Стая

На последнюю битву Пес с Настей не успевают. Царство гнили, через которое они пытаются перенестись в Сибирь, не признает в прикованной к инвалидному креслу женщине свою королеву и пытается сожрать их. Отбиваясь от крыс и видений, Пес ворчит, что правильно тогда не согласился переехать к ней. Настя аккуратно стряхивает зверьков с себя и отвечает, что вообще-то этому только обрадовалась, потому что предложила не подумав, а представить, как бы они ужились, до сих пор не может. Они выбираются из водоворота грязи, плесени и пыли на вылизанную огнем поляну. Вдали с неправдоподобной легкостью разваливается на кирпичики крепость Кутха. Настя недовольно выдыхает: — Ты же не забыл предупредить, чтобы без нас не начинали? Развалины вороньего замка Пес обыскивает в одиночку. Настя ждет его на окраине «империи» — в последней уцелевшей под куполом деревеньке. Он возвращается и говорит, что никого не нашел. Она отвечает, что ей тоже никто не попадался. Пес проводит пальцами по нацарапанному на двери защитному знаку и закатывает внутрь инвалидную коляску, в которой сидит Настя. Электричества нет. Они находят одну свечку. Не поддаваясь на уговоры лечь спать, Пес трет усталые, слабые глаза и продолжает плести из краски, своей крови и воздуха татуировку, соединяя две половинки Настиного тела. Он прокусывает вену на руке, чтобы в машинку бесперебойно поступали чернила. Настя храбрится, хихикает и говорит, что настолько близки они, кажется, никогда не были, а потом вздрагивает и очень серьезно, почти обреченно добавляет: — В сердце попал. Пес останавливается, а Настя, не глядя на него, объясняет, что их кровь смешалась, и она почувствовала чужую внутри. За неделю Настя теряет килограмм пять и прибавляет лет сорок. Псу теперь намного легче переносить ее из кресла на кровать и обратно, хотя она каждый раз сопротивляется и, обгоняя его, сама поднимается на руках. Лицо она прячет за длинными седыми волосами, их пытается скрывать под косынками, старческую шею заматывает платками, и старается поменьше жестикулировать, чтобы не показывать изрезанные морщинами руки. — Все в порядке, — пытается успокоить ее Пес. Настя дергается и шипит, что отдаст огрызок своей бессмертной души за паранджу или возможность потрахаться с демоном. Они не находят никого из своих, только пару десятков умирающих местных жителей и полчища изуродованных магией зверей — слишком больших и пугливых. Пес каждый раз говорит Насте, что с этими животными что-то не так. Она предлагает начать отлов саблезубых зайчиков с последующими опытами, вскрытием и обязательной кремацией. — Минут двадцать на открытом огне подержать, и с зайчиком будет все в порядке. Совет равновесия на связь не выходит, Настя больше не может прорваться в свое королевство — она шутит, что знает крысу, которая захватила там власть. А сам Пес способен разве что пробить межпространственную дыру прямиком в Ад, но что-то не хочется. Так что идея с кремацией зайчиков кажется ему достойной воплощения. Настя пытается все реже показываться ему на глаза: удивительно маневренно передвигается по занятому ими домику, каждый раз укатываясь из той комнаты, в которую направляется Пес. Приготовит обед — и сбежит на улицу, насколько позволяет проехать ее коляске тропинка. Спрячется за парой молодых елок и ест себе там в одиночестве. Не выдержав, Пес берет свою тарелку и приходит к ней. — Ты мне мешаешь, — бросает она, отворачиваясь. Пес садится на землю рядом, игнорируя ее слова. — Уйди, — шепчет Настя, опуская голову. — Леш, у меня зубы выпадают, — жалуется она со слезами в голосе. — Это нормально, — наконец отзывается Пес, укладывая голову ей на колено. Она невольно начинает перебирать пальцами по его волосам. Он ловит ее руку и прислоняет к своей морщинистой щеке. Пес вскоре устает носиться по округе в собачьем обличье в поисках Данилы и, на крайний случай, еды, и решается завести машину. Планы они вечером обсуждают с Настей. Она говорит, что очень рада, потому что у всех соседей давным-давно есть автомобили, а у нее уже не хватает сил завидовать. Выбор модели должен остаться за мужчиной, но цвет будет какой она скажет. И, конечно же, это