Рай за пятьдесят центов

В первый раз они сделали это в день семнадцатилетия Стива, когда стало окончательно ясно, что осторожного перещупывания им обоим уже не хватает, а волшебной девушки, которая бы отучила именинника от греха, в ближайшее время не предвидится. Баки не мог сказать, был он рад этому решению или скорее напуган им, но в результате все прошло хорошо, даже чересчур. Второй раз случился минут через пять после первого, а третий – через двадцать после второго. А дальше Баки уже не считал. Потому что Стив оказался совершенно ненасытным, кто бы мог подумать, глядя на это маленькое щуплое тельце, в эти честные и упертые глаза, что их обладатель способен не только занудствовать, читать морали и задирать всех хулиганов в округе, но ещё и отдаваться с таким рвением и страстью, что голова шла кругом, а от воспоминаний на следующий день пунцово пламенели щеки. – Тебе не больно? – спросил Баки в самом начале. – Все-таки в первый раз... Стив тихо фыркнул в темноте крошечной спальни. – Я давно этого хотел, – заметил он многозначительным тоном. – Можно сказать, я мечтал о том дне, когда это случится. Затуманенный недавним оргазмом мозг отказывался соображать быстро, но в результате до Баки все-таки дошло. – Ты… – он неверяще помотал головой по подушке. – Ты делал это с собой раньше? Как? – Пальцами, – пояснил Стив безо всякого смущения. – А потом свечкой. А потом… – Стоп, – выдохнул Баки и поспешно перевернулся, наваливаясь на Стива и затыкая бесстыжий рот поцелуем. Стив тут же развел ноги, обнял бедрами, выгнулся и так жарко простонал ему в губы, что Баки был готов в ту же секунду. – Мне совсем не больно, – шепнул Стив, и Баки тут же вставил на всю длину, выбивая из него еще один сладкий стон. Они подходили друг другу как детали хорошо смазанного и отлаженного механизма, Баки иногда думал, что со Стивом он может заниматься этим по десять раз подряд, ничуть не уставая, да и у того на время их свиданий куда-то напрочь пропадали и астма, и слабость. Казалось, погружение члена в его задницу волшебным образом излечивает любые болезни, по крайней мере на время самого соития. И Баки сильно сомневался, что волшебным тут был именно его член. Скорее уж задница Стива обладала какими-то неизвестными науке свойствами. Она сводила с ума. Тощая мальчишеская задница, бледная, с тонкой кожей, постоянно вся в синяках от пальцев, потому что Стив как заведенный твердил свое «Мне не больно», закатывая глаза, скуля и подаваясь навстречу так, что у Баки срывало все тормоза. Отверстие потом было восхитительно красным и припухшим, сочащимся, приоткрытым – Стив позволял себя рассматривать и нетерпеливо теребил уголок подушки в ожидании следующего раза. Баки обычно хватало десяти минут рассматривания, чтобы быть готовым к продолжению, и трех, если Стив был особенно нетерпелив и принимался трогать себя там самостоятельно. Прогнувшись в спине и недовольно глядя на Баки, засранец всовывал в себя сразу три пальца и тут же зажмуривался, стонал в голос и принимался двигать ими внутри. Дырка послушно растягивалась, по пальцам и мошонке стекали беловатые капли, а Баки моментально терял голову. Он отбрасывал руку Стива и забирался внутрь сам, гладил, тер, ощупывал изнутри гладкое и горячее, влажное, упруго обхватывающее, а тот утыкался лицом в подушку и тихо, приглушенно выл до тех пор, пока у Баки не вставал окончательно. Членом Стив любил больше, чем пальцами, он будто с ума сходил, когда Баки ему засаживал, не осторожничая, со всей силы. Он почти орал, бился под Баки, пытаясь сильнее, плотнее, глубже насадиться, ругался и требовал, чтоб тот не смел сдерживаться. Баки не сдерживался. Он бы все равно не смог. Задница у Стива и правда была магической. Вообще изначально идея была проста: помочь друг другу пережить тот не самый приятный период взросления, когда гормоны бушуют уже совсем нестерпимо, а вариантов хоть как-то с ними справиться законным способом нет. У Баки еще были какие-то шансы: он ходил на свидания и чисто теоретически мог надеяться, что раскрутит какую-нибудь не слишком строгую девушку, чтобы пощупать ляжки или потрогать грудь. Стиву везло меньше, все его свидания заканчивались на первых же минутах знакомства. Денег на продажных женщин у них не было, да если бы и были, Баки слишком боялся подцепить дурную болезнь – такое случалось сплошь и рядом, потом пришлось бы лечиться, а на это уж точно денег не было. Легкая содомия представлялась обоим отличным вариантом скрасить ожидание тех самых единственных, с которыми под венец, а потом и в постель и вообще всю жизнь вместе, детишек, сколько бог