Свобода и клятва

Со стороны Кадона дул сильный ветер, и кроваво-красная трава напоминала бушующее море. Они сидели под тем-самым-деревом на вершине дальнего холма. Про дерево говорили: если поймать первый падающий лист, обязательно золотой от кромки до кромки, то дерево даст тебе тот же дар, что и этому листку. Что за дар — никто не уточнял, но добыть золотистый лист хотели многие. Тета тоже мечтал, и Кощей, хоть и не слишком во всё это верил, не мог оставить его одного на открытом всем ветрам холме. Серебряная, похожая на ртуть крона ещё не успела окраситься в золотистый осенний цвет, но Тета почему-то был уверен, что лист упадёт именно сегодня, в крайнем случае, завтра, и собирался ждать всю ночь, если понадобится. Ага, Тета, который не мог высидеть урок Борусы без того, чтобы не наклониться к Кощею и не прошептать: «Коще-е-ей, ну когда это закончится! Кощей, давай сбежим отсюда! Кощей, а если я швырну коммуникатором в Борусу, он сильно ругаться будет?». Нет, он просто обязан будет посмеяться, когда и этот очередной грандиозный план его приятеля в очередной раз грандиозно рухнет. Может, листва будет серебриться ещё декаду. Или дерево упадет всё сразу, с корнями. Или лист прилетит прямо в руки Кощею... Пожалуй, тогда он отдаст его Тете. — Кощей! Посмотри, вот этот, он, по-моему, уже почти золотой! Кощей вздохнул и прищурился, вглядываясь в листву. Он, конечно, не мог утверждать, что его зрение самое лучшее в мире, но был готов поручиться, даже поставить на кон новенькую семейную ТАРДИС, что все видимые листья были обычного серебряного цвета. — Это тебе отсвечивает. Тета упрямо нахмурил лоб и решительно устроился между корнями, словно зверек, соорудивший нору, где собирался просидеть как минимум всю зиму, а то и оставить многочисленным потомкам в качестве наследства. — Тогда подождём заката! Чтоб не отсвечивало! Кощей хмыкнул. Тета, пытающийся в темноте поймать маленький, не крупнее фаланги пальца, лист — ради такого зрелища стоило ждать сколь угодно долго. Он пристроился по соседству, выбрав толстый корень, который очень удачно высовывался из земли у самого ствола. Тета всё ещё сопел, ветер становился всё холоднее, а листья даже и не думали падать. — Тета, — наконец не выдержал Кощей, когда особо сильный порыв едва не скинул его с удобного сиденья, — пойдем к пещерам, а? Туда сейчас хоть ветер не задувает. Тета упрямо сжал губы и, помотав головой, выпалил: — Ты просто не веришь, да, Кощей? И сидишь тут, чтобы надо мной посмеяться. Ты всегда надо мной смеешься. Кощей благоразумно не стал спорить. — Ну, да. Ты смешной и делаешь кучу глупостей, - фыркнул он и, спохватившись, добавил извиняющимся тоном: — Я же так... не зло. Вроде. Тета посмотрел на него своим особым взглядом. Когда Тета так глядел, Кощей невольно вспоминал, что это безбашенное, неусидчивое, творящее несусветные глупости создание, которое хотелось защищать ото всех их обидчиков, — тоже юный Повелитель Времени, который видел сквозь Разлом все время и пространство и только он сам знает, что ещё — потому что таких всепонимающих глаз Кощей не видел ни у кого и никогда. — Да. Ты — не зло. Другие куда злее. Вот только если я перестану быть смешным и верить во всякую, как ты считаешь, ерунду — ты что же, больше не будешь со мной дружить? Оставишь меня? Когда я вырасту, например. Тета, который знает, как поступать разумно. Тета, который совсем один. Взрослый Тета, взявший себе другое имя и заседающий где-нибудь в Совете... нет, это точно фантастика. Тета на