красный. Пес устало улыбается. Наверное, он давно должен был разозлиться и заявить, что шутки неуместны, когда вокруг апокалипсис. Но оказалось, что, когда мир реально рушится, а половина знакомых пропадает где-то под руинами, двум пенсионерам посреди радиоактивного магического леса остается только веселиться. Он находит шикарный черный внедорожник и банку красной краски. Она не успевает высохнуть, пока Пес отгоняет машину к дому, в котором осталась Настя. Ведьма объезжает вокруг автомобиля и касается пальцем водительской двери. Среди узоров, оставленных листьями и ветками, появляется отпечаток ее пальца. С машиной их жизнь становится проще, а поисковая миссия масштабнее. Днем они колесят по бутафорским сибирским дорогам, а когда останавливаются у обочины, Пес уходит в лес и подолгу зовет Данилу и Андрея. Однажды он возвращается вместе с двумя похожими на медведей тварями. Настя, завидев их, издалека начинает кричать Псу, что этих боровов они не потянут. А когда в школу пойдут, а когда в университет — где средства найдешь, тунеядец! На ходу один из них превращается в человека — оборванного и испуганного. Он просит не убивать его, второй упырь жалобно подвывает, при этом они продолжают идти с Псом в ногу, даже не пытаясь убежать. За неделю они успевают собрать по округе еще десяток оборотней и поселяются в большом бревенчатом доме, который раньше, кажется, был деревенским клубом. Как-то раз, обыскивая лес вместе с парочкой своих приемышей, Пес выходит на небольшую поляну и останавливается, завидев на другом ее конце огромного рыжего оборотня, который сидит под вековой сосной и горделиво обозревает окрестности. Мышцы напряжены, гладкая шерсть лоснится, а на морде — самодовольство и властность, будто он хозяин этого леса. А потом зверь встает на четыре лапы и начинает перекапывать землю вокруг себя, загребая и пуская по ветру резкий запах. Вид у оборотня при этом виноватый, стыдливый и растерянный. По всем признакам и повадкам он оказывается котом, причем только что справившим нужду. Пес и его спутники на автомате обращаются — очень уж раздражает вонь — и только тогда выходят навстречу к рыжему. Тот резко оборачивается и оскаливается — нижняя челюсть разъезжается на две клыкастые половины. Пес примирительно поднимает лапы вверх и еле успевает отскочить в сторону, когда из леса на него вылетает второй кот — тощий и белый. Один из приемышей реагирует молниеносно, пытаясь ухватить его за хвост. Но тот отпрыгивает к своему рыжему товарищу. Они оба гнут спины, переступая с лапы на лапу, пушат кончики хвостов и угрожающе шипят. Оборотни-собаки порыкивают, наклоняя головы и готовясь напасть, но с места никто не двигается. Первым сдается Пес и превращается обратно в человека. На котов это, кажется, производит неизгладимое впечатление — они замирают и отступают на пару шагов назад, наконец-то перестав вопить. Не умеют так, усмехается про себя Пес. Принять человеческую форму новичкам удается только на следующий день. Как и все здешние оборотни, они пока не контролируют превращения. Один из них оказывается рыжим бородатым бугаем — Настя только вздыхает, катаясь вокруг него и подбирая одежду на его великанскую фигуру, а второй — разноглазым альбиносом с вечно недовольной физиономией. Эти двое — ирландцы. Пес и Настя в школе учили немецкий. Человеческая коммуникация терпит одну неудачу за другой. Разобрав их язык, рыжий вскакивает из-за стола и восклицает: — Fucking Russians! Пенсионеры удивленно смотрят на него и синхронно моргают, всем своим видом давая понять, что дальше ему лучше объясняться жестами. Он находит вариант поинтереснее, наклоняется вперед и цедит: — Grobanije ruskije! И для верности добавляет: — Biljat! Резко развернувшись, он поднимает за шкирку белобрысого — который с чужим недовольством вроде бы был солидарен, но вообще-то собирался допить кофе — и утаскивает его, кажется, в сарай. — А кого они ожидали встретить посреди Сибири? — робко осведомляется Настя. — Кошки... — устало отвечает Пес. Пес не успевает заметить, когда они перестают искать людей и переключаются на всякие бытовые нужды: еду, бутилированную воду, теплую одежду. Приближается