пошлет, и так далее. Но где-то на второй месяц запретной связи Баки внезапно серьезно засомневался в том, что Стив с его страстью к члену сможет когда-нибудь быть счастлив в браке. И почти сразу же понял, что и он сам без Стива в своей постели вряд ли уже сможет обойтись. Перспективы рисовались совсем неутешительные, Баки даже запаниковал в какой-то момент и начал было погружаться в пучину тоски, как миссис Роджерс уехала на три недели к родственнице в другой штат, и Стив позвал его это время пожить с ним вместе. Это были поучительные три недели, в которые Баки осознал себя содомитом. Невероятно счастливым и затраханным содомитом, везучим сукиным сыном. Тут же выяснилось и еще одно обстоятельство: десять раз подряд они все-таки не могли, даже волшебная задница не выдерживала такого напора, да и сам Баки выдыхался разу к пятому. Вымотавшись и вытрахавшись до донышка, они засыпали в мокрой горячей постели, переплетясь конечностями. Где-то часа через два-три Баки, подталкиваемый ни на секунду не затихающим голодом, просыпался, на ощупь находил мокрую раскрытую дырку, вставлял и трахал, трахал сонного Стива до одурения, сливал в него и отрубался снова, даже не вынув. А под утро просыпался сам Стив, притирался ближе и сжимал и расслаблял задницу до тех пор, пока член Баки не твердел, а потом трахал себя им до полного изнеможения. – Он у тебя большой, – как-то сказал Стив с легким смешком, когда они не трахались, а просто лежали рядом без сил. – Я так привык, что даже не знаю, чем его заменить, когда ты женишься. Пальцев и свечки уже не хватит. – Может быть, не женюсь, – пожал плечом Баки, который как раз старался не думать о таких перспективах. – Да и, брось, член есть не только у меня. Со мной работает один парень, Пит, так у него больше. Значительно больше. Стив задумчиво покусал губу, глядя в потолок, а потом решительно покачал головой. – Нет. Я так не смогу. С тобой мы друзья, а с кем-то другим… Это было бы неправильно. – Да брось, – пихнул его в бок Баки, неожиданно увлеченный странной, какой-то извращенной идеей. – Только представь: несколько парней и у каждого член чуть больше предыдущего. Последний – совершенно гигантский, монстр. И они все тебя… по очереди. От среднего к гигантскому, так, что уже и выдержать будет почти невозможно… – Заткнись, – сказал Стив подрагивающим голосом, но Баки только хмыкнул, прикрывая глаза и фантазируя вовсю. – Они смогут долбить тебя всю ночь, до тех пор, пока ты не начнешь скулить и просить, чтобы они перестали... – Не начну. – Начнешь, – довольно улыбнулся Баки. – Уже на втором круге запросишься к мамочке, сопляк. – Зачем мне мамочка в таком райском местечке? – Тебе бы понравилось? – Давно мечтаю об этом. Баки открыл глаза и с любопытством посмотрел на Стива. Щеки у того были малиновыми, а дыхание сбилось. Он приподнял голову и глянул вниз. – Тебе действительно хотелось бы так, – выдохнул Баки с восхищением. – Ты знаешь, кто ты после этого? Таким словом называют только самых неприличных девушек. Которые по пятьдесят центов. – Может, хватит уже слов? – грубовато поинтересовался Стив, приподнимаясь и усаживаясь ему на бедра с размаху так, что вставший от фантазий член с влажным звуком вошел в мягкую растраханную дырку до упора. – Ты меня раздразнил, – сказал Стив, опираясь ладонями о его грудь, наклоняясь и глядя в глаза. – Придется тебе обеспечивать мне рай своими силами, мечтатель. – Так точно, сэр, – задохнувшись на секунду, выдавил Баки. Руки сами привычно легли на захватанные тощие бедра все в синяках и потеках семени. – Будет выполнено по высшему разряду.

* * *

Никто не произнес ни слова с того момента, как Баки Барнс, бывший Зимний Солдат, вошел в ангар. Даже Старк удержался, хотя ему явно было, что сказать. Настороженно молчала Наташа, приветливо улыбался Клинт, до ушей улыбался Тор, доктор Бэннер тоже улыбался, но как-то неуловимо, пряча глаза. Только на лице Вижна не читалось ровно никаких эмоций кроме благожелательного внимания. – Как на подбор, – сказал Барнс, сумрачно их всех рассматривая. Было такое ощущение, будто он ощупывал каждого, оценивал, примеривался. – Вижу, ты все-таки нашел свое райское местечко. Стив глянул на него недоуменно, а потом внезапно покраснел – резко, интенсивно, до кончиков ушей. – Не говори глупостей, – пробормотал он, отворачиваясь, но тут уже и сам Барнс улыбнулся – криво, несмело. – В любом случае, – пожал он плечами. – У меня есть пятьдесят центов. Я в деле. – Придурок, – вздохнул Стив, удрученно качая головой, краснея еще сильней, хотя казалось, что сильней некуда. – Ты не учитываешь инфляцию.