок. — Идем, — она утащила меня чуть ли не силой, на ходу забалтывая. Неладное я заподозрила, когда мне сунули в руку стакан воды и велели выпить. Привкус мне не понравился. — Юля… Твой мальчик умер ночью. Я сперва не поняла, о чем мне говорят, а потом стукнуло: Славка. Это они про Славку. Славка умер ночью. Медсестра оказалась к подобным реакциям привычна, перехватила меня, когда я вскочила, держала, пока я орала и колотилась в истерике, упрашивала ее сказать, что это неправда, что она не про Славку, что Славка не умер. Отпустило меня резко и быстро, я затихла, села, уставившись в пол. Надо собраться. Надо придумать еще одну сказку для детей, сказать, что король эльфов встретил друга. К счастью, рассказывать ничего не понадобилось, через четверть часа приехали родители, сразу повели к врачу, там сообщили, что из Германии пришел ответ. — Ничего страшного, просто доброкачественное образование. — Поехали отсюда, — сказала я. — А вещи? — Куплю другие тапки. Мне не хватило смелости подняться наверх, увидеть детей, увидеть, что нет на привычном месте Славки. Я уехала. В своей жизни после этого случая я ревела навзрыд всего два раза. Первый, когда на квартирнике малознакомый парень спел одну из песен Гакхана. — Я сделал выбор. Я решил идти. Вокруг меня танцуют призрачные тени. Земля, что ждет меня в конце пути, Сейчас живет в моем воображеньи. Там не торгуют пылью мертвых слов, Там оживают грезы и картины, Там паладин придуманных богов Очнется настоящим паладином. Я вышла в коридор квартиры, потом во двор, уселась на качели и заплакала, думая, что Славке и Витальке понравилась бы эта песня. Они, конечно, паладинами быть не хотели, но нет песен про то, как кто-то стал эльфом после смерти. А еще я подумала, что это такой привет от Славки, песня ведь могла быть совсем любой. А второй раз я разревелась до икоты в книжном магазине, когда увидела одну из недавно вышедших книг. На обложке улыбался тот самый эльф Виталька, все с тем же посохом, в той же мантии. А рядом стоял еще один эльф с луком наизготовку. Высокий, стройный, красивый, зеленоглазый. С лицом Славки. Тогда я и решила, что когда-нибудь к ним присоединюсь. Буду остроухим рыцарем, ведь кто-то должен защищать лучника и колдуна. Но я не очень тороплюсь, надо успеть прочитать побольше книг, чтобы был запас походных баек, которые я обязательно буду травить у костра на привалах. Если однажды вы увидите книгу, на обложке которой будет эльфийка в кольчуге, эльф-лучник и эльфийский чародей, значит, я снова нашла Славку. И эта книга обязательно закончится хорошо. Я обещаю.