зима, приемышей становится все больше и больше, их надо чем-то кормить, во что-то одевать. Давно разграбив все окрестные магазины и склады, они наудачу долго едут на запад, пока не находят небольшой и практически стертый с лица земли город. Там нет ни людей, ни зверей, ни оборотней. Только пара десятков уцелевших домов и непоколебимо стоящий на главной площади Ленин. Приемыши всей толпой бегут к нему и неловко топчутся вокруг, поднимая и опуская задние лапы. Не двигается с места только рыжий бугай, презрительно наблюдая за символической операцией по захвату города. Они с Псом первыми добираются до склада, который оказывается мебельным, и чуть не устраивают драку из-за огромной кровати. Пока Пес придумывает, как бы общедоступно выразить свои аргументы, соперник просто превращается в монструозного кота, вгрызается в угол и шкодливо удирает, запинаясь и заваливаясь на один бок под тяжестью трофея. А Пес, пошатавшись по складу еще немного, находит точно такую же кровать и ортопедический матрас. Настя завистливо осматривает обновку и только за вечерним чаем сообщает Псу, что он мог бы и ей чего привезти. — Я, конечно, полспины не чувствую. Но живую половину это треклятое кресло-кровать скоро доконает. Пес усмехается и долго смотрит на нее, наслаждаясь тем, что она действительно не понимает. А еще его немного мандражит, как в молодости, потому что черт же ее знает, согласится или нет. — Это для нас двоих, — говорит он утвердительно. Настя подносит чашку к губам и забывает глотнуть. — Хорошо, — наконец, великодушно отвечает она. — Мы будем спать вместе. Я понимаю, что это у тебя такой план. Но ты действительно не оставил мне выбора. Когда они заканчивают переобустройство Псовой спальни, Настя первой и без посторонней помощи забирается на кровать. — Ну, что ж... Это все больше походит на достойную старость, — рассуждает она, глядя в потолок. — Я же говорил тебе, что мечтал, чтобы мы состарились вместе, — отвечает Пес, присаживаясь на край. — Именно поэтому я от тебя и ушла! — Настя приподнимается на локтях и смотрит на него недовольно. — Но мечта-то все равно сбылась, — Пес улыбается и жмурится, готовый получить по голове подушкой. Перед сном он наконец добивает татуировку. Когда две последние линии сходятся, слегка покосившийся на быстро одряхлевшем животе узор вспыхивает красным. Настя смотрит на него и на свои ноги сначала с упорством, потом с разочарованием. — Не шевелятся, — говорит она. — Потерпи немного, — успокаивает он и гасит свет. В темноте Настя подкатывается к нему и легко целует в макушку, а когда он удивленно разворачивается к ней — в щеку. Он пытается ее приобнять. — Не торопись, старпер, — смеется она, удивительно резво для наполовину парализованной уходя от прикосновения. — Я девушка честная. Замуж позови сначала. Пес улыбается, ничего не отвечая. Он отворачивается и закрывает глаза, но заснуть долго не может. В итоге он решает, что не будет искать кольцо в городе. У него осталось немного краски — как раз хватит на еще один узор. Утром выпадает первый снег — сразу пушистый и хлопьями, как в сказке. Пес греет руки о горячую чашку и смотрит в окно. — Эй, ты снова заснул? — окликает его Настя. — Вам скоро выдвигаться. — Угу, — кивает Пес. — Слышал, коты собираются уходить? Пес слышал и про себя тихо жалел об этом. Но скорее удивлялся — тому, что никто больше не захотел их поддержать. — Давай-давай, — ворчит Настя, подкатившись к нему и вытащив из рук чашку. — Иди к ребятам, пока вся стая не разбежалась. — Стая? — цепляется за слово Пес. — А как их еще назвать? — смеется она. — Иди, вожак! Пес улыбается, превращаясь на ходу. «Стая» уже в сборе, кувыркается в снегу и, повизгивая, носится по двору. Коты сидят отдельно на горке дров, рыжий величественно наблюдает за происходящим, белый презрительно вылизывается. Пес мысленно дает себе слово отговорить их. Все-таки, если научить рыжего задирать лапу и материться без акцента — отменный из него потом получится вожак. Оглянувшись, Пес видит в дверях Настю, которая — совершенно точно — стоит в полный рост. Он радостно оскаливается и первым бежит к лесу. Стая следует за ним, набирая скорость.