старших курсах Академии, увлеченно вещающий у голопроектора. Тета, смотрящий своими невозможными глазами не на него. Тета, заразительно смеющийся в траве, и это совсем не глупо... и он ничего этого не увидит? Не получит вместе с ним диплом, не устроит сумасшедшую вечеринку в честь первой сотни, не будет сидеть рядом на занудных совещаниях? — Никогда! — воскликнул Кощей, и от улыбки Теты словно бы стих ветер. Это смущало, и он быстро проговорил: — Ты опять глупости говоришь! Я тебя не оставлю, так что даже не думай об этом! Тета протянул руку ладонью вверх: — Клянешься? — Клянусь! — Кощей вцепился в запястье друга. Его учили, что сделка должна приносить выгоду обеим сторонам, и он спросил: — А ты, ты клянешься, что не оставишь? — Да, — просто сказал Тета и задумчиво добавил: — Клянусь Временем, что не властно оно над клятвой. А если нарушу клятву... — Я своих клятв не нарушаю! — сердито перебил Кощей. — Это хорошо, — вновь улыбнулся Тета и разжал руку. Кощей обнял себя за плечи. Было немного неловко, как если бы он сделал что-то совсем несложное и неважное, а его хвалили как за высший балл на выпускном экзамене. Ведь оставаться с Тетой было совсем легко, просто и естественно, как дышать. Новый порыв ветра пригладил траву, и красное море взволновалось. Дерево тихо шуршало листвой, ярко-оранжевые, почти алые лучи заката отражались от купола Цитадели, морозная осенняя ночь вступала в свои права, но Кощею было совсем не холодно. Совсем рядом слышалось дыхание Теты — тот, казалось, почти заснул. Кощей потянулся и легко толкнул его в бок. Тета встрепенулся и с крайне честным видом посмотрел на друга. Ну, честным вид был, наверное, только по задумке Теты — потому что с точки зрения Кощея Тета походил скорее на сонную сову, чем на абсолютно не сонного галлифрейца. Ещё и... — У тебя что-то в волосах, — хихикнул Кощей. — А? — Тета взъерошил свою и без того лохматую шевелюру и выудил оттуда небольшой листик — золотистый от кромки до кромки. Они оба уставились на находку. — Это же... — недоверчиво протянул Кощей. — Ага... — зачарованно ответил Тета, во все глаза глядя на листок и осторожно трогая его пальцем, словно боясь, что он сейчас исчезнет. Ну надо же. — Тета! — рассмеялся Кощей. — Да у тебя же получилось! Тета улыбнулся неверяще, потом засмеялся тоже. — Да! Получилось! Можно было возвращаться домой. — Тета! — не выдержал Кощей, когда они спустились с холма и едва ли не на ощупь нашли тропинку — трава была высокой и откровенно непроходимой. — А? — счастье на лице Теты делало его вид ещё более глупым чем обычно: дурацкая улыбка, крупноватые зубы. Но Тета, казалось, сиял, и Кощей чувствовал, что его губы тоже невольно растягиваются в улыбке. — Как ты думаешь, какой дар тебе достался? — Как какой? — удивился Тета. — Такой же, как листку, это же все... — Да, — прервал его Кощей. Тета слишком часто повторял очевидное, и если бы Тета всегда говорил только когда его спросят!.. — А какой именно-то дар достается от дерева листу? Как ты узнаешь? Тета рассмеялся — легко и удивленно. — Ты что, так и не понял? Свободу. Дерево дарует листку свободу, и теперь он волен лететь куда захочет. Тета вытащил листок, высоко поднял руку, разжал пальцы — и листок, сверкнув на прощание ало-золотым, унесся с порывом ветра. … Свободу? Значит, Тета теперь свободен. Кощей не знал, как Тета собирается распорядиться своей свободой, но он бы был совсем не против разделить её с ним. В конце концов, Кощей же обещал Тете никогда не оставлять его, так? И не